Люська

[Mih]

Люська

В ожидании экзекуции я сижу на лавочке рядом с Люськой. Наши голые ягодицы мёрзнут на ледяной скамье. Ну ничего, скоро задницам будет жарко, даже слишком. Не зря ж говорят "всыпать горячих"! Словно позабыв, что сейчас её ожидает, Люська вдохновенно щебечет, с восторгом вспоминая какую-то глупую историю: "Не, ну ты представляешь? А я тут... А они, понимаешь, такие... Ой, ну, умора!" Я же, чуть дыша, незаметно касаюсь её руки.

Люська - продавщица из ларька с соседней улицы. Тощая, костлявая девица непонятного возраста, несуразная замарашка с вечно удивлёнными глазами. Ох, как же меня такие девки завораживают, так бы ручки-ножки и целовал! И все прочие места тоже... До того я видел Люську всего пару раз, да и то мельком, издали, каждый раз столбенея и долго провожая взглядом. А сегодня был вообще не её день - просто Люська на секундочку заскочила в ларёк, переговорить о чём-то со сменщицей. Я так и замер, неожиданно увидев её прямо перед собой.

В этот момент дверь ларька распахнулась и на пороге нарисовался мент с парой дружинников. "Эй ты, чо встал, а ну подь сюда!" - рявкнул мне один из них. Люська обернулась, восторженно округлив глаза. Понятно, что сейчас будет. Стоит себе человек, никого не трогает, а с него вдруг раз! - и при всех спускают штаны. Интересно же! Люська сразу представила, как под жгучими розгами будет плясать моя задница. "Ой, как здорово!" - прыснула она и захлопала в ладоши.
"И девку берём! Ишь, вылупилась. Чо, интересно? - с силой тыкнул ей пальцем в живот второй дружинник - Гы-гы-гы!" Люська громко икнула и, покорно виляя задом, засеменила навстречу судьбе. На её лице блуждала блаженная, рассеянная улыбка. На всякий случай Люська заранее расстегнула пуговку на штанах и потянула вниз язычок молнии...

Вся эта катавасия началась пару лет назад. Сперва промелькнула в прессе чья-то бредовая идея, что, мол, хорошо бы трамвайных зайцев сечь розгами. Где, какие зайцы? Уже и трамваев-то почти не осталось... Да и вообще, мало ли кто там чего сказал. Ещё и не такое говорили... Зато, когда неожиданно вышел официальный указ, все восприняли это как должное, даже с восторгом - мол, так им всем и надо. До чего же хорошо, что теперь можно будет на законных основаниях заголять людям задницы! Дальше и правда кого-то публично высекли. А что, как оказалось, незаслуженно - так это ещё и лучше. Сам посуди, кто ж будет всерьёз разбираться, ехал ли ты зайцем? Подумаешь, событие... Что, говоришь, вообще ни на каком трамвае не ездил? И что с того? Ты это, лучше не рассусоливай. Давай, спускай штаны! А будешь права качать, ещё и добавим. Бу-га-га-га!

Потом положение распространилось на нарушителей дорожного движения. Тут вообще все были только за - пешеходы от души желали побольше розог водителям, водители - пешеходам, и все вместе - самокатчикам. И понеслась судьба по кочкам! Вскоре уже вовсю начали сечь кого угодно за что попало. Народ толпился на площадях, с радостью глазея на красные, исполосованные жопы. Интересно же! Кстати, вообще не было недовольных. Чо уж там - сегодня тебя секут, а завтра мне штаны снимать. Не жисть, а одна сплошная романтика!

Прямо из ларька меня с Люськой отвели на ближайшую площадь и дали расписаться в официальных бумагах. Не было предъявлено никаких обвинений - да и кому они сдались? Мне с Люськой сперва нарисовали по сотне розог, потом непонятно с чего поставили галочку в графе "рецидив" и сразу же добавили ещё вторую сотню. Ну, тут я полностью согласен - задницы жалеть нечего. Есть за что, нет за что - жопа должна быть наказана! Далее с нас спустили штаны и отправили на промёрзшую скамейку ждать своей очереди.

"Ишь, голубочки, попались!" - злорадно хихикает вертящаяся рядом пухлая бабёшка, двумя руками придерживая задранную до пупа юбку. Её покрытую рубцами многострадальную задницу ждёт очередная порка. Любит, болезная, поскандалить, но и от порки не отказывается. Впрочем, поди тут откажись... А чо, думает, раз секут - значит фигура важная, заметная. За это и заднице пострадать не грех. Уж так сладенько...

Вот какую-то старую бабу повели пороть за незаконную торговлю. Смущённо хихикая, она задирает юбку и ложится на скамью. Трусов нет - сразу видно, человек старой закалки, сознательная. Розги с довольным чавканьем раз за разом погружаются в расплывшуюся дряблую задницу. Баба, всхлипывая и шмыгая носом, с повизгиванием причитает: "Ох, батюшки-светы, ой, родненькие мои!". Впрочем, для неё это вполне привычная процедура. Покряхтит, отряхнётся и снова пойдёт нарушать закон - лишний полтинничек к пенсии не помешает. Зябко ей целый день на морозе с пучком укропа стоять, а тут как раз жопу старую забесплатно взгрели. Хорошо! Раньше-то всё гоняли, штраф какой-то дурацкий выписывали...

С важным видом ходит Пётр Петрович. Кум королю! Сразу видно, что мужчина солидный, несмотря на потёртый пиджачишко. А что без штанов - так это ничего, тут все такие. Вот высекут его, достанет из пакетика аккуратно сложенные старые брючки - и на работу. Пётр Петрович порядок любит. Серьёзный товарищ, обстоятельный. Уважаемый человек!

Сжимая Люськину руку, я с нетерпением жду, когда подойдёт её очередь. Представляю, как розги вопьются в тощие Люськины ягодички, будут терзать её бедную попочку. Аж живот сводит, бррр! "Кстати, Люсенька - говорю я участливо - а вы слышали? Говорят, теперь всех, у кого рецидив прописан, каждую неделю будут сечь, для профилактики". "Ну, дела! - прыскает Люська - А сидеть-то потом как? Какая жопа это выдержит? Хи, хи, хи-хи-хи!" Эта мысль почему-то очень её забавляет, Люська звонко, заливисто хохочет, смех её серебряным колокольчиком летит над замёрзшей площадью. Светлеют лица голозадых, ожидающих порку людей. На секундочку забывшись, улыбаются одетые в тёплую форму менты. И тут как раз объявляют её очередь. Кстати, следующая - моя.

Поротая баба задом сползает со скамьи, показывая всему свету свою изрядно посиневшую жопень. Ох, и славно же её отделали! Зевает, потягивается, шевелит губами: "Дай бох, не в последний раз!" Озираясь, долго трёт задницу, одёргивает, наконец, юбку и чапает по снегу к выходу из метро, где возле ящиков стоят её товарки. Побледневшая Люська ложится на освободившееся место. Экзекуторы берут из ведра мокрые прутья. Хлесть! Хлесть! Хлесть! Люська визжит как ошпаренная, вовсю вертит узенькой жопкой, отчаянно дрыгает ногами. Уж чего-чего, а шкуру с задницы спускать у нас умеют.

Брызжут слёзки, несчастная Люська истерически верещит, вся такая голенькая, тощенькая, бледненькая... Сердце сжимается, замирает. Так её, так её, голубушку! Жарче, жарче, ещё, ещё! Я чувствую, как обжигает Люську каждый удар, заходится сердце, меня вот-вот разорвёт. Люська извивается, розги шпарят голое тело, как кипяток. Ох, хорошо, любо-дорого смотреть! Ну какое же это счастье! И какое счастье, что сейчас я буду вынужден разделить её судьбу!

А вот и моя очередь, ура! Пусть теперь Люська полюбуется. Интересно же!
Подхожу к помосту. Рядом какие-то многократно поротые активисты держат плакат: "Не жалейте наши жопы!". И каждый, перед тем, как лечь попой кверху, ставит свою подпись под этой петицией. Беру у старшего мента чёрный фломастер, тоже расписываюсь. Не, ну а чо тут жалеть? На то и жопа, чтобы терпела. Надо, дорогие мои, надо. Ох, как надо! Вон и Люсенька, вся красная, зарёванная, смотрит, как я укладываюсь на скамью, улыбается. Ждёт не дождётся, когда меня тоже сечь начнут. Ну, не подведите, граждане экзекуторы. Вот черти, ещё и лыбятся!

[Mih]

Продолжение рассказа здесь: "Дисциплинарная полиция".

[Mih]

Кстати, галерея кандидаток на картинку к тексту:



Но вообще Люська и прочие тут чисто для оживляжа, главное - всеобщая порка. Уж больно соблазнительно!