Вот так шоппинг!

[Hirsent]

      Этель Норрис посмотрела на часы. До назначенной встречи с деловыми партнерами оставалось еще более чем достаточно времени, чтобы спокойно пройтись по магазинам. Бизнес-леди пробежалась взглядом по вывескам и, решив, что нет лучше способа скрасить ожидание, чем поискать себе обновку, уверенно направилась в хорошо знакомый ей по прошлым визитам в Версаль бутик. Как истинная английская леди, мисс Норрис предпочитала вещи строгие, но элегантные. Именно поэтому она сохраняла верность одному дизайнеру, чьи работы всегда были представлены в должном ассортименте именно в этом бутике.
      На входе ее, как и всегда, встретила безупречно вежливая француженка, ненавязчиво предложив свою помощь в выборе одежды. Этель привычно с холодной благодарностью отказалась, сказав, что позовет ее, если ей потребуется совет. Девушка профессионально улыбнулась и кивнула, пропуская англичанку. Походкой от бедра Этель продефилировала вдоль ровных стеллажей с изящными туфельками и пробежалась глазами по замершим во всевозможных позах манекенам, одетым в вечерние платья. Мимо нее прошла, вульгарно повиливая пышными бедрами, полноватая блондинка в синем мини-платье. Если бы не оно, Этель даже не заметила бы эту девицу, но такая вопиющая безвкусица не могла не вызвать у нее презрительно поднятой брови.
      «Вот уж кому не помешали бы советы местных консультантов!»
      Но не прошло и пары минут, и англичанка, заметив определенно недостающее в ее гардеробе платье, и думать забыла о блондинке в синем. Она подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела себя, решая, будет ли обновка сочетаться с ее темно-каштановыми волосами, или лучше узнать, нет ли в ассортименте таких же моделей, но другого цвета. Этель на секунду представила себя в новом платье и довольно улыбнулась. Да, это определенно было именно то, что она искала. Она обернулась было, чтобы позвать кого-нибудь из персонала, как вдруг краем глаза заметила чью-то руку, тянущуюся к ее сумочке. На мгновение Этель опешила, но рука и в самом деле прикоснулась к нехитрой, хотя изящной застежке. Англичанка тут же схватила ее за запястье, резко обернувшись, и замерла, разглядывая воровку. Это была та самая безвкусно одетая блондинка. Она уставилась на Этель широко распахнутыми голубыми глазами и задергала рукой, пытаясь вырваться, но англичанка держала ее крепко.
      — Ну, и что это тут у нас? — негромко, но строго спросила она блондинку. — А?
      — Вы все не так поняли, мадам, — с сильным немецким акцентом нервно ответила девушка.
      — Что я поняла не так? — с легким сарказмом в голосе переспросила Этель. — Мисс, я поймала вас за руку, когда вы лезли в мою сумку. По-моему, полиции все будет настолько очевидно, что дальше некуда.
      Блондинка нервно сглотнула и умоляюще посмотрела на нее.
      — Мадам, умоляю, не надо полиции! — громко зашептала она. — Давайте я просто уйду, и вы больше никогда не увидите меня?
      Этель задумчиво посмотрела на пойманную воровку и сухо покачала головой.
      — А потом ты залезешь еще в чью-нибудь сумочку? Ну уж нет, милочка! — ее глаза пробежались по фигуре немки и остановились на плотно обтянутом коротким платьем пышноватом заду. — Знаешь, мое детство прошло в загородном имении родителей, и я насмотрелась, как деревенские воспитывают подрастающее поколение. Так вот, наверно, я не буду вызывать полицию. Но и уйти безнаказанной я тебе не дам.
      Голубые глаза блондинки загорелись неподдельной надеждой. Этель усмехнулась.
      — В деревне за воровство полагалась порка, — продолжила она. — Так что я даю тебе выбор: или я выпорю тебя прямо здесь, например, в примерочной, где нас никто не увидит, или вызову полицию. Выбор за тобой, — англичанка насмешливо посмотрела на немку.
      Блондинка ответила ей неверящим взглядом и даже провела ладонями по округлым ягодицам, а потом потерянно кивнула. Этель довольно кивнула и, не отпуская запястья, повела ее за собой.
      — Пошли, выберем орудие твоего наказания, — прошептала она девушке на ухо. — И как тебя зовут, а то даже как-то неловко — мне предстоит преподать тебе хороший урок, а я даже не знаю твоего имени.
      — Белинда, — густо покраснев, ответила немка.
      — Вот и славно, Белинда. А меня называй мисс Норрис. Так, что у нас тут? — Этель пробежалась глазами по витрине с ремнями. — Самый распространенный в наше время инструмент для вразумления беспутных юных леди, вроде тебя, — она совсем легонько шлепнула немку. — Какой бы выбрать? Наверное какой-нибудь не слишком легкий и тонкий. Может вон тот безвкусный, но тяжелый с блестящими заклепками? Или вон тот — с красивой массивной пряжкой?
      Этель с улыбкой перечисляла модные ремни, а Белинда нервно улыбалась и сглатывала, явно представляя себе, как они будут гулять по ее пышной попе, безжалостно жаля нежную плоть. При виде клепаного ремня она даже прикрыла ягодицы ладонями. Англичанка негромко посмеивалась, наблюдая за паникой немки, и не спешила определиться с выбором, продолжая перечислять ремни и их достоинства. Сама она уже передумала брать для вразумления воровки ремень — в узком пространстве примерочной им было бы слишком тяжело замахнуться, даже сложив в несколько раз. Нет, для такой порки нужно было что-то небольшое, но достаточно гибкое и крепкое. Этель посмотрела по сторонам и заметила витрину с босоножками. Их плотные, эластичные подошвы выглядели просто идеально для осуществления ее идеи.
      — Хотя, нет, — сказала вдруг Этель, как будто и вовсе передумала наказывать Белинду. — Ремня ты, пожалуй, не заслужила.
      Немка вздохнула с облегчением.
      — Такую негодяйку, как ты, следует наказать соответственно. И леди не пристало размахивать ремнем, как какой-нибудь крестьянке, — англичанка подвела свою жертву к витрине с босоножками. — Вот что погуляет сегодня по твоей наглой заднице! — она не смогла сдержать ухмылки, видя как округлое личико немки вытягивается в недоумении и страхе. — А теперь скажи мне правду, я — первая, кого ты попыталась обокрасть сегодня?
      — Нет, фрау, — прошептала Белинда, опасливо косясь на сверкающую стразами босоножку.
      — И что, тогда тебе повезло больше? — продолжила допрос Этель.
      — Да, фрау... — пробормотала Белинда.
      — А ну-ка, покажи-ка мне свою выручку! — властно приказала англичанка.
      Немка шмыгнула носом и достала ворованные деньги. Этель быстро их пересчитала и убрала в сумочку, довольно кивая.
      — Как раз хватает на эту пару босоножек, — она жестом подозвала продавщицу.
      Подобрав пару, которая оказалась ей в пору, англичанка попросила повременить с упаковкой, сказав, что хочет посмотреть, как босоножки подойдут к платью. Временами она бросала быстрые строгие взгляды на немку, недвусмысленно намекая ей, чтобы она и даже не думала пытаться сбежать. Наконец, выбрав подходящее платье, Этель легкой походкой направилась к примерочной, незаметным жестом позвав за собой Белинду.
      Как только плотная штора скрыла их от посторонних глаз, англичанка взяла босоножку в руку и легонько похлопала себя по ладони.
      — Раздевайся! — негромко, но строго приказала она.
      Немка переступила с ноги на ногу.
      — Ну, может не надо? — шмыгая носом, спросила она.
      — Надо, Белинда! Надо! — не оставляющим надежд голосом сказала Этель. — Давай, поднимай платье и спускай трусы! Если это придется сделать за тебя мне, твоей жирной заднице придется только хуже!
      Белинда шмыгнула носом и потеребила короткий подол платья. Этель покачала головой.
      — Ну, вот что это такое? — недовольно воскликнула она. — Ну, ладно. Становись на колени, наклонись к полу и выпяти повыше свой жирный зад!
      Белинда нервно сглотнула и послушно опустилась на четвереньки, прижавшись грудью к кафельной плитке и отклячив пышный зад. Этель грубым движением стянула с полноватых бедер подол платья и спустила розовые кружевные трусики, полностью обнажив молочно-белые ягодицы.
      — Что-то незаметно, чтобы ты голодала, — насмешливо сказала она, зажимая голову Белинды между своих стройных, крепких ног и занося босоножку. — Знаешь, будь ты откуда-нибудь из Восточной Европы или Средней Азии, я бы еще попыталась войти в твое положение. Но немка-воровка, это уже как-то даже вульгарно. Тебе не стыдно, а Белинда?
      — Стыдно... — пропищала немка.
      — А теперь подумай, как стыдно тебе станет, если на твои крики сбегутся все в этом бутике. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоих же интересах хотя бы попытаться выдержать свое наказание без единого вопля? Я-то, если ты все-таки разорешься, выкручусь. А ты уж точно станешь звездой ютьюба, — Этель неприятно хохотнула.
      Белинда всхлипнула.
      Этель с размаху опустила плотную подошву босоножки на дрожащие немецкие ягодицы. Белоснежная кожа мгновенно окрасилась в ярко-розовый, а из груди немки вырвался сдавленный стон. Она дернулась, но ноги англичанки крепко удерживали ее в унизительной позе. Новый хлопок, и уже на второй ягодице расцвел розовым отпечаток подошвы. А Этель, не давая Белинде до конца опомниться, уже шлепала ее снова. Хлопок за хлопком, пышные ягодицы немки покрывались все сильнее краснеющими отпечатками подошвы дорогой босоножки. Англичанка лупила незадачливую воровку без всякой жалости, с наслаждением глядя на то, как краснеют ее выставленные под удары ягодицы, как прокатываются по ним волны, как унизительно виляет немка своим напоротым задом, как сотрясается от боли и сдавленных рыданий все ее тело. Белинда с трудом находила в себе силы не разреветься в голос, но ничего не могла поделать с рвущимся из ее груди болезненным мычанием. По ее щекам ручьями лились слезы, а она кусала напомаженные губы, силясь хоть как-то унять разрывающую ее пышный зад на части боль.
      Негромкая музыка, ненавязчиво играющая фоном в торговом зале не могла полностью заглушить звонких хлопков и сдавленных рыданий, доносящихся из примерочной, и поэтому многие покупатели и даже сотрудники торгового зала нет-нет, да останавливались, чтобы прислушаться. Понять, что на самом деле творится за плотной шторкой было нетрудно, но никто не спешил убедиться в своих догадках. Покупатели предпочли слушать и посмеиваться, уверенные, что стали свидетелями развлечений каких-то извращенцев-экстремалов, а менеджер торгового зала пошла к охранникам и вместе с ними изучила видеозапись. Отследить, кто вошел в злосчастную примерочную было несложно, а после этого им быстро удалось отсмотреть и всю историю. Немного поколебавшись, они решили ничего не предпринимать, но сразу же вызвать полицию, если пышнотелая блондинка, чьи стоны сейчас, по всей видимости, и доносились из примерочной, еще хоть раз переступит порог их магазина.
      А Этель, в очередной раз впечатав в распухший от порки зад Белинды орудие возмездия, провела ладошкой по пылающим от боли ягодицам.
      — Ну что, больно тебе? — прошептала она, чуть наклонившись к хнычущей девице.
      — Бо-о-льно! — пропищала немка.
      — Поднимайся! — англичанка чуть отступила, освобождая ее.
      Белинда, всхлипывая, поднялась на ноги и схватилась за пылающий болью зад, перетаптываясь на месте. Этель взяла ее за волосы и развернула лицом к стене.
      — Ну, и какие выводы ты сделала? — она с размаху опустила босоножку на темно-красные ягодицы немки, заставив ее подпрыгнуть от боли.
      — Я больше не буду! — только и смогла пробормотать сквозь слезы Белинда.
      — Не будешь что? — не успокоилась Этель и тут же подкрепила свой вопрос еще парой увесистых шлепков, заставивших Белинду запрыгать на месте и завилять на поротой попой. Ее кружевные трусики сползли на лодыжки.
      — Ой-ей-ей-ей!!! Попочка моя! Бедная моя попочка! — застонала немка, заливаясь горькими слезами. — Я больше не буду воровать!
      — Клянешься? — босоножка впечаталась в чувствительную нижнюю часть ягодиц, а потом еще пару раз, гарантируя, что неудачливая воровка будет вспоминать этот разговор всякий раз, когда вздумает присесть, еще не один день.
      — Кляну-уй-усь! — сдавленно проскулила Белинда.
      — Вот и хорошо! Ну, а теперь — одевайся и выметайся из магазина! — Этель развернула босоножку и крепко шлепнула Белинду более плотной пяточной частью подошвы.
      Белинда снова подпрыгнула от боли. Ее туфли и трусики слетели с ног, но ей было уже не до них. Она быстро, но осторожно потянула вниз подол платья, прикрывая напоротые ягодицы. Плотная ткань неприятно сдавливала распухшую плоть. Белинда всхлипнула и размазала по заплаканному лицу растекшуюся тушь. Она несмело посмотрела на Этель. Англичанка погрозила ей босоножкой. Немка вздрогнула и, как была босая, так и выскочила из примерочной. Тут же послышались уже не подавляемый смех и щелчки фотокамер в многочисленных телефонах. Закрывая лицо руками, Белинда бросилась к выходу из бутика. Ее короткое платье чуть задралось, открывая низ красных от порки ягодиц.
      Воспользовавшись тем, что все отвлеклись на удирающую, сломя голову, Белинду, Этель незаметно выскользнула из примерочной, забрав с собой только честно купленные на отобранные у униженной воровки деньги босоножки. По взглядам продавщиц, которыми те одарили ее, когда она ждала, пока ее покупку упакуют, англичанка поняла, что они обо всем догадались, но только высокомерно улыбнулась на прощание. У нее было полно дел, но она чувствовала себя заряженной энергией до самого конца этого долгого дня.

[Julia Steinwasen]

Юлька, конечно не воровка, но вот так, в примерочной в магазине получить по попе было бы интересно. Может не туфелькой, хоть я и люблю туфельки, а например массажкой.

[Hirsent]

вообще я долго думала, чем бы лучше "вооружить" Этель но выбирала между босоножкой и ремешком))) но решила что босоножка будет выглядеть оригинальней)))

[Эмилия]

Отличный шоппинг) Этель прекрасна, обожаю таких строгих дам

[Hirsent]

Отличный шоппинг

для Этель - так точно ну а вот Белинда, уверена, не согласится с таким утверждением

[Эмилия]

ну а вот Белинда, уверена, не согласится с таким утверждением

Хорошая взбучка еще никому не вредила)

[Hirsent]

Хорошая взбучка еще никому не вредила

и не поспоришь

[Julia Steinwasen]

Отличный шоппинг

для Этель - так точно ну а вот Белинда, уверена, не согласится с таким утверждением

как будто кто-то её спрашивать будет

[Hirsent]

как будто кто-то её спрашивать будет

ну, кстати, вот могу представить, что кто-нибудь да и спросит, как прошел поход по магазинам, не зная ни о том, что она воровка, ни о том, что именно в этот раз ее пышной попе пришлось за это ответить и, наверно, она уклончиво ответит, что цены были кусачие, а шмотки скучные