Рассказ 6. Нинка.

[pan_senator]

Городской шум улиц, людской поток в оба направления. Поворачивающий троллейбус на перекрёстке. Красный свет светофора. Толпа людей туда-сюда по зебре. Гул человеческих голосов на центральном базаре... Словно и не было этих последних двадцати пяти лет.

– Двадцать пять лет, это же четвегть века, – говорил ему Соломон Моисеевич, когда он забрёл в свой бывший, тихий, двор. – Какими судьбами Вас, Миша, занесло в годные пенаты?

– Да... – хотел, было, сказать Миша, но махнул рукой. Достал из внутреннего кармана кожаной куртки пачку сигарет и закурил.

– Миша, если бы я кугил, то обязательно угостил бы Вас сигагеткой.

Миша машинально достал пачку сигарет и протянул Соломону Моисеевичу. Соломон Моисеевич взял сигаретку и положил за ухо:

– А как Ваша София поживает?

Миша бросил раздражённый взгляд на Соломона Моисеевича.

– А, помню-помню, вы же с нею быстго гасстались после свадьбы... А какую свадьбу гуляли! О, а этот конкугс, где «я газгешу поцеловать там, где ещё никто не целовал». Помните? «На Канагах», – Соломон Моисеевич залился смехом.

Миша, разгневанный неприятными воспоминаниями, бросил сигарету в сторону Соломона Моисеевича и быстро пошёл со двора.

– Миша! Постойте! – кричал Соломон Моисеевич. – Я имею задать один вопгос...

Миша шёл быстрым шагом и уже не расслышал, что хотел спросить Соломон Моисеевич.

«Вот тебе и «годные пенаты», – Миша передразнил Соломона Моисеевича. – «Настроение только испортил, старый пень! Ладно, пойду в метро».

Он направился в сторону метро. Опять зазвучали звуки города. Шум транспорта, гул людской молвы, которую невозможно разобрать. Крик непослушного ребёнка. Полицейская сирена. Сигнальный звонок велосипедиста.

– Ми-ша! – откуда-то раздался голос. – Миша! Стой!

Миша повернулся и не поверил:

– Нинка! Ты, что ли?

– Я! – радостно крикнула Нинка и побежала к Мише. Она сжала его в крепких объятиях, что хрустнули кости.

– Стой! Не так сильно! – взвизгнул Миша. – Спина!

– Что со спиной? – испуганно спросила Нинка.

– Да были проблемы...

– А как сейчас?

– Сейчас? – Миша стал прислушиваться к внутренним ощущениям. – Ты мне её чуть не сломала, – и усмехнулся.

– Прости! Я тебя давно не видела. Где тебя черти носили?

– Не поверишь!

– Так разуверь меня!

– Много времени займёт.

– Ты надолго? – спросила Нинка.

– Точно не на три дня. А там видно будет.

– Слушай, – начала, задумчиво, Нинка. – Давай махнём ко мне?

Миша немного задумался. Сегодня было шестого марта.

– Давай! Тогда, после завтра? – спросил Миша.

– О'кей! – радостно ответила Нинка. – Я так давно тебя не видела.

Нинка снова крепко обняла Мишу.

– Эй! Поосторожней! – крикнул Миша.

– Я так по тебе соскучилась... По нашим играм... – Нинка, вдруг, ударила Мишу кулаком по плечу. – Ты так резко женился и наши сессии прервались!

– Ты разве так и не нашла партнёра?

– Партнёршу, – поправила Нинка. – А она ещё та садистка.

– Вроде и я не был мягок? – улыбнулся Миша.

– Ты – это совсем другое!

– Приятно слышать! – Миша в первый раз, как вернулся, ощутил радость, почувствовал, что он, и правда, дома.

– Иногда меня порола при незнакомых, мне, женщинах. Это так стыдно! А с тобой было так легко! Я была на седьмом небе от счастья!

– А почему ты позволяла с собой такое делать?

– Я пыталась доказать, что мне противна такая игра, а она сказала, что тогда расстанется со мной и найдёт другую нижнюю.

Нинка замолчала, молчал и Миша.

– Но ты оказался сволочью! Предателем! Зачем ты с ней спутался? Развёлся, а потом, как трус, бежал! Почему? – Нинка разрыдалась.

Прохожие шли и оборачивались в их сторону, кто-то даже шептался, а другие посмеивались. А в общем ни у кого из них не было дела до плачущей Нинки и стоящем рядом Миши.

– Нин, ну прости! – Миша пытался успокоить её. – Так получилось!

– Нельзя, чтоб так получалось! Нельзя! Ты сделал меня несчастной! – Нинка бросилась Мише на шею. Он её обнял, что-то шептал, гладил по спине.

Миша стал вспоминать, а почему он вдруг решил жениться, променять жизнерадостную Нинку на зануду Софию, которая только и могла клянчить: «Дай! Хочу!» Он хорошо знал, почему его привлекла София, точнее методы её бабушки. Софие было двадцать три года и бабушка бывало, что и драла «ремнём по голой попе» – это была коронная фраза бабушки, на тот момент ей было семьдесят лет и она: «так и не встретила мужчину своей мечты». А Нинка... Миша так и не нашёл, что себе ответить. Главное, они встретились, и через два дня он попытается исправить упущенное. А там, глядишь, они и наверстают зря прожитые годы. Теперь он точно понимал, что прожил эти двадцать пять лет в пустую. В дали от родины. Без Нинки. Без неё это было не то.

Восьмого марта была метель. Миша подумал, что зима снова вернулась. Там, где он жил, снег был редкостью. И теперь, словно и не было этих двадцати пяти лет, Миша шёл в гости к Нинке и наслаждался снегом и морозным воздухом. Снег приятно поскрипывал под ногами. В руках Миша держал мешок с вином, апельсинами, гранатами и виноградом. В другой руке был торт, а под мышкой он сжимал длинный свёрток – ротанговую трость.

Тогда, двадцать пять лет назад, о тростях никто не знал и их любимым девайсом были розги. Они оставляли красивый узор на Нинкиных ягодицах. А её фирменное: «Ой! Ой-ё-ёй! Мамочки-мамочки!» – так возбуждало. «Ничего», – думал Миша, – «с тростью наверстаем упущенное».

Он не заметил, как дошёл до Нинкиного дома. На дверях был домофон. Миша набрал номер Нинкиной квартиры. Раздались гудки. Никто не отвечал. Он набрал ещё раз и снова гудки... Вдруг раздалась мелодия и дверь распахнулась: вышла соседка с собакой, которая облаяла Мишу и побежала вниз по ступенькам. Он быстро прыгнул в открытую дверь и побежал вверх по лестнице. На лестничной клетке было темно. Из щели приоткрытой двери Нинкиной квартиры он увидел свет. Миша не поверил своим глазам, но из щели торчала Нинкина рука и, хоть было темно, но на ней он увидел кровь (может так «удачно» падал свет), а дверь как раз упиралась в выставленную кисть. Миша кинулся к Нинке и краем глаза заметил, что из глубины лестничной клетки метнулась чёрная фигура. Миша вдруг почувствовал острую боль и ойкнул. Чёрная фигура толкнула его к стене, и под звон разбитой бутылки вина и рассыпавшихся апельсин, побежала в низ по лестнице. Миша схватился за рукоятку ножа, торчащую из его груди, и съехал по стене на пол, к рядом валявшемуся свёртку с ротанговой тростью.

[Mädchen]

Миша схватился за рукоятку ножа, торчащую из его груди,

Блин, я не матерюсь, но вырвалось.
Автор, зачем так то? Ведь праздник.
Может это что-то образно или как там ещё. Но я не могу читать между строк, читаю и понимаю, как написано.

[-SpankMen-]

Блин, я не матерюсь, но вырвалось.
Автор, зачем так то? Ведь праздник.

Концовка у рассказа явно не из лёгких.
Вот тебе и решил: "наверстать упущенное"... 

[Ж.Г.]

Для меня здесь совсем ничего нет.

[Secret Road]

С самого начала все больше и больше казалось, что история кончится доброй поркой и обоюдным счастьем, а получилось вот как. Тот самый случай, когда очень-очень хочется, чтобы автор все взял и исправил на хэппи энд с располосованной задницей и страстным диалогом... Но пробрало, этого не отнять.

[Serge de K]

– А, помню-помню, вы же с нею быстго гасстались после свадьбы... А какую свадьбу гуляли! О, а этот конкугс, где «я газгешу поцеловать там, где ещё никто не целовал». Помните? «На Канагах», – Соломон Моисеевич залился смехом.

Начало понравилось.  Вспомнил один свой конкурсный рассказ в эпизоде которого я решил слегка передать еврейский колорит за что получил "по шапке".  Меня тогда обвинили в  излишнем сарказме и иронии. Эта критика тогда меня развеселила. Я с большим уважением относился и отношусь к еврейскому народу ведь все мои школьные годы прошли в небольшом еврейском городке ( по определению И. Куприна) и в какой-то мере я тогда очень проникся этой атмосферой. Ну а что касается иронии, то по моим наблюдениям евреям самоирония очень характерна.
Одним словом начало очень понравилось и далее ожидал.... Ожидал  многое, вот только не такой финал.  "Начали за здравие закончили за упокой". Сам грешен ,т.к. и у меня самого есть несколько рассказов с грустным финалом. Но в данном случае рассказ всё-таки писался к 8 марта и хотелось бы более светлого финала.

Блин, я не матерюсь, но вырвалось.

А я себя сдержал   

[Secret Road]

Одним словом начало очень понравилось и далее ожидал.... Ожидал  многое, вот только не такой финал.  "Начали за здравие закончили за упокой". Сам грешен ,т.к. и у меня самого есть несколько рассказов с грустным финалом. Но в данном случае рассказ всё-таки писался к 8 марта и хотелось бы более светлого финала.

Согласен, атмосфера задается такая, что хочется на следующей строчке наткнуться на поджидающее счастье, а не на нож в сердце. Здесь уже появилась надежда на то, что все сделается хорошо, а потом – раз! – и она загублена насовсем.

[Сидоровой козы барабанщик]

Но в данном случае рассказ всё-таки писался к 8 марта и хотелось бы более светлого финала.

Таки не надо было сердить Соломона Моисеевича. Зачем было уже щупать его на характер? Человек, может быть, имел только спросить, сколько сейчас времени.

[Serge de K]

Таки не надо было сердить Соломона Моисеевича. Зачем было уже щупать его на характер

Таки да)

[Mädchen]

Я бы на месте этой Нинки автора на лавку и горячих ему, чтоб неповадно было. А то ишь, у бабы и так женского счастья мало, а тут и этого лишили 🤨
😜😉

[pan_senator]

Миша схватился за рукоятку ножа, торчащую из его груди,

Блин, я не матерюсь, но вырвалось.
Автор, зачем так то? Ведь праздник.
Может это что-то образно или как там ещё. Но я не могу читать между строк, читаю и понимаю, как написано.

Там, так и написано. Почили рабы Божии.
Жизнь не сказка, а сказку никто не обещал.

[pan_senator]

Блин, я не матерюсь, но вырвалось.
Автор, зачем так то? Ведь праздник.

Концовка у рассказа явно не из лёгких.
Вот тебе и решил: "наверстать упущенное"... 

Идея концовки рассказа пришла в 2009 году. Но руки дошли написать его полностью только сейчас. Порой трудно сказать, а почему так. Вот захотел рассказ быть таким и точка. Он позволил автору "любезно" написать себя - шаг в право и влево - "расстрел". Вот такие эти Мельпомены да Музы хитрые и... и со своеобразным чувством юмора. Хотя у Бунина тоже есть рассказ, если память не изменяет, он называется "В Париже". Там два одиноких сердца встречаются и кажется, что всё будет хорошо, но главный герой, бывший белый офицер, вдруг умирает.

[pan_senator]

С самого начала все больше и больше казалось, что история кончится доброй поркой и обоюдным счастьем, а получилось вот как. Тот самый случай, когда очень-очень хочется, чтобы автор все взял и исправил на хэппи энд с располосованной задницей и страстным диалогом... Но пробрало, этого не отнять.

Спасибо, Secret Road! Да вот не всегда получается внести изменения в рассказ, некая внутренняя сила будет сопротивляться всеми силами, чтобы автор не отклонялся в сторону. Да, хэппи энд с располосованной задницей идея интересная    Да, Вам одной красной задницы мало, нужен обязательно диалог?   

[pan_senator]

– А, помню-помню, вы же с нею быстго гасстались после свадьбы... А какую свадьбу гуляли! О, а этот конкугс, где «я газгешу поцеловать там, где ещё никто не целовал». Помните? «На Канагах», – Соломон Моисеевич залился смехом.

Начало понравилось.  Вспомнил один свой конкурсный рассказ в эпизоде которого я решил слегка передать еврейский колорит за что получил "по шапке".  Меня тогда обвинили в  излишнем сарказме и иронии. Эта критика тогда меня развеселила. Я с большим уважением относился и отношусь к еврейскому народу ведь все мои школьные годы прошли в небольшом еврейском городке ( по определению И. Куприна) и в какой-то мере я тогда очень проникся этой атмосферой. Ну а что касается иронии, то по моим наблюдениям евреям самоирония очень характерна.
Одним словом начало очень понравилось и далее ожидал.... Ожидал  многое, вот только не такой финал.  "Начали за здравие закончили за упокой". Сам грешен ,т.к. и у меня самого есть несколько рассказов с грустным финалом. Но в данном случае рассказ всё-таки писался к 8 марта и хотелось бы более светлого финала.

Блин, я не матерюсь, но вырвалось.

А я себя сдержал   

Правильно, что сдержали. У меня пять рассказов было, нужно было разнообразие + выше уже пояснял почему так, а не иначе получается - приказали долго жить. Лев Николаевич тоже не собирался Анну кидать под поезд... А потом рыдал...

[pan_senator]

Но в данном случае рассказ всё-таки писался к 8 марта и хотелось бы более светлого финала.

Таки не надо было сердить Соломона Моисеевича. Зачем было уже щупать его на характер? Человек, может быть, имел только спросить, сколько сейчас времени.

Соломон Моисеевич таки обиделся и наложил Пу́льса де-ну́ра.