Поспели вишни

[Mih]

Поспели вишни

В среду у второкурсников последней парой была физкультура. В какой-то момент перед Николаем оказалась Катькина спина с чуть задравшейся футболкой, ниже был виден выглядывавший из-под треников краешек трусов. В нос ударил запах разгорячённого тела и Николай, неожиданно для себя, на выдохе резко сдёрнул эти самые треники вместе с трусами. Катька невольно замерла, несколько человек издали уставились на неё. Затем она с какой-то отстранённой улыбкой слегка раздвинула коленки и вильнула попой. Иронично хмыкнув, спросила: "Ну что, все всё видели?" - и натянула треники обратно. Оцепеневший от собственного поступка Николай и очутившаяся рядом с ним Галька успели ясно разглядеть белые Катькины ягодицы, сплошь покрытые багровыми рубцами. В животе у Николая похолодело: "К-к-кать, что это?!" - заикаясь, спросил он. "Жопка! А ты что думал увидеть? Керенки?" - хихикнула слегка ошалевшая Катька. "Тебя пороли?!" - ахнула Галька. "А, это-то... - до Катерины дошла причина изумления однокурсников - так меня же тётя дерёт!"

Надо сказать, что приехавшая учиться Катя поселилась у своей родной тёти, младшей маминой сестры. Живя одна, тётя Оля привыкла к устоявшемуся за годы порядку, который взбалмошная Катеринка просто не замечала. Ольга обожала племянницу, но в то же время её дико бесила каждая оказавшаяся не на своём месте вещь. Как вскоре выяснилось, что-либо объяснять было бесполезно и время от времени тётя Оля, окончательно рассвирепев, хваталась за собачий поводок. Катенька тут же охотно, с пониманием заголяла ягодицы - главное, надо было успеть подставить задницу раньше, чем в сердцах прилетит по ногам или ещё какому-нибудь не самому подходящему для экзекуции месту. Отодрав племяшку, как сидорову козу, тётушка успокаивалась, обнимала-целовала раскрасневшуюся, заплаканную Катю и вечер заканчивался чаепитием с тортами-пирожными. Катенька обиды никогда не держала и вообще, если не считать этого казуса, жила с Ольгой душа в душу, как самые лучшие подруги.

Пока Катька раздумывала, не отхлестать ли Николая по щекам за этот странный, дурацкий поступок, тот с глупейшим выражением лица промямлил: "Катечка, а это очень больно?" "Бедненькая..." - эхом пролепетала Галька. "Ещё как больно! - гордо ухмыльнулась Катька и язвительно добавила - Салаги непоротые!" "Кааатенька, простиии... Я идиот!" - начал приходить в себя Николай. "Кааатенька..." - вторила ему Галька, чувствую себя виноватой, что оказалась невольной свидетельницей позорной сцены. "Выпорю - прощу!" - совершенно на автомате сказанула Катька и, ойкнув, смущённо прикрыла рот ладошкой. "Да-да-да, высеки меня, Катенька!" - Николай страшно обрадовался хоть какому-то разрешению всей этой ситуации. "И меня, и меня!" - защебетала Галька, шокированная увиденным. Тут она зарыдала от жалости, вспоминая исполосованную Катькину попу. Ах, как стыдно ходить с непоротой задницей, когда знаешь, как страдали чьи-нибудь ягодицы!

В это время занятие закончилось. Остальные студенты, издали наблюдавшие неожиданный инцидент и не слышавшие последующего разговора, решили, что спектакль окончен и разошлись по домам. Физрук Иван Петрович, увлечённо общавшийся с прискакавшей по его душу институтской медсестрой и потому пропустивший всё самое интересное, увидел пустой зал и троих студентов в спортивной форме. Не желая ждать, когда те переоденутся, он отдал Николаю ключи: "Потом сдашь на вахту!" и, галантно взяв медсестру Груню под ручку, поспешил удалиться. "В баню повёл!" - хихикнула неугомонная Катька, взяла у Николая ключи и закрыла зал изнутри.

От стенки была отодвинута пара скамеек. Николай с Галей, краснея и пыхтя от смущения, стянули штаны до колен и улеглись рядышком, валетом - так им почему-то показалось менее стыдным. Катя взяла в руки скакалку. "Катенька, только не жалей! - испуганно-героически пропищала Галя - Чтобы мы знали, как тебе достаётся!" "Мне-то так и надо! - гордо заявила Катька - А вот то, что вас всех никто не сечёт, это форменное безобразие!" Катя, высунув от удовольствия кончик языка, протянула скакалку сквозь кулак, размахнулась и вжарила сперва по одной и тут же по другой заднице. Свет в глазах померк. Секла Катя не спеша, давая отдышаться, но конца-края этому не было видно. Орать наказываемые боялись - сжимая зубы, Николай смешно хрюкал, а Галя жалобно повизгивала. Наконец Катька устала, сказала "Всё!" и отшвырнула скакалку. Отдышавшись, Николай сполз с лавки и, держась за распухшую, напоротую попу, спросил: "Теперь простишь?" Катька вошла в роль и, заголив задницу, строго сказала: "Целуй!" Виновный тут же суетливо бухнулся на колени и впился губами в любезно предоставленные ягодицы, Галька охотно последовала его примеру. Хорошенько обслюнявив Катину попу, они так и остались стоять на коленях, со спущенными штанами и задницами цвета спелой вишни. "Катенька, ты приходи в общааагу - мечтательно протянула Галя - а то у нас там все непоооротые!" "Фу, негодники!" - сверкнула глазами Катерина, подобрала с пола скакалку и сунула её в сумку.