ПГТ Степной

[Julia Steinwasen]

Ирина Дмитриевна Протасова, женщина, что называется, в самом соку, ей едва исполнилось сорок лет. Несмотря на то, что она была замужем и у неё были дети, она следила и ухаживала за собой. Работала она учителем в одном из техникумов города и была на большом счету. Коллеги, мужчины пускали ей слюни вслед, женщины недолюбливали её именно из-за того, как она выглядела и пытались всячески избавиться от неё. Вот и сегодня уже с самого утра её вызвали в гороно.
Она вошла в кабинет начальника как к себе домой. Виктор Петрович, он принадлежал к числу тех мужчин, которым нравилась Ирина Дмитриевна. Но в отличие от остальных, ему удалось добиться куда большего. Конечно же большую роль здесь сыграло не его обаяние или ещё какие другие качества. Нет, всё банально просто, служебное положение, которое он использовал и, которое хотела использовать через него и сама Ирина Дмитриевна. Она, благодаря ему, была несколько раз учителем года, получила хорошее место в лучшем техникуме города. Но ей, что вполне понятно, хотелось большего.
- Ира, я тебя позвал вот зачем, - застёгиваясь и заправляясь сказал Виктор, - ты заслуживаешь большего, чем просто учительница, пусть и в таком крутом техникуме. Но, пока, вакансий достойных тебя, в городе нет. Но, в ПГТ Степной, это всего 15 км от города. У них в школе заболел директор. И, я так понимаю, что это надолго. Я хочу тебя назначить до конца года ИО, а с нового учебного года полноценным директором школы. Школа там очень большая, после ремонта.
- Ты хочешь сослать меня в ссылку?! - надевая блузку, спросила гостья.
- Нет, нет! Что ты, какая ссылка? - поспешил её заверить хозяин кабинета. Хотя, на самом деле так и было. Жена узнала о его романе, хотя какой это был роман, это были лишь обоюдно выгодные отношения. Он получал секс, она продвижение по лестнице. Так вот, жена узнала и потребовала удалить её из города. А тут подвернулась место директора, - это на пару лет! Ты же знаешь, что ваш завуч идёт на пенсию через пару тройку лет. Ты займешь потом это место!
Ирина Дмитриевна согласилась, всё-таки должность директора, другая ступень, другая зарплата. Машина у неё была, водить она тоже могла. В принципе, ей и в техникум нужно было добираться через весь город и тратить очень много времени.
И вот она уже за рулём машины и едет на своё новое рабочее место. Вот она школа, как и сказал Виктор, школа большая и заметно, что её недавно отремонтировали. Поставив машину на стоянке, она уверенным шагом направилась сразу к кабинету директора, попросив первого попавшегося ученика, проводить её.
- Вы кто такая?! - едва войдя в кабинет и увидав, что в её кресле сидит какая-то женщина, спросила Ирина Дмитриевна, - немедленно освободите кабинет!
- Позвольте спросить, голубушка, Вы кто такая, чтобы выгонять меня из моего кабинета?! - женщина, сидевшая в кресле, даже поднялась от такой наглости гостьи.
- Я Ирина Дмитриевна Протасова, новый директор этой школы! - резко ответила женщина, считавшая себя хозяйкой этого кабинета, - а Вы, кто такая?! И почему Вы позволяете себе сидеть в моём кресле?!
- А я Вера Петровна Шелест, директор этой школы, - ответила женщина, которая была хозяйкой этого кабинета, - и никуда уходить отсюда я, пока, не собираюсь!
- Но у меня приказ, подписанный в гороно! - уже не так нагло и не так уверенно сказала Ирина Дмитриевна, доставая из сумочки приказ о своём назначении, - его подписал сам Виктор Петрович!
- А, так Вы та самая сука... Ой, извините! - в сердцах вырвалось у Веры Петровны, - хотя, зачем я извиняюсь?! Я привыкла называть вещи своими именами! Это из-за Вас досрочно отправили на пенсию Марию Александровну!
- Но мне сказали, что она болеет! - Ира пропустила мимо ушей оскорбление в свой адрес. Она знала, что за глаза её все так и называют, - вот приказ! Смотрите сами! Бла бла... Назначить директором Ирину Дмитриевну Протасову! То есть меня!
- Всё правильно, - улыбнулась Вера, - только читайте внимательно, назначить директором школы №10. А эта школа №1.
- Но как же так?! - удивилась гостья.
- Понимаете, голубушка, в чём дело, - постаралась объяснить ситуацию директриса этой школы, - раньше был ПГТ Степной и очень много совхозов и сёл. Со временем в них практически никого не осталось и было принято решение все эти населённые пункты объединить в ПГТ Степной.  А эта школа, она находится в деревне "Покровка". Отсюда это километров 30-35. Правда, сейчас начался сезон дождей, а дороги там нет. Добраться туда можно лишь на тракторе.
- Это какое-то недоразумение! - Ирина Дмитриевна отказывалась верить в то, что сейчас услышала, - дайте мне телефон, я хочу поговорить с Виктором Петровичем!
- Боюсь, что это невозможно! После ремонта у нас до сих пор не работает телефон, - нагло соврала Вера Петровна, - хотя, что это я, вру как девочка! Он не хочет и не будет с Вами разговаривать!
- С чего Вы это взяли?! - закричала Ира, - дайте мне телефон! Немедленно!
- Его жена, она всё узнала, - игнорируя крики гостьи, ответила директриса, - Вас отправили в ссылку и это лучшее, что Виктор Петрович смог для Вас сделать. Вы же в курсе, кто у него жена?!
- И что теперь? - гостья, ошарашенная этой новостью, села на стул.
- Ехать на новое место работы, - Вера Петровна подала ей стакан с водой, - Вы Иваном, с моим водителем доедете до Алескандровки. Там Вас ждёт трактор. А Иван отгонит Вашу машину, куда Вы скажете! Поверьте, там Вам она не понадобится!
Сказать, что Ирина была в шоке, значит ничего не сказать. До деревни, в которой ей предстояло работать директором, они добирались едва ли не целый день. Дорог действительно не было. Мало того, тракторист, ожидая пока привезут новую директоршу, успел принять на грудь, а в дороге просто уснул за рулём. Они остановились где-то в поле. Разбудить пьяного мужика ей не удалось, пришлось ждать, пока он проснётся. Идти пешком, во-первых, шёл дождь и кругом была непролазная грязь, а на ней, как обычно, туфельки на шпильках. Да и Ира не имела понятия, где они и в каком направлении находится деревня.
Когда тракторист проснулся, лучше не стало. Он стал орать на Иру, спрашивая, кто она такая и как оказалась в его тракторе. И вообще, где они и куда едут. И, что, если он не похмелится, то никуда не поедет. Ирина была в отчаянии, что делать и где найти ему бутылку на опохмелку. Но на счастье мимо проезжал джип.
- Петро! - закричал водитель машины, остановившись и открыв стекло, - ты опять нажрался? Где новая директриса?! Ты её забрал?!
- Я здесь! - Обрадовавшись, закричала Ира, - заберите меня, пожалуйста!
- Вы извините, что так получилось! - сказал водитель машины, когда Ирина Дмитриевна с его помощью пересела из трактора в джип, - это я должен был Вас забрать. Но машина не завелась. Попросил Петьку. А он, как обычно! За вещи не переживайте, когда он протрезвеет, то привезет их. Да, забыл представиться, я учитель физкультуры, Иван Иванович Сидоров!
Всю дорогу они ехали молча. Хотя нет, водитель периодически матерился отборным матом, потому как дороги были в таком состоянии. Проще сказать, что её, этой дороги не было вообще. Кроме того стало темно и Ирина не понимала вообще, куда они едут и как этот Иван вообще ориентируется в полной темноте.
- Я отвезу Вас сразу домой, - предложил Иван Иванович, когда они, наконец-то доехали до деревни, - а завтра с утра, покажу нашу школу.
- Как домой?! - удивилась будущая директриса, не поняв, что имеет в виду её водитель.
- Ездить отсюда каждый день в город, как Вы сами видите, нереально, - стал объяснять учитель физкультуры и водитель по совместительству, - поэтому Вам выделили дом рядом со школой.
Они ещё немного покружили по деревне. Как Иван сказал, прямую дорогу затопило, поэтому приходится ездить кругами, пока доедешь до центра. Но там, где находится школа и её дом, всё хорошо.
Они въехали во двор, как Ира поняла, её будущего дома. Она уже открыла дверь и собралась выйти, но Иван не дал ей этого сделать. Ирина подумала, что не всё так плохо, что и в деревне есть галантные мужчины, которые могут открыть даме дверь машины.  То, что произошло дальше, было для неё полной неожиданностью. Водитель, подойдя к пассажирской двери, просто взял её, Иру, на руки и понёс в дверь. По характерным звукам она поняла, что кругом грязь и лужи, а на ней всё те же туфельки на шпильках.
- Где у вас тут включается свет? - спросила женщина, когда они вошли в избу. Было очень темно  и ничего не видно дальше собственного носа.
- Света нет, - спокойно ответил Иван. Спустя пару минут он зажёг керосиновую лампу. Таких Ира отродясь не видела, если только в кино, - у нас сгорел трансформатор. А когда его починят, никто не знает. Но не раньше, чем закончатся дожди.
- А генератор? - поинтересовалась Ирина Дмитриевна, - купить генератор, это, ведь реально?
- Давайте, я Вас накормлю! - предложил мужчина и провёл новую хозяйку этого дома на кухню, - жена должна была приготовить ужин. Да, так и есть, вот картошечка, вот котлетки.
Утро. Ирину разбудил стук в окно. Она от неожиданности подпрыгнула в постели. Вставать так не хотелось. К тому же будущая директриса не выспалась. Хотя, казалось бы усталость должна была свалить её с ног. Но с вечера в комнате было очень жарко и душно, была затоплена печь. А под утро стало холодно. Соответственно, настроение у Ирины Дмитриевны было отвратительным.
Иван, а это был он, принёс с собой завтрак и накормил свою новую начальницу. После завтрака она привела себя в порядок и оделась, как и полагается директрисе. Учитель физкультуры скептически посмотрел на неё.
- Что, не нравлюсь? - раздражённо спросила Ирина, - так плохо выгляжу?
Мужчина лишь покачал головой. Дойдя до двери, Иван взял её на руки. Когда они оказались на улице, кстати по-прежнему шёл дождь, Ира увидела всё сама и поняла, почему он так отреагировал на её внешний вид. Кругом была грязь, лужи и слякоть. В её туфельках и чулочках выходить на улицу было просто глупо. Он донёс директрису до машины и усадил на переднее сиденье.
- Собственно, тут пешком пять минут, - как бы извиняясь, сказал Иван, - но в таком виде Вы до школы не дойдёте.
Доехали они, и правда, очень быстро. Вокруг школы стоял высокий, в метра три, деревянный забор. Он уже давно выцвел и в некоторых местах покосился. Автомобиль въехал в такие же, как и забор, ворота. Школа, трёхэтажное, так же уже покосившееся от старости, здание. Позади школы стояли такие же старые, деревянные сараи. Во дворе школы, едва ли не посередине, стоял огромный деревянный столб. Он был не высоким, метра полтора, может чуть выше, но достаточно толстым. Зачем он там был, у Ирины на этот счёт не было никаких мыслей.
- Этому дому уже лет 200, - сказал водитель, - это владения местного помещика. Дом большой и просторный, вот и решили его использовать под школу.
- Спасибо за ценную информацию! - достаточно грубо оборвала его директриса. Сейчас эта информация интересовала её меньше всего.
Иван укоризненно посмотрел по сторонам, потом на свою пассажирку и подъехал прямо к крылечку. Ирина Дмитриевна, так же глянула по сторонам и с благодарностью посмотрела на водителя. Во дворе школы, так же как и везде, была грязь и лужи. Учитель физкультуры, как и накануне вечером, обошёл вокруг машины и, взяв женщину на руки, зашёл с ней в помещение, где и поставил на ноги. Правда пол был ненамного чище, чем на улице.
- Ученики нанесли своими сапогами, - как бы извиняясь, сказал Иван и предложил показать, где находится кабинет директора.
- Скажите,  а когда я смогу попасть домой,  в город? - спросила Ирина Дмитриевна, - усевшись в кресло в своём кабинете.
- Боюсь, что не скоро, - немного подумав, ответил Иван Иваныч, - у нас только растаял снег. Из-за чего собственно и развезло дороги. А тут ещё и дожди. В общем, как дожди закончатся, ещё недели две, как минимум, пока дороги просохнут.
Прошла неделя. Новую директрису приняли очень осторожно. Ей выделили резиновые сапоги и плащ-палатку, чтобы она могла сама добираться до школы. Иван ещё несколько раз привозил её на работу и отвозил домой. Но постоянно так продолжаться не могло, к сожалению для Ирины. Да она и сама это понимала.
В школу она приходила, как все, теперь уже одетая по погоде. Но потом переодевалась в свою привычную одежду, строгую, но немного коротковатую юбку, белую блузку, чулки и туфельки на шпильках. Поскольку в школе полы из-за грязи на улице тоже были грязными, директриса гоняла уборщицу, заставляя её мыть эти самые полы по нескольку раз на день. Чем ещё больше нажила себе врагов  в новой школе.
Закончился очередной учебный день. Ирина Дмитриевна переоделась, переобулась и вышла из здания школы. Неожиданно из-за туч показалось солнце. Директриса остановилась, немного постояв и понежившись на солнышке, она успела соскучиться по солнцу, по его теплу и свету, направилась домой. Но тут ей в голову пришла мысль, осмотреть свои новые владения. Ведь до этого всё время шли дожди.
Директриса обошла школу и направилась к сараям. Подходя к ним, она услышала голоса девочек. Сначала Ирина хотела развернуться и просто уйти. Но потом ей стало интересно, кто там и о чём говорят. Аккуратно, стараясь не шуметь, она направилась к деревянным постройкам. Её нос уловил странный, сладковатый запах. Подойдя ближе, Ира поняла, что не ошиблась в предположении. Курили марихуану. Осталось лишь узнать, кто. Она осторожно подошла ещё ближе. Но её заметили раньше и разбежались. Но одну девочку директриса всё-таки узнала. Это была Суворова Таня, дочь учительницы русского языка и литературы. Ирина Дмитриевна позвала девочку по имени. Таня лишь обернулась, но не остановилась, а побежала вместе со всеми.
Прошло пару дней. Погода опять испортилась. После первого урока директриса зашла в учительскую, там никого, кроме Ольги Васильевны, не было.
- Вот Вы то мне и нужны, Ольга Васильевна, - увидев её, сказала Ирина Дмитриевна, - сегодня у Вашего класса не будет физкультуры. Я проведу у них вместо физкультуры физику! У них выпускной класс, им нужно готовиться к экзаменам!
- А что с Иван Иванычем?! - поинтересовалась классная руководительница 11го класса, - он заболел?
- Нет, я попросила его съездить в район по делам, - ответила директриса.
- Ирина Дмитриевна, - набравшись смелости, сказала учительница, - Вы, наверно уже успели заметить, что у нас в деревне очень мало мужчин?
- Да, это аномальное явление я успела заметить, - не понимая что от неё хочет эта женщина, ответила она, - к чему Вы клоните?
- Просто Иван Иваныч женат и  в моём классе учится его дочь, Марина Белых, - сказала Ольга Васильевна.
- Марина Белых? - удивилась директриса, - разве Иван Иваныч не Сидоров?
- Девочка взяла фамилию матери, - ответила учительница.
- Допустим! Я здесь причём?! - Ирина не понимала, что от неё хотят.
- Марине неприятно видеть, как Вы оказываете её отцу знаки внимания! - продолжила классная руководительница девочки, - а её мама, когда узнает, а она узнает, как минимум, расцарапает Вам лицо. И будет права!
- Не лезьте не в своё дело! - покраснев, как будто её поймали с поличным, возмутилась директриса, - у Вас сегодня родительское собрание! Позаботьтесь, чтобы были все родители! А так же все преподаватели, которые преподают в Вашем классе. Я тоже буду! Мне есть что сказать родителям Ваших детей!
После уроков девочки выпускного класса собрались в одном из заброшенных сараев позади школы.
- Девки, сегодня родительское собрание и эта сука тоже будет! - сказала староста класса, Останина Женя, - надо что-то делать! Вы сами понимаете, что она наговорит нашим предкам про нас!
- У меня есть идея! - Светка Чиж вышла на середину, - короче нужно нашим мамам сказать, что наша директриса уводит у них мужиков ! Я сама видела, как твой отец, Марин, её на руках носил. Да и сейчас ездит по каким-то её поручениям! Короче, если мы все своим ма скажем одинаково, то на собрании они устроят ей концерт! Мама не горюй!
- Суворова?! Ты с нами?! - несколько раз спросила у Тани староста класса.
- Что? - переспросила девочка, а на глазах заблестели слёзы.
- Танька, ты чего?! - удивилась Ворона, Маша Воронина, - тебе жалко директрису, что ли?
- Мне? Нет! - ответила Таня, а слёзы уже ручьями потекли из её глаз. Ей пришлось рассказать, что произошло тогда, когда директриса спалила их за курением конопли.

[Julia Steinwasen]

***
- Таня, Суворова! - громко крикнула директриса, но девочка обернувшись, побежала вместе с другими девочками.
- Хорошо, я сама приду  тебе! - как-то зло сказала Ирина Дмитриевна, - но ты об этом сильно пожалеешь!
Но сначала женщина, спалившая девочек, пошла домой. Она хотела пообедать и немного отдохнуть. Да и собраться с мыслями для разговора с мамой девочки. Как-никак мама  Тани была её подчинённой.
К вечеру ближе, Ирина постучала в окно дома, где жила семья Суворовых. Для неё до сих пор было странно, что в домах нет ни звонков, ни домофонов.
- Ирина Дмитриевна?! - дверь открыла мама девочки, - что-то произошло?
- Я хотела поговорить с Вами, Елена Сергеевна, по поводу Вашей дочери! - ответила директриса. Когда вошли в дом, Ирина Дмитриевна рассказала о том, что произошло на школьном дворе, точнее, за школой в сараях, - Вы должны понимать, что я не могу допустить, чтобы преподаватель, которая не может справиться с воспитанием собственной дочери, преподавала в школе! Я буду ставить вопрос о Вашей профпригодности!
- Танька! - громко позвала женщина свою дочь. Конечно же Таня всё слышала и понимала, зачем её зовёт мать.
- Принеси ремень и на колени! - приказала Елена, когда Таня вошла в комнату. Девочка, явно не ожидала ничего подобного. Она думала, что мама отругает её сейчас и всё. Нет, конечно же Таня понимала, что за подобное её ждёт порка от мамы, но не сейчас же, не при посторонних!
- Мама, пожалуйста, не надо! - стала умолять дочь, - давай, хотя бы, потом, когда она уйдёт!
- Танька?! - женщина повысила  голос, - ты меня плохо слышишь или не поняла?! Неси ремень!
Дочка выбежала из комнаты, красная как рак, а по щекам слёзы. Ей было очень стыдно, что сейчас мама будет её пороть в присутствии директрисы как маленькую девочку. Поза, в которой Таня обычно получала ремня, называлась детской. Для этого она вставала на четвереньки, немного раздвинув ноги и задрав попу. Мама зажимала её голову между своих ног и порола ремнём. Била сильно и долго. Порка заканчивалась лишь тогда, когда мама уставала махать ремнём.
***
- Девочки! Вы представляете, как мне было стыдно! - от нахлынувших воспоминаний, девочка уже не просто плакала, а рыдала, - я стояла на коленях с выпяченной задницей. А она сидела позади меня и пялилась! Да я чуть со стыда тогда не сгорела. Не так больно было, как стыдно! Хотя мамам постаралась и отходила меня как следует. Я весь день потом не могла сесть на задницу. А эта сука, сказав, что это даже и не порка, просто ушла!
- Мы придумаем как ей за тебя отомстить, Танюха! - Ворона протянула своей подруге салфетку, - вот же сука, да?! Не только мужиков уводит...
- Это ещё не всё! - высморкавшись и вытерев слёзы, перебила подругу, Таня, - было и продолжение...

[Julia Steinwasen]

***

На следующий день, когда Таня пришла домой, мамы ещё не было. Девочка не придала этому никакого значения, так часто бывало, что мама задерживалась на работе. Всё-таки она работала учительницей в школе.
Переодеваясь в домашнее, она подошла к зеркалу и посмотрела на свою попу. Следов от порки не осталось, хотя с утра ещё было больно сидеть. Таня вытерла слёзы и пошла готовить обед. Скоро придёт мама, чтобы накормить её горячим.
Мамы не было достаточно долго. А когда она пришла, то попросила дочь, пойти с ней в сарай. Таня, накинув курточку, на улице было прохладно и по-прежнему шёл дождь, без всякой задней мысли, пошла следом за мамой. Когда они вошли в сарай и закрыли за собой ворота, Таня увидела посреди помещения лавку, а на ней розги. Девочка всё поняла и без объяснений. Она сильно испугалась. Майка, которая была на ней, прилипла к спине. Таня хорошо знала, что такое скамейка, зачем она нужна. С розгами она тоже была хорошо знакома. Пока папа жил с ними, он едва ли не каждую субботу порол дочь на этой лавке. Но с тех пор прошло уже достаточно много времени. С чего вдруг мама решила достать эту скамью, да ещё нарезать розги. То, что её, Таню, ожидает порка, это она поняла. Только вот за что?
- Она, эта сука, отчитывала меня перед всеми коллегами в учительской, как ребёнка, - не глядя дочери в глаза, начал говорить  женщина, понимая, что дочь ждёт объяснений, - так стыдно мне давно уже не было! Я стояла перед ней, как школьница, которая не выучив урок, решила обмануть учителя! Я была красная как рак! А эта сука сказала, что она не может мне доверить воспитание детей, ведь я не то, что воспитать,  даже как следует выпороть собственную дочь и то не могу. Она сказала, что раз взялась пороть, то и нужно пороть как следует, а не гладить. Она сказала, что я тебя гладила, а не порола! Ты представляешь, как мне было стыдно?!
- Мама, но я то здесь причём?! - Таня всё понимала, кроме причины для её порки.
- Извини, Таня, но тебе придётся раздеться до гола и лечь на скамью! - сказала Елена Сергеевна, вытерев набежавшие слёзы. Да, ей было жалко собственную дочь, но она ничего не могла сделать, и ни чем не могла помочь Тане.
- Мама, ты же меня вчера уже выпорола! - выкрикнула девочка. Ей явно не нравилась идея оказаться на лавке и получить розгами.
- Эта сука сказала, что, если я сама не могу тебя как следует выпороть! - ответила мама, - то она придёт сегодня к нам, чтобы научить меня, как я должна пороть свою дочь!
- Мама! Нет! - закричала Таня. Она могла бы ещё согласиться на порку от матери, но на порку от директрисы, - нет! Нет! Ни за что!
- Да, Таня, да! - перебила её женщина, - или ты сейчас разденешься и ляжешь на скамейку или она уволит меня! Вот такой вот расклад! Тебе, Танюша, придётся потерпеть! Всего две дюжины розог по голой попе! Или я потеряю работу!
- Мама?! Но, ведь так нечестно! Так нельзя! - девочка очень боялась порку, хорошо зная, как это больно. Но теперь из-за неё, из-за её трусости мама могла лишиться работы, любимой работы. Для мамы эта работа была не просто ради денег. Она жила, дышала этой работой и Таня это знала, как никто другой. Ведь мама ушла от мужа, выбрав именно работу. И сейчас из-за дочери, её глупости и трусости, она потеряет свою любимую работу. К тому же Таня виновата сама и, если по совести, то заслужила хорошую порку. Посмотрев на маму, девочка стала раздеваться. Да, ей было по-прежнему страшно, но ради мамы она была согласна лечь на лавку и получить розгами по голой попе.  Она снимала одежду, а по щекам текли слёзы. Таня пыталась удержать их, но у неё это очень плохо получалось. Когда, раздевшись, она легла на лавку, то опять разрыдалась. Девочка вспомнила свою последнюю порку на этой же самой лавке. Она, так же как и сейчас, была полностью голой и папа сёк её розгами. Вспомнила, как ей тогда было не только больно, но и очень стыдно.  Ведь она была уже взрослой девочкой, ведь ей было уже 15. Мама тогда плакала вместе с дочкой, она просила и умоляла мужа, простить дочь. Но отец был непреклонен, он считал, что девочек пороть необходимо в любом возрасте.
Ирина Дмитриевна стояла у входа в сарай. Она могла бы и войти, но ей было интересно, как и о чём договариваются мать и дочь, поэтому приоткрыв дверь, директриса просто подслушивала. К тому же должна была ещё прийти классная руководительница девочки. Вот её то и ждала Ирина. А когда учительница пришла, они вместе вошли во внутрь. К этому моменту Елена Сергеевна уже привязала дочь к скамейке. Сначала она была очень сильно возмущена требованием директрисы, привязать девочку. Но сейчас, вспомнив последнюю порку дочери, вспомнив, сколько трудов и усилий ей стоило держать руки девочки, согласилась, что требование правильно.
Увидав классную руководительницу, вошедшую вместе с директрисой, Таня покраснела ещё больше. Ещё одно унижение для неё, получить по заднице в присутствии училки. Ведь та пришла явно не для того, чтобы заступиться за свою ученицу.
- Таня, надеюсь, что ты знаешь, за что ты будешь наказана? За что я буду тебя пороть? - спросила Ирина Дмитриевна, взяв в руку розгу. Проверив её на гибкость, директриса продолжила, - я уже говорила твоей маме, скажу и тебе. Если брать розгу в руку, если дело дошло до порки, то нужно пороть как следует, а ни гладить, ни массажировать задницу. Тебе это понятно? Это значит, что тебе будет сейчас не столько стыдно, сколько больно! Очень больно! Я начинаю!
Ещё один свист розги, на этот раз она опустилась на ягодицы девочки. Таня резко дёрнулась, но верёвки крепко держали её, а на попе появилась тонкая, цвета бордо, полоса. Девочка застонала от боли. Этот удар был намного больнее, чем вся вчерашняя порка от мамы.
Второй, третий, четвёртый удар. Директриса порола очень уверенно, кладя розгу так, чтобы конец захлёстывал на бок ягодиц. Кроме того она секла с оттягом. Постепенно стон перешёл на крик, а на попе стали появляться кроме тёмно-красных полос ещё и капельки крови.
Маме было очень жалко дочь, но вмешаться она не могла. Договор был, что директриса выдаст её дочери ровно две дюжины настоящих розог. Если Елена Сергеевна вмешается, то порка не засчитывается и она может писать заявление на увольнение.
Классная руководительница, нет, она не была любительницей порки. Её пригласили лишь для того, чтобы всё было честно. Ольге тоже было жалко девочку, но идти против своей начальницы она была ещё не готова. Да и, если быть до конца честной, то считала, что в этом вопросе Ирина Дмитриевна права.
Порка продолжалась. Таня не могла больше терпеть. Такой порки, как сейчас, у неё ещё никогда не было. Даже отец, и то так никогда не порол её, тем более мать. Попа девочки была уже тёмно-красного цвета и вся покрыта тонкими фиолетовыми полосами.
***

Совершенно неожиданно для всех, Таня задрала Юбку и показала свою исполосованную попу.
- Вот же сука! - воскликнула Ворона. Её поддержали и остальные девочки, а сама Таня расплакалась ещё больше, - Танюха, мы так этого не оставим! Я знаю, как мы ей отомстим!
Девчонки договорились, как действовать и что дома рассказать мамам. Как подтолкнуть их сделать именно то, что они задумали.
Вечер. На улице темно и опять дождь. Родители, только мамы, потихоньку собрались в кабинете на родительское собрание. Света как не было, так и нет. Классная руководительница зажгла керосиновые лампы.
- Я собрала вас по просьбе нашей новой директрисы, - сказала Ольга Васильевна, - поэтому сразу предоставлю слово ей!
- Я недовольна тем..., - начала Ирина Дмитриевна.
- Вы посмотрите на эту сучку! Она, видите ли, недовольна! - выкрикнула мама Марины Белых, - знаешь ли что, милочка, мы тоже много чем недовольны! Например, что ты перед нашими мужиками жопой крутишь! Шлюха! Я права, бабы?!
- А то! - поддержала её мама Тани, девочки, которую накануне директриса секла розгами, - я видела, да и Танюха мне рассказывала, как твой эту сучку на руках носил, а она и рада радёшенька!
- Да что вы себе позволяете?! - то, что директриса была возмущена тем, что ей устроили родители, это мягко сказано. В ней всё кипело от возмущения,  но как отреагировать и что сказать, как себя повести в данной ситуации, она просто не знала.
- Да это что ты себе позволяешь, шалава городская! - продолжали кричать женщины. Ситуация явно выходила из-под контроля. Ирина Дмитриевна с надеждой посмотрела на своих коллег. Но они явно не торопились прийти ей на помощь, а некоторые из них в открытую были на стороне взбунтовавшихся родителей, - сука! Ещё смеет на нас голос повышать! Крутит, прости господи, своей пи***дой перед мужиками, а они и рады стараться!
- Да, вон и мой, стал ради этой шалавы каждое утро бриться, хотя раньше брился раз в неделю! - подала голос одна из женщин.
- Да околдовала она наших мужиков! - закричала другая, - она не просто шлюха, а ещё и ведьма! А с ведьмами у нас разговор короткий!
- Правильно, к столбу её! - предложила мама Марины Белых, - там ей самое место! Там и ведьму из неё прогоним и манерам научим!
- К столбу?! - с недоумением спросила Ирина Дмитриевна у классной руководительницы. Хоть она и не знала, что это значит, но понимала, для неё ничего хорошего и сильно испугалась, - Ольга Васильевна, сделайте что-нибудь! Это Ваш класс!
- Да, к столбу! И я с ними полностью согласна! - ответила ей учительница. А потом сказала то, чего директриса явно не ожидала, - бабы, только её нужно, как положено, раздеть до гола!
Директриса не успела сообразить, что происходит, как её окружили мамы, пришедшие на родительское собрание и сорвали с неё всю, абсолютно всю одежду. Кто-то схватил её за волосы и потащил к выходу. Сопротивляться было бесполезно. Их, этих свирепствующих женщин, было слишком много.
Полностью обнажённую женщину потащили по тёмным коридорам. Она, обутая в туфельки на шпильках, несколько раз падала, но её опять поднимали и тащили за волосы дальше. Несколько родителей и учительниц прихватили с собой керосиновые лампы. Света как не было, когда Ирина Дмитриевна приехала в эту деревню, так не было и сейчас. А на улице, несмотря на то, что был конец апреля, было уже темно и, не прекращаясь, шли дожди.
Толпа, таща за волосы голую женщину, вышла на школьный двор. Дождь продолжал моросить. Женщину дотащили до столба и привязали к нему. Точнее на руках у неё оказались кожаные браслеты, за которые её и пристегнули к столбу. То же самое сделали и с ногами. А талию притянули широким ремнём. Жертва оказалась практически полностью обездвижена.
- Остановитесь, пока не поздно! - попробовала докричаться до толпы директриса, понимая, насколько это бесполезно. Остановить толпу очень сложно, тем более, если эту попытку предпринимает жертва.
- Думаю, будет достаточно, если каждая из нас выдаст этой шлюхе по десять розог! - предложила Елена Сергеевна и сама взяла в руку розги. Откуда они, эти розги взялись, Ирина Дмитриевна не заметила. Розог было очень много. Каждая из женщин взяла себе по одной розге. Тем не менее на земле осталось лежать ещё достаточно много прутьев.
Услыхав о намерениях толпы, директриса немного успокоилась. Она не знала точно, сколько женщин примет участие в экзекуции. Было примерно 15 мамочек и 5-6 учителей. Это значило, что она получит около 200 розог. От этой цифры по её телу прошла дрожь. Это очень много, учитывая, что было холодно и на улице моросил противный дождь. К тому же женщины эти были сильно раздражены, значит бить будут в полную силу и куда попало.
- Да, это не совсем то, о чём я мечтала! Зато какая честь! У этого столба по приказу барина пороли крепостных! Теперь будут пороть и меня! - усмехнулась про себя женщина, привязанная к столбу. Об этой фантазии никто из её друзей, подруг и знакомых не знал. Но Ирина была мазохистской со стажем. Ей нравилось получать по попе. А публичная порка у столба, это её тематическая мечта, которой, как она думала, никогда не сбыться. И вот она, Ирина, стоит у столба, полностью обнажена и ей сейчас будут пороть. Причём пороть не по-детски, не тематически, не бдрно, а по-настоящему,  реально, без всяких пауз и стоп-слов, - что ж, придётся потерпеть, зато узнаю, как это было на самом деле! Потом расскажу, пусть другие изойдут слюной от зависти!
Не успела директриса до конца обдумать своё положение, ситуацию, в которую она попала, как первая розга уже опустилась на её попу. Резкая боль пронзила её тело. Как и предполагала Ирина, били сильно и куда попало. К тому же, тело, попа и ножки от холода покрылись гусиной кожей, что делало каждый удар ещё болезненнее. Женщина дернулась от боли и замотала головой, но не закричала.
Второй удар не заставил себя ждать. А за ним прилетели и третий, четвёртый... Мама Тани била со всей силы. Она очень сильно хотела показать этой зазнавшейся сучке, что и она тоже умеет пороть. И уж тем более, ей хотелось выпороть директрису как следует. Елена Сергеевна очень старалась и уже с шестого удара, сделав очередной захлёст, рассекла кожу на боку правой ягодицы. Директриса, несмотря на это, по-прежнему молчала. Это сильно разозлило маму девочки и она вложила всю силу, всю душу в последние 4 удара. Но всё что ей удалось, это ещё раз рассечь кожу до крови и вырвать стон с уст жертвы.
Следующей была классная руководительница. Хотя, казалось бы, ведь именно она могла и должна была успокоить родителей. Но вместо этого, Ольга Васильевна сама взяла розгу в руку и принялась пороть свою начальницу. Её удары были ни чуть не слабее, чем удары Елены Сергеевны.
Обнажённая женщина, стоявшая у столба, старалась как могла терпеть боль. Она, даже прикусила губу, хотя это и не очень помогало. Боль была очень сильная. Так, как сейчас, ей ещё ни разу не было, хотя опыт порки у Ирины был достаточно большой. Но то всё были чисто тематические порки, даже если и наказательные. Все они были с обязательным разогревом, паузами и контролем состояния нижней и её попы. А так же удары, они все приходились на попу. Ну иногда доставалось по школьному месту и по ножкам. А сейчас удары прилетали куда попало и наносились со всей силы.
Женщины, которые пороли директрису, сменялись одна за другой. Но жертва продолжала терпеть молча. Количество ударов перевалило за сотню. По попе и по ногам, смешиваясь с дождевой водой, тоненькими струйками текла кровь. Зрелище было ужасное. Женщины из толпы кричали и кляли директрису на чём свет стоит. Они старались поддержать тех, кто в данный момент был в роли экзекутора, чтобы не дай бог, те не начали жалеть жертву.
- Бабы, да она же не только шлюха, но и ведьма! - заорала мама Марины Белых, - так её не проймёшь! Её драть нужно в две руки!
И, подойдя к столбу, она присоединилась к женщине, уже поровшей жертву. Удары посыпались как из рога изобилия. Терпеть порку в таком темпе, да еще такие сильные удары, было невозможно. И Ирина Дмитриевна начала кричать. Терпеть такую боль было выше её сил. По всем тематическим законам, сейчас ей была просто необходима пауза, немного отдохнуть и собраться с силами. Но это была не тематическая порка, а реальное наказание на глазах у озверевшей, требующей крови, толпы. 
- Так ей! - закричали из толпы. Женщина, выдавшая свой десяток, сменилась. На её место пришла другая. А вот супруга Иван Иваныча уступать своё место другим женщинам не собиралась, продолжая с остервенением пороть директрису, - всыпь ей по первое число! Так ей, этой сучке и надо!
А сам Иван Иваныч был в подвале школы. Он подключал генератор, который сам и привёз по просьбе директрисы, поэтому и не имел ни малейшего понятия, что происходило на школьном дворе. В подвале было очень сыро и трудно дышать. Иван решил сделать небольшую паузу и выйти подышать свежим воздухом, несмотря на дождь и холод. Выйдя во двор, он увидел орущую толпу. Услышал душераздирающие крики боли и ещё какой-то странный звук, похожий на порку.
- Остановитесь! Бабы! Что вы делаете?! - закричал он, увидав, что происходит. Он кинулся к жертве. Кто она, эта жертва, Иван Иваныч сумел из-за темноты разглядеть лишь в последний момент. Но его быстро остановили. Он был один, а женщин, разъярённых баб, было слишком много. Его не пустили к столбу и ему, к своему стыду, пришлось смотреть, как пороли директрису. В его голове просто не укладывалась, как такое возможно. От бессилия по его щекам текли слёзы. Ему было жалко Ирину Дмитриевну, и не потому, что между ними что-то могло быть. Просто она была женщиной, человеком, наконец и явно не заслуживала такого чудовищного обращения. Учитель физкультуры стоял и смотрел, с какой ненавистью его любимая женщина порола другую женщину. Смотреть на это было невыносимо.
- Ведьм всегда пороли плетью по спине! - закричала Елена Сергеевна, - плети у нас нет, но можно и розгами!
Она вышла из толпы и вместе с женой Ивана Ивановича принялась наносить сильные удары жертве по спине. Мама Тани, выдав свои десять ударов, ещё не насытилась, не успокоилась. Она хотела отомстить за дочь, а ещё больше за свои унижения.
Ирина сразу почувствовала разницу. Боль была совсем другая. От каждого удара сыпались искры из глаз. Перед глазами стало темно. Директриса поняла, что это всё, это конец. Что, какая бы она не была маза, настоящей порки, тем более по спине, вытерпеть нереально.  А ещё Ира поняла, насколько грязно, страшно и ужасно выглядит её красивая мечта о публичной порке по спине у столба. Её красивый фетиш на самом деле оказался очень жестокой поркой, даже не поркой, а избиением. Что между тематической и реальной поркой пропасть ещё больше, чем между сексом с любимым мужем и изнасилованием, даже групповым.
Иван не мог спокойно смотреть на то, что происходило. Мужчина злился на себя, своё бессилие. Но что он мог сделать? Женщины не слушали его. И тут Ивана осенила идея. Это был шанс, пусть и очень ничтожный. Воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, он осторожно, потихоньку вернулся назад, в здание школы. Находясь уже внутри помещения, Иван Иваныч бегом побежал в подвал и быстро, на скорую руку доделал то, что было необходимо и запустил генератор.
На школьном дворе совершенно неожиданно для всех, стало светло, практически как днём. Мамы Тани и Марины ещё по инерции нанесли несколько ударов по спине жертвы. Свет прожекторов, стоявших по углам школьного двора и светивших именно туда, где и находился столб, заставил их остановиться. Увидав, что они натворили, женщины, испугались и, посмотрев по сторонам, опустили розги. 
Директриса тоже открыла глаза и, пусть не сразу, но увидала, стоявших в нескольких метрах от неё девочек из выпускного класса. Девочек, чьи мамы только что пороли её у них на глазах.  Ирина Дмитриевна даже и не знала, что хуже, что девочки видели, как пороли её или, что они видели, что это были их мамы.
Выбежав из здания школы, Иван Иваныч сразу же бросился к столбу. Освободив женщину от ремней и фиксаций, он взял её на руки и понёс к её дому. Иван не стал ничего на неё надевать, не стал терять времени. До дому было буквально пару минут, да и дождь уже прекратился, поэтому он решил отнести Ирину в том виде, в котором она была.
- Ирина Дмитриевна, - сказал Иван Иваныч, когда переступил порог её дома, - я не знаю, что делать в таких ситуациях! Подскажите мне!
- Укройте меня тёплым одеялом, - попросила женщина, - мне нужно полежать. У Вас в спортзале есть аптечка. В ней есть антисептик и мазь. Лучше всего принесите всю аптечку. А потом горячего чая и опять под одеяло!
Когда Иван Иваныч всё принес и, сделав всё необходимое, собрался уже уходить, директриса остановила его.
- Иван Иваныч, у меня к Вам просьба, - обратилась она, - попросите, пожалуйста, Ольгу Васильевну, чтобы она позаботилась о том, чтобы к первому уроку пришли все родители. Нам нужно поговорить. Нет, не бойтесь, просто сегодня я не успела ничего им сказать. Да, и ещё. Едва не забыла, попросите Марию Александровну, бывшего директора, чтобы она тоже пришла завтра утром!
Ирина проснулась очень рано. Несмотря на это, она выспалась и чувствовала себя достаточно хорошо. Да, накануне её слишком жестоко выпороли и сейчас болели и попа, и ножки, и спина. Но эта была уже желанная и приятная боль. Женщина очень пожалела, что в доме нет душа, нагрев воды, она обтёрла себя влажной тряпочкой. Позавтракав, Ира сделала макияж. Просмотрев свой гардероб, Ирина надела строгую, но явно вызывающую одежду, ведь сегодня она должна была выглядеть на все сто.
Когда директриса вышла из дома, светило яркое солнце. Это было первое солнечное утро, первый солнечный день, за то время, что она провела в этой, богом забытой деревне.
- Это хороший знак! - подумала Ирина Дмитриевна и смело зашагала по лужам.
В школе ещё никого не было, когда она переступила её порог. Это было хорошо, было время переодеться и привести себя в порядок и кое-что приготовить.
Первой, после директрисы, пришла классная руководительница выпускного класса. Дойдя до своего кабинета, она остановилась, увидав там Ирину Дмитриевну. Учительница сильно покраснела и опустила взгляд. Она не знала, что делать и как себя вести. Ей было очень стыдно и неловко, за то что произошло накануне, за то, как она себя вела, за своё поведение.
- Ольга Васильевна? Что же Вы там стоите? Проходите, это же Ваш кабинет! - заметив её с улыбкой сказала Ирина Дмитриевна. Ольге было не по себе. Она не знала, что ожидать от этой женщины. Да, она улыбалась, да, она была одета, как всегда, безупречно. Но, директриса ведь не могла просто так простить то, что произошло накануне вечером, - Ольга Васильевна, да проходите уже! Не бойтесь, я не кусаюсь! Да и у меня к Вам просьба, девочки пусть подождут в коридоре! Я постараюсь не украсть у них слишком много времени!
Постепенно стали приходить родители. Они, как и классная руководительница их дочерей, боялись поднять взгляд на директрису. Им всем было и стыдно и страшно. Что придумала эта странная женщина? Ведь едва ли она подобное спустит на тормозах и простит им то, что произошло вчера вечером.
Когда, наконец-то все собрались, Ирина Дмитриевна поставила стул у доски, правда спинкой к классу, и демонстративно села на него. Наверно было бы лучше вести разговор стоя, но она хотела показать, что с ней всё хорошо, что никаких проблем, с тем чтобы сидеть на попе, у неё, несмотря на произошедшее, нет.
- Я постараюсь не занять слишком много времени у вас, - начала директриса, - то, что вчера произошло, мы решим сейчас и больше к этому не будем возвращаться. Я не хочу, чтобы этот инцидент мешал нашей работе, мешал учебному процессу. То, что произошло, то уже в прошлом. Вы имели на это свою причину. Я не стану требовать от вас извинений. Возможно, что я и сама виновата.
- Да, я сука и я это знаю! - после небольшой паузы продолжила Ирина Дмитриевна, -  возможно я и где-то шлюха! Я не отрицаю это! Но я не дура, далеко не дура! Я выросла примерно в такой же дыре, как и эта. При этом я достаточно успешная женщина и очень многого добилась в своей жизни. Добилась сама. Да, иной раз я добивалась цели, не буду говорить в горизонтальном положении. Мы все с вами люби взрослые и знаем, что секс бывает не только под одеялом. Скажу так, кое-что я добилась, раздвигая ноги. Или, как говорит современная молодежь, насосала. Да, есть кое-какие достижения, которые я насосала. Но это не моя вина и не потому что я дура, просто в нашем мире, если ты женщина, то некоторые вещи, должности можно только насосать. Но не подумайте, что это так просто, что любая Машка, Дашка, раздвинув во время ноги, тоже сможет чего-то добиться. Нет! Успешные мужчины любят успешных женщин. Трахать, извините за выражение, Машку или Дашку, им неинтересно. Они не будут за минет раздавать должности и привилегии на право и на лево.
- Теперь вернёмся к нашим баранам, - директриса поднялась со стула, но лишь для того, чтобы налить себе воды, которую она тоже заранее приготовила в стакан. Вернувшись на стул, Ирина Дмитриевна продолжила, - и так, как я уже сказала, я не такая дура, как вам могло показаться. Иван Иванович, по моей просьбе, вчера запустил генератор, а за день до этого развешал камеры внутреннего и наружного наблюдения. Как я их достала, неважно. Хотя, чего уж там, да, я их тоже насосала! Так вот, на видео видно всё, пусть не так отчётливо, и узнаваемо. У кого есть желание посмотреть кино, обращайтесь.
Директриса сделала паузу, чтобы дать собравшимся переварить информацию и посмотреть на их реакцию. Страх и испуг явно читался на их лицах.
- Как я и обещала в начале разговора, - достаточно серьёзно сказала Ирина Дмитриевна, - мы решим этот вопрос сейчас, раз и навсегда! Я не собираюсь вам что-либо предъявлять или что-то требовать от вас. На носу конец учебного года и я переживаю за ваших девочек. Скоро экзамены, а потом, я так думаю, многие из девочек захотят поступать. Только куда они поступят с такими знаниями, как у них сейчас? Да и сумеют ли сдать вообще выпускные экзамены? Ведь они совершенно не думают об этом. Вместо учёбы у них ветер в голове или как покурить травку, выпить! Это ещё можно было бы простить мальчикам, но они девочки! Я не хочу, чтобы из них потом выросли Машки и Дашки. Поэтому я решила вмешаться, ну а вы, сами того не ведая, помогли мне!  И так, я хочу, чтобы в каждом дворе, где проживает девочка из выпускного класса, были розги и лавка. Мне не важно, где будет стоять скамья, в сарае, на сеновале или в комнате у девочки.
По классу пошёл гул. Такого поворота событий никто не ожидал. Ведь, фактически они расплачивались за свои грехи попами своих дочерей. Директриса сделала паузу, понимая, что родителям нужно обдумать услышанное.
- Я понимаю, что вы сейчас думаете и чувствуете! - после небольшой паузы продолжила директор школы, - вы думаете, какая она, всё-таки сука! И, что мало она получила вчера! Ну или что-то примерно в этом духе. Но, подумайте хорошенько, это не месть вам, но забота о ваших же детях. Кроме того, отказаться вы не можете. Вам придётся принять моё предложение. И так, предложение следующее. Я буду приходить к каждой девочке после занятия. Та девочка, к которой я приду, будет получать после уроков конверт. Его она должна будет показать вам. Если никаких нарушений не было, как и плохих оценок, ваши дочери получат для профилактики дюжину розог. Если же будут замечания и плохие отметки, минимум три дюжины. Если не будут готовы розги, пороть буду скакалкой. Она у меня всегда с собой и девочка получит на дюжину ударов больше. Пороть ваших девочек я намерена до конца учебного года. А так же после, но тех девочек, которые хотят поступать. Со своей стороны я, как и весь преподавательский состав, обещаем сделать всё возможное, чтобы ваши дети смогли успешно сдать как выпускные, так и вступительные экзамены. Даже если для этого мне придётся раздвинуть ноги. Повторю, мне важны ваши дети, их будущее, а не месть вам. Сейчас я раздам вам документ. Он уже отпечатан. Вам останется лишь вписать своё имя и имя вашей дочери. Суть документа, что я, такая-то, не против применения к моей дочери дисциплинарных наказаний.
- Мария Александровна, - позвала директриса бывшего директора школы, - я пригласила Вас сюда, естественно, не для того, чтобы Вы выслушивали мою исповедь. Я хотела предложить Вам должность моего заместителя по воспитательной работе. Конечно, эта должность ниже той, которую я у Вас отобрала. Но, всё же, по-прежнему достаточно высокая. И, согласитесь,  это лучше, чем просто сидеть дома.
- Спасибо! - на глазах у Марии Александровны появились слёзы, объяснить которые она сама не могла.
- Вы, конечно же задаётесь вопросом, зачем Вы мне, - продолжила Ирина Дмитриевна, - как Вы уже успели заметить, я ещё та сука! Здесь всё ясно и прозрачно. Я хочу, чтобы на документах о применении телесных наказаний в отношении девочек стояла Ваша, а не моя, подпись! Вы человек в школе уважаемый. Вас все хорошо знают. Вы, как я понимаю, знаете всех присутствующих здесь, некоторых даже с их школьной скамьи. Думаю, что Вы уловили мою мысль и продолжать не надо.
- Хорошо, я согласна! - ответила будущий зам. по воспитательной работе.
- Мария Александровна, Вы можете подумать. В отличие от других, у Вас есть право выбора! - улыбнулась директриса, - в мои планы так же входит брать Вас на воспитательные разговоры с девочками у них дома.
- Я так и подумала! - улыбнулась в ответ Мария Александровна, - я согласна.
- Что ж, тогда прошу Вас, подписать бумаги и передать их дальше, родителям, чтобы и они смогли поставить свои подписи! - предложила Ирина Дмитриевна, - уважаемые мамочки, подписанные документы ко мне на стол и можете идти. Я вас больше не задерживаю!
Наконец все родители вышли. Остались только зам. по воспитательной работе, классная руководительница и мама Тани, поскольку она тоже учительница.
- А что нами? - нерешительно спросила Ольга Васильевна. Ей было стыдно больше всех. Ведь именно её вчера просила о помощи директриса. Ведь именно она отвернулась, предала свою начальницу.
- Ольга Васильевна, Елена Сергеевна, а что с вами не так? - удивилась Ирина Дмитриевна, - я предлагаю начать работать и впустить уже, наконец, девочек в класс! Мы крадём их время!
- И всё? - классная руководительница, после всего того, что натворила накануне вечером, явно не ожидала, что так легко и просто отделается.
- Да. Или вы хотите что-то ещё? - с удивлением спросила директриса. Немного подумав, добавила, - хотя, знаете что, девочки, я приглашаю вас сегодня вечером ко мне в гости! Пора нам поближе познакомиться!
- Ирина Дмитриевна, Вы это серьёзно?! - с недоумением, спросила Елена Сергеевна. Как она может после всего того, что они сделали с ней, приглашать их в гости?
- Да, Лена, вполне серьёзно! - наигранно строго сказала Ирина Дмитриевна, - а сейчас за работу! Дружба дружбой, а про работу забывать не стоит!

Вы не можете просматривать это вложение.

[Эмилия]

Спасибо. Хороший рассказ. Много неожиданных поворотов. А то, как Ирина в итоге все разрулила... Ми-ми-ми)

[Serge de K]

Читая начало начало на память пришел известный монолог Геннадия Хазанова про деревню Гадюкино, написанный много лет назад Виктором Шендеровичем. Правда в данном случае речь шла о поселке городского типа, но все "пейзаж" аналогичный. Хоть вышеупомянутому монологу уже лет тридцать, но мне кажется подобные "суровые места" еще сохранились. Сюжет конечно закручен лихо и написано с размахом . Уж навернула, так навернула! Суровый поселок, суровые нравы... Спасибо!