Научные исследования по проблеме телесных наказаний

[uttu]

(перепечатка)

Научные исследования по проблеме телесных наказаний

Проблема применения телесных наказаний в воспитании чрезвычайно остро обсуждается в современном обществе. На протяжении столетий наблюдается отчётливая тенденция к постепенному смягчению воспитательных практик. Так, например, прогрессивная педагогическая литература XIX века в США пропагандировала идею, что во многих случаях (например, при незначительных провинностях) вместо "традиционной" порки (именуемой словом "whipping") может быть применена «смягчённая» форма наказания, которую стали называть "spanking" (это слово распространилось именно тогда). Не следует думать, что слово спанкинг означало «ладошкой по попке». Вовсе нет, в тот период это вполне могло означать «всыпать ремня по голому заду». В чём же тогда «мягкость» такого наказания? Очень просто: всё познаётся в сравнении. Дело в том, что традиционная порка - "whipping" - которая повсеместно практиковалась до распространения "спанкинга", подразумевала применение той или иной разновидности хлыста (например, кучерского buggy whip), либо розог, и выполнялась, как правило, по голому телу в положении стоя, с той или иной формой фиксации. Строгие родители в то время даже не могли себе представить какого-то более мягкого наказания для воспитания своих чад. Однако, благодаря педагогам-новаторам, традиционная порка стала уступать место спанкингу, а затем и вовсе ушла в прошлое в западно-европейской культуре.

Однако я отвлёкся. Другим следствием повсеместного смягчения воспитательных методик стало движение в сторону полного отказа от телесных наказаний, возникшее во 2-й половине XX века и проявившееся в распространении идей об их негативном влиянии на развитие детей и даже в законодательном запрете в некоторых странах. В связи с этим особую актуальность приобрели научные исследования мировых практик телесных наказаний (конкретных способов, степени суровости, частоты применения и т.д.), а также влияния наказаний на развитие ребёнка, в зависимости от национальных традиций, пола и возраста воспитуемых и воспитателя и от других конкретных условий.

Ознакомление массовой российской аудитории с этими исследованиями затруднено как языковым барьером, так и специфически «научным» характером самих публикаций: речь идёт не о творчестве блогеров-копипастеров, а о статьях в специализированных научных изданиях, которые зачастую даже не имеют открытого доступа (требуется либо подписка через библиотеку научно-образовательной организации, либо научно-пиратские сервисы типа sci-hub.ru).

Чтобы исправить этот недостаток, я собираюсь постепенно ознакомить читателей Форума с основными научными результатами, относящимися к вышеупомянутой проблематике.

Начнём со статьи «Телесные наказания: современная распространённость по данным общенационального опроса».
Страна: США. Год публикации: 2019. Год сбора данных: 2014. Источник: общенациональный телефонный опрос, общий объём 4000 ответов.
Данные о телесных наказаниях детей в возрасте до 9 лет получены от родителей, а 10-17 лет - от самих детей.

Библиографическая ссылка: Finkelhor D. et al. Corporal punishment: Current rates from a national survey //Journal of Child and Family Studies. – 2019. – Т. 28. – С. 1991-1997.
Интернет-ссылка:

https://www.unh.edu/ccrc/sites/default/files/media/2022-02/corporal-punishment-current-rates-from-a-national-survey.pdf

Основной результат (график на рис. 2) показывает долю детей, получивших наказание в форме «шлепков» (spanking, slapping) за прошедший год без уточнения степени строгости наказания, в зависимости от пола и возраста воспитуемого:



Результаты без учёта пола, но с большей детализацией по возрасту показаны на рис. 1 (см. в статье по ссылке выше).

Согласно результатам этого исследования, телесные наказания начинаются в возрасте до 1 года, распространённость достигает максимума в возрасте 3-4 лет (более 60%), затем постепенно снижается до величин около 10% к 17 годам. Девочки/девушки получают телесные наказания реже, чем мальчики/юноши, но это различие составляет малую долю от числа наказываемых.

Пример применения указанных цифр:
Допустим, на выпускном вечере собрались 50 девушек и столько же юношей в возрасте 17 лет. В среднем можно ожидать, что около 5 девушек и 6 юношей получили от родителей телесное наказание хотя бы 1 раз за прошедший год.

Следует особо отметить, что кривая очень плавно спадает с возрастом, нет никакой резкой отсечки. Однако совершеннолетие, разумеется, является препятствием для родительского наказания, поскольку монополия на наказание в этот момент передаётся государственному правосудию. По поводу возраста совершеннолетия, я когда-то читал (сейчас не могу найти ссылку), что в каком-то из штатов США родительские телесные наказания разрешены законом в возрасте до 21 года, если ребёнок проживает совместно с родителями (то самое "my roof - my rules"), при этом отделение ребёнка от семьи допускается в более раннем возрасте (не помню в каком).

То же самое возрастное ограничение - 21 год - установлено в законодательстве Сингапура («Женская хартия») применительно к телесным наказаниям девушек в семьях (я написал об этом в другой теме на Форуме). Что с юношами - непонятно, но можно предположить, что то же самое.

Совсем новая публикация: "Spare the Rod?: College Students' Experiences with and Perceptions of Corporal Punishment" / «Пожалеешь розгу?: Личный опыт и восприятие телесных наказаний у студентов колледжа»
Страна: США. Год публикации: 2024. Год сбора данных: 2017. Источник данных: опрос студентов одного конкретного университета средних размеров в южной части США. Объём выборки: 318 ответов, в основном студенты юридических специальностей, около 2/3 - девушки.

Библиографическая ссылка: Policastro C. et al. Spare the Rod?: College Students' Experiences with and Perceptions of Corporal Punishment //Journal of Child and Family Studies. – 2024. – С. 1-12.
Интернет-ссылка: https://link.springer.com/article/10.1007/s10826-024-02806-1

Публикация содержит очень хорошее введение с аналитическим обзором литературы по теме исследования, что само по себе очень интересно, но обратимся всё же к результатам исследования.

Большая часть результатов представлены в Таблице 2, из которых выделим следующие (с округлением до целых процентов), мои комментарии выделены курсивом.

1. 87% опрошенных [почти все!] когда-либо получали телесные наказания от родителей.

2. Типы наказаний в % от числа респондентов, получавших телесные наказания (не от общего числа!):
Спанкинг по ягодицам/ногам - 98%
Неприятные вкусы [в статье упоминается лимонный сок, но другие источники говорят о жгучем перце] - 22%
Щипки [многие ли у нас знают вообще о таком виде наказания?] - 18,5%
Физические упражнения - 8%
Положения тела, вызывающие боль [мурга и прочее?] - 3,6%

3. Наказание выполнялось с помощью какого-либо объекта - 77% (от числа наказанных)

4. Типы применяемых объектов (в % от числа наказанных с помощью какого-либо объекта)
Ремень - 86%
Деревянная лопатка или ложка - 40%
Розга (switch) - 39%
Паддл - 31%
Мухобойка - 26%
Щётка для волос - 23%

5. Планируют применять телесные наказания при воспитании собственных детей - 75%

6. Считают, что телесное наказание - не самый лучший способ наказания детей - 71% [но несмотря на это, всё же планируют применять ТН, см. пункт выше!]

7. Считают, что телесное наказание наносит эмоциональный вред - 36% [т.е. тех, кто так не считают - вдвое больше!]

В статье есть и другие очень интересные результаты, рассчитываю рассмотреть их позже, а пока ограничимся вышеприведёнными, которые сами по себе очень примечательны!

Например, доля наказанных розгами составляет 0,39 (процент применения розги) * 0,77 (процент наказаний с применением объекта) * 0,87 (общий процент телесных наказаний) = 26% (что составляет, согласно Табл.2, 82 человека из 318 опрошенных).

Вот вам и разоблачение мифа якобы «в наши дни никто розгами не наказывает»! Очень даже наказывают.

Отметим, что исследование в предыдущем посте никак не касалось ни возраста, в котором опрошенные получали телесные наказания, ни частоты таких наказаний. В то же время, в статье представлены (см. таблицу Appendix A) результаты опроса, показывающие отношение опрошенных к допустимости и эффективности телесных наказаний в зависимости от возраста воспитуемых. К сожалению, эти данные в статье не представлены в форме диаграмм или графиков. Эту задачу мне пришлось взять на себя.

На диаграмме ниже разными цветами показаны доли опрошенных, высказавших различные мнения (от "Полностью несогласен" до "Полностью согласен") о допустимости телесных наказаний в двух возрастных группах воспитуемых: от 2 до 12 лет и от 13 до 18 лет. Данные для возраста до 2 лет также имеются в статье, однако я их исключил, чтобы не загромождать рисунки; большинство ответов для этой категории - отрицательные.



Следующая диаграмма тем же способом показывает мнения об эффективности телесных наказаний в тех же категориях.



Прежде всего отметим, что результаты, касающиеся допустимости и эффективности практически совпадают между собой. Это означает, по-видимому, что, те из опрошенных, кто считают телесные наказания допустимыми в конкретной категории, в основном считают их также и эффективными.

Для возрастной категории 2-12 лет подавляющее большинство опрошенных (более 80%) считают телесные наказания допустимыми и эффективными.

Для категории 13-18 лет положительные и отрицательные ответы делятся практически поровну: положительные мнения о допустимости и эффективности телесных наказаний высказали около 50% опрошенных.

Отметим, однако, что доля ответов «Полностью согласен» практически одинакова для обеих возрастных категорий (2-12 и 13-18 лет) и составляет около 20%. Это означает, что наиболее решительные сторонники телесных наказаний (примерно 1 из 5 опрошенных) почти не делают различия между этими возрастными группами в вопросах применения телесных наказаний при их воспитании.

Источник

[uttu]

Игорь Кон «Бить или не бить? Телесные наказания детей»

[...]

Один из самых деликатных и острых аспектов нашей темы — связь телесных наказаний с сексуальностью.

То, что порка может вызывать сильное эмоциональное возбуждение, вплоть до религиозного экстаза, имеющее явные, хотя не всегда осознаваемые, сексуальные компоненты, известно с незапамятных времен. Общеизвестные примеры — средневековые флагелланты, «бичующиеся» (от лат. flagellare — хлестать, сечь, бить, мучить) и русские «хлысты» Х1Х века. Вызванный поркой экстаз может быть и чисто сексуальным, без всякой религиозной мистики (эротическая порка). 

Так как сексуальные аспекты порки многозначны, необходимо разграничить связанные с нею вопросы.

Во-первых, каковы сексуальные переживания и мотивы наказующего? Физическое наказание — весьма интимный психологический процесс, вызывающий сильное эмоциональное возбуждение у обоих участников, которое усиливается в ходе их взаимодействия. Очень часто это возбуждение изначально бывает сексуальным или же становится таковым в процессе порки. Мы видели это на многочисленных исторических и литературных примерах. Английские школьники не сомневались в сексуальных мотивах своих учителей. Телесное наказание ребенка очень часто, осознанно или неосознанно, является средством сексуальной разрядки или удовлетворения взрослого.

Во-вторых, каковы сексуальные переживания жертвы? Телесные наказания порождают у ребенка чувство зависимости и беззащитности, которое усиливается унизительным оголением. Ягодицы, по которым чаще всего бьют детей, расположены близко к гениталиям, многие культуры табуируют их обнажение. Эмоциональное возбуждение в сочетании с чувством стыда часто вызывает у детей эротические переживания, которые у мальчиков проявляются в форме эрекции, а у девочек в виде оргазма (на последнее, в качестве аргумента против физического наказания девочек, обращал внимание уже Вольтер). Плюс — возбуждение от причиняемой боли.

В-третьих, каковы сексуальные переживания зрителей? Мы видели выше, что телесные наказания часто бывают публичными, причем их восприятие имеет выраженную эротическую окраску. Мемуаристы и писатели, будь то Куприн или Достоевский, редко признаются в этом, потому что данные сюжеты запретны и саморазоблачительны. Но в описании телесных наказаний всегда присутствует волнение и идентификация с тем, кто порет, или с жертвой, или с обоими вместе. Упоение властью и зависимостью может быть одинаково притягательно, а отсутствие собственной физической боли может даже усиливать эротические реакции. Это один из главных «воспитательных» эффектов телесного наказания.

[...]

БДСМ и спанкофилия

 Необходимость разграничить случаи, подлежащие психиатрическому лечению, и массовое сексуальное поведение породило еще одну терминологическую новацию — BDSM (Bondage/Discipline/Domination/Submission/Sadomasochism). БДСМ — обобщенный термин, обозначающий все формы сексуальности, включающие в себя причинение и получение физической боли, ограничение свободы или унижение. Аббревиатура БДСМ обозначает связывание (бондаж) и дисциплину (одна из ее форм — телесное наказание); господство (доминантность) и подчинение; садизм и мазохизм.

Большинство носителей этих комплексов, не имеющих проблем с законом, больными себя не считают и к врачам не обращаются. У обращавшихся за амбулаторной помощью по поводу сексуальных расстройств и нарушений гендерной идентичности американцев (25 миллиона посещений психиатров, 18 миллиона посещений урологов, почти 334 миллиона — врачей общей практики и 69 миллиона — акушеров-гинекологов) диагноз «сексуальный садизм» и «сексуальный мазохизм» не был поставлен ни разу (Krueger, 2010). В то же время в повседневном быту такие практики очень часты.

Главное отличие БДСМ от сексуального насилия — взаимное согласие партнеров. Это не агрессия, а властные ролевые игры, основанные на правилах безопасности, здравомыслия и добровольности (Safe, Sane & Consensual). Партнеры по БДСМ-отношениям должны придерживаться определенного свода правил, включая свободное обсуждение нужд, потребностей и эмоций друг друга и установление взаимоприемлемых эмоциональных и физических границ.

Интерес к БДСМ-практикам чрезвычайно высок. В 2008 году в поисковике Google БДСМ было посвящено 42 миллиона 600 тысяч хитов. В мире существует множество разных БДСМ субкультур, сообществ, коммерческих и некоммерческих организаций. Точных данных о степени распространенности БДСМ-практик нет и быть не может, поскольку они очень разнообразны. Еще труднее определить демографические и психологические свойства их адептов. Клинические и криминологические данные здесь не годятся, а выборки опросных исследований до конца ХХ века не превышали 150—200 респондентов и были нерепрезентативными. В нынешнем столетии картина стала меняться, но остается фрагментарной и противоречивой.

В крупнейшем — 22543 респондентов — интернет-опросе в Германии (2008)  наличие БДСМ-опыта признали 9,2% опрошенных. По степени распространенности эти практики занимают среди мужчин и женщин одно и то же (восьмое) место, но женщины занимаются ими несколько чаще, чем мужчины (9,5% против 8,3%) (Drey, Pastoetter, Pryce, 2008).

Согласно национально репрезентативному телефонному опросу 19,307 австралийцев от 16 до 59 лет, в течение предыдущего года разными формами БДСМ занимались 1,8% всех сексуально активных людей (2,2% мужчин и 1,3% женщин). Шире всего эти практики распространены среди геев, лесбиянок и бисексуалов. Вовлеченные в них люди чаще других имели опыт орального и/или анального секса, больше одного сексуального партнера, чаще занимались телефонным сексом, посещали сексуальные интернет-сайты, смотрели порнографические фильмы или видео, пользовались сексуальными игрушками, имели опыт группового секса и т.п. (Richters et al., 2008).

При отсутствии научно-обоснованных массовых выборок и заведомо высоком разнообразии сексуальных практик этих людей определить их психологический профиль невозможно, а ценность полученных эмпирических данных не превышает ценности средней температуры по больнице. Единственное, что кажется более или менее правдоподобным, это то, что в массе своей эти люди не чувствуют себя и, по-видимому, не являются больными и несчастными, как думали в позапрошлом веке.

Общий вывод исследований: БДСМ — просто сексуальный интерес или привлекательная для меньшинства людей субкультура, он не является патологическим симптомом прошлого насильственного опыта или следствием трудностей с «нормальным» сексом (Richters et al., 2008).

Вернемся к проблеме телесных наказаний. Какое место они занимают в общем балансе БДСМ-фантазий и практик и как телесные наказания детей влияют на формирование их собственных сексуальных потребностей и интересов?

На первый вопрос ответа нет. Похоже на то, что удельный вес порки в общем балансе БДСМ не особенно велик. В качестве отдельного диагноза привязанность к порке нигде не выделяется, хотя существует житейское понятие «спанкофилия» или «спанкинг-фетишизм».

Методологи БДСМ-практик технически различают два типа порки — спанкинг и флагелляцию. Спанкинг — «шлепки», в основном по ягодицам. Девайсами здесь являются паддл, тоуз, ракетка, ремень, трайдент, спанкерский стек — все, что «шлепает». Флагелляция — порка гибкими девайсами: плеть, снейк, флоггер (флогер), кнут, бич, кошка и так далее. Легко заметить, что это подразделение не совпадает с житейским, общепринятым, считающим самой массовой формой спанкинга шлепанье открытой ладонью. В психолого-педагогической литературе любой инструмент (девайс), плоский или гибкий, будь то ракетка или ремень, расценивается как значительно более серьезное наказание, нежели шлепок открытой ладонью.

Мотивационно порка также подразделяется на два подвида: СМ и БД. Первая преследует преимущественно сексуальный, а вторая — дисциплинарный эффект. Насколько строго проводится это разграничение, не совсем ясно.

Открытое публичное обсуждение БДСМ-практик позволило уточнить некоторые их аспекты. Например, в феноменологию эротической порки прочно вошло предложенное французским философом Жилем Делезом разграничение переживаний боли и удовольствия: «Боль осуществляет то, чего ждут, удовольствие — то, чего ожидают, мазохист ожидает удовольствия как чего-то такого, что по сути своей всегда задерживается, и ждет боли как условия, делающего в конце концов возможным (физически и морально) пришествие удовольствия. Он, стало быть, отодвигает удовольствие все то время, которое необходимо для того, чтобы некая боль, самая поджидаемая, сделала его дозволенным. Мазохистский страх получает здесь двоякое определение бесконечного ожидания удовольствия при интенсивном поджидании боли» (Делез, 1992, с. 251).

Нейрофизиологические механизмы эротической порки стали понятнее после открытия эндорфинов. Эндорфинами называется группа химических соединений, по структуре сходных с опиатами, которые естественным путем вырабатываются в нейронах головного мозга и обладают способностью уменьшать боль аналогично опиатам и влиять на эмоциональное состояние. Выработка эндорфинов увеличивается в ответ на вызванный поркой стресс, позволяя человеку до определенной степени игнорировать боль. А вслед за напряжением и болью наступает освобождение, похожая на религиозный или наркотический экстаз эйфория, блаженное чувство эмоциональной разрядки и освобождения. Мазохисты часто рассказывали об этом эффекте порки. Некоторые даже пытаются внедрить ее в медицину. По мнению новосибирского биолога профессора С.В. Сперанского, 30 процедур по 60 ударов розгами по ягодицам — самое эффективное средство лечения пьяниц, наркоманов и самоубийц, причем эффект розготерапии усиливается, если процедуру проделывает человек противоположного пола — мужчина порет женщину, и наоборот. Сообщения об опытах Сперанского наделали много шума в массовых СМИ, информация о них попала даже в Европу. Впрочем, коллеги Сперанского сильно сомневаются в научности его методов и теорий.

В российском БДСМ-сообществе известна и довольно популярна основанная на комбинации психоаналитической теории детской травмы и психологической теории научения гипотеза американца Криса Дугана, изложенная в его статье «Каковы причины спанкинг-фетиша?» (Dugan, 1996). Дуган не является академическим ученым и не печатался в профессиональных журналах, но его веб-сайт в США хорошо посещаем. По мнению Дугана, необходимой предпосылкой возникновения спанкинг-фетиша является психогенетическая предрасположенность, особого рода нервная чувствительность, проявляющаяся в специфической реакции на шлепки в раннем детстве. В сознании ребенка шлепки обычно вызывают гнев и ненависть по отношению к наказывающему, но поскольку ребенок любит своих родителей, отрицательные эмоции подавляются, а затем находят выход либо путем девиантного, агрессивного поведения по отношению к сверстникам, либо путем фетишизации и эротизации шлепков. Первый вид реакции характерен для импульсивных, экстравертированных детей, второй — для застенчивых интровертов, боящихся потерять расположение родителей. Тайные фантазии этих детей, зачастую связанные с мастурбацией, порождают глубокий комплекс вины, накладывающий отпечаток на их характер.

Сама по себе гипотеза о влиянии детских телесных наказаний на формирование спанкинг-фетишизма кажется правдоподобной, а вывод о нежелательности телесных наказаний — морально и педагогически разумным:

«Я думаю, что желание избежать воспитания своих детей спанкинг-фетишистами, — достаточное основание для того, чтобы их не пороть. Это не значит, что один вид сексуальной семиотики имманентно ниже другого. Просто я думаю, что по крайней мере некоторые формы спанкинг-фетишизма являются прямым результатом травматической репрессии, причиненной детскими порками. Поэтому сказать "Не порите своих детей, потому что вы можете превратить их в фетишистов" — это сокращенный способ сказать "Не порите своих детей, потому что это может вызвать неподконтрольное чувство ненависти, которое ваш ребенок будет вынужден подавлять и бороться с ним путем эротизации ваших шлепков, а это в свою очередь может сделать его дальнейшую жизнь эмоционально неполноценной, сузив круг доступных ему сексуальных партнеров и заставив его чувствовать вину и стыд за то, что когда он был беспомощен и зависел от вас, ваше жестокое обращение побуждало его вас ненавидеть". В конечном итоге, речь идет не о предотвращении фетишей, а о предотвращении травмы».

Интересный вопрос Если телесные наказания порождают как садизм, так и мазохизм, нужно, как минимум, подумать, от чего зависит это различие. И почему мазохистские, в том числе пОрочные, фантазии часто возникают у ребенка независимо и до соответствующего личного опыта?


Подведем итоги

* Одна из самых больших психологических проблем, ассоциирующихся с телесным наказанием, — то, что оно способствует возникновению и развитию целого ряда парафилий (садизм, мазохизм, эксгибиционизм).

* Телесные наказания всегда вызывают сексуально-эротические переживания как у наказующего и наказываемого, так и, если порка является публичной, у зрителей. Эти переживания занимают важное место в любых воспоминаниях и рассказах о порке, а также в научно-медицинской литературе. Некоторые авторы видят главный вред порки именно в том, что она оставляет неискоренимые психосексуальные последствия. 

* Общепринятой теории происхождения (этиологии) привязанности к порке (спанкинг-фетишизма) в современной сексологии и психиатрии не существует.

* Хотя пережитые в детстве телесные наказания, возможно, способствуют появлению такого пристрастия, это зависит от множества конкретных условий и обстоятельств.

* Созерцание чужих телесных наказаний часто бывает более сильным стимулом, чем собственный опыт, эротические фантазии этого рода также возникают до и независимо от него.

* Детские переживания, с которыми люди ассоциируют происхождение своей парафилии, в большинстве случаев не «травма», а триггер, спусковой крючок, который выводит на поверхность, делает достоянием сознания то, что раньше дремало в подсознании.

* Возможный психосексуальный эффект телесного наказания зависит не столько от силы наказания, сколько от наличия в нем компонентов, которые могут быть восприняты ребенком как эротические (оголение, связывание и т.п.). Подзатыльник или зуботычина могут быть болезненнее, чем шлепок по голой попе, но во втором случае нежелательные психосексуальные последствия значительно вероятнее, чем в первом.

* Сознаем мы это или нет, телесные наказания нередко изначально бывают или становятся формой сексуального насилия над ребенком. Единственная возможность минимизировать связанные с этим психосексуальные риски — уважать телесную неприкосновенность ребенка как одно из его прав.
Все эти доводы приемлемы только для такого родителя, который в состоянии контролировать свои агрессивные и сексуальные импульсы и рассматривает ребенка не как собственность, а как автономную личность.

По материалам: Источник

[uttu]

Опыт и восприятие телесных наказаний студентами колледжа

Данное исследование основано на выборке из 318 студентов, участвовавших в опросе.

Телесные наказания (например, порка) остаются широко обсуждаемой, но распространенной формой дисциплины в Соединенных Штатах. Существует множество исследований, посвященных распространенности и последствиям телесных наказаний; однако факторам, влияющим на индивидуальное восприятие телесных наказаний, уделялось меньше внимания. В данном исследовании изучается восприятие телесных наказаний студентами колледжа с акцентом на факторы,  которые могут повлиять на намерения студентов применять физическую дисциплину к своим собственным детям.

Основные выводы

1. Большинство опрошенных студентов колледжа сообщили о личном опыте применения физической дисциплины в детстве (86,8%).

2. Наиболее распространенной формой телесных наказаний, о которой сообщали участники, были шлепки/удары по ягодицам / ногам (98%);

3 Большинство студентов колледжа намерены использовать телесные наказания (75,2%) в качестве дисциплинарной стратегии по отношению к своим детям;

4. Позитивное отношение к физическим формам наказания положительно коррелируется с намерениями участников и самим применять телесные наказания в воспитании собственных детей;

5. Однако, большинство участников (71%) согласны, что существуют и другие, возможно более лучшие, способы наказать ребенка, чем телесные наказания.

Кроме того, не были выявлены четкие гендерные различия в опыте телесных наказаний.
Некоторые исследования показывают, что девочки реже подвергаются телесным наказаниям по сравнению с мальчиками, в то время как другие не обнаруживают гендерных различий.

Источник