Производственная практика

[Secret Road]

Вот уже две недели весело сиял месяц июль. Когда жизнерадостный Юлий только сменил печальную и непрестанно льющую слёзы Юнону, весь город поспешил броситься в его жаркие объятия: то первое живое утро приветственно сверкнуло распахивающимися окнами, а полдень трубно раскатился на залитых солнцем улицах и нежно прошелестел листвой в тенистых скверах, сделавшихся в эти дни особенно людными.
Те же, на чью долю выпало времяпровождение в раскалённых кабинетах и душных аудиториях, не могли не предаваться столь манящим мечтам о тёплом ветерке, ленивых прогулках под тополями и загородных пикниках. И тогда, в первый день третьей недели июля, подобные мысли вовсю одолевали двоих студентов-третьекурсников, томившихся внутри неприметного двухэтажного домика в небольшом и плотно заставленном кабинете.
«Сегодня точно надо выбраться, – подумал про себя молодой человек очень утомлённой наружности. – Освободиться бы к одиннадцати, и наконец-то всё. Свобода». Облокотившись на массивный стол, он часто бросал взгляд то на настенные часы, показывающие почти десять часов утра, то на буйную зелень улицы снаружи. По левую же руку от него сидела, откинувшись на спинку стула и мечтая подобно птице выпорхнуть через распахнутое настежь окно прямиком в ярко-синее небо, его одногруппница.
– Прежде всего, конечно, хочу вас поздравить с успешным прохождением вашей практики, – женский голос мягко разливался по кабинету, смешиваясь с шёпотом ветра в кустах палисадника.
Принадлежал он хозяйке этого кабинета – начальнице электроотдела Дарье Ивановне Гороховой. Эта женщина лет сорока – небольшая ростом и слегка полноватая – сидела по другую сторону стола от скучающих практикантов и озаряла помещение тёплым солнечным светом, проходящим через золотой нимб плавно-волнистых волос.
– Рада, что всё благополучно и без происшествий. Результатами вашими я тоже весьма довольна: вы меня порадовали, а то иногда люди с такими знаниями приходят, что за голову хватаюсь... – Дарья Ивановна продолжала свой монолог, слегка улыбаясь уголками глаз, что вкупе с исходящим от волос и снежного цвета платья сиянием не могло не делать её облик невероятно милым. – Яна Фёдоровна о вас обоих тоже очень хорошо отзывалась. Я и сегодня её послушать хотела, но она что-то задерживается, поэтому итоги вашей работы придётся подводить нынешним составом, судя по всему. Предлагаю начать с Валерии, если не будет возражений...
Небольшое волнение успело на короткое время народиться в девушке и заставило её начат напряжённо трепать пуговицу бледно-голубого джинсового сарафана. Но этому беспокойству не было суждено занимать её мысли слишком долго, и оно быстро отступило перед хвалебными по содержанию и добрыми по звучанию словами начальницы отдела.
– В общем-то, никакой другой оценки, кроме как «отлично», здесь быть совсем не может, – наконец подытожила свою речь Дарья Ивановна.
Валерия была польщена и обрадована до той степени, что под напором нового вала эмоций – теперь исключительно положительных – нашлась лишь отрывисто бросить:
– Спасибо!..
– И о тебе, Егор, – всё тем же переливающимся голосом начальница вытянула сидящего перед ней молодого человека из вязкой трясины мечтательной отрешённости. – Если говорить в целом, то я тобой тоже довольна: и в течение всей работы ты себя хорошо показал, и Яна Фёдоровна, повторюсь, также мнения о тебе очень и очень высокого, и по этому сегодняшнему отчёту я опять же вижу в тебе знания довольно серьёзные. И что касается отношения к работе, здесь никаких нареканий у меня нет: в этом ты тоже молодец...
Егор, хотя и имел давнее пристрастие к сомнениям и пессимизму – особенно в тех случаях, когда речь шла о его способностях или о расположении Фортуны к нему, но в этот раз добродушный характер Дарьи Ивановны и близость долгожданной летней свободы добавили светлых тонов в его взгляд на мир, и впервые, быть может, за годы он не тревожился насчёт исхода дела. Впрочем, теперь – после предшествовавшей настоящему разговору импровизированной защиты отчёта – на сильное волнение у него почти не оставалось ни нервов, ни сил, ни желания.
– Но не всё так просто, и не знаниями едиными... Сейчас я должна оценить не только и не столько их, сколько вообще тебя как специалиста, – продолжила говорить женщина после взятой паузы и громкого вздоха, сопровождая свои слова оживлёнными движениями кистей. – А инженеру нужны не только какие-то теоретические знания или практический опыт, но и умение всё это применить – и в том числе отстоять своё решение. Так ведь?
– Ну... Да, наверное.
– И с этим у тебя не всё гладко, уверенности в результатах своей работы тебе сильно не хватает. Всё-таки ты мечешься и теряешься, когда нужно просто сказать: «Я принял такое-то решение, потому что потому и по такому-то стандарту». Поэтому моя тебе оценка на данный момент – «хорошо».
– Но если только это, то можно попробовать исправить на «отлично»? Мне просто балл диплома будет нужен, чтобы дальше в магистратуру... – голос Егора сделался несколько хриплым от вернувшегося волнения.
– Это тебе мотивация для развития в этом направлении. Я двадцать лет назад сама была маленькой трясущейся девочкой, боящейся слово сказать этим здоровенным мужикам. Меняться приходилось, себя даже в чём-то пересиливать – и я очень хочу, чтобы ты этим не после института на бегу занимался, а сейчас, когда у тебя есть возможность учиться. Какой-то громадной ответственности на тебе нет – а она потом появится, поверь мне, и это будет далеко не плюс-минус циферка в зачётке, – закончив, начальница слегка улыбнулась и ожидающе посмотрела на молодого человека.
Егор долго не находился, что ответить на эти доводы: такой вариант развития событий в корне не устраивал его – уже явственно видевшего перед собой совершенно положительную концовку этой истории, – однако ораторствовать не умел и не умел.
– Но как-нибудь по-другому если... А работать над этим я буду. Обещаю.
– Не сомневаюсь, что будешь. Но всё имеет последствия, и за всё – за каждое действие и за каждое решение – необходимо нести ответственность, пусть даже такую мизерную, как в нынешнем случае, – в очередной раз сверкнув в солнечном потоке, Дарья Ивановна повернулась в кресле, медленно поднялась с него и неспешно направилась к небольшому старому шкафу, плотно набитому всякого рода книгами, брошюрами и папками разных цветов, габаритов и степени ветхости.
Простояв с минуту напротив этого шкафа и пробежав взглядом по его пёстрым полкам, она ухватилась за толстую жёлтую папку и, приложив изрядное усилие, вытащила её из сомкнутого строя.
– Я тебе только хочу показать эту большую разницу между твоим нынешним положением и положением уже состоявшегося специалиста, – Дарья Ивановна вновь устроилась на прежнем месте и склонилась над папкой, открытой на странице с заголовком «Оглавление». – Вот как раз в этом положении изложены все моменты, касающиеся ответственности работников. Написано здесь много всего, но я постараюсь вкратце. Про те случаи, когда из-за сотрудника что-то разрушилось, или кого-то пришибло, говорить сейчас не буду – думаю, и так здесь всё ясно. А вот в ситуациях более приземлённых, когда имеет место ненадлежащее исполнение обязанностей или просто нарушение трудовой дисциплины, то наступает ответственность дисциплинарная... Здесь как раз о ней.
Она на несколько мгновений остановилась, подняла голову и посмотрела на часы, в очередной раз с неудовольствием вспомнив об отсутствии Яны Фёдоровны. И, вернув мысли в прежнюю колею, продолжила:
– И тогда к этому человеку применяется взыскание – все эти меры тоже здесь подробно описаны. Это обычно замечание или выговор – то же самое замечание, только объявляемое публично. Как правило, этим и ограничиваемся. Конечно, ещё можно работника просто уволить в крайнем случае – на своём веку такого не припомню, но сама возможность имеется. И в качестве особой меры у нас существует такой вариант, как телесное наказание. Редко совсем, но всё же...
– Что?! Это как? Розги, что ли? – с вытаращенными глазами и переходящим в ошеломление удивлением в голосе громко спросила Валерия.
– Не пугайтесь. Во-первых, это достаточно безобидно – просто обычная порка, – а во-вторых, я только хочу приоткрыть для вас завесу, а не запугать, – столь резкая реакция смутила Дарью Ивановну и заставила её замяться, ища пути к разряжению ситуации, – поэтому давайте сейчас посмотрим, что могло повлечь для тебя, Егор, как здесь написано, ненадлежащее освоение профессиональных знаний и навыков.
Захрустела бумага, успевшая закостенеть и отвыкнуть от всякого движения за долгие годы томительного ожидания в под завязку забитом шкафу.
– Вот. Можешь сам прочитать, это почти в самом низу, – начальница протянула папку Егору.
Не без любопытства заглянув в документ, он обнаружил там совершенно стандартные ряды безликих оборотов: «...по решению непосредственного руководителя...», «...совершённый впервые...», «...дисциплинарное взыскание в виде...». Непримечательные слова о непримечательных же мерах и колюще-режущая для глаз строчка: «...в случаях, оговоренных..., допускается наложение взыскания в телесной форме... в размере от 10 до 30 ударов...». Это было в шаге от него. Молодой человек был шокирован, но в голове при этом заискрились мысли: «Лишь одно предложение из многих. И только для особых случаев: это не так близко, как кажется».
– Я полагаю, что теперь ты понимаешь, перед какой перспективой оказался бы, будь ты не студентом, а нашим сотрудником, – Дарья Ивановна взяла папку назад и с чувством облегчения закрыла её. – Думаю, теперь какая-то «четвёрка» тебе плохим исходом не кажется. Так?
– А если вот так, по правилам? Если бы Вы мне поставили «отлично», но сделали замечание, например? – сквозь поднявшийся в голове гул быстро протараторил Егор.
Эти слова заставили Валерию вопрошающе посмотреть на него и вызвали снисходительную улыбку на лице начальницы.
– Какой хитрый! Это действия не возымело бы. Пороть пришлось бы – вот тогда, может быть, и... Но поверь, какой-то балл такого не стоит.
– А если даже и так? Если это вариант, то я бы согласился, – продолжил он настаивать, повинуясь всё тому же порыву и покрываясь паутиной надувшихся вен.
Дарья Ивановна уронила голову на подставленные ладони. В этот момент женщине хотелось просто бросить злополучную папку в окно и выпрыгнуть следом, улететь из этого кабинета и скрыться от ей же созданной ситуации. «Так поставить ему? Нет, нельзя! – мучительно проворачивались зубчатые колёса в её голове. – Или?.. Я не хочу этого, не хочу».
– Пиши, – не поднимая глаз она нащупала на столе лист бумаги и толкнула его практиканту. – Вверху справа. Начальнику электроотдела Гороховой Дарье Ивановне от практиканта Рыкова Егора...
– Сергеевича...
Из-под не желающей слушаться руки ползли вереницы угловатых синих букв: «...все виды дисциплинарной ответственности...».
– Не передумал? – с надеждой спросила та, на чьё имя было написано это заявление, спустя несколько минут и приступив к старательному исписыванию очередного листа тесно поставленными словами. – Ещё не поздно.
А передумать Егору очень даже хотелось: то, что чуть ранее виделось безопасным блефом, с каждой секундой обретало пугающие своей осязаемостью черты.
– Нет, – сделав над собой усилие, он всё же отринул возможность свернуть с этой дороги.
– Егор... – с недоумением Валерия попыталась ухватить его за рукав.
– Тогда вот по этому образцу что-нибудь напиши. Можешь в своё оправдание, можешь согласиться... Твоё творчество здесь, – с укоризной глядя на студента, Дарья Ивановна протянула ему пару белых листов и тут же поспешила развернуться в кресле лицом к всё разгорающемуся солнцу.
«Или всё-таки не надо? Но разве теперь можно иначе?.. – терзалась она колючками сомнений. – Чёрт бы побрал тебя, Яночка! Ты просто попросила бы за него, и тогда всё было бы не так, совсем не так!»
Посыпавшаяся со стороны двери быстрая дробь прогнала наполнившие кабинет тяжёлые мысли.
– Здравствуйте! Простите, что опоздала: хотела с утра подвезти знакомую, а на обратном пути пробка из-за аварии... – через порог переступила девушка лет двадцати пяти, официально именуемая Яной Фёдоровной, но благодаря едва уловимым ноткам самой подвижной лихости, скорее соответствовавшая определению «Яночка».
Резкость в движениях, сверкающий взгляд, подтянутый и удалой вид, запрокинутые назад короткие угольные волосы – всё это заметно контрастировало с поролоновой атмосферой этого кабинета.
– Припозднились Вы, даже не предупредили хоть как-нибудь... – борясь с желанием бросить в подчиненную что-нибудь тяжёлое, прервала её речь Дарья Ивановна. – Пока гуляли, подопечный Ваш на порку угодил.
– Я не совсем... Но как? – Яночка обвела взглядом присутствующих, осторожно приближаясь к ним.
– То наша... сделка. Хочет человек быть отличником – как тут помешать?.. Никто же тебя не тянул за язык, Егор?
– Нет. Всё так, – ответил погрустневший молодой человек, протягивая начальнице бумагу.
– Присаживайтесь-присаживайтесь, Яна Фёдоровна, – ей было указано на стул возле того же стола. – И бумажку-ручку берите: очень уж мне хочется почитать Вашу объяснительную. Сколько раз уже? Разговорами ничего я так и не добилась, увы. Значит, будем по-другому, более доходчивыми способами... Составите компанию студентику.
– Дарья Ивановна... Этого не повторится, – она вложила в эти слова всю найденную в себе серьёзность, дабы успокоить начальницу.
– Потом посмотрим.
Стрелка часов нехотя перевалила за десятую отметку, когда эта четвёрка – включая испугавшуюся и начавшую упираться Валерию, которую пришлось заверять в том, что её точно не тронут – вошла в кабинет, обозначенный блестящей табличкой с надписью: «Отдел по работе с сотрудниками». «Не похоже на пыточную», – подумал Егор, обнаружив себя в самом центре заурядного конторского помещения.
– Ну и дела... – лениво протянула долговязая женщина с проседью в волосах, оторвавшись от протянутого Дарьей Ивановной вороха бумаг и направив поверх очков пристальный взгляд на собравшихся. – С сотрудницей всё ясно, но практикант?.. Угораздило...
– Ну, так получилось, – Егор с бешено стучащим от волнения сердцем видел, как на листах появилось слово «утверждено», а рядом с ним – нескромная подпись владычицы помещения.
Обратной дороги не стало в эту секунду, и что-то заныло внутри у него. Быстрый росчерк – и из всех вариантов остался лишь один.
– Аня, пока освободи тот стол, – обратилась эта женщина к совсем молодой помощнице, всё это время громко стучавшей по клавиатуре и сосредоточенно всматривавшейся в толстый грязно-белый монитор, и кивнула в сторону небольшого захламлённого столика у стены. – А вы, дорогие мои, пока можете погулять минут пять-десять, перевести дух... К четверти одиннадцатого – здесь. И без опозданий, а то кое-кто любит это дело, как я гляжу...
– Хорошо, Ольга Леонидовна, – протараторила Яночка и быстро скрылась за дверью.
Егор даже не заметил, как вывалился из кабинета и в туманной потерянности опустился на стоящую возле противоположной стены лавку. Где-то на другом конце полуосвещённого коридора – в неполной сотне метров от него – мелькнула и скрылась в никуда белая юбка, оставив в разошедшихся глазах одну вязкую темноту.
– Тебе страшно? – заставил вздрогнуть звучащий приглушённо и спокойно, а не по-обычному оживлённо и легко, голос невесть откуда появившейся перед ним Яночки. Будто бы и не ждало что-то пугающее лишь в паре минут от этого момента – и только её лицо, предусмотрительно отмытое от косметики, служило ариадниной нитью к неприятной реальности.
– Есть такое.
– Знакомо, – девушка села рядом с Егором. – Но как ты умудрился-то? Дарья просто так даже слова плохого не скажет, а чтобы вот так...
– Мне она хотела «четвёрку» поставить из-за того, что неуверенно отвечал, а я «пять» хотел, и... – сбивчиво замолотил он в ответ, не глядя на Яночку.
– И она попыталась тебе рассказать, что всё это пустяки, а ты взял и выбрал вот это, – она более решительно закончила его мысль, чем сделал бы он сам.
– Так. Простите, это из-за меня у неё такое настроение было, и Вам тоже досталось...
– Не придумывай, – она положила руку на сгорбленную под грузом тяжёлых мыслей спину Егора, – не из-за тебя, это в любом случае произошло бы.
– Яна Фёдоровна, а что там будет? Очень сильно?
– Ну... Если кратко, то придётся подставить задницу и немного потерпеть. Жизнь после этого не закончится и хуже не станет, уж мне поверь, – Яночка улыбнулась и слегка хлопнула его по плечу. – Пойдём, нам пора уже.
Непоколебимо-спокойный образ увлекал за собой потерявшего из вида всё, кроме мелкой бело-голубой клетки яночкиной рубашки, Егора прямиком за зловещий порог, где вот-вот должно было произойти страшное, и где сейчас...
– ...Сад весь умыт был весенними ливнями... – тихо напевала Ольга Леонидовна, протирая тряпочкой видавшую виды толстую деревянную линейку почти метровой длины.
«Вот как их используют в компьютерный век», – с горькой усмешкой заметил про себя Егор.
– Яна Фёдоровна, прошу, – Ольга Леонидовна указала ей на освобождённый от завалов и отодвинутый от стены столик. – А Вы, молодой человек, присядьте пока.
Громко выдохнув, Яночка в несколько широких шагов подошла к этому столу и ожидающе посмотрела на женщину с линейкой.
– Вы всё знаете, – с кивком ответила та на её взгляд. – Аня, пока их бумажками займись, чтобы времени зря не терять.
Воцарилась полная тишина, нарушаемая только тихим хрустом бумаги со стороны перебирающей документы Ани. Когда же готовящаяся к предстоящей процедуре девушка запустила руки под юбку, и к бумажному шороху прибавился шелест ползущей по телу ткани её белья, Егор поднялся и робко побрёл к выходу:
– Мне, наверное, лучше там подождать...
– Нет-нет, останься здесь, – остановила его Дарья Ивановна.
Поднятая юбка и приспущенные трусы двумя белыми полосами окаймили подтянутый яночкин зад, заметно контрастируя с загаром её кожи. Яночка нагнулась над столом, положив на его поверхность выглядывающие из-под коротких рукавов предплечья и напряжённо всматриваясь в тонкий просвет между пластинами жалюзи. Валерия густо покраснела и отвела взгляд в сторону девушки за компьютером.
– Ань, напомни, сколько ей, – Ольга Леонидовна не спеша встала слева от девушки.
– Тридцать, – из-за монитора высунулась русая голова в широких очках.
Линейка очертила пологую дугу в воздухе, сжались кулаки и надвинулись на лицо брови в ожидании удара. Замах – и она с глухим громом обрушилась на ягодицы Яночки, заставив ту едва различимо пискнуть от неожиданности. Рука Ольги Леонидовны делала мерные взмахи, побуждая девушку стучать рукой по столу и мелко трястись после каждого приземления линейки. Стиснув зубы, она терпела и сдерживала в себе подступающие к горлу крики. Порозовевшее лицо и несколько выкатившихся из глаз слезинок, впрочем, не дали бы соврать на предмет того, что ощущала Яночка в ту минуту. Только пятая пятёрка ударов, в куда более быстром темпе обдавшая уже пылающий яркими полосами зад, вытянула из неё протяжный бессловесный звук и заставила упереться лбом в собранные замком ладони.
Пауза в несколько мгновений. «Всё?» – подумалось поднявшей голову Яночке. «Ещё нет», – вместе с линейкой врезалась в её сознание пульсирующая болью мысль. Рука Ольги Леонидовны с поразительной точностью уложила финальную пятерню по нижней половине ягодиц, удар поверх удара.
– С Вами я закончила, – исполнительница наказания подошла вплотную к обхватившей лицо руками Яночке и осторожно дотронулась до её плеча. – Яна Фёдоровна!..
Выпрямившись, девушка быстро привела в порядок одежду и отёрла блестящие капельки со своих щёк, со смущением посмотрев на сидящих в кабинете практикантов.
– Теперь Вы, молодой человек, – вполне добродушно, будто бы не собираясь делать ему больно, обратилась Ольга Леонидовна к Егору. – Подойдите. Идите-идите, я не кусаюсь...
Она сделала приглашающий жест в сторону пустого стола, и Егор с неохотой потащил свободный конец ремня из тесных петель. Печально прозвенела пряжка, железным жуком прожужжала застёжка, и короткое ниспадающее движение подставило полноватые бледные ягодицы потокам тёплого воздуха из приоткрытого окна.
– Не нервничай так, – участливо сказала женщина с линейкой, отодвигая на спину нижний край его рубашки, от чего Егора обдало новым ушатом кипящего смущения. – Аня? Сколько?
– Десять. Минимум, кажется... – донёсся голос из-за всё того же пластмассового куба.
Пройдясь позади молодого человека взад-вперёд, Ольга Леонидовна аккуратно положила линейку на оголённый зад, после чего Егор тут же сжал его и стал отдалённо похож на испуганного ежа. Но страх этого момента был ничем по сравнению с тем, что испытал он секунду спустя, когда кожа почувствовала свободу от чуть вдавленного в неё дерева, а уши уловили странное шипение сзади.
– Ой! – вырвался тихий возглас от испуга и непривычного тягучего жжения.
Последующие несколько ударов, равномерно распределённые по неприкрытому – и постепенно теряющему прежний молочный цвет – месту, впрочем, не вызвали более живого отклика, помимо беспорядочных движений кистями рук и лёгкого топанья ногами.
– Ещё три. Соберись, – предупредила Ольга Леонидовна перед тем, как отправить к цели серию из трёх более сильных, чем прежде, ударов.
Успев привыкнуть к весьма неприятным – но не слишком болезненным для него ощущениям, – Егор внезапно для себя с головой погрузился в пучину почти невыносимой боли. С глухим стоном он оторвал руки от стола и, распрямляясь, схватился за, казалось, разрывающийся зад, на миг позабыв о прежнем смущении.
– Вот и молодец, – открывая дверцу небольшого шкафа, подытожила Ольга Леонидовна. – Достаточно пищи для размышлений?
– Да-да, – нервно покивал он, всё ещё пытаясь застегнуть брюки.
Спрятав линейку обратно во тьму шкафа, женщина вернулась к своему рабочему месту, где уже лежали подготовленные Аней документы, ждущие отправления заключительных формальностей.
– Наказанные, на минутку останьтесь. Остальных не смею задерживать.
Первой удалилась, а точнее выскочила из кабинета, красная и вспотевшая от волнения Валерия. Дарья Ивановна, уже переступив через порог, обратилась к своим подопечным:
– Егор, потом приходи назад. Яна Фёдоровна, проводите его, а то потеряется от нервов ещё...
Оставалось только ждать. С чёткостью конвейерного механизма Ольга Леонидовна сделала записи на четырёх разложенных перед ней листах и, оставив на каждом по круглому синему оттиску, протянула два из них сидящему перед ней молодому человеку и стоящей, расслабленно прислонившись к стене, девушке:
– Вам на память.
Взглянув на выданную ему бумагу, Егор прочитал в заглавии: «Приказ о наложении дисциплинарного взыскания» – внизу же горела свежая запись «...исполнено в полном объёме» с вытянутой подписью рядом с ней. Наконец, им было позволено уйти: изволновавшимися, прогоревшими от стыда и по-детски радующимися тому, что всё осталось позади. Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии в коридоре лишних глаз, Яночка вдруг сбавила шаг сама и полушёпотом остановила Егора:
– Погоди. Стой спокойно, сейчас...
В два шага она зашла ему за спину, положила левую руку, держащую свёрнутую бумагу, на его плечо, а правой быстро отвесила россыпь сильных ударов по ранее наказанному месту.
– Что? Яна Ф... – опешив от произошедшего, молодой человек развернулся и испуганно посмотрел на Яночку.
– Это тебе за безрассудство. От меня лично, – с нехарактерным для неё серьёзным видом пояснила она Егору.
– Простите, я не так...
– Подождал бы меня, я бы уговорила Дарью... Что ты... Но ладно, я тоже хороша сегодня, – не собираясь слушать оправдания, она дала волю словам и эмоциям.
Отойдя от нахлынувшей бури и решительно отбросив эту вынужденно натянутую – и на самом деле не очень приятную ей самой – маску Яны Фёдоровны, она тут же изменилась в лице и хитро улыбнулась.
– А вот это – за смелость, – смеясь, добавила прежняя Яночка и поцеловала в щёку оцепеневшего Егора.

[Эмилия]

Вай, как хорошо написано) Линейка? Интересный выбор. А подход небанальный. Герои необычные, как и повод для наказания. Нешаблонно. Респект)

[Secret Road]

Вай, как хорошо написано) Линейка? Интересный выбор. А подход небанальный. Герои необычные, как и повод для наказания. Нешаблонно. Респект)

Спасибо! Рад, что Вам понравилось
Линейка – это сразу в голову пришло. Проектная фирма на заре эпохи всяких там систем автоматического проектирования... Выбросить все запасы жалко, а за трудовую дисциплину бороться – это они еще десятилетиями служить будут!

[Эмилия]

Линейка – это сразу в голову пришло. Проектная фирма на заре эпохи всяких там систем автоматического проектирования... Выбросить все запасы жалко, а за трудовую дисциплину бороться – это они еще десятилетиями служить будут!

На своей попе не пробовала, но звучит заманчиво)

[-SpankMen-]

На своей попе не пробовала, но звучит заманчиво)

Ну так попробуйте! )
Только купите 50 см и попросите ею по голым ягодицам вас "приласкать".
Не паддл, конечно, но думаю, эффект будет весьма неплохой...
 

[Эмилия]

Только купите 50 см и попросите ею по голым ягодицам вас "приласкать".
Не паддл, конечно, но думаю, эффект будет весьма неплохой...

Она еще крепкая должна быть. Чтобы не сломалась

[-SpankMen-]

Она еще крепкая должна быть. Чтобы не сломалась

Да, это верно. Не каждая ещё выдержит.
Когда я учился в классе шестом, у меня была линейка советская. Деревянная.
По-моему, 35 см. На ней год был указан (80-е годы) и цена.
Она была порядочной толщины и при этом, упруго пружинила при ударе о стол. Я проверял ради чистого интереса, помню. ))
На совесть была сделана.
Хотя её основная функция совсем в другом заключается.       
 

[Эмилия]

Когда я учился в классе шестом, у меня была линейка советская. Деревянная.
По-моему, 35 см. На ней год был указан (80-е годы) и цена.
Она была порядочной толщины и при этом, упруго пружинила при ударе о стол. Я проверял ради чистого интереса, помню. ))

Меня такой иногда по рукам лупили, помню) По попе нет.

[Julia Steinwasen]

На своей попе не пробовала, но звучит заманчиво)

Ну так попробуйте! )
Только купите 50 см и попросите ею по голым ягодицам вас "приласкать".
Не паддл, конечно, но думаю, эффект будет весьма неплохой...
 

Линейки бывают разные. В рассказе речь о производство.
Например в швейной промышленности линейки достаточно и длинные, до двух метров.

[Secret Road]

Когда я учился в классе шестом, у меня была линейка советская. Деревянная.
По-моему, 35 см. На ней год был указан (80-е годы) и цена.
Она была порядочной толщины и при этом, упруго пружинила при ударе о стол. Я проверял ради чистого интереса, помню. ))
На совесть была сделана.

У нас в школе такие заманчивые образцы были – в паре кабинетов целые арсеналы были разложены. Увы, применялось все это только по прямому назначению – а зря.

Она еще крепкая должна быть. Чтобы не сломалась

Я вообще удивляюсь, как можно сломать что-то, ударив им по ягодицам. И ведь умудряются, похоже, даже паддлы раскалывать!

[Эмилия]

У нас в школе такие заманчивые образцы были – в паре кабинетов целые арсеналы были разложены. Увы, применялось все это только по прямому назначению – а зря.

Да, для школьной темы вообще отличная идея)

Я вообще удивляюсь, как можно сломать что-то, ударив им по ягодицам. И ведь умудряются, похоже, даже паддлы раскалывать!

Попы крепче, чем кажутся))

[Ж.Г.]

Я вообще удивляюсь, как можно сломать что-то, ударив им по ягодицам. И ведь умудряются, похоже, даже паддлы раскалывать!

Ничего удивительного: фанера - ломкий на изгиб материал, а толщина обычной деревянной линейки (не знаю, как насчёт падла) всего-то несколько миллиметров

[Julia Steinwasen]

Ничего удивительного: фанера - ломкий на изгиб материал, а толщина обычной деревянной линейки (не знаю, как насчёт падла) всего-то несколько миллиметров

Поэтому лучше уж указкой.
Но, всё-таки лучше завести трость.