Идеальные соседи

[Mih]

Идеальные соседи

Когда-то, годах в 50-х прошлого века, в крошечной двухкомнатной коммуналке жили двое соседей, Пётр Петрович и Марья Ивановна. Квартирка эта была расположена на первом этаже маленького двухэтажного домика, стоявшего среди густых зарослей кустов и деревьев на самом краю города. Через двор от их жилья находился техникум, где Пётр Петрович преподавал математику и черчение, а Марья Ивановна - русский язык, и ещё заодно была завучем. Лет им обоим было чуть больше пятидесяти. Всё своё свободное время соседи проводили на тесной кухоньке, всячески ругаясь, и старательно препираясь друг с другом по любому малейшему поводу, а чаще и вовсе без такового. Впрочем, это не мешало Петру Петровичу помогать соседке со всеми ремонтами-починками, а МарьИванне - регулярно угощать соседа пирожками и прочей самодельной кулинарией. И руки у соседей росли откуда надо, и языки были, хоть и не слишком острые, но уж точно длинные и извилистые.

Вечер на кухне, как правило, начинался с обмена любезностями:
- Ну что, припёрся уже?!
- Опять ты тут мельтешишь!
И вскоре Пётр Петрович со взмокшей лысиной и растрёпанная, раскрасневшаяся Марья Ивановна, отчаянно размахивая руками и крича на весь дом охрипшими голосами, стремительно удалялись от малейшей возможности какого-либо консенсуса. Дело кончалось обычно тем, что МарьИванна, в крике окончательно потеряв голос, оборачивалась к несносному сопернику задом, задирала распахнутый настежь, надетый на голое тело замызганный халатик и, уперевшись руками в газовую плиту или кухонный столик, самым хулиганским образом показывала Петру Петровичу жопу, ляжки и прочие части своего организма. Бледная бугристая задница колыхалась, ходила из стороны в сторону, виднелся густой кучерявый мех.
- Вот, вот, вот тебе! И так тебе и вот этак! Вот теперь, охламон, хоть что хошь говори!

Пётр Петрович, облизываясь, возбуждённо бурчал и стягивал с себя старые треники.
- Ах ты бесстыжая, ах бессовестная! Не, ну вы поглядите... Вот я тебя сейчас!
- Давай-давай, паразит, чего от тебя ещё ждать!
В голосе Марьи Ивановны слились воедино отчаяние, тоска и обида, достойные античной трагедии. Тяжко вздыхая, она обречённо раздвигала полные ноги и, по возможности прогнув спину, старательно выпячивала ягодицы. Тяжело провисал живот, покачивались белые, в синих прожилках груди...
- Чо уж теперь, губи меня, разбойник ты этакий! И тебя когда-нибудь черти будут драть!
Пётр Петрович смущённо кряхтел, чесал волосатое брюхо и, будучи уже не в силах сдерживаться, руками раздвигал трепещущие в ожидании студенистые ягодицы соседки. Восхищённо любуясь открывшейся картиной, с шумом втягивал носом воздух и, почти дымясь от возникшего внутри напряжения, обстоятельно приступал к действию.
У Марьи Ивановны неожиданно прорезался уже было окончательно севший голос, она продолжала на чём свет стоит костерить злосчастного своего соседа, при этом старательно двигая телесами ему в такт.
- Ох, ох, ох... Оооу! Вот ведь негодяй!
- Ух, ух, ух... Уффф... Сама дура!

В одном только у скандальных соседушек не было разногласий - каждый раз они дружно и тщательно готовились к предстоящим выходным. Пётр Петрович с Марьей Ивановной старательно нарезали розги, благо подходящей растительности вокруг их жилища было более чем достаточно, грели воду, заливали кипятком старую бочку, всыпав туда полпачки соли... В субботу вечером на середину кухоньки вытаскивалась деревянная скамейка, и Пётр Петрович с Марьей Ивановной по очереди старательно секли друг дружке задницы - не спеша, методично, с оттяжкой.
- Вот тебе, вот тебе, вот тебе! Будешь знать, козлище! Вот так вот!
- На, на, получи, старая кошёлка! Ишь, жопой вертит! То-то же!
Надо сказать, тут они очень хорошо понимали друг друга. Что ещё может быть лучше, чем от души отхлестать заклятому врагу голую бесстыжую задницу! Преотличный аргумент - хорошенько замоченные, просоленные розги. Но и мясистые, истерзанные, красные ягодицы вовсе не думали им уступать.
Сечёт Пётр Петрович Марью Ивановну, старается - десяток горячих с одного бока, десяток с другого!
- Так, милочка, вставай-ка, моя хорошая, теперь уж моя очередь. Бедная твоя жопонька, терпеть ей ещё и терпеть...
Сечёт Марья Ивановна Петра Петровича, старается - десяток горячих с одного бока, десяток с другого!
- Давай-ка, родненький, уступи место женщине! Не всё тебе одному, миленький... Больно жопе-то? А потом ещё больнее будет...
И так до поздней ночи. Вот что значит общие интересы и взаимопонимание! Конечно же, ради этого стоило и всю неделю ругаться, и спорить невесть о чём целые вечера напролёт!

[Mih]

Надо всё ж таки сказать, что это не пародия, не карикатура.
Просто мне нравятся живые люди, а они обычно несовершенны, далеки от идеала.
Зато сразу хочется и раздеть, и высечь :)

[Mih]

[Serge de K]

Mih, спасибо)
На память пришла строка из песни группы "Дюна"
" Эта коммунальная, коммунальная квартира
Эта коммунальная, коммунальная страна..."
Вы не можете просматривать это вложение.
Вы не можете просматривать это вложение.
Вы не можете просматривать это вложение.
Вы не можете просматривать это вложение.

[Hirsent]

в видении В. Киндинова

[Mih]

в видении В. Киндинова

Надеюсь, он с натуры рисовал?

[Hirsent]

он с натуры рисовал?

и да, и нет