Рассказ 17. Пикник

[Patricia]

Моя подруга Люсиль приехала в поместье на всего на пару дней. Я давно обещала показать ей наши красоты, к тому же прекрасная золотая осень заканчивалась, хотелось успеть полюбоваться ей. Яркая листва почти облетела, лес был непривычно прозрачен.

Было тепло для длительной конной прогулки и пикника на свежем воздухе. Мы отправились утром, взяв с собой угощение: фрукты, вино и Алана. Юноша бодро гарцевал рядом с нами на своей лошадке, то забегая вперед, то возвращаясь. Болтал обо всем, шутил с нами, словно совсем забыл, что он еще на испытательном сроке, и я в любой момент могу отослать его обратно в деревню, если мне что-то не понравится.

Но он мне нравился. Я невольно любовалась им; штаны для верховой езды облегали сильные ноги, упругие ягодицы. Он красовался без верхней одежды, в одной жилетке и белой рубашке, что подчеркивало его стройную фигуру. Подвижный и не лишенный обаяния. А еще у него легкий беззаботный нрав, и язык без костей, который скоро доведет его до неприятностей.

Я вспомнила, как он боялся розги, и улыбнулась в сладком предвкушении. Жаль, что сейчас не темные века, а просвещенное девятнадцатое столетие и требуется повод, чтоб кого-то выпороть. Но, видя поведение Алана, я не сомневалась, что скоро он мне этот повод предоставит.

– Кто этот твой подопечный? – спросила Люсиль, когда Алан ускакал вперед в очередной раз.

– Мой новый слуга, - ответила я.

– Это слуга? – удивилась моя подруга. – Для слуги он не слишком-то почтительный! Ведет себя с нами почти как с равными. Ты его разбаловала!

– Ничего страшного он пока не делает, а если сильно напортачит, мы спуску не дадим! – подмигнула я.

Мы ехали по тихому опустевшему лесу, только листья шелестели под копытами лошадей. Кроны деревьев еще были золотыми, а кусты уже превратились в голые прутики.

Мы выехали на полянку, где я предложила расположиться. Толстое поваленное дерево служило удобным сиденьем. Слуга привязал лошадей, снял сумки с провизией, расстелил покрывало перед бревном и стал выкладывать на него припасы.

– Алан, налей нам вина, – велела Люси.

– Да, и себе тоже можешь налить, – добавила я, пока он доставал бокалы. Люси осуждающе сморщила нос.

– О, благодарю! – широко улыбнулся Алан. Он налил себе полный бокал и не чинясь выпил.

– Какой неотесанный! – возмутилась Люси. – Он должен был скромно отказаться!

– Посмотрим, что будет, – улыбнулась я.

Алан совсем расслабился, уселся на землю перед скатертью и начал рассказывать какой-то смешной случай из его деревни. Я смеялась и подбадривала его расспросами. Люси не долго морщилась, тоже разулыбалась. Со стороны можно было подумать, что общаются давние друзья. Это обманчивое впечатление на столько захватило Алана, что он ляпнул:

– Ну что, еще по стаканчику, девчонки?

– Что ты сказал? – воскликнула я.

– Говорю, что... Ой! – бедняга понял, что выдал неслыханную дерзость, и зажал себе рот двумя руками. Он виновато улыбнулся и пожал плечами. Наверное, решил, что это ничего страшного, госпожа, как обычно, пропустит это мимо ушей за его красивые глаза.

Ну нет!

Я не спеша встала с бревна, подошла к нему и приподняла за подбородок.

– В последнее время ты делаешь слишком много ошибок, - сказала я.

– В самом деле, пора его наказать! – подтвердила Люсиль.

– Простите... – выдавил он, растерявшись от такой резкой перемены. Он оказался сидящим на коленях между нами и вертел головой, глядя виновато то на нее, то на меня.

– Выпороть его надо! - спокойно сказала Люсиль. – Плетей пятьдесят будет в самый раз! А если учесть, что он всю дорогу вел себя неподобающе, то и сотня!

– Алан охнул от неожиданности, посмотрел на меня и отчаянно замотал головой. На секунду я засомневалась — неужели я ошиблась в нем? Можно конечно скрутить насильно и отхлестать... но мне так нравилось, что он мягкий и послушный. Не хотелось бы его отсылать и искать нового.

--- Госпожа, пожалуйста...я больше не буду... только не сильно! – проговорил он негромко, потупившись. Надо же, сообразил, что надо сказать! Я потрепала его по мягким волнистым волосам.

– Конечно не будешь! Какое-то время... А за то, что уже сказал — понесешь наказание. Принеси хлыст. – я указала глазами туда, где были привязаны лошади.

– О, ты собираешься наказать его прямо сейчас? – воскликнула моя подруга и глаза ее заблестели. Я видела, что ей тоже нравится мой слуга. Пока он брел за хлыстом, она проводила его хищной улыбкой.

– Слишком жестоко из-за такого пустяка отсылать его на конюшню, – ответила я. – разберемся здесь, просто, по-домашнему. Ты же не против?

Еще бы она была против!

Алан приплелся с хлыстом.

– Давай его сюда, – говорю я. Он протянул мне рукоятку и еще раз умоляюще глянул из под волос.

Нет, пощады не будет!

– Снимай штаны и ложись животом на бревно!

Он спустил их и лег поперек бревна. Зад, прикрытый рубахой, оказался выставлен кверху, а руками на локтях он упирался в землю, уткнувшись лицом в опавшие листья. Люсиль тут же пересела к нему поближе, взяла его за волосы и приподняла голову, так чтоб видеть его лицо.

– Я буду держать его! – сказала она и подставила ноги в замшевых сапожках так, чтоб Алан не мог спрятать лицо в листьях.

– Я поддела кончиком хлыста его рубаху и оголила ягодицы. У него была светлая тонкая гладкая кожа, на такой легко остаются следы. Бедняга прерывисто задышал, его ягодицы покрылись мурашками. Боится, значит поротый.

В тихом осеннем воздухе коротко свистнул хлыст и Алан забавно ойкнул. Я только примерялась и стегнула не сильно.

Теперь посильнее! Свист и короткий вскрик. На ягодицах проступила заметная розовая полоска.

Потом я стегаю несколько раз неспешно, с умеренной силой. Бедняга вскрикивает, ерзает и на его заду вспухают новые следы. Какой нежный мальчик. Этот хлыст слишком жесткий для него.

Надо растянуть удовольствие. С каждым его вскриком на меня накатывает волна сладкой истомы.

Люсиль одной рукой подняла его голову за волосы, другой рукой взяла под подбородок, повернула к себе и откровенно разглядывает. Я вижу, что он пытается держать лицо, но с каждым ударом получается все хуже. Зажмурился, краснеет и стонет в ожидании боли.

Еще после нескольких ударов его ягодицы становятся равномерно красными. Он дергается во все стороны, пытаясь увернуться, но хлыст догоняет его. Деваться ему особо некуда, Люсиль держит крепко за волосы, и гладит по щеке.

– Отставь мне тоже, – попросила она, когда зад слуги уже горел и я подумывала завершить наказание.

– Хорошо, держи — я протянула ей хлыст.

– Нет, я хочу его розгами, – сказала она, отпустила Алана и встала.

У ближайших кустов как раз были ровные длинные ветви, к ним она и направилась.

Алан продолжал лежать на бревне, и смотреть вниз. Наверное, рад небольшой передышке, подумала я.

Я села рядом, откинула с его лба мокрую прядь волос и повернула его лицо к себе. Внезапно он взял мою руку. Держа почтительно, но крепко, он прижал ее к губам и застыл, снова спрятав лицо в кружевах моих манжет. Я попыталась освободить руку, но он не отпускал.

– Что это значит, Алан?! – в пол голоса проговорила я, пытаясь высвободить руку. Он просто впился в нее поцелуем. – Ты в своем уме?!

– Не уверен! - тоже тихо проговорил он и поднял глаза. У него был совершенно шальной взгляд. Мокрые глаза задорно блестели. Он подавил нервный смешок и похлопал себя двумя руками по щекам.

– Простите, госпожа! Я совершенно дурной становлюсь, когда меня... – он указал глазами на хлыст. – Это больше не повторится! Сегодня вы точно не услышите от меня никаких дерзостей!

– Хорошо! – сказала я, немного опешив. Я отметила про себя это «сегодня». – Но тебе все равно придется вытерпеть еще и розги!

Он опять прикусил губу, подавляя улыбку и быстро закивал. Длинная рубаха скрывала все что надо, но я заметила, что она топорщится спереди. Похоже, я разгадала твой секрет, мальчик мой!

Люсиль вернулась с пучком длинных тонких прутьев. Они, конечно, были легче моего хлыста, но как должны жалить! Бедный Алан!

– Теперь буду держать я. – сказала я и уложила голову слуги прямо себе на колени. Этим взглядом я делиться не буду!

Он уткнулся лицом в подол моего платья, а руками обнял меня за колени.

Люсиль тоже не стала церемониться. Она взяла Алана за штаны и стащила их еще ниже, оголив ноги до колен. Взяла шнурок от сумочки и стянула им его лодыжки.

Потом она выбрала прут покрепче и стала стегать по заду и голым ногам; быстро, жестко, ритмично, отвлекаясь только чтоб сменить прут, когда тот ломался. Бедняга извивался и откровенно визжал, уткнувшись мне в платье. Его кожа покрывалась багровыми полосами. Я чувствовала его дрожь и это было сладко. Я запустила пальцы в его волосы, держала и ласкала одновременно. Я упивалась ощущением трепещущего тела в своих руках.

Когда на его ягодицах стала местами проступать кровь, я сказала:

– Все, хватит! Он не наговорил еще на такое суровое наказание.

Люсиль с сожалением отбросила прут и поправила сбившийся локон.

– Одевайся, становится прохладно.

Он поднял затуманенный взгляд и натянул штаны.

Мы просидели до заката, пока ранние осенние сумерки не окрасили лес в пурпурный и лиловый.

Алан вел себя безупречно, говорил и отвечал учтиво, был сама обходительность. Стоял рядом с нами навытяжку, готовый подлить вина и подать угощение.

Когда мы ехали обратно, он держался сбоку от меня и чуть сзади, прямо как положено по протоколу. Он уже не скакал туда сюда. Оно и понятно, сейчас ему не о скачек! Представляю, какого ему сидеть в седле, подумала я.

Когда мы приехали в поместье и я поднималась к себе, он улучил момент и заговорил со мной:

– Ваша милость ведь не сердится?

– Что за глупости, конечно нет, Алан! Ты уже искупил свою вину, – сказала я.

– И еще не успел провиниться снова? – его глаза задорно блеснули.

– Еще не успел, старайся лучше! – пошутила я.

– Как прикажет ваша милость!

[Эмилия]

Вай какая прелесть) Здорово девчонки парня отстегали. За "девчонок") Так вот и надо. Впрочем, жаль, что он получил удовольствие. Это я против 

[Сидоровой козы барабанщик]

Опять на фемдом нарвался. Не везет мне сегодня. В какую дверь ни зайду, оттуда пялит бараньи глаза очередной отшлепанный пай-мальчик.
Куда я попал... 

Ладно, переживем. По дороге разочарований снова очарованный пойду (с)

Написано хорошо, с душой, это должен признать.

[Patricia]

Опять на фемдом нарвался.

Опять? А где еще фемдом?? Куда ни кинь - везде бедных женщин обижают!

[Эмилия]

А где еще фемдом?? Куда ни кинь - везде бедных женщин обижают!

Да, чет парням в этот раз маловато досталось...

[Mädchen]

Опять на фемдом нарвался.

Опять? А где еще фемдом?? Куда ни кинь - везде бедных женщин обижают!

Например здесь )))

[Pythonus]

Просвященный XIX век. Порка слуг только за провинности ;)

[Ж.Г.]

С сюжетом что-то совсем тоскливо, хоть и красиво написано.

[ВадимМ]

Рассказ приятный, но вот тема Алана и его восприятие порки раскрыта слабо. Чувствуется, что писала женщина.

[ВадимМ]

С сюжетом что-то совсем тоскливо, хоть и красиво написано.

Жанна, тут дело в жанре. Есть романы, где акцент делается на сюжете (приключенческий жанр , детективный), а здесь, я так понимаю, автор хочет сделать акцент на психологии отношений. Пространство обозначено интересное : тематический треугольник : две домины и один сабмиссив. Могут быть и любовные отношения и борьба между всеми тремя. Успех исполнения романа зависит от того, насколько автор сможет детально прописать психологию таких отношений. А это зависит уже от его личного опыта.

[Patricia]

Этот и другие рассказы, иллюстрации к ним буду публиковать в этом профиле

[Patricia]

Рассказ приятный, но вот тема Алана и его восприятие порки раскрыта слабо. Чувствуется, что писала женщина.

Было бы странно писать от лица верхней и описывать чувства нижнего, она же не телепат))