Рассказ 26. Карусель

[Konkurs]

 «Я ваш ответ предупрежу, пожалуй:

Я здесь давно знаком; и часто здесь, бывало,

Смотрел с волнением немым,

Как колесо вертелось счастья.

Один был вознесен, другой раздавлен им,

Я не завидовал, но и не знал участья»



М.Ю. Лермонтов. Маскарад




- Марьина, ты что, оглохла?!

Антонина Леовкадьевна смотрела так свирепо, что Марьина не успела даже поставить блок-защиту, так что Антонина проникла сразу на четвертый уровень ее подсознания и злорадно усмехнулась..

- Ага. Все грезишь о той, прошлой жизни? Грезить надо после отбоя, а здесь положено выполнять приказы. Повторяю вопрос. Кто у нас сегодня будет на карусели кататься?

- Да, Антонина Леовкадьевна, - спохватилась Марьина. — Вы велели, чтобы сегодня на карусели покаталась воспитанница, которая придет Вам на ум седьмой!

И тут же получила по телепатической связи короткое: «Молодец, не зря я тебя сегодня по десятому разряду выдрала. Помнит рука науку!» Вслух Антонина Леовкадьевна Марьину никогда при других воспитанницах не хвалила.

- К доске пойдет, - пропела Антонина, водя пухлой ладошкой по классному журналу, - Птицына.

Птицына мгновенно вскочила, побледнев от ужаса. Ведь это был сегодня для нее уже третья порка за день. Эту мысль Антонина считала, даже не прибегая к магии пятого уровня.

- Бог троицу любит, - назидательно произнесла она, будто вручая праздничную открытку, - прошу, мадемуазель!

Птицына была упитанная дама средних лет. Марьина давно узнала в ней бывшую начальницу Исправительного центра № 723. Но даже в лучшие свои дни Марьина не имела допуска такой степени, чтобы понять, находится ли Птицына здесь под легендой или в самом деле снята с должности и разжалована в воспитанницы за свою жестокость.

Тем временем Птицына проворно разделась догола, обнажив для всех взглядов тело, исполосованное так, что самый полосатый кот мог бы позавидовать. На нетвердых ногах подошла к карусели, неловко закинула ногу, пристраиваясь. Руки ее заметно дрожали.

Антонина мысленно дала Марьиной шлепка и та с ловкостью и проворством дикарки, азартно подлетев к карусели, стала пристегивать кисти рук и щиколотки Птицыной, распластавшей свое голое, покрытое мурашками от страха и стыда, тело по деталям карусели.

Через минуту Марьина, вытянувшись по стойке «смирно», уже ела глазами начальницу.

Та запустила механизм, и карусель с Птицыной медленно закружилась, будто в танце.

«Вот так и моя жизнь, рассуждала Марьина — вчера я там, нынче здесь, а завтра, глядишь, и вовсе проснусь в психушке».

Антонина гипнотическим сигналом шлепнула Марьину по заду. Мгновенно оживившись, Марьина подлетела к Антонине, подав длинный хлыст. Каждый раз, когда секция карусели с привязанной к ней Птицыной проезжала мимо Антонины Леовкадьевны, та грациозным жестом королевы пребольно вытягивала Птицыну по обнаженному телу, виртуозно при этом избегая попадания по свежим рубцам от предыдущих ударов и от двух прежних сегодняшних истязаний.

«Кару-сель! Кару-сель! — напевала при этом наставница, делая ударения, когда с сочным хлопком стегала извивающееся и трепещущее, словно студень, голое тело Птицыной, - это радость для всех, прокатись на нашей карусеееели!»

С каждым вращением беспощадной карусели Марьиной казалось, что она проживает уже не поймешь какую по счету жизнь, вечное мотание из одного исправительного Центра в другой. И каждый раз новые правила! Всюду свои законы, а трактовка их зависит от прихотей и темперамента очередной начальницы... Сколько раз попадала она под розгу к бывшей подчиненной, а потом выяснялось, что это всего лишь очередная временная проверка. А постановочное судилище, когда ее приговорили к десяти годам в строгом режиме, а потом оказалось, что это была комиссия, устроившая ей очередной зачет!

Здесь, в этой штрафной группе, куда ее определили куратором, находились сплошь бывшие педагогини, попавшие под кампанию или индивидуально на чем-то поломавшие карьеру и судьбу. Но были среди них — Марьина знала и это — тайные инспекторши, жившие здесь под легендой с заданием следить то ли за ней, то ли за Антониной Леовкадьевной, то ли друг за другом — в общем, фиг поймешь и поди знай кто тут зачем...

Тем временем, карусель сделала очередной круг. Хлоп! Упитанное тело наказуемой, внезапно сделавшись упругим, как у цирковой гимнастки, выгнулось дугой. Марьина подавила в себе шевельнувшееся в глубине души сочувствие - Антонина сразу просечет. И Антонина никогда не заканчивала наказание, не решив какую-то одну ей известную педагогическую задачу.

Блокировать сочувствие было несложно: Марьина переключалась на мысль о том, как изобретательна была сама Птицына в свое время на телесные наказания. Чего стоило выставление провинившихся попарно на перепор, когда они должны были сцепиться рукопожатием левыми руками, как самые закадычные подруги, а правой рукой, в которой держали рукоятку хлыста, поочередно размахивались и от всей души вытягивали товарища по несчастью. Поначалу, понятно, старались щадить друг друга, но постепенно злость возрастала: "ах, ты так!" - и отвечали друг другу все сочнее и сочнее, пока удовлетворенная Птицына не кричала им: "Отставить! Сдать хлысты - и на крупу, на колени, марш!"

Разглядывая теперь извивающиеся под ударами хлыста распластанные обнаженные телеса, философически думалось: высоко летала Птицына, а вот в какие края ее занесло...

Внезапно дверь распахнулась и влетели с резиновыми палками две надзирательницы в черных костюмах, перепоясанные ремнями и со свисающими с пояса хлыстами, отчего они похожи были на артисток из самодеятельности, изображающими казачьих урядников.

- Она здесь! — доложила одна из них кому-то по рации и тут же...



Конец ознакомительного фрагмента.


Прочесть триллер «Карусель» вы сможете целиком всего за 1 рубль, если оформите годовую подписку на сайт издательства «ЛитБес»

[Сидоровой козы барабанщик]

 
Первое апреля позади, но и здесь нашлось место пародии.
Довольно зло высмеяна, кажется, известная повесть "Качели судьбы", выложенная на какой-то платной читалке.
Но кому-то всыпали, правила конкурса соблюдены, ладно.

[Patricia]

ЛитБес - отличное название! Пойду, домен проверю))

[Mädchen]

Точно карусель, чегото запуталась я совсем, вот точно:

в общем, фиг поймешь

[Сидоровой козы барабанщик]

Точно карусель, чегото запуталась я совсем, вот точно:

Мне кажется, это рассчитано на тех, кто читал оригинал - то ли "Качели судьбы", то ли "На качелях судьбы", как-то так.
Там чуть ли не десять частей, в каждой дюжина глав, постоянные повороты судьбы действующих лиц, которых из воспиталок опускают вниз и лупят смертным боем, но потом выясняется, что некоторых отправляют на битье с каким-то секретным заданием или для проверки, так что воспиталка не знает, кто из ее воспитанниц на самом деле для чего здесь находится и кто кому в действительности подчинен и подконтролен. Это еще осложнено гипнотическим воздействием, идеомоторикой, телепатией и ее блокировкой, интригами и прочим.
Такой литературный сериал, бесконечный, как лист Мёбиуса.

Здесь по-моему просто пародия, которую внесли на конкурс для смеха.
Так вижу...

[Ж.Г.]

Мне не раз говорили, что у меня нет чувства юмора, и сейчас, прочитав это, я действительно это почувствовала.

Здесь по-моему просто пародия, которую внесли на конкурс для смеха.

То есть, автор уверен, что читатель знаком с прототипом? Для этого прототип должен быть, пожалуй, более известным, а писать пародии на то, что мало кому знакомо, дело неблагодарное.

[Julia Steinwasen]

То есть, автор уверен, что читатель знаком с прототипом? Для этого прототип должен быть, пожалуй, более известным, а писать пародии на то, что мало кому знакомо, дело неблагодарное.

Сложно сказать, в чем уверен автор. Я не смогла понять о чём речь, запуталась кто, кого и зачем.
Надеюсь, и этот рассказ найдёт своих читателей.

[Эмилия]

То есть, автор уверен, что читатель знаком с прототипом? Для этого прототип должен быть, пожалуй, более известным, а писать пародии на то, что мало кому знакомо, дело неблагодарное.

Глупая несмешная пародия на хорошую книгу. Впрочем, я за свободу слова, пусть висит. На фонаре (зачеркнуто)

[Сидоровой козы барабанщик]

То есть, автор уверен, что читатель знаком с прототипом?

Скорее, с определенным жанром. Тогда идея более или менее понятна.
Но в формате анонимного конкурса мы лишены возможности спрашивать авторов, кто о чем. Не знаю, может, просто хулиганил кто-то, а я, дурак, комментировал...
Написано, как по мне, средненько. Не сказать, чтоб со смеху животики порвал, но и всерьез воспринимать вряд ли возможно, разве что для поклонников поджанра.