Au Pair

[Hirsent]

Саманта Джонсон улыбнулась и пошевелила кочергой угли в мангале. Во все стороны посыпались искры.

«Еще немного, и можно будет приняться за барбекю!» — кивнула она Джонни Меллоуну, который доставал из багажника джипа сумку-холодильник.

Джонни кивнул ей и обернулся к своему брату Бену, с которым они обсуждали последний матч «Ливерпуля» с «Ювентусом». На пледе за машиной уютно устроилась с книжкой ее лучшая подруга Молли, жена Джонни, а чуть поодаль на поляне играла с их детьми жившая в у Джонсон по программе au pair немка Белинда Крюгер. Джинсовые шорты плотно обтягивали ее полноватый зад, а клетчатая рубашка то и дело выбивалась из них. Пшеничные волосы Белинда заплела в две косички, от чего казалась еще младше, даже несмотря на высокий рост. Ее основной обязанностью в доме Джонсон была мелкая работа по дому. А сейчас она развлекала двенадцатилетнюю Джоан и пятилетнего Билли — детей Меллоунов, пока взрослые заканчивали приготовления к пикнику.

Водить почти все время выпадало Белинде. Но это было и немудрено — толстая и неуклюжая, она часто спотыкалась, а ее шлепанцы то и дело почти слетали, мешая ей бежать. Пока братья Меллоуны ставили мангал и готовили дрова, Белинда и дети играли в другом конце поляны у самых деревьев, но постепенно они стали приближались к машинам. У самого джипа Джоан и Билли разбежались в разные стороны. Белинда побежала было за Билли, но вдруг передумала и погналась за Джоан. Ее шлепанцы снова почти слетели с ног, и девушка неуклюже шлепнулась на траву. Падая, она задела ножку мангала, и он завалился на землю, рассыпав во все стороны горячие угли. К счастью ни на саму Белинду, ни на кого-либо из детей или на Саманту они не попали, но вот уже выставленное из машины мороженое не спасла даже сумка-холодильник.

Мужчины хором расхохотались, а вот Саманте явно было не до смеха. Она встала со стула и подошла к лежащей на земле Белинде.

«Крюгер,» — строго сказала она, — «Ты понимаешь, что ты натворила, а?»

«Извините, фрау Джонсон!» — потупившись, ответила немка.

«Ну вот твое счастье, что ты никого не обожгла!» — строго сказала англичанка. — «Дома у нас с тобой будет серьезный разговор.» — она понизила голос. — «Вижу, я давно тебя не порола. Ну, значит, пора исправить это упущение!» — она скрестила руки на груди.

Белинда вся сникла, так и глядя себе под ноги.

«Сэм, я не ослышалась?» — удивленно спросила подошедшая Молли. — «Никогда бы не подумала, что у тебя дома в ходу ремень!»

«Ну, Молли, сказать тебе по правде, не так уж и давно!» — рассмеялась Саманта. — «Я не бралась за ремень до того самого дня, когда эта немецкая растяпа перешагнула порог моего дома! Ты же знаешь эту программу au pair? Ну вот мисс Белинде Крюгер очень хотелось пожить, а Англии и поближе познакомиться с нашими традициями. Ну вот я и решила возродить одну старую добрую английскую традицию. Она живет у меня всего-то два месяца и пока не было и недели, чтобы я не взгрела ее толстый немецкий зад хоть раз.»

«Погоди! Погоди!» — Молли широко распахнула глаза и даже замахала руками. — «Сэм, ты серьезно?»

«Молли, я совершенно серьезно. Приказываю этой бестолковой немке лечь на диван или нагнуться над столом, ну конечно сначала заголив зад, и выписываю ей ремня, сколько положено. Если пороть правильно, то ремень бьет по ягодицам равномерно. Лучше всего пороть по нижней части попы, где она переходит в ноги — это больней всего, а если порка была достаточно строгой, то эта лентяйка потом пару дней ерзает, когда садится.» — Саманта чуть заметно неприятно улыбнулась. — «Ну хотя ты и так все увидишь. Вы же с Джонни и его братом ночуете сегодня у нас? Ну вот вечером я тебе и покажу, что да как.» — Джонсон вдруг задумалась. — «Ну хотя, а зачем ждать до вечера? Стиву и Джонни все равно теперь придется заново разжигать мангал. Ну, а пока они будут возиться с ним, мы сможем отлучиться ненадолго.» — она повернулась к пунцовой от стыда немке. — «Крюгер, скажи Джоан и Билли, чтобы они поиграли пока без тебя! А мы с тобой и Молли прогуляемся!»

Пока Саманта делилась откровениями с Молли, Белинда стояла глядя себе под ноги и все сильней краснела с каждым словом хозяйки. Она готова была едва ли не упасть на колени и молиться всем богам, только бы Джонсон отложила наказание до вечера, а там, может быть, и забыла бы про него. Но, увы, англичанка была неумолима. Немка умоляюще посмотрела на нее, но Джонсон только строго кивнула. Крюгер грустно кивнула в ответ и обернулась к подошедшим детям.

«Джоан, Билли, мне с вашей мамой и мисс Джонсон надо сходить в лес за ягодами.» — немного неуверенно сказала она. — «Поиграйте немного без меня, а я скоро вернусь!» — она пошла вслед за женщинами уже направившимися в лес.

Молли все еще не веря поглядывала то на уверенно шагающую впереди Саманту, то на плетущуюся позади Белинду. Крюгер то и дело поглаживала полноватый зад и старалась не встречаться глазами ни с Джонсон, ни с Меллоун. Они шли минут пятнадцать, пока Саманта не огляделась по сторонам и не кивнула.

«Ну думаю отсюда нас уже не услышат.» — сказала она и строго посмотрела на Белинду. — «Юная леди немедленно сними шорты и трусы и перегнись вот через это бревно!» — она показала на ствол упавшего дерева. — «Не заставляй меня повторять!»

«Ну фрау Джонсон! Ну можно вы выпорете меня вечером дома?» — робко спросила Белинда, стыдливо косясь на Меллоун. Она чуть не плакала, хотя порка еще даже не начиналась.

«Юная леди еще один такой вопрос, и вы получите пять штрафных ударов!» — строго сказала Саманта.

Белинда всхлипнула и очень медленно расстегнула шорты, а потом еще медленней стала стягивать их с пышной попы, обнажая сиреневые трусики-хипстеры, которые даже больше открывали чем закрывали. Она старалась не смотреть на стоящих перед ней женщин. Ее губы дрожали, а глаза часто моргали. Спустив шорты до коленок, она медленно-медленно стала стягивать с попы трусики, повернувшись к женщинам спиной.

Саманта строго смотрела на немку, а Молли моргала даже чаще чем бедная девушка. Она никак не могла поверить, что ее лучшая подруга действительно собирается выпороть эту девушку. И ведь это была бы уже совсем не первая порка! Женщина даже не знала, больше ли ей жалко девушку или, наоборот, интересно увидеть, как же Сэм выпорет ее. Она почувствовала какое-то странное щекотанье где-то внизу живота, но не поняла, что именно его вызвало.

Ну, а красная как вареный рак Белинда наконец полностью оголила попу и послушно, хотя и уж точно без особого желанья легла животом на сухой ствол.

Саманта вынула из джинсов ремень и щелкнула им, от чего ягодицы Белинды испуганно сжались.

«Ну вот, смотри, Молли!» — она приложила ремень к белоснежным ягодицам, от чего Белинда вздрогнула, хотя порка еще даже не началась. — «Всего на попе есть три зоны для порки. Вот эта,» — она сильно вытянула немку ремнем по середине попы. Белинда вскрикнула от боли и вильнула задом. На ягодицах вспыхнула красная полоса. — «Я называю ее главной зоной. Тут больше всего жира и поэтому по ней пороть и больно, и безопасно. Ну, а вот эта,» — Ремень со свистом опустился на верхнюю часть попы, заставив Белинду вскрикнуть еще раз и прогнуть спину. — «Это что-то вроде резерва. Тут пороть надо уже аккуратно, а то если ударить выше, то попадешь по почкам, а это чревато. Но если порка строгая и долгая то стоит пороть и по этой части. Ну и наконец,» — Звонкий удар пришелся по тому месту, где попа переходит в ноги. Белинда громко взвизгнула и даже взбрыкнула от боли. — «По этому месту надо пороть, если хочешь быть уверена, что урок будет усвоен! Видишь, как все просто?» — Саманта еще пару раз вытянула Белинду ремнем по «главной зоне», заставив ее взвыть от боли, и протянула его Молли. — «Ну хочешь попробовать?»

Молли как завороженная смотрела на то, как на белоснежной попе Белинды вспухали ярко-красные полосы, как по пышным ягодицам пробегали волны от ударов, и как бедная немка визжала и виляла задом, но когда Саманта протянула ремень ей, даже отшатнулась.

«Ну не знаю, Сэм...» — неуверенно сказала она переводя взгляд с напоротой попы Белинды на ремень. — «Я никогда еще никого не порола...»

«Ну понимаю, Молли. Но ничего. Если захочешь, то ты сможешь попрактиковаться сегодня вечером.» — Саманта похлопала Белинду по попе ладошкой. — «Ну, а пока гляди вот еще чего. Замахиваться надо так, чтобы ремень вытягивал обе ягодицы целиком.» — Она отошла немного в сторону и еще раз вытянула Белинду по середине попы, от чего немка взвизгнула и застучала кулачками по стволу. — «Между ударами надо делать короткие паузы, чтобы девка прочувствовала всю боль от предыдущего и успела немножко прийти в себя перед следующим. Иначе часть ударов до нее просто не достучится.» — Ремень засвистел в воздухе, раз за разом звонко опускаясь на пышную попу. То как отчаянно визжала и брыкалась Белинда не оставляло сомнений — она прочувствовала каждый жгучий удар. Когда ремень особенно больно ужалил ее по самому низу попы, она взбрыкнула так, что злосчастные шлепанцы слетели с ее ног. На пышной немецкой попе вспухли широкие красные полосы. Саманта пару раз звонко шлепнула немку ладошкой и вернула ремень в джинсы.

«Одевайся, юная леди! И помни, вечером я задам тебе так, что эта порка покажется тебе легким массажем!» — Она еще раз звонко шлепнула Белинду по голому заду и пошла обратно к поляне.

Молли смотрела на подругу и хныкающую немку как завороженная. Она опомнилась только когда Белинда, роняя слезы и сопли, натянула трусики и шорты на краснополосые ягодицы. Англичанка сглотнула и поспешила за подругой, а немка еще пару минут так и хныкала и терла обеими руками горевшую после порки попу. Наконец когда боль в напоротых ягодицах немного унялась, Белинда угрюмо поплелась к поляне.

Все мысли Белинды были о только что пережитом стыде. Раньше, когда мисс Джонсон наказывала ее один на один, девушку более всего волновала боль в высеченном месте. Теперь же, когда на глазах постороннего человека ей пришлось снимать шорты и трусы, дергаться и кричать под ударами, хныкать... А там, на поляне слышались веселые детские голоса и к тому же двое мужчин... Как спрятать свое зареванное лицо, чтобы никто не обратил внимание?

И еще эта предстоящая порка вечером! Что это значит — «вечером я задам тебе»? Может быть, миссис Джонсон сказала это просто сгоряча, чтобы девушка поглубже задумалась над своим поведением? Ах, да! Она же собирается устроить показательную порку для своей подруги, миссис Меллоун! Значит, выпорет по-настоящему. Ни за что не пощадит!

Слезы высохли, и несчастная девушка на нетвердых ногах вышла к поляне, постаравшись изобразить на лице улыбку, но в тоже время, будто оглядываясь по сторонам и любуясь лесом, то и дело отворачивала лицо в сторону, чтобы не видели потекших теней и не догадались о происходившем в лесу.

Тем временем, пока Белинда отдувалась своим задом, мужчины уже успели заново разжечь мангал.

Внезапно Джоан спросила: — «Ой, Белинда, а что это у тебя?» — Девочка показывала пальцем на красные полосы сзади под шортами у Белинды: они предательски светились между шортами и верхней частью голых ляжек. Саманта и Молли переглянулись и улыбнулись друг другу, а смущенная Белинда вежливо ответила: — «Видите ли, мисс Меллоун, это я там в лесу присела на пенек и немножко отсидела.»

Джоан задумчиво отошла к Билли, и они стали полушепотом о чем-то переговариваться. Белинда очень не хотела бы, чтобы хоть кто-нибудь узнал о том, как ее наказывают. А особенно — дети миссис Меллоун, с которыми ей часто приходилось нянчиться, когда их мама уходила куда-нибудь по делам в компании ее хозяйки. Мисс Джонсон, когда определяла ее внешний вид, распорядилась, что для подвижных игр с детьми на природе удобнее всего короткие обтягивающие шорты. Но сегодня это оказалось некстати.

Белинда вспыхнула от стыда. Она и раньше понимала, что о ее постыдных наказаниях когда-нибудь кто-то узнает. Но как же воспитывать детей, если они будут знать, что их няню секут?

Пикник прошел весело. Все вели себя непринужденно, только Молли была как-то очень задумчива, а Белинда вела себя заметно тише.

А между тем приближался вечер. За ужином Саманта и Молли много шутили, щебетали почти без перерыва и то и дело смеялись. Белинда же сидела сама не своя — внутри все замирало от ожидания предстоящего наказания. Иногда она с надеждой поднимала взгляд на мисс Джонсон. Ей же надо разместить гостей на ночлег, может быть, за хлопотами она забудет? Да и на пикнике и по дороге домой, да и до самого вечера после возвращения Саманта никак не напоминала Белинде, что ее наказание не окончено, и девушка уже начала робко надеяться, что гроза миновала. Но Саманта не забыла. Когда все собрались в гостиной после ужина, а детей отправили спать, Саманта взяла Белинду за ухо и вывела в центр комнаты.

«Ну Крюгер, ты помнишь, что тебя ждет этим вечером?» — строго спросила она и выразительно посмотрела гостей.

«Вы накажете меня за неуклюжесть, фрау Джонсон.»

«Да, Крюгер. А пока, пожалуйста, расскажи гостям, как я тебя наказываю?»

Белинда покраснела как вареный рак и потупилась в пол.

«Ну же, Крюгер! Мы все ждем тебя!»

Белинда покраснела еще сильней, хотя казалось куда уж.

«Фрау Джонсон, ну пожалуйста! Я все поняла еще в лесу!»

«Что-то я не вижу, чтобы ты хоть что-то поняла. Иначе сейчас ты бы и не пыталась спорить. Крюгер, ты же помнишь, что бывает, когда ты споришь со мной?»

Белинда тяжело и громко вздохнула. В уголках ее глаз заблестели слезы.

«Мы все ждем тебя!» — строго повторила Саманта.

Белинда с отчаянием посмотрела на нее, потом на гостей, но Джонсон смотрела на девушку с каменным лицом, а в глаза Меллоунов и вовсе читался неприкрытый интерес.

«Фрау... Мисс Джонсон порет меня ремнем... По голому заду...» — всхлипывая сказала Белинда, глядя себе под ноги. Ее щеки горели, а все лицо залилось стыдливым румянцем. -"Это очень стыдно и больно.»

Саманта насмешливо посмотрела на немку — «Тебе уже стыдно, Крюгер? Ничего, сейчас тебе действительно будет чего стыдиться, растяпа немецкая.» — Она повернулась к Молли и с улыбкой спросила: — «Ты не забыла, что мы еще должны наказать Крюгер?»

«Мы?» — растерянно переспросила Молли. — «Ну конечно!» Саманта изобразила жалобное лицо, — «Неужели ты не поможешь своей подруге по хозяйству?»

Молли перевела взгляд на Белинду, теперь одетую в черное платье с коротким подолом и пышным белым передником, из-под которых выглядывали пухлые белые бедра, переходившие в упитанные голени. Девушка стояла босиком. Саманта считала, что прислуга должна ходить по дому без обуви.

Ее голые коленки предательски дрожали, глаза наполнились слезами, и она смотрела на миссис Меллоун, как будто она могла ей чем-то помочь.

«Разжалобить меня хочет!» внезапная догадка молнией пронеслась в голову у Молли. «Хочет с лучшей подругой поссорить. Вот же наглая тварь, жирная скотина немецкая!» Она с неприязнью оглядела Белинду с головы до ног. Толстые голые ляжки белокожей немки, мелко подрагивая в ожидании наказания, вызвали презрительную усмешку. «Уговорила!» — повернулась она к Саманте. — «Раз ты так хочешь, давай ее выпорем вдвоем.»

«Ну вот, сразу бы так!» — Саманта повернулась к немке и резко бросила ей: — «Крюгер, принеси ремень! Широкий, в прихожей на вешалке слева.»

Чуть вздрогнув, девушка быстрыми шагами пошла исполнять приказание, а Саманта стала вытягивать свой ремень из брюк. В брючках Молли был совсем тонкий ремешок, и Саманта решила, что он не подойдет для показательной порки толстой немецкой задницы.

Белинда быстро вернулась и подала широкий черный ремень миссис Меллоун. Англичанка взвесила его на ладони и перевела взгляд на Саманту, мол, что дальше?

«Простите, мисс,» — Белинда говорила тихо, от волнения слегка заикаясь — «А вы не могли бы выпороть меня, ну... потом. Мне очень стыдно заголяться перед гостями.»

«Крюгер, это уже наглость!» — Саманта рассердилась. — «Терпеть не могу наглых немок! А ну, поди сюда!» — она отложила ремень на стол и, когда Белинда подошла, размахнувшись, влепила ей пару звонких пощечин, отчего и без того красные щеки девушки стали пунцовыми. «Поговори мне еще!» — англичанка снова взяла ремень. — «Крюгер, мы долго будем ждать? Живо спускай трусы до колен и укладывайся!» — жестом щедрой хозяйки Саманта указала рукой на стол.

Белинда торопливо, как велели, спустила белые трусы до колен и легла животом на стол, отчего пышный короткий подол платья задрался, обнажив пышную филейную часть. Колготки и чулки Белинде носить не полагалось, так что широкие белые, как мел, голые ляжки беззащитно светились бледно-молочным светом, как бы приглашая начать наказание. Округлые немецкие ягодицы еще несли на себе отчетливые следы красноватых полос от полученной еще на пикнике порки.

«Молли, повторяй за мной,» — деловито сказала Саманта, — «Сейчас мы будем пороть нашу немку в две руки.» — Женщины встали по обеим сторонам от Белинды. Саманта взмахнула ремнем в воздухе и хлопнула им, как бы примериваясь, по столу рядом с распростертой Белиндой. Ягодицы немки судорожно сжались. — «Ты что, Крюгер, уже струсила?» — с деланным удивлением спросила Саманта, — «А ведь мы еще даже не начинали!» — Внезапно лицо ее изменилось, стало строгим, она завела руку с ремнем за плечо и с размаху, с резким хлопком, хлестнула точно поперек широкого зада Белинды, посередине. «Ай!» — взвизгнула немка.

«Не ай, а один!» — строго поправила ее Саманта. — «Кто считать будет, а, бестолочь тевтонская? Ты же хотела учить английский язык, Крюгер, ну вот и попрактикуйся в счете!»

«Простите, миссис Джонсон!» — плаксиво протянула Белинда — «Один!»

Молли на протяжении этого диалога все примеривалась, очень волнуясь и даже перенося вес тела с одной ноги на другую. Стараясь копировать движения подруги, она завела свой внушительный тяжелый ремень за спину и, наконец решившись, с силой вытянула голый зад немки поверх красной полосы, оставленной ударом Саманты, но в противоположном направлении. «Дваа!» — простонала немка, резко вздрогнув.

«Неплохо для первого раза!» — подбодрила подругу Саманта и, заведя руку с ремнем далеко в бок от себя, резким движением ударила по нижней части немецкого зада. Белинда вскинула голову кверху и выдохнула — «Три!» и тут же получила поверх свежего рубца со стороны Молли. «Четыре» — выпалила она.

«Не спеши!» — напомнила подруге Саманта — «Надо пороть размеренно, чтобы дрянная девка как следует прочувствовала каждый удар. Иначе пользы не будет.» — Говоря это, она медленно, плавно отводила руку далеко в сторону, чтобы метко повторить удар. «Пять!» — крикнула Белинда, притопнув ногой, будто от нетерпения. Молли, решив послушать совет более опытной подруги, тоже долго отводила руку в сторону и с любопытством наблюдала, как колышется от боли покрытый красными полосами зад немки. Выбрав подходящий момент, с силой стегнула. «Шесть!» — прозвучало сквозь зубы, немка явно стиснула их от боли.

«Эй, Крюгер, давай, стой смирно!» — строго сказала мисс Джонсон. — «Порка предстоит сегодня долгая и основательная, так что у тебя еще будет возможность поплясать.» — Эту фразу она подкрепила мощным ударом сверху по средней части наказуемой части тела. Белинда только охнула, задохнувшись от боли и проговорила — «Семь!» Молли ударила так же, с силой, даже согнув слегка колени в момент удара. Резко дернувшись вперед, Белинда выдохнула — «Восемь!» Она надеялась, что следующий удар опять будет нанесен по нижней части. Но этого не случилось. Мисс Джонсон задумчиво покачала ремнем в воздухе, вдруг крутанула его, описав в воздухе свистящий круг, и с приданным этим вращением ускорением резко стегнула опять по середине исполосованного немецкого зада. «Девять!» — взвизгнула Белинда. Лицо ее раскраснелось уже от слез, губы она искусала до крови. Молли повторила маневр подруги — крутанула ремень — и тот со звонким противным шлепком впечатался в колыхающуюся, пылающую от боли задницу немецкой недотепы. «Де-есять!» — плаксиво проныла Белинда.

«Крюгер, ты хоть поняла, бестолочь, за что тебя наказывают?» — строго спросила мисс Джонсон.

«Даа.»

«Ну и за что?»

«За мою неуклюжесть и неосторожность...»

«Тогда приготовься к тому, что наказание будет долгим. Ты готова?»

Белинда два раза кивнула: судорожные всхлипы мешали говорить.

«Тогда выпрями ноги, Крюгер, и стой как следует!»

Белинда выпрямила подрагивающие ноги, расставив их на ширине плеч.

«Продолжим» — сообщила Саманта и очень коротко, словно мухобойкой муху, припечатала девицу по верхней части зада. «Одиннадцать» — выкрикнула Белинда. «Здесь поосторожнее, помнишь?» — предупредила подругу Саманта. Ту раздосадовало сделанное замечание и, вымещая досаду, она со злостью ударила ремнем по верхней части многострадального зада, но чуть пониже, чтобы не попасть куда не надо. От дикой боли Белинда выгнула спину, будто кошка, но послушно выкрикнула — «Двенадцать!»

«Вот что ты дергаешься?» — строго спросила Саманта — «Ты же еще и половины не получила. Это была всего-то первая дюжина!» — С этими словами она с крепким хлопком обрушила удар ремня на нижнюю часть выпяченной задницы. «Тринадцать!» — пропищала негодница. Молли опять удачно повторила удар подруги. Хлопок у нее вышел не хуже, и Молли самодовольно улыбнулась, глядя на то, как завиляла раскрасневшимся задом зареванная Белинда. «Четырнадцать» — еле слышно пробормотала она.

И тут Молли убедилась, что до настоящего мастерства ей еще далеко. Саманта вскинула резко вверх руку с ремнем, от чего он издал какой-то замысловатый щелчок в воздухе, и звонко обрушила его на красную, будто ошпаренную немецкую задницу. Белинда взвыла, задрав голову к потолку — «Пятнадцать!» и почти сразу же была вознаграждена почти таким же ударом от Молли. У нее не получилось сделать все так же ловко, как это сделала Саманта, зато она попала в самую свеженапоротую, красную, горящую часть зада несчастной немки. От боли Белинда отчаянно, по-лошадиному, взбрыкнула сразу обеими ногами и замахала головой с разлетающимися по сторонам косами. — «Шестнадцать!»

Мисс Джонсон с удовольствием оглядела наказуемую. «Вот так-то, Крюгер.» — сказала она ей. — «Вот так и следует пороть такую ленивую немку, как ты!» — Она задумчиво пару раз легонько пошлепала ремнем по своей ладошке. — «Уж я-то научутебя быть послушной!» — и резко изменившись в лице, дернув уголком рта, с каким-то остервенением опять вытянула немку поперек средней, самой красной, части задницы. От резкой боли Белинда непроизвольно согнула ногу в колене так, что ее босая ступня чуть не достала до наказуемой части тела. — «Семнааадцать» — Бедной немке казалось, что на ее пухлом заду уже можно жарить яичницу. С громким хлопком приземлился на напоротые ягодицы резкий удар Молли. «Аааа! " — не выдержала Белинда — «Восемнадцать!»

Мисс Джонсон брезгливо взяла немку ладонью за подбородок, повернула ее заплаканное лицо к себе. — «Видела бы ты себя сейчас!» строго протянула она. — «Даже самой никчемной из англичанок на твоем месте было бы стыдно!» — и с этими словами, стоя со стороны головы Белинды, она люто вытянула ее ремнем сверху вниз по правой ягодице. «Девятнадцать!» Молли, нахмурившись, повторила тоже самое по левой. «Двадцать!»

«Удивлена?» — Саманта перехватила вопросительный взгляд подруги. — «Я тебе сегодня днем не сказала. Когда дается большая, основательная порка, иногда приходится пороть и вдоль, а не поперек. Так больней.» — терпеливо пояснила она. При этом она неторопливо размахивала ремнем, описывая им большие круги. Ускорив вращение, внезапно изменила направление, будто пилот, закладывающий вираж, и нанесла ощутимый удар по верхней части зада. «Двадцать один!» — прорычала, давясь слезами, Белинда.

Молли постаралась воспроизвести этот «высший пилотаж». Получилось у нее слабенько, но по счастливой или не очень случайности удар пришелся как раз в точности на один из прежних рубцов, отчего вышло ужасно больно и Белинда судорожно затопала теперь уже обеими ногами: — «Двадцать два!» — выкрикнула она, отчаянно виляя напоротым задом.

На этот раз Саманта не смогла удержаться от смеха: — «Наша немка решила станцевать тут чечетку!» — прокомментировала она поведение наказуемой. Молли улыбнулась. Техника выполнения ударов становилась все сложнее, и она опасалась подвести подругу, ударив как-нибудь не так.

Саманта бросила оценивающий взгляд на выпоротую девушку. Весь пухлый обширный зад полыхал, как костер. Он стал уже темно-вишневого цвета и мелко дрожал непрерывно, будто холодец. Спина девушки сотрясалась от глухих рыданий. Ноги, хотя Белинда и старалась держать их ровно, тоже мелко подрагивали.

«Что-то ты, Крюгер, совсем раскисла!» — неодобрительно заговорила хозяйка — «Я-то думала, немки покрепче! Что, больно тебе?»

«Да, мисс Джонсон» — шмыгнула носом девушка. Саманте, однако, надоела болтовня. «Перейдем от слов к делу.» — подвела она итог, — «Смотри и учись, Молли, сейчас я покажу тебе что значит пороть с оттяжкой.»

Саманта грациозно изогнулась, максимально оттянув, будто гимнастка со снарядом, руку с ремнем и, с выдохом, словно скатертью, накрыла зад немки обжигающим ударом, который она как бы тянула на себя, будто стягивая кожу с истерзанного зада.

«Класс!» восхищенно подумала Молли.

А немка только завопила — «Двадцать три!»

Саманта подбадривающе кивнула подруге: не стесняйся, мол, как получится, так получится. Молли старательно завела ремень как можно дальше и с размаху накинула его на судорожно сжатый зад несчастной немки, потянув на себя, будто невод с уловом. Оттяжка у нее получилась неумелой, но страшно жгучей, так что Белинде небо с овчинку показалось. Едва отдышавшись, она старательно, чтобы не ударили еще, выговорила — «Двадцать четыре!»

«Ну вот, и вторая дюжина позади!» — удовлетворенно сообщила Саманта, — «Как твое настроение, Крюгер?»

«Ужаааасно, мисс Джонсон,» — прорыдала наказанная, — «Пожалуйста, простите!»

«Ты, Молли, не смотри, что она зареванная,» — обратилась Саманта к подруге, — «Она всегда так. Хнычет, прощения просит, а потом опять за свое. Кого другого я, может, и простила бы, но эту немецкую лентяйку надо пороть!»

«Еще как!» — возмущенно подхватила Молли: ей стало обидно за подругу. — «А давай проучим эту немецкую лентяйку как следует!» — запальчиво продолжила она, — «Всыплем ей так, чтобы уж точно запомнила!»

«Разумеется.» — кивнула Саманта. -"Эй, Крюгер, я разве не обещала тебе, что сегодня вечером выдеру тебя как следует?

«Да, мисс Джонсон.» — прохлюпала девушка.

«Ну так вот, сейчас ты раз и навсегда запомнишь, что я держу свое слово!»

Саманта прошла несколько шагов взад и вперед. Она вопросительно взглянула на Молли: — «Ты отдохнула, дорогая? Можешь продолжать?» Молли улыбнулась и закивала. «Ну тогда меняемся местами. Следующие пару дюжин всыплем ей я с той стороны, а ты с этой.»

Женщины, помахивая ремнями, обошли вокруг всхлипывающей немки. Теперь уже Молли вопросительно посмотрела на Саманту. Джонсон объяснила: — «Раньше мы с тобой стегали ее поперек и вдоль. А теперь надо по диагонали. Чтобы весь зад был равномерно выпорот. То есть твой удар должен ложиться после моего строго крест-накрест. Тогда можно будет считать Крюгер как следует выпоротой.»

Порка продолжалась молча. Саманта устала от болтовни, Молли старалась все делать как надо, а у измученной Белинды силы остались только на то, чтобы вслух считать удары. На тридцать шестом ударе Саманта торжественно объявила, что третья дюжина позади. Помолчали. Поскольку комментариев не последовало, наказание было продолжено. Белинда уже не стояла, нагнувшись над столом, а обессиленно лежала на нем, нелепо растопыренная, подогнув ноги. Каждый новый удар шпарил ее голую выпоротую задницу, будто на нее кипятка плеснули. Пощады у мисс Джонсон она просить больше не смела, чтобы не назначили штрафных ударов.

Когда было объявлено, что на сорок восьмом ударе закончилась четвертая дюжина, Молли подумала, что это уже все. Но Саманта вдруг экспромтом азартно выкрикнула — «И еще парочку для ровного счета!» — и обе подруги почти одновременно обрушили на истерзанный зад непрерывно ревущей немки еще два удара. Она похватала немного воздух, разевая, как рыба, рот в немом крике, после чего одним духом гаркнула — «Сорок девять, пятьдесят!» — отчего обе женщины рассмеялись.

«Ну. Что надо сказать, Крюгер?» — строго спросила мисс Джонсон. Белинда судорожно сглотнула и отчеканила: — «Благодарю за наказание, мисс Джонсон и миссис Меллоун.»

«Так-то лучше, Крюгер. Теперь можешь встать и приведи в порядок себя и комнату.» — Девушка с трудом, пошатываясь, разогнулась и поднялась. Осторожно, через подол платья, стала поглаживать себя по заду в тщетных попытках унять адскую боль. А ее белые трусы так и болтались на лодыжках.

Саманта с презрительной усмешкой окинула ее взглядом и задумчиво оглядела комнату. Тут только она заметила, что занавеска колыхнулась, хотя точно помнила, что окна были закрыты. Сделав несколько быстрых шагов, она одернула занавеску и увидела там прячущихся детей — Джоан и Билли.

«Эт-то что еще такое?» — сердито выкрикнула она. — «Крюгер, я же велела тебе уложить их спать! Ты ожидала наказания за одно нарушение дисциплины, и тут же позволила себе другое! Молли, ты когда-нибудь видела настолько бесполезную служанку?!»

«Мисс Джонсон?» — заговорил вдруг Джонни Мэллоун. Они с братом вежливо сохраняли молчание, лишь восхищенно наблюдая за наказанием бедной немки, и поэтому от ужасной боли Белинда даже успела забыть про них и теперь, внезапно поняв, что ее боль и позор видели чужие мужчины, она захотела провалиться сквозь землю. Саманта вопросительно кивнула, и Джонни продолжил: — «Ну так вот, мисс Джонсон. Две порки ваша служанка сегодня уже получила. Но ведь Бог любит троицу, не так ли?»

«Ну ладно.» — проговорила хозяйка, немного успокоившись. — «Это будет справедливо.»

«Нет!» — выкрикнула Белинда, в отчаянии падая на колени, — «пожалуйста, мисс Джонсон, только не это!»

«Не трясись!» — успокоил девушку Джонни Мэллоун — «Я думаю, мисс Джонсон согласится, что будет справедливо, если семья воссоединится? Билли иди сюда и присядь рядом со своим папой и дядей. А ты Джоан подойди к маме и возьми ремень! Я хочу, чтобы моя дочка знала, как надо воспитывать нерадивую прислугу!»

Взволнованная девочка, во все глаза глядя на свою стоящую на коленях немку, подошла к своей матери. «Возьми ремень,» — миссис Мэллоун протянула его дочери, — «и накажи эту немецкую бестолочь. Ты уже не маленькая и должна понимать, что надо уметь исправлять ошибки, и свои, и чужие».

Джоан осторожно, будто змею, взяла ремень и неуверенно подошла к стоящей на коленях немке.

«Чего ты ждешь, Крюгер?» — строго поинтересовалась миссис Джонсон. — «Трусы у тебя уже спущены, опускайся на локти!»

Девушка медленно, будто сомнамбула, выполнила приказание, оказавшись на четвереньках. Ей пришлось задрать зад, и платье сползло с него, обнажив багровую распухшую плоть, мелко дрожавшую в ожидании новой порки. Джоан взглянула на мисс Джонсон. «Десять ударов» — объявила она.

Джоан решилась, будто прыгнула в воду, размахнулась и ударила ремнем по выпяченному заду своей гувернантки. И, уже не останавливаясь, принялась все стегать и стегать, ударяя с каждым разом сильнее и сильнее. Удары у нее были много слабее, чем у взрослых, но попадали по уже наказанным местам и потому доставляли Белинде сильную боль, так что она едва успевала их вслух считать. После десятого удара Саманта вопросительно бросила — «Ну?!» и всхлипывающая Белинда сквозь рыдания промямлила: — «Спасибо вам, мисс Мэллоун, за наказание,» на что Джоан, улыбнувшись, ответила: — «Рада, что тебе понравилось!» После этого наказанной позволили встать и одеться и все, кроме Белинды, разошлись спать, а выпоротая девушка с трудом и болью натянула трусы на распухший зад и принялась наводить порядок в комнате, то и дело поглаживая больное место, всхлипывая и сморкаясь.

[Julia Steinwasen]

Наказания гувернантки(няни) в присутствии гостей это интересная и вкусная тема. Я люблю такие ролевые игры. Даже третья порка за день ок.
Но, то что заставили ребёнка взять в руки ремень и пороть свою няню, это по-моему, лишнее.
Когда гувернантку повели в лес,  думала что пороть её будут розгами :)

[Hirsent]

Но, то что заставили ребёнка взять в руки ремень и пороть свою няню, это по-моему, лишнее.

что называется "upd" - вся вторая часть рассказа написана Сидоровой козы барабанщиком под впечатлением от первой (обучение порке в лесу) и других моих рассказов про Белинду Крюгер

Когда гувернантку повели в лес,  думала что пороть её будут розгами

розги мне показались в такой ситуации слишком предсказуемыми, да и мне самой больше нравится ремень

[Сидоровой козы барабанщик]

Но, то что заставили ребёнка взять в руки ремень и пороть свою няню, это по-моему, лишнее.

Почему же?
Ребенка приучили, как следует обращаться с прислугой.
Мне кажется, это не выходит за рамки тематического формата.
Кстати, у создательницы Вселенной Белинды существуют достаточно строгие рамки канона: она мне разрешает далеко не любые фантазии с созданным ею персонажем. Есть некоторые табу.
Но наказание взрослой женщины девочкой допускается. Кстати, в Ваших рассказах во взаимоотношениях взрослых женщин и девочек тоже встречаются глубокие, эмоционально окрашенные тона, что, как по мне, идет Вашим рассказам на пользу.

Позволю себе напомнить, что даже в самые строгие цензурные времена, в 1960-1970е годы, на советском телевидении появились фильмы "Дубравка" и "Чужие письма" на эту тему. В первом из них рассказывается о любви девочки-подростка ко взрослой женщине: девочка ее ревнует и пытается наказывать ее ограничением круга общения. Во втором еще глубже: школьная учительница влюбляется в свою ученицу (школьницу) и поселяет ее в своей квартире, где та включает пси-доминацию, берет личную жизнь учительницы под контроль, сажает практически под домашний арест, контролирует личную переписку, запрещает встречи и т.д.
Мы не привыкли так вспоминать о советских телефильмах, но они лежат в открытом бесплатном доступе, любой может посмотреть и проверить достоверность моего пересказа.

Поэтому тема эйджизма, наказаний взрослой женщины со стороны девочки, на мой взгляд, находится в пределах допустимого, если не имеет педофилической окраски (в обсуждаемом случае не имеет).