Любимый

[Эмилия]

                         (посвящается Елене Фемине, рассказы которой меня вдохновили)

С утра Надежда была на взводе. Поднялась ни свет ни заря, приготовила завтрак, потом судорожно мерила шагами кухню, глядя на настенные часы. Наконец, дождавшись восьми, она заглянула в спальню:
- Вит, вставай. Пора! – повторила женщина громче.
- Да? – муж приподнял голову. С трудом разлепил глаза спросонок. «И он еще может дрыхнуть, как сурок!». С трудом подавила вспышку раздражения.
- Да. Пора. Скоро ехать.
- Уже. Да, давай. Завтрак готов, кофе сейчас сварю, - нужно быть заботливой и предупредительной. Все-таки ему нелегко.
Вит выбрался из под одеяла. В одних застиранных семейных трусах. Тяжело вздохнул, протер глаза.
- Сейчас...
- Жду на кухне. И, это... - Надя сделала паузу. – Белье поменяй. Я выложила.
- Какая разница...
- Большая разница, - чуть не крикнула. Сдержалась.
Пока Виталий, умывшись, шумно завтракал, Надежда прошла в ванную. Придирчиво осмотрела себя в зеркале и принялась наводить макияж. Не переборщить, но и... Всегда следует быть в форме.
- Надь...
- Погоди. Я сейчас. Собери пока вещи, - хорошая помада. Неяркая, но... Улыбнулась сама себе. Как будто ок. Теперь ресницы...
                                                                            ...
Они сидели в поезде. Утро буднего дня, из города. Народу немного. Вит волновался все больше, хотя и старался не показывать. Надежда деликатно пряталась за книгой или делала вид, что дремлет. Муж все время теребил бумагу предписания. Прятал в рюкзак и вновь доставал. Читал. Морщился. Убирал...
- Дай сюда, - не выдержала, наконец, женщина. – Порвешь.
Нехотя протянул. Она и так помнила наизусть, что там написано, но просмотрела глазами центральную часть:
«Вам назначено дисциплинарное воздействие в форме:
Воспитательной порки по обнаженным ягодицам в размере:
50 ударов соленой розгой и
20 ударов хлыстом;
Примечания:
1. Наказание осуществит профессиональная экзекуторша в соответствии с «Традициями телесных наказаний».
2. При наказании необходимо присутствие вашей супруги и двенадцати свидетелей женского пола.
3. Наказание будет вами получено в полностью обнаженном виде с целью усиления дисциплинирующего эффекта».
Аккуратно сложила и спрятала в сумочку. Повернулась к нему. Спрятал глаза. Не знает, куда деть руки. Мнет воротник.
- Не бойся. Все быстро закончится. Вот увидишь.
- Тебе легко...
Как же. Легко ей! Дать бы по шее. Но нельзя.
- Площадь полковника Дубового. Следующая остановка – Сладкая сказка.
- Наша следующая, - сжала его руку. – Поправь воротник.
                                                                            ...
Вот и приемная. Девица за стойкой приветливо улыбнулась.
- Здравствуйте, - миниатюрная блондинка протянула руку. – Валерия.
- Надежда.
- Виталий...
- Ваше предписание, - Надежда протянула бумагу. Валерия ее повертела, кивнула, и принялась стучать по клавиатуре. – Да, через полчаса. Можете пока заполнить, - подтолкнула к ним стопку документов.  Потом вас осмотрит врач.
Вит наклонился к бумагам. Надя вырвала у него ручку и принялась сама заполнять поля изящным почерком. Валерия смотрела на них, не переставая улыбаться.
- Да, вам повезло, - заявила она, принимая бумаги. – Лейла – настоящая королева порки. Делает с мужчинами удивительные вещи. Вон там кабинка. Виталий, пройдите и разденьтесь до трусов. Одежду оставьте там.
- До трусов? – уточнила Надежда, беря мужа под локоть. – Их оставить?
- Да, - кивнула девушка. – Трусы экзекуторша снимет сама перед поркой. Это часть наказания.
- Пошли, милый.
- Я сам... - но Надежда зашла вместе с мужем в кабинку. Аккуратно расстегнула и вынула из его брюк ремень.
- Я тебе помогу. Чтобы было быстрее. Убери руки, -  стащила с него рубашку. Аккуратно повесила на крючок.
- Надь, мне...
- Ничего-ничего, - женщина не переставала говорить, снимая с мужа штаны. – Перетерпишь. Это как прыгать с парашюта. Только вначале страшно. Всего делов минут на сорок, а треволнений столько... В любом случае, это лучше, чем штраф платить. Вечером в ресторан пойдем. На сэкономленное.
Они вышли из кабинки. Виталий, оставшийся в новых черных трусах, опускал голову и краснел. Хотя выглядел неплохо. Невысокий крепыш. Не качок, но спортивный парень, мышцы на месте. Брюшка почти нет. Даже моложе своих тридцати пяти смотрится.
- Виталий, вам налево, в медкабинет, - сообщила Валерия. – Надежда, а вы пройдите прямо, в зал для наказаний. Подождите.
- Ну, держись, - еще раз сжала его ладонь. Быстро чмокнула в щечку. – Я с тобой.
Зал для наказаний напоминал театральный. Только существенно меньше. Впереди сцена с широкой лавкой и невысоким столбом. Перед ней несколько рядов кресел. Первые два почти полностью. Дамы всех возрастов, от почтенных старушек до совсем юных девушек, вежливо кивали Наде. Она прошла вперед. Огляделась...
- Вы Надежда? – к ней подошла высокая смуглая темноволосая девушка в черной майке без рукавов и трико. – Вам сюда, - указала на кресло, стоявшее чуть в сторонке и прямо около самой сцены. – Лейла.
- Вы будете... наказывать? – руки мускулистые. Как у спортсменки. Длинные красивые пальцы с короткими ногтями.
- Да, я, - Лейла улыбнулась чуть застенчиво. – Только не просите пожалеть. У меня такая работа – сечь мужчин до слез и визга.
- Нет, - Надя подошла к ней и тихо, на ухо, проговорила: - Если честно, я тоже считаю, что мой любимый должен как следует получить. Мальчикам иногда это нужно.
- Не волнуйтесь, - экзекуторша показала ослепительно белые зубы. – Эту порку он запомнит на всю жизнь. Боль и стыд останутся с ним навсегда. И ваша семейная жизнь заиграет новыми красками.
                                                                                         ...
Лейла вывела Вита на сцену, держа его за мочку уха и наклонив. Мужчина морщился от боли. На щеках горели следы оплеух.
- Посмотрите в зал, - приказала девушка, рывком заставив его выпрямиться. – Все эти женщины будут наблюдать ваше наказание. Чтобы вам было стыдно, - не отпуская ухо, она другой рукой ловко схватилась за резинку трусов мужчины и быстро спустила их к его коленям. – Вот тааак... Руками не дергать! – выждала пару минут, продолжая выкручивать ухо. Вит страдал от боли и унижения, молодые девчонки в зале без стеснения хихикали. – А теперь на лавку!
Лейла подвела мужчину к скамье и одним отработанным движением кинула на нее лицом вниз. Потом, быстро, за считанные секунды, стянула веревками и примотала к скамье его лодыжки и запястья. Подсунула высокий валик под зад, приподняв его попу.
- Пятьдесят ударов соленой розгой! – громко объявила Лейла, беря и придирчиво взвешивая в руке длинный прут. – Готовьтесь к боли.
Со свистом дважды хлестнула по воздуху и ударила. На белых ягодицах Виталия отпечатался ярко-красный след. Мужчина застонал. Второй удар. Новый стон. След лег крестообразно к предыдущему. Надя затаив дыхание смотрела, как Лейла полосовала зад ее мужа. Удары были сильные и в то же время хорошо рассчитанные, с мастерски отработанной оттяжкой. После десятого раздался первый крик. Женщины в зале засмеялись, некоторые захлопали в ладоши. Надя почувствовала, что вспотела. Изящное голубое платье почему-то оказалось слишком теплым. На лбу выступила испарина. А удары все сыпались и сыпались на Виталия, и вскоре мужчина уже орал в голос, перемежая вопли всхлипами. Да, Лейла знала свое дело...
- Теперь вторая часть наказания, - провозгласила экзекуторша, отбросив очередную изломанную розгу. Она отвязала и подняла на ноги рыдающего и стонущего Виталия. Сейчас он напоминал побитого ребенка, жалобно хнычущего и молящего о пощаде. Наде было его жалко, хотелось подойти и обнять, но... Как же он нравился ей в эту минуту!
Лейла подвела Вита к столбу. Продела его руки через железное кольцо и натянула веревку, заставив мужчину подняться на носочки, вытянувшись в струнку на глазах у дам. Но сейчас ему было не до стыда. Черный кожаный хлыст рассек в воздух и впился в ягодицы. Истошный вопль. Снова. И снова. У Надежды заложило уши. Она ненадолго зажмурилась, но не сдержалась и снова впилась взглядом в страдающую плоть мужа. Хлыст стегал, оставляя шрамы поверх рубцов от розог. Выступила кровь. Вит громко кричал. Женщины смеялись и аплодировали...
                                                                               ...
- ... Следующая остановка – площадь генерала Дубового.
Вит прикорнул на плече у Нади. Он полулежал на сиденьях, стараясь не касаться их ягодицами. Окружающие сочувственно смотрели на пару. У него не осталось сил стесняться и притворяться. Это было так мило. Надежда погладила мужа по щеке:
- Ну вот и все. Ты отлично держался. Мы хорошо проведем вечер, любимый.

[Cyril-01]

Хоть благодаря некоторым своим особенностям рассказ попадает в категорию "не мое", но написано довольно таки изящно, со вкусом, так сказать.

[ВадимМ]

Прекрасный рассказ о том, как должно быть в идеальном обществе. На выбор : хочешь штраф, хочешь порку.

Эту порку он запомнит на всю жизнь. Боль и стыд останутся с ним навсегда. И ваша семейная жизнь заиграет новыми красками.

Это то, почему мужчин надо пороть.

[ВадимМ]

Сейчас перечитал рассказ. Надя конечно получает кайф наблюдая порку своего мужа :

Надя подошла к ней и тихо, на ухо, проговорила: - Если честно, я тоже считаю, что мой любимый должен как следует получить. Мальчикам иногда это нужно.

Надя затаив дыхание смотрела, как Лейла полосовала зад ее мужа.

Она ненадолго зажмурилась, но не сдержалась и снова впилась взглядом в страдающую плоть мужа.

Мы хорошо проведем вечер, любимый.

У меня вопрос к женщинам : По вашему мнению, какой процент жен  удобрительно будут относится к наказанию своих мужей посредством  публичной порки ? Лучше же, чем штрафы, или 15 суток ?

[Julia Steinwasen]

У меня вопрос к женщинам : По вашему мнению, какой процент жен  удобрительно будут относится к наказанию своих мужей посредством  публичной порки ? Лучше же, чем штрафы, или 15 суток ?

Процент нулевой.
Не лучше.

[Эмилия]

Процент нулевой.

Я не была бы столь категорична...

[Max Schwarz]

Этот рассказ ставит вопрос о социальной справедливости в условиях неизбежного материального неравенства. "Лучше, чем штраф платить" говорит героиня рассказа (правда, предлагая сэкономленные деньги потратить в ресторане - т.е. возможность штраф заплатить была, эти деньги нужны не на первоочередные и неотложные нужды семьи).

Получается, мы видим картину общества, в котором богатые могут откупиться штрафом, а бедные вынуждены терпеть унизительное и мучительное наказание.

[Эмилия]

Получается, мы видим картину общества, в котором богатые могут откупиться штрафом, а бедные вынуждены терпеть унизительное и мучительное наказание.

Тут скорее дело в том, что финансами в семье явно распоряжается жена. Соответственно, она и решила, как лучше

[Max Schwarz]

Получается, мы видим картину общества, в котором богатые могут откупиться штрафом, а бедные вынуждены терпеть унизительное и мучительное наказание.

Тут скорее дело в том, что финансами в семье явно распоряжается жена. Соответственно, она и решила, как лучше

Дело даже не в том, КТО решил, как лучше - хотя и это важно, у жены в данном случае в самом буквальном смысле, как говорят американцы, нет skin in the game - своей кожей она не рискует.

Дело в социальной справедливости.

Есть общество, в котором некоторые проступки наказываются телесно. Да ещё и с элементами "торговой казни" - публично и максимально позорно. Но богатые могут от этого телесного наказания откупиться штрафом.

А бедным приходится терпеть.

[Эмилия]

Есть общество, в котором некоторые проступки наказываются телесно. Да ещё и с элементами "торговой казни" - публично и максимально позорно. Но богатые могут от этого телесного наказания откупиться штрафом.

Но если подумать, то общество, где альтернативы штрафу нет, не менее несправедливо. Одна и та же сумма кому-то - доход за пять лет, а кому-то - ежедневный счет в ресторане. Альтернатива по крайней мере позволяет никого не угробить 

[Саня]

Этот рассказ ставит вопрос о социальной справедливости в условиях неизбежного материального неравенства. "Лучше, чем штраф платить" говорит героиня рассказа (правда, предлагая сэкономленные деньги потратить в ресторане - т.е. возможность штраф заплатить была, эти деньги нужны не на первоочередные и неотложные нужды семьи).

Получается, мы видим картину общества, в котором богатые могут откупиться штрафом, а бедные вынуждены терпеть унизительное и мучительное наказание.

Не факт. Богатые потому и богатые, что деньги считают. Они скорее порку вытерпят, чем деньги заплатят.

[Max Schwarz]

Есть общество, в котором некоторые проступки наказываются телесно. Да ещё и с элементами "торговой казни" - публично и максимально позорно. Но богатые могут от этого телесного наказания откупиться штрафом.

Но если подумать, то общество, где альтернативы штрафу нет, не менее несправедливо. Одна и та же сумма кому-то - доход за пять лет, а кому-то - ежедневный счет в ресторане. Альтернатива по крайней мере позволяет никого не угробить

Прекрасный ответ! Об этом задумались швейцарские законодатели - и привязали размер штрафа к доходу осуждённого. Теперь даже за "тривиальные" дорожно-транспортные происшествия в Швейцарии размер штрафа определяется в долях от дохода осуждённого за определённый период (например, 5% месячного заработка). Это всё ещё не полная социальная справедливость - для кого-то лишиться 5% месячного заработка можно достаточно безболезненно (если оставшиеся 95% с лихвой перекрывают потребности человека), для кого-то, кто живёт "от зарплаты до зарплаты" этих 5% может не хватить, чтобы в данном месяце свести концы с концами. Но абсолютной социальной справедливости не может существовать, и в любом случае это лучше, чем фиксированный размер штрафа, который для богатого ничтожен, а для бедного разорителен.

[Max Schwarz]

Этот рассказ ставит вопрос о социальной справедливости в условиях неизбежного материального неравенства. "Лучше, чем штраф платить" говорит героиня рассказа (правда, предлагая сэкономленные деньги потратить в ресторане - т.е. возможность штраф заплатить была, эти деньги нужны не на первоочередные и неотложные нужды семьи).

Получается, мы видим картину общества, в котором богатые могут откупиться штрафом, а бедные вынуждены терпеть унизительное и мучительное наказание.

Не факт. Богатые потому и богатые, что деньги считают. Они скорее порку вытерпят, чем деньги заплатят.

Существование бизнес-авиации, яхт, сверхдорогих отелей и сегмента лакшери Ваше предположение опровергает. Богатые деньги, конечно, считают, но за свой комфорт платят с готовностью.

[Max Schwarz]

Получается, мы видим картину общества, в котором богатые могут откупиться штрафом, а бедные вынуждены терпеть унизительное и мучительное наказание.

Тут скорее дело в том, что финансами в семье явно распоряжается жена. Соответственно, она и решила, как лучше

Тут можно сказать о том, что такое решение (порка вместо штрафа) является своего рода справедливым, если принять, что у семьи общий бюджет, доходы супругов составляют их общую совместную собственность и, соответственно, выплата штрафа представляет общий убыток. Получается, что нарушение допустил один из супругов, а расплачиваются оба.

Вместе с тем, этот же принцип можно отнести и к расходам супругов на лечение (например). Заболел один, платят за лечение оба. Но, когда мы говорим о проступке, присутствует виновность лица - лицо допустило виновное деяние, который, как правило, отсутствует, когда мы говорим о болезни. Вместе с тем, некоторые заболевания являются следствием неправильного, нездорового образа жизни, и, по этой логике, также должны оплачиваться не из общего бюджета супругов.

В общем, этических вопросов много.

В частности, такой: автор предполагает, что в этой семье бюджетом распоряжается жена, которая приняла решение отказаться от выплаты штрафа, обрекая своего мужа на телесное наказание. Тогда встаёт вопрос о том, как бы жена поступила, если бы наказание назначили ей - заплатила бы штраф, или приняла бы телесное наказание, чтобы сэкономить деньги на штрафе?

Да и экономия у них получается весьма условная - если сэкономленные деньги решено потратить в ресторане. Скорее, это решение вообще не является экономическим. Не зря же героиня отказывается просить Лейлу о смягчении наказания.

[Max Schwarz]

Тут вообще встаёт вопрос (говоря о социальной справедливости) можем ли мы себе представить общество, в котором ТН применяется ко ВСЕМ членам, независимо от их ранга. Наверное, нет - например, наше общество становится всё более сословным, и как в Российской Империи, где ТН не применялся к широкому кругу лиц (дворянство, духовенство и т.д.), так и сейчас (если бы идея о восстановлении ТН была поддержана) появился бы широкий круг лиц, "изъятых" от ТН - депутаты, сенаторы, чиновники, "силовики", то же духовенство "традиционных конфессий" и т.д., и т.п.

Вспомнилось любопытное произведение "Вольный Город" автора gudzak. Там население Егорепалатинска разделилось на Верхних и нижних, одна из нижних стала мэром, причём на выборы она шла под лозунгом "Я приму от избирателей любое наказание" и на вопрос гостя города о том, приняла ли, жительница отвечает:

"- А то как же, - и по лицу Маргариты разлилась нехорошая усмешка, - на заседании городского совета ее чуть ли не каждый раз секут. А весной публично пороли за уборку улиц. Зима-то снежная была, завалило все улицы, ну ей и припомнили. Так всыпали... по требованию избирателей, и розгами по заднице, и плетьми по спине. А через месяц ей еще полсотни тростью вкатили, тоже публично. Там, на площади. Оба раза весь город собирался. Четырьмя камерами снимали, даже специально операторскую мачту постави-ли. Фильм до сих пор на сайте нашего города продается, а деньги эти – в бюджет поступают. У меня, кста-ти, есть на компьютере, я тебе потом покажу, хочешь?"

Но в современном российском обществе нам сложно себе представить таких самоотверженных мэров.