Приключения Коли.

[Julia Steinwasen]

1я часть. Письмо деду морозу от Юльки.

Казахстан, начало 80х...

- Таня, как хорошо, что ты дома, - почтальонка, стряхнув снег с валенок, вошла в дом.

- И я рада тебя видеть, - ответила хозяйка, молодая девушка, - проходи. Чайку с мороза?

- Было бы неплохо, хотя и работы много, - снимая тулуп, сказала почтальонка.

Когда Аня, так звали работницу почты, разделась и переобулась, девушки прошли на кухню. Таня сразу достала кружки и налила горячего чаю. Чайник стоял на печи, поэтому горячий чай был всегда. Поставив кружки с чаем на стол, она также поставила на стол печенье.

- Как хорошо, горячего чаю с мороза, - сказала Аня, сделав глоток чая, - и печенье у тебя всегда вкусное. Разбалуешь ты меня так.

- А ты почаще заходи, - улыбнулась хозяйка.

- Приму к сведению, - улыбнулась гостья, сделав еще один глоток горячего чая, - кстати, пришла то я вот зачем.

- Ну ка, интересно, - прервала ее Таня, - я то думала, что ты просто чайку с мороза захотела.

- Твоя младшая письмо деду морозу написала и принесла его на почту. Раньше то ты с ней вместе и писала и приносила на почту. А сейчас она все сама. Вот я и решила принести это письмо тебе, - почтальонка протянула конверт своей подруге.

- Спасибо. Да, дочка уже выросла, а я и не заметила, - взяв конверт, сказала хозяйка.

- Ладно, спасибо за чай. Пойду я, работы много, - допив чай, стала собираться Аня.

Когда гостья ушла, Таня открыла письмо. Она была рада, что Юля, ее дочь, смогла сама написать письмо. Улыбнулась, что дочка догадалась сама отнести его на почту, а не просто скинула в почтовый ящик, иначе ищи-свищи его потом. А так можно выполнить просьбу ребенка. И Юля еще один год будет верить в деда мороза.

- Да, почерк еще совсем корявый, - улыбнулась Таня, когда раскрыла конверт, - детский, корявый почерк, буквы печатные. Но тем не менее написала, не побоялась сама написать.

- Дорогой Дед Мороз, я прошу не для себя, - начала мама читать письмо девочки, - я прошу для брата. Он очень хороший, правда.

- Какая хорошая девочка у меня выросла, просит за брата, - с гордостью за дочку, подумала Таня.

Но по мере чтения письма выражение лица женщины стало сильно меняться.

- Этого просто не может быть, что она пишет! Я не могу поверить! - дочитав письмо до конца, вслух сказала молодая мама, - что мне теперь делать? К кому обратиться? Я даже не знаю, с чего начать и что вообще в такой ситуации делать.

Таня села на диван, положив письмо рядом. А на глазах появились слезы. Она всегда думала, что она хорошая мать, что все делает правильно в воспитании детей, а тут... И как такое понять, где ошибка. Почему? Почему именно с ней и ее мальчиком? Чем больше Таня думала, тем меньше понимала, как такое вообще возможно. Да, она расстила детей без отца, но это не могло быть причиной. Таких мам-одиночек, как она много. Но таких проблем, наверно, нет ни у кого. Или есть, но просто молчат? Ну да, естественно, даже есть такие проблемы, будут молчать. А может и просто не знают о них. Ведь и она, Таня, случайно узнала об этой проблеме. Хорошо, что Аня принесла ей письмо и никто другой его не вскрыл. Вот стыдоба была бы, если бы кто чужой, да и свой тоже, прочел бы это письмо. Позору было бы, не оберёшься. Что делать и как быть, Таня, так и не смогла решить. Решения не было вообще никакого. А делать что-то нужно было. Ведь нельзя делать вид, что она ничего не знает, что ничего не произошло. К кому обратиться? К врачам? Так они закроют ее мальчика в психушку. В школу? В лучшем случае ее просто лишат родительских прав. Нет, в школу, учителям нельзя. Им нет вообще никакого доверия. Что знает один учитель, узнает вся школа, потом проходу ее сыну не дадут вообще. Спросить совета у родителей? Тоже не вариант, маму схватит инфаркт, а папа. Лучше об этом и не думать, что скажет или сделает ее папа. А к кому еще обратиться за советом?

В отчаянии Таня взяла письмо и стала заново читать в надежде, что она что-то неправильно поняла, что там все совсем по-другому написано.

- Дорогой Дед Мороз, я прошу не для себя, я прошу для брата. Он очень хороший, правда. Я всегда хотела сестренку, пусть даже старшую. А Коля, мой старший брат. Ему уже 13... Он надевает... Он, правда, правда, выглядит совсем как девочка. Вот только женской одежды... Он надевает мамины платья, у него, ведь нет своих. Ты не мог бы подарить ему красивое платьице? И он тогда был бы... будет красивой девочкой, хоть и не настоящей. А ты мог бы сделать из него настоящую девочку? Ну хотя бы на время? Ведь и братика я тоже хочу. А еще, нет ты не подумай ничего плохого. Просто он бьет хлещет... берет в руку ветку от дерева и бьёт себя снимает с себя брюки... задирает юбку, почему-то он, когда так делает, то хочет быть девочкой. И снимает трусы. А потом бьет себя этой веткой по попе. Бьет так сильно что ревёт... плачет. Я не подглядывала... случайно увидела. В первый раз я испугалась. А потом я видела как он дрочил... Не знаю, как написать. Он был очень доволен. А еще он сочиняет... пишет в тетрадку свои фантазии. Я их читала. Наверно, это плохо, но я хотела знать, что он там пишет. Так вот, Коля хочет быть девочкой Олей и чтобы его... ее, эту девочку Олю наказывали поркой. Чтобы ему ей было очень больно и стыдно. И чтобы всегда кто-нибудь смотрел, как его Олю эту секут по голой попе розгами.
Это, наверно, очень больно. Я не знаю точно. Но я видела, как пороли Ленку мою подружку и она ревела плакала. А потом она сказала, что это очень больно. А он, Коля... А Оля хочет так. И я не знаю, что для него попросить. Но Ты же, Дед Мороз умный, и придумаешь что ему подарить... как ему... Коле и Оле помочь.
Спасибо Дед Мороз.

Вы не можете просматривать это вложение.

[Julia Steinwasen]

Собственно я не планировала писать продолжения. У меня не было решения проблемы, которая стала перед мамой Коли. Но я получила достаточно много писем с просьбой написать продолжение рассказа.

[Julia Steinwasen]

  Приключения Коли. 2я часть. Оля. Первая порка.

Начало сентября. На удивление теплая, даже жаркая погода. Да, ночью уже прохладно, но днем столбик термометра поднимается едва ли не до тридцати.

Таня пришла домой в этот день намного раньше обычного, около трех дня. Просто не было работы и их всех отпустили.

- Юлька, привет, - сказала Таня свой дочери, придя домой. Юля стояла у раковины и мыла посуду, - а где Колька?

- Привет, мам, - ответила девочка, не отрываясь от работы, - а Колька укатил на дачу.

- На дачу значит? - переспросила мама, - тогда я тоже поеду сейчас на дачу. Ты сама побудешь?

- Мама, я уже большая и часто одна дома! - ответила Юлька, продолжая мыть посуду.

Таня, переодевшись, взяла велосипед, поскольку другого транспорта у женщины просто не было, и поехала на дачу. Ехать было не так уж и далеко. За двадцать минут она доехала до места. Сына не было на месте. Но Таня не переживала за это, Коля скорее всего на речке.

Пока его не было, женщина сделала все, что запланировала. Подготовилась к разговору с сыном, который пришел минут пятнадцать спустя.

- Мама? - удивился мальчик, увидав во дворе маму, - ты что тут делаешь?

- И тебе добрый вечер, - улыбнулась женщина. Протянув сыну сумку, она сказала, - надень, пожалуйста.

Коля, конечно удивился, но не стал ни спрашивать, ни возражать. Он открыл сумку и достал оттуда черное платьице, черные трусики, туфельки, лифчик, парик и чулочки. Да, это его любимое платьице, напоминающее форму горничной. Мальчик быстро, не стесняясь матери, скинул с себя плавки и стал надевать одежду, которую дала ему мама.

- Оля! - строго сказала она, ведь перед ней уже стояла красивая девочка, - ты помнишь наш разговор перед новым годом? Помнишь, о чем я тебе тогда говорила?

***

Конец декабря. В школе последний учебный день перед каникулами. Накануне вечером Таня позвала своих детей, дочь Юлю и сына Колю в свою спальню. Делала это она достаточно редко. Долго думала, где же лучше, в зале или... Но никак не в их детских комнатах, у каждого была своя комната. Подумав, решила что все таки лучше в спальне, повод достаточно подходящий.

- Юля, Коля, смотри какое красивое платьице. Как оно вам? - спросила она, когда дети вошли в ее комнату. На кровати лежало голубое платье, белые гольфики и черные сандалики, голубой парик и небольшой лифчик, - это костюм Мальвины. У знакомой у сына через два дня бал в школе. Они захотели мальчиков одеть девочками и наоборот. Вот я для них и достала этот костюм.

Пока Таня все это говорила, внимательно следила за реакцией сына. Она видела, как заблестели его глаза при виде этого костюма. И, как он покраснел и опустил голову, когда она сказала, что это для мальчика. Что мальчики наденут на карнавал женские платья.

- Мама, очень красивое платьице! - в восторге воскликнула Юлька, - я тоже такое хочу! Ты мне такое достанешь?

- Конечно, солнце! - ответила мама, - Коля, а ты что скажешь?

- Платье как платье. Ничего хорошего! Да еще и для мальчишек. Фу! Глупость какая! - сказал сын, показывая как ему не нравится сама идея, что платье для мальчика. Но покраснел он еще больше, - я ни за что не соглашусь надеть вот это!

- Значит, все это правда, что было в письме. То что он не уходит, хотя говорит, что платье не нравится и ни за что не наденет его, говорит само за себя, - грустно подумала про себя женщина, - ни неужели и с поркой тоже?

- Завтра ты придешь раньше всех домой? У тебя всего два урока? - спросила Таня у сына. Он кивнул в ответ.

- Я приду ближе к вечеру, а Юлька после школы пойдет к подружке, - продолжила мама, продолжая наблюдать за реакцией сына. Все было придельно ясно. Её план сработает, - так что ты завтра будешь дома один. Покушать найдешь в холодильнике.

Коля не мог дождаться, когда мама отпустит их, чтобы остаться одному в своей комнате. Хотя вид платья и не только платья: парик, лифчик это то, о чем Коля не моги думать. Фантазии мальчика разыгрались не на шутку еще там, в комнате мамы. А придя в свою комнату... Вредная Мальвина, которая прогуливает школу и связывается с дурной компанией кота Базилио. Черепаха Тортила наказывает за это Мальвину розгами. Коля не выдержал давления и побежал в туалет. А мама еще не легла, она слушала. И услышала, как сын пошел ванную комнату. Мало ли, конечно за чем он туда пошел, но скорее всего именно за тем.

А когда Коля уснул, фантазии разыгрались еще больше. И вот он уже не просто Мальвина, а принцесса из его любимого фильма "звездный мальчик". Как только была возможность, Коля всегда смотрел этот фильм. Жалко, конечно что не показали, как принцессу выпороли. Но ведь сейчас это его сон. И в нем принцессу секли настолько жестоко, что девочка расплакалась. А утром Коля увидел, что сон не прошел бесследно, на трусах было пятно.

В школе на уроках, хотя какие там были уроки, сказали оценки за четверть и отпустили домой, все мысли Коли были лишь о платье. Придя домой и скинув школьные вещи, он сразу направился к комнате матери. Но у дверей мальчик остановился. А что, если мама забрала платье с собой или спрятала так, что он не сможет найти это платье. По телу пошла приятная дрожь. Глубоко вдохнув, Коля открыл дверь и вошел в спальню. К его облегчению, платье, как и весь костюм, лежало на том же самом месте, как и накануне вечером. Мальчик не стал задаваться вопросом почему, он просто очень обрадовался. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди. Его тело стало дрожать еще сильнее. Руки тряслись, да и стоять было не просто. Коля сел на кровать рядом с костюмом и стал просто любоваться им. Потом, протянув руку, мальчик дотронулся до платья. Шелк, а платье было шелковым, был очень приятен на ощупь. Долго Коля так просидеть не смог, отбросив все сомнения в сторону, он протянул руки лифчику. Поскольку на нем ничего из одежды не было, мальчик стал не торопясь надевать одну часть костюма за другой. Конечно же в спальне было зеркало и, одевшись, Коля медленно с замершем сердцем, подошел к зеркалу. На него оттуда смотрела незнакомая ему, красивая, но стеснительная девочка. Мальчику настолько понравилось то, что он увидел, что даже не сразу сообразил, что никто другой, кроме него самого, не может смотреть из зеркала. Да, это была его Оля, самая настоящая Оля. Нет, даже не просто Оля, а принцесса Оля. Ведь такое платье могут носить только принцессы. И у мальчика сразу бурно заиграла его ночная фантазия. Насмотревшись в зеркало, Коля направился к себе. Его член уже стоял, оттопыривая платье. Фантазия бурно играла. Дойдя до двери в свою комнату он остановился. Шальная мысль посетила его голову. Принцессу будут пороть. Нужна розга, ведь принцесс порят только розгами. У него в комнате были розги, но они были уже старыми, сухими и короткими. А для порки принцессы нужны свежие розги. Улыбнувшись, мальчик развернулся и направился к выходу. Но, дотронувшись до ручки двери, Коля опять остановился. На нём ведь одежда девочки, а нужно выйти на улицу.

- Ну и что, я сам себя не узнал, а другие, если увидят, не узнают тем более, - сказал он себе. Очередной выброс адреналина и его опять стало трясти. Руки стали так дрожать, что перестали его слушаться. Ему стоило большого труда открыть входную дверь, - даже если кто и увидит, скажу что была одноклассница в гостях.

Когда Коля оказался на улице, дрожь усилилась, но не от холода и мороза. Руки уже совсем не слушались, коленки дрожали. И, как на зло, на глаза не попадалась ни одна подходящая для розги ветка. Наконец мальчик нашел, что искал. Но оказалось, что обломить ветку трясущимися руками очень непросто. Коля покраснел, ему казалось, что все видят, как он обламывает, но не ветку, а розгу. И все знают для кого и для чего. Ему стало нереально стыдно. Наконец он справился с веткой и быстро побежал в дом. Войдя во внутрь, Коля остановился, чтобы перевести дыхание, его сердце бешено колотилось, едва не выпрыгнув из грудной клетки. Немного постояв и успокоившись, мальчик направился в свою комнату.

Розги готовы. Приговор оглашен. Конечно же принцесса выбирает публичную порку, она столько плохого сделала для своего любимого народа. И должна быть выпорота перед всем народом, чтобы искупить свою вину. Принцесса ложится и оголяет попу...

Скамейки у Коли не было, поэтому он лег просто на кровать. Навряд ли принцесс для порки, хоть публичной, хоть приватной, раздевали до гола. Поэтому мальчик задрал платье, оголив попу для наказания. Размахнувшись, Коля нанес первый удар. Но, как всегда, первые удары были очень слабыми, как бы он не старался и всегда злился на себя за это. Особенно сейчас, когда пороли Олю. Мальчик стал пытаться наносить удары сильнее и сильнее. Постепенно это стало получаться и ему уже было больновато. Вдруг в дверь его комнаты постучали. Коля, в азарте порки и его фантазии, не сразу сообразил, что стучат в его дверь. Он едва успел подняться, натянуть платье на задницу и закинуть розгу под кровать, как дверь в его комнату открылась...

Таня не спала практически всю ночь. То, о чем писала в письме ее дочь, подтвердилось. Как минимум на половину.

- Хотя, это ведь еще ни о чем не говорит, - пыталась она успокоить сама себя. Но чем больше пыталась, тем меньше в это верилось.

На работе тоже все мысли были только о сыне и его странном увлечении. Понятно, что Таня заранее на этот день отпросилась с работы, еще тогда, когда придумала этот план. Идя домой, женщина очень надеялась на то, что платье лежит там, где она его сегодня утром специально оставила. И, что все это всего лишь сон, глупый, нелепый сон. В дом Таня зашла очень тихо, стараясь лишний раз ни чем не шуметь. У двери в свою комнату она, все таки, остановилась. Молодая женщина все еще надеялась на то, что открыв дверь, увидит платье, лежащее на кровати. Но чем больше Таня надеялась, тем больше понимала, что можно сразу идти в комнату сына. Что там она найдет платье. Но, а вдруг. Поэтому она, все же вошла в свою комнату. К ее огромному разочарованию кровать была пустой. Таня села на стул, стоявший рядом, опустив от отчаяния, голову на руки.

- Придумала план, начала его выполнять, иди до конца! Хватит сидеть! - приказала она себе, - в конце концов это мой сын и я должна его любить, каким бы странным он не был.

Сняв ремень с сумочки, других в ее комнате не было, Таня покрутила его в руках, не зная куда его деть. Потом просто пристегнула ремень на пояс. Выйдя из своей комнаты, женщина направилась на кухню и налила себе стакан сока. Выпив его и немного успокоившись, Таня направилась к комнате сына. Постучав в дверь, она всегда стучала ведь сын уже большой и подождав немного, она вошла в комнату.

- Мама?! - удивленно сказал Коля, покраснев как рак. Понятно, что ему стало нереально стыдно. Так стыдно ему не было еще ни разу в его жизни. Это какая стыдоба! Мама спалила его. Провалиться бы на месте! Что ей сказать? И что теперь делать? Мысли мальчика крутились в голове с бешеной скоростью, но ответа не было.

- Коля?! - так же, но изобразив удивление, сказала мама. Все сомнения были развеяны, особенно когда она увидела, как на сыне ниже пояса оттопыривается платье.

- Я..., - начал мальчик. Но найти подходящие слова, чтобы хоть как-то объяснить то, что видела мама, он не мог. Мальчик молча стоял и смотрел в пол. А что он мог сказать в свое оправдание? Ничего. Мама все сама видела и все поняла. Оправдываться было бессмысленно. Да и что говорить?

- Коля, я не буду тебя спрашивать: зачем? - постаралась как можно спокойнее сказать Таня, - но почему? Почему ты без спроса взял чужие вещи?!

- Я сейчас все сниму, мамочка! - сказал мальчик и его руки уже потянулись к платью, чтобы снять его. У него было какое-то странное и не очень хорошее предчувствие того, что может произойти. Поэтому, даже несмотря на то, что сняв платье, он будет в первый раз в осознанном возрасте голым перед мамой, не сильно смущало его. Коля боялся того, что может произойти.

- Погоди! - остановила сына мама, - ты, ведь даже не подумал, что ты можешь запачкать, а то и вообще порвать чужое платье. И что я потом должна была сказать людям? Что Коля решил побаловаться? Они же знают, что кроме Юльки дочери у меня нет. Молчишь? Правильно, потому что нечего сказать. Я решила наказать тебя за это!

- Как наказать? - испуганно спросил Коля. Странное предчувствие начинало сбываться. А увидав в руке у мамы ремень, он понял о каком наказании говорит мать, - нет, мамочка! Пожалуйста, только не это!

- Ты виноват и умей ответить за свои поступки! - строго сказала Таня. Но ее смутила реакция сына. Ведь, если верить письму, то сыну должна нравиться порка, значит должен ее хотеть. А он наоборот, испугался. Или просто играет? - я дам тебе ремня!

- Мамочка, не надо! Я больше никогда не буду брать чужи вещи! - еще больше испугавшись, стал просить мальчик, - я не подумал, когда брал платье. Но оно же целое и чистое! За это же не стоит пороть!

- Конечно не будешь! - поддержала его мама, - как получишь сейчас ремня, так и не будешь!

- Нееет! Не надо ремня! - едва не плача, попросил Коля. Он никогда еще не видел маму такой. И с угрозой ремня, да несколько раз она грозила ремнем, но так далеко мама ещё никогда не заходила. Мальчик реально испугался. Страх заставил его забыть, сколько раз он, вот так лежа на кровати попой к верху мечтал об этом. Фантазировал, что мама с ремнем в руке войдет в его комнату и выпорет его по голой попе. О том, что мама будет пороть его Олю, об этом Коля и мечтать не мог. В его фантазиях Олю пороли чужие люди. И вот, она его фантазия. Причем даже намного круче. Ведь мама собралась пороть именно Олю, а он струсил. Хотя еще пять минут назад сам хлестал себя(Олю) розгой по заднице, - прости меня, пожалуйста!

- Надо! Коля, нужно было раньше думать! - сказала Таня, но в душе закрались большие сомнения.

- Так играть было невозможно. Её сын реально боялся порки. Значит дочь ошиблась и Коле не нравится порка, - мысли крутились в голове женщины, - и что теперь делать? Сделать шаг назад, простить сына и не пороть его? Или все же быть последовательной и довести свой план до конца? Даже если ему и не нравится порка, от нее еще никто не помер. И ее саму пороли, не спрашивая, между прочим, нравится ей порка или нет. И ему, уж точно, порка не помешает, даже если она ему и не нравится. Но, все же это мой сын и мне жалко его. Хотя, опять же жалость в этом вопросе плохой советчик. Наверно, все таки стоит его выпороть, тем более что он так боится. Выпороть раз другой вот так, в образе девочки. Может тогда у него пропадет желание переодеваний. В голове отложится как рефлекс, если он в одежде девочки, то это порка и больно. Да, решено. Коля(Оля) получит сегодня ремня.

- Так, в последний раз! Задирай платье и на кровать! - довольно строгим голосом приказала мама своему сыну, - и не скули как девочка... хотя...

- Мамочка, не надо, пожалуйста! - проскулил Коля. Но, понимая, что мама настроена серьезно, задрал подол платья, стараясь не смотреть на маму. Он вообще не знал, куда смотреть, ему было стыдно, как никогда до этого. Член стоял колом, ложиться на кровать было очень не просто. Но немного покрутившись, мальчик нашел более-менее удобную позу. Вцепившись руками в спинку кровати он стал со страхом ждать первого удара. А на глазах появились слезы.

Когда сын задрал подол и мама увидала, как резко встал его член, она перестала вообще что-либо понимать.

- Если он так боится, если ему не нравится порка, то что это тогда такое? - задала она себе вопрос, - ведь я сама видела, что у него уже не стоял. А это что? Он сейчас больше чем, когда я вошла в комнату.

Но, когда Коля лег с голой попой на кровать, Таня увидела свежие следы от розги на его заднице. И, как она сама решила, все поняла. По ее мнению сын боялся не порки, а то что мама увидит его исполосованную задницу. Пазл сложился. Значит дочь права, сыну нравится порка. Тогда тем более пороть, ведь она сама так решила, когда придумывала свой план.

- Главное помнить, что он, несмотря ни на что мой любимый сын, - сказала Таня про себя. А вслух добавила, - надеюсь, что порка пойдет тебе на пользу. И мне больше не придется тебе так наказывать, - но сама она не верила в то, что сказала. Раз сыну нравится порка, раз она начала его пороть, значит будет и дальше.

А Коля лежал на кровати вцепившись в спинку кровати и ждал первого удара. Ждал и боялся. Как же все таки реальность сильно отличается от фантазий. Он понимал, что мама не будет его сильно пороть, но боялся. А в его фантазиях Олю пороли публично специальные экзекуторы, которые должны были быть беспощадны к жертве. А если бы его сейчас пороли бы такие же палачи. Да он бы точно умер от страха.

Хоть мальчик и ждал, но первый удар, как обычно, оказался неожиданным и очень болезненным. Коля вскрикнул от боли и сжал свои ягодицы.

Таня никого никогда не порола. О порке она знала из своего детства, знала насколько это больно и, порой обидно и унизительно. Но, с какой силой нужно наносить удары, этого она не могла знать. Поэтому первый удар вышел очень слабым, хотя Коля достаточно болезненно отреагировал на него. Но сравнив след от этого удара со следами, которые были на его ягодицах, Таня поняла, насколько слабо она нанесла первый удар. Следующий удар был немного сильнее, а реакция мальчика еще ярче. Но на этот раз Таня не дала себя обмануть. Она опять сравнила след от этого удара со следами, которые были на попе ее сына. И следующий удар был еще сильнее. Молодая женщина продолжала увеличивать силу удара до тех пор, пока следы от ремня не стали такими же, как и следы от розги на попе сына.

Коле было очень больно и страшно. Он вскрикивал и вилял попой после каждого удара. Ему и в голову не могло прийти, что мама, лишь слегка, бьет его по попе. Настолько больно было ему. И каждый следующий удар был сильнее и больнее. В какой-то момент Коля почувствовал, как сильно напрягся его член, как он начал пульсировать. Сдержаться мальчик уже не смог. Он еще сильнее сжал руками спинку кровати, напрягся и закричал. После каждого удара, который приносил новую порцию боли, из его члена выходила новая порция спермы. Такого, чтобы кончить именно во время порки, у Коли было в первый раз.

Конечно же и Таня заметила, что произошло с ее сыном. Это сильно удивило и шокировало ее. Тем не менее она нанесла еще пять очень сильных ударов, прежде чем убрала ремень. Сомнений в отношении сына, в том что ему нравится порка, не осталось ни каких.

- Я вернусь через пять минут, - сказала мама сыну и вышла из комнаты. Она понимала, что ему нужно привести себя в порядок. И, что при ней сын не будет этого делать.

Коля продолжал лежать на кровати. Мальчик пытался осознать, что произошло. Попа горела огнем. Теи не менее ему было очень хорошо, хотя и очень стыдно, ведь он кончил в присутствии мамы. Она спалила его в женском. Видела его стоячий член. Выпорола его по голой заднице. И в добавок ко всему, мама увидела, как он кончил. Какой стыд. Провалиться сквозь землю. Но было так хорошо... Коля резко поднялся, сообразив, для чего вышла мама и что она скоро вернется. Поднявшись, мальчик взял свои трусы, вытерся ими и вытер пятно на кровати. После Коля поправил на себе платье. К счастью перед поркой он задрал платье так, что на него ничего не попало.

Едва Коля со всем этим закончил, как мама постучала в дверь и вошла в комнату с пакетом в руке.

- Коля! Сядь, пожалуйста! - попросила мама. Ей было очень тяжело начать этот разговор, но она смогла потому, что подготовилась к нему заранее. Подождав, пока сын сядет и протянув ему пакет, Таня продолжила, - платье, что на тебе. Ты можешь оставить его себе. Оно для тебя.

- В пакете еще немного вещей для тебя, - после паузы добавила Таня и стала вытаскивать их из пакета. Это была школьная форма. Костюм горничной в полном комплекте с туфлями, чулками и париком. Шерстяное платьице с длинными рукавами. Несколько трусиков, лифчик и сандалики.

- Но мама?! - Сколько раз Коле за последние полчаса было стыдно, сколько раз он краснел. И вот опять мальчик покраснел, застеснялся как маленькая девочка.

- Это тебе подарок от деда мороза, - улыбнулась женщина, - и хватит краснеть, как маленькая девочка. Хотя...

- Ты можешь одеваться и быть дома девочкой, как тебе нравится, - продолжила мама, - даже в моем присутствие и в присутствие твоей сестры. Я не возражаю. Но только после нового года. Об этом я еще с тобой поговорю. Мы будем называть тебя Оля. Но, пожалуйста, только дома и не тогда, когда у нас гости. Договорились?

- Да, - тихо ответил сын, продолжая смотреть в пол. Коля не мог поднять взгляд на маму, ему было по-прежнему очень стыдно. Он не мог поверить в то, что слышит. Может это все сон? Но для сна уж слишком реально получил по заднице. Но ведь это было то, о чем он, Коля, мечтал. Получить ремня от мамы, когда он в роли девочки. Быть девочкой дома, когда ему захочется, не прячась от мамы и от сестренки. И вот это все сбылось. Ремня Оля уже получила, а теперь и в подарок еще и платья и возможность быть собой и не прятаться.

- И еще. Быть девочкой это не просто надеть платьице и радоваться жизни, - улыбнувшись добавила женщина, - быть девочкой, значит иметь некоторые обязанности по дому. Это, во-первых, порядок в своей комнате. Заправленная постель, аккуратно сложенные вещи, пропылесосенная комната и порядок в шифоньере. Если для Коли я согласна была на, то что, когда открываешь дверь в шкаф, оттуда ничего не вываливается, то для Оли в шифоньере должен быть идеальный порядок, как и положено для девочки. Во-вторых, я ожидаю от Оли помощь на кухне. Это значит мытье посуды и полов это будет входить в ее обязанности. Так же Оле придется иногда готовить завтрак, обед или ужин самой. Или помогать мне в этом. В третьих порядок в зале. Поскольку меня практически нет дома, то вполне естественно, что бардак там разводите вы. Оля будет следить за порядком, когда надо пропылесосить, вытереть пыль. Следующий пункт это внешний вид. Одежда должна быть всегда чистая и опрятная. Конечно лак использовать еще рано, но ногти должны быть аккуратно обрезаны и подточены, а не обгрызанны. За нарушение любого из этих пунктов Олю ждет наказание в виде порки и это не обсуждается. Для наказания ты должна будешь оголить попу и лечь на... Ну это мы еще обсудим по мере развития событий. И также для наказания за нарушение этих пунктов я хочу видеть на Оле костюм горничной.

Следующий пункт это школа. То, что прощалось Коле не будет прощаться Оле. За любую двойку её ожидает порка. За тройку я посмотрю, смотря по какому предмету и из-за чего. Если эта тройка из-за лени, то тоже порка. Когда я буду наказывать Олю за плохие оценки, я хочу чтобы на ней была школьная форма. Понятно?

- Да, - тихо ответил Коля. Пока мама говорила о том что его, точнее Олю ожидает, он пытался понять, что же происходит. Сон это или нет. Или просто шутка? Хотя какая шутка, когда ремня он уже получил. Ведь, что о чем сейчас говорила мама, ну кроме обязанностей по дому типа мытья посуды, это все о чем он мечтал. Точнее это его самые смелые мечты. Но сейчас ему было страшно. Мама столько раз повторила про порку, что было сложно не понять, что его, точнее Олю, в будущем будут достаточно часто пороть. Но ведь этого они и хотел. Тогда откуда взялся этот страх? Тогда почему он, Коля, не радуется этому? Ведь он должен прыгать от радости, а не сидеть здесь с кислой физиономией. А еще Коля задался вопросом, а хотел ли он всё это на самом деле? Хотел ли, чтобы всё зашло так далеко? Ведь до этого случая мама ни разу его не то что не выпорола, она его ни разу не шлепнула. А теперь его, точнее Олю, ожидает порка практически за все. Может эти фантазии о порке, о наказания и об Оле так и должны были остаться фантазиями? Может он должен сейчас так и сказать маме, что она его неправильно поняла. Что ему этого ничего не нужно. И, уж тем более порка не нужна ему точно. А если скажет, не будет ли потом жалеть об этом? Но, нет, не скажет. На это у него тоже не хватит смелости, так же как и не хватило этой смелости попросить маму о порке.

- Если Оле не надоест, то летом мы купим ей еще немного одежды, - получив что-то типа утвердительного ответа, продолжила мама, - и еще. Учись правильно говорить: не подумал, а подумала. И еще. Я сейчас пойду на кухню. Вернусь через полчаса. Я хочу видеть на тебе костюм горничной. Мы займёмся с тобой уборкой в твоем шкафу и сложим аккуратно Олины вещи.

- Да, еще! Чуть не забыла, - остановившись в дверях сказала женщина, - я оставлю за собой право пороть Олю по субботам для профилактики, особенно если она будет плохо себя вести в течение недели.

Сказав это, и тем самым еще больше напугав ребенка, мама вышла из комнаты, оставив Олю одну. Ей, Оле, нужно было время, чтобы все осмыслить и осознать. А главное понять, готова ли она к такой жизни или нет. Стоит ли что-то менять или отказаться от желаний, от Оли и продолжать спокойную жизнь, которая была у Коли.

[Julia Steinwasen]

 Приключения Коли. 3я часть. Порка за ложь.

- Оля! - строго сказала она, ведь перед ней уже стояла красивая девочка, - ты помнишь наш разговор перед новым годом? Помнишь, о чем я тебе тогда говорила?
- Да, конечно помню, - ответила девочка. Все события, которые произошли тогда, пролетели перед её глазами и она покраснела. Оля так и не научилась не краснеть каждый раз, когда ей было стыдно. А стыдно ей было очень часто, - но я же ничего плохого не сделала?!

- Ты не помыла посуду! - ответила мама, - хотя ты знаешь, что это входит в круг твоих обязанностей!

- Мамочка, я лишь хотела, пока не стало темно и холодно искупаться на речке. А вернувшись домой, я помыла бы посуду, - ответила Оля, чувствуя, что что-то не так. Её руки автоматически оказались на её попе.

- По моему ты просто лентяйка! - строго сказала молодая женщина и подняла с земли, собранную в веник крапиву, - а у меня есть хорошее лекарство от лени!

- Мамочка, миленькая, не надо! - на глазах у девочки появились слезы. Она, впрочем, как и Коля, была очень хорошо знакома с крапивой. В какой-то момент Таня решила что и Колю можно и нужно периодически пороть.

- Задери платье, сними трусики, наклонись вперед и обопрись руками о столб! - строго приказала мама.

- Мамочка, прости, пожалуйста! - слезы текли по щекам, но ослушаться маму Оля не посмела. Трясущимися руками она задрала подол платья и сняла трусики, - я больше не буду! Пожалуйста, не надо крапиву! Лучше ремень! Только не крапиву!

Но все уговоры ни к чему не привели. Женщина размахнулась и от души нанесла первый удар по попе девочки. Оля взвыла от боли, но руки остались на столбе, хотя так хотелось закрыть ими попу. Но из горького опыта девочка знала, что мама может ударить и по рукам.

- Ты еще громче закричи! - строго сказала женщина нанеся еще несколько ударов крапивой, - чтобы все соседи сбежались посмотреть как Оля получает по голой заднице!

- Мамочка, я больше не буду лентяйничать! Прости, пожалуйста, - уже очень тихо, глотая слезы попросила Оля. Но это тоже не помогло. Мама продолжала стегать девочку крапивой по попе. Причем доставалось не только попе, но и ножкам.

- Можешь встать! - строго сказала мама, отбросив в сторону веник из крапивы. Оле так хотелось положить руки на попу, и ножки чтобы хоть как-то уменьшить боль. Но она прекрасно знала, что делать это без разрешения матери нельзя, а разрешения этого еще не было. А попка и ножки горели огнем, как это и должно быть. За что Оля и ненавидела крапиву, что в отличие от других воспитательных инструментов, попа даже, когда переставали пороть, продолжала гореть.

- Так, вернемся к посуде! - строго сказала Таня.

- Да мама, - по тону её, Оля поняла, что крапива только начало наказания. А порка после крапивы, это жесть. Это едва ли не самое жестокое наказание для девочек, какое можно придумать. Слезы, которые она только что вытерла, опять появились сначала на глазах, а потом и на щеках. И страх. Да Оле стало страшно. Не смотря на богатый опыт за последнее время, девочка так и не научилась побеждать страх перед поркой. Она всегда, едва-ли не до тошнотиков боялась порки, боялась боли. А мама научилась пороть жестко, даже порой жестоко и без всякой жалости.

- Ты сказала, что хотела помыть посуду после речки? - спросила мама, - я правильно поняла?

- Да, я хотела, вернувшись домой после дачи, помыть посуду, - ответила девочка и, лишь потом сообразила, что не стоило этого делать. Ведь мама просто так не стала бы спрашивать. Значит она все знает и сейчас её, Олю ждет еще и порка за обман. Мама порола уже её за обман и эта порка надолго осталась в памяти девочки.

***

Коля с нетерпением ждал нового года. Ждал и боялся. Ведь после нового года его жизнь кардинально изменится. Появится Оля. Это то, о чем он и мечтать не смел, были лишь фантазии. Но вместе с Олей в его жизни появится и порка. А этого Коля, несмотря на все свои фантазии и мечты о ней, очень боялся. Несмотря на то, что он часто занимался сэлфом, реальная порка оказалась и больнее и страшнее.

Юля ничего не знала о произошедшем, так как вернулась домой лишь на следующий день. Ни мама, ни Коля ни словом ни жестом не показали девочке о том, что было, пока ее не было дома.

Таня сначала пожалела, что сразу отдала все вещи. Но подумав, решила что так будет лучше, а на новый год купила Оле красивую шелковую ночнушку. Ведь должна же девочка в чем-то спать. Кроме того, помня о письме Юле, о том, что она просила у деда мороза порку для брата, Таня купила хороший ремень. В доме не было подходящего ремня для этих целей.

Наконец-то наступило 31 декабря. Дети, причем оба с нетерпением ждали, когда же дед мороз разложит подарки под елкой. И если Коля знал, что произойдет, мама рассказала ему свой план, не вдаваясь в подробности, то Юля не знала вообще ничего. Ни того что произойдет, ни какие подарки она получит в новогоднюю ночь. Девочка уже и не помнила про письмо к деду морозу. Она мало верила в то, что ее просьба будет выполнена и, практически сразу перестала думать о нем... Ведь она, Юля ходила в школу, в первый класс. А там её научили тому, что деда мороза нет. Что все подарки дарят детям их родители.

Наконец часы начали отбивать двенадцать часов. И с последним ударом Таня открыла бутылку шампанского, наполнив свой бокал. Коля налил себе и своей сестренке в такие же бокалы, как и у мамы, лимонад. И все вместе они выпили за наступивший новый год.

- Мама, пойдем смотреть, что нам принес дед мороз! - опустошив свой бокал сказала Юля. Ей не терпелось увидеть свои подарки, хотя она ничего и не заказала на этот раз.

- Так не терпеться? - улыбнулась женщина, - но давай подождём Колю. Он куда-то исчез.

- Ух уж этот Коля! - серьезным тоном, насколько это могут маленькие дети, сказала девочка, - даже на новый год не может быть серьезным и ответственным!

- Ну может ему надо в туалет, - улыбнулась мама. Она прекрасно знала, где сейчас ее сын и чем он занимается. И поэтому сейчас Таня просто тянула время.

- Пошли смотреть подарки! Больше не будем ждать Кольку. Может он уже там, - глянув на часы, сказала она. Они направились в зал, где как обычно стояла елка.

- Мама! Там кто-то есть! - крикнула Юля, немного испугавшись. Ведь в комнате было темно и она не могла разглядеть, кто прячется за елкой.

- Это, наверно, Колька, - улыбнувшись ответила мама, включая свет в комнате.

- Колька, зараза! - опять таким же строгим голосом сказала девочка, - выходи. Мы тебя там ждем, а ты тут опять жрешь мои конфеты! Вот я тебе задам!

Юлька хотела еще что-то сказать и сказала бы, но она увидела, кто прятался за елкой. Это был не Коля. Это была красивая, высокая девочка. На ней был красивый костюм горничной. Сначала мама хотела, чтобы Оля надела костюм Мальвины, но потом передумала. Ведь Юля уже видела его. Эта странная девочка была примерно одного возраста с Колей, даже одного роста. Но Юля не знала её.

- Юля, знакомься. Это Оля! - пришла на помощь девочкам мама. Дочка смотрела на девочку и не могла сообразить, как так. Кто эта Оля? Но чем больше она смотрела, тем больше сходства находила в этой девочке со своим братом. Вот Оля улыбнулась и протянула руку, сказав свое имя. И голос, это тоже голос Коли. Но это не он. И тут Юлька вспомнила про письмо. Но этого не может быть! Она отправила письмо по почте! Совпадение!

- Юля, - тихо ответила на приветствие девочки Юля и на глазах у нее появились слезы. Значит, если её просьбу дед мороз выполнил, то эта девочка Оля, - ты моя сестра?

- Да, можно и так сказать, - улыбнулась Оля.

- Ура! Ура! Ура! - вытерев слезы рукавом закричала Юля, обняв стоявшую рядом с ней девочку, - у меня появилась сестра!

- Будем смотреть другие подарки? - спросила мама. Она была очень рада реакции дочери на появление Оли. Таня достала подарки для Юли, но та проявила особого интереса к ним. Юльке было интересно сидеть рядом со старшей сестрой.

- А теперь подарки для Оли, - сказала женщина и вытащила из коробки две шёлковые ночнушки, голубую юбочку, такую же голубую футболку и синию кофточку. Таня сначала хотела посмотреть насколько долго хватит Оли и лишь потом, ближе к лету, купить ей новые вещи. Но потом решила, что все таки парочку вещей, чтобы переодеться, девочке все таки необходимы. Ну и ночнушка, чтобы было в чем спать. Конечно, все это стоило денег. И на этот новый год Таня сильно потратилась на детей. Но это ее дети и чего только не сделаешь для них.

- Это тоже для Оли, - сказала мама, вытащив из коробки новый кожаный ремень. Сказав это, Таня посмотрела тайком на Олю. Девочка сильно покраснела. Ей стало очень стыдно, ведь она прекрасно знала для каких целей мама подарила ей на новый год этот ремень. А еще стыдно было потому, что подарок этот был сделан в присутствии сестры. Если бы Оля еще догадывалась, что Юлька тоже знает для каких целей этот ремень, она бы точно провалилась сквозь землю.

- Я так думаю, что этот ремень для Коли, - Юля прекрасно поняла для каких целей ремень и попробовала разрядить ситуацию. Но сделала еще хуже.

- Нет, этот ремень именно для Оли! И она точно знает для чего! - прервала дочку Таня. А Оля покраснела еще больше. Если в комнате выключили свет, то она, комната, осветилась бы красным светом, настолько стыдно было девочке Оле.

Наконец с подарками разобрались. Юля уже спала на ходу и Таня отнесла дочку в ее комнату.

- Мама, открыв глаза, сквозь сон спросила Юля, - а Оля завтра останется?

- И завтра, и после завтра. Оля будет у нас так долго, пока она сама этого захочет, - ответила мама, - спи!

Поскольку были школьные каникулы, то Оля была в каждый день и целый день. А благодаря ночнушкам и каждую ночь. Мама была очень довольна сложившейся ситуацией. У нее появилась в доме помощница. Оля с удовольствием помогала ей. Девочка пылесосила в зале и в своей комнате. Мыла посуду и полы на кухне. Помогала готовить кушать. Таня не могла нарадоваться на свою новую, взрослую "дочь", пусть и не настоящую.

Неделю назад коллега по работе пригласила Таню к себе домой. Повод был, мягко говоря, не очень хороший. Дело в том, что дочь коллеги, Айгуль попалась на воровстве и, соответственно обмане. А Таня как раз была пострадавшей. Гульнара, так звали коллегу, пригласила Таню на наказание провинившийся дочери. Так сказать моральный ущерб, да и дочери будет стыдно. Если бы это случилось месяц назад, Таня ни за что не согласилась на подобное предложение. И простила бы девочку без всякого наказания. Но сейчас, в силу сложившихся обстоятельств, она хотела посмотреть, как наказывают других. Девочка, которой было десять лет, она была не причем. Таня рассудила так, что Айгуль так или иначе будут пороть, поэтому нет ничего плохого в том, если Таня посмотрит на порку девочки.

Когда все, Таня, Гульнара и ее муж, Жапар, собрались в зале и выпили по чашке казахского чая, отец позвал дочь. Для порки он заставил девочку раздеться до гола. Айгуль не посмела возразить отцу, хотя видно было, что ей стыдно раздеваться, тем более, что кроме отца в комнате была чужая женщина. Потом Жапар сказал в чем она виновата и что её за это ожидает. После отец приказал девочке принести на ее выбор инструмент для наказания. Айгуль, не поднимая головы, вышла из комнаты и вскоре вернулась, держа в руке что-то наподобие плети. Когда девочка вернулась и протянула ему плеть, Жапар заставил встать её на четвереньки. Айгуль выполнила и это требование, а слезы уже текли по ее милому личику. Видно было, что девочка очень сильно боится предстоящей порки. И, что она хорошо знает, что ее ожидает и как это больно. Пока Айгуль вставала в нужную позу, Таня спросила у коллеги, что это за странный инструмент и почему её дочка принесла именно его.

- Айгуль хорошо знает, каким инструментом и за что её будут пороть, - ответила Гульнара, - это самый болезненный инструмент. Если бы она принесла вместо него ремень, им не так больно, была бы наказана дополнительно. А инструмент этот. Раньше использовали камчу. Но сейчас достать ее сложно. Мало осталось мастеров. Поэтому берется деревянная рукоятка и к ней прибивается кусок сыромятных вожжей.

- И это намного больнее ремня? - спросила Таня.

- Порка такой плетью очень болезненна, поверь мне, - покраснев сказала коллега, - и Айгуль это прекрасно знает. И она должна принести именно этот инструмент.

Девочка опустилась на четвереньки, попой к зрителям. От чего ей стало еще больше стыдно. Ведь теперь чужая женщина видела абсолютно всё. Её руки согнуты в локтях, голова на полу, а попа высоко, насколько возможно, поднята на верх. Жапар встал над дочкой и зажал ее шею своими ногами, так что вырваться было уже невозможно. Размахнувшись, мужчина нанес первый, достаточно сильный удар, оставивший сразу же тёмно-красную полосу на попе девочки. Айгуль дернула попой, но вытерпела удар молча.

- Жапар не любит, когда дочь кричит во время порки, - тихо сказала Гульнара, - за это он может добавить или драть еще сильнее. Если Гуле не в моготу, и она хочет кричать, то должна читать молитву. Тогда отец знает, что достиг нужного результата. Но и сильно рано ей нельзя начинать читать молитву, отец не поверит.

Мужчина продолжил наносить достаточно сильные удары, делая небольшую паузу между ними. Девочка вертела попой, дрыгала ногами и мычала, но не кричала. И, если первые удары оставляли тёмно-красные полосы, то после первого десятка на попе стали оставаться уже фиолетовые полосы. То там, то там появлялись первые кровоподтеки, но крови не было. После примерно тридцати ударов девочка начала что-то бормотать. А Жапар стал наносить более сильные удары, делая паузу между ними еще больше.

- Айгуль начала читать молитву, - сказала мама девочки, - поэтому муж бьет сильнее. Скоро все закончится.

Таня продолжала внимательно смотреть за поркой. Ей абсолютно не было жалко девочку, ей не было до этой девочки никакого дела. Таню больше интересовала порка, техника ударов. Она видела, что Жапар кладет плеть, хотя и достаточно сильно, но очень аккуратно. Ремень ложится строго на то место, откуда растут ноги, не дальше. Отец обработал ремнем всю поверхность попы, но без захлестов. Крови, несмотря на кровоподтеки не было.

- Все, наказание закончилось, - тихо сказала Гульнара, - теперь ты можешь, если хочешь, подойти к дочке и внимательно осмотреть ее попу. Можешь потрогать руками ее ягодицы и между ног. А после сказать, довольна ли ты результатом наказания или нет. Заслужила ли девочка прощения или нет.

- То есть я могу сказать нет? - удивленно спросила Таня, - и что тогда?

- Тогда Гуля будет выпорота еще раз, только сильнее, - спокойно ответила мама Гули.

- Сегодня? - ещё больше удивилась гостья.

- Нет, конечно, - сказала Гульнара, - недели через две-три, когда попа дочки заживет.

- И, если я скажу нет, ты не обидишься на меня? - продолжала расспросы Таня, - ведь это твоя дочь.

- Нет. Она, как и ее отец, должны смыть позор. Дочь ответить за свой поступок, а отец, за то что плохо воспитал дочь, - ответила коллега, - если ты скажешь нет, значит твоя обида сильнее чем боль девочки, значит наш позор больше.

Таня подошла к девочке. Её попа была вся один сплошной синяк. На ней не было живого места, она была фиолетового цвета. По сравнению с этой попой, попа Оли после её порки была девственно чиста. Таня дотронулась до попы рукой и Айгуль непроизвольно дернулась. Ягодицы девочки были горячими на ощупь. Поводив по ним рукой, Таня как бы случайно провела между ног девочки. Айгуль опять дернулась, но не сказала ни слова.

- Я удовлетворена, - еще раз проведя рукой по попе девочки, сказала Таня. Конечно ей хотелось бы увидеть, как обещала Гульнара, еще более жестокую порку. Таня просто не могла себе представить, как еще жестче. Нет, еще более жесткую порку, это она могла представить, но в отношении ребенка не, - я прощаю тебя.

- Принеси нам кумыс! - строго сказал отец, приглашая гостью за стол. Они хоть и были казахами, но для гостей у них был и стол, и диван, и пару стульев, - а к стене. Будешь стоять так долго, пока мы будем пить кумыс. И моли Аллаха, чтобы гостья не передумала.

По щекам Айгуль все еще бежали слезы. Видно было, что ей и идти очень больно, но девочка бегом побежала выполнять приказ отца, без лишних слов и возражений, хотя и была до сих пор абсолютно голой. Вернулась Айгуль довольно быстро, неся в руках поднос с кувшином и тремя пиалами. Поставив все аккуратно на стол, девочка встала лицом в шаге от стены, раздвинув ноги на ширину плеч. Потом завела руки за спину и наклонилась вперед так, что почти касалась головой стены. И начала читать молитву. Таня, поддерживая разговор с хозяевами, время от времени бросала взгляд на девочку. Айгуль догадывалась об этом и ей было не просто не ловко, а очень стыдно. Ведь в этой позе гостья, как и во время порки, видела абсолютно все. Родители девочки тоже знали, что Таня будет бросать взгляды на их дочь, но это была часть наказания. Девочке должно было быть не просто больно, но и очень стыдно. Поскольку Айгуль занималась гимнастикой, то при определенном старании она могла удержать эту позу.

Допив кумыс Таня попрощалась с коллегой и ее мужем и пошла домой. По дороге домой и, потом дома всю ночь она думала об увиденном. Нет, не о том, как жестоко выпороли Айгуль. Не о том, как ей было больно. Не о том, как из-за неё, Тани страдала эта девочка. Таня думала о том, а нужна ли Оле такая жесткая порка? Или ей вполне хватит той порки, которую она получила в первый раз? А может вообще, стоит отказаться от порки?

[Julia Steinwasen]

А проснувшись утром, Таня уже знала решение этих вопросов.

- Это ведь я решила наказывать Олю/Колю поркой. Именно наказывать! Наказывать за лень, двойки, за неряшливость, - сказала себе Таня, - а наказание должно быть болезненным. Может это, поможет выбить дурь из ее головы и она перестанет фантазировать о порке.

Вот только как она, Таня узнает, хочет ли Оля еще порку или больше у нее нет такого желания, об этом мама Оли не задумывалась. Да и какая, в принципе разница. Таня приняла решение. Она слишком долго думала, сомневалась, не спала ночами, когда приняла решение дать шанс Оле и выпороть ее в первый раз. Много думала и после той порки. И если к появлению Оли в их жизни она, на удивление, отнеслась спокойно. Научилась правильно к ней обращаться. То с поркой Оли, здесь было много вопросов. Отчасти виновата в этом была сама Оля своей реакцией на первую порку. Да и Таню тоже в ее детство пороли. Но это было давно. В последний раз ее наказал поркой отец, когда ей было 17 лет. Выпорол за пьянку розгами, очень жестоко, так что следы на попе были заметны еще следующие две недели. Да и адекватно оценить свою порку очень сложно. Как бы себя любимую не пороли, больно было всегда. А порка Гули ей очень помогла с принятием решения сейчас. И решение это было окончательным. В размеренную жизнь их семьи ворвалась Оля. А вместе с ней и порка. И давать задний ход Таня не хотела. Ей теперь стало все равно, хочет Оля порку или нет, виновата, получит по первое число.

Но все таки женщине было интересно узнать о фантазиях девочки, насколько далеко они зашли. И насколько они будут отличаться от того, что будет получать Оля. Решение принято. Таня, накормив детей завтраком, отправила их на автобусе в деревню к своим родителям. Вернувшись домой, она сразу же пошла в комнату сына. Что там искать женщина не знала, но была уверена, что что-нибудь да найдет. Первое, что она нашла, это были остатки от розог, которыми пользовалась Оля во время сэлфа.

- Нужно будет ткнуть ее носом в эти самые розги и выпороть за это, - подумала Таня, продолжая поиски. И эти поиски увенчались успехом. Она нашла тетрадь, в которые Оля записывала свои фантазии. Некоторые были написаны в форме рассказа, некоторые просто так описаны. Читая их, Таня улыбалась наивным детски фантазиям и удивлялась некоторым вполне жестоким.

Прочитав всю тетрадь, мама Оли/Коли точно теперь точно знала, что никакого пути назад нет. Что порка в качестве наказания надолго задержится в их доме. И что, будет ли хотеть Оля порку или нет, Таня будет ее пороть и пороть серьезно, без всякой пощады и жалости, естественно в разумных пределах. Её саму родители редко пороли в детстве. Отец не был сторонником телесных наказаний. Но если порол, то как следует. Он всегда говорил, что если взял в руки ремень или розгу, то и выпороть нужно как следует, так чтобы ребенок надолго запомнил, за что. Раньше, будучи ребенком, Таня конечно же не разделяла это мнение отца. Но сейчас, приняв решение о порке Оли, она стала придерживаться такого же мнения, как и ее отец.

Пришло время старого нового года. Если на новый год Тане еще удалось отбрехаться от гостей, ведь это был первый новый год для Оли. Таня хотела дать возможность именно Оле встретить этот новый год. А вот на старый новый год к ним пришли друзья Тани. Понятно, что вместо Оли был Коля. Посидели и отметили хорошо. Гости разошлись за полночь.

- Коля, сынок, - сказала мама своему сыну, - сегодня уже поздно, а завтра я целый день с утра работаю. Скажи, пожалуйста, Оле, чтобы она помыла всю посуду и накормила обедом Юльку. Хорошо?

- Да, конечно мама, я все передам, - ответил Коля и тоже отправился спать.

На следующий день Таня пришла с работы чуть позже обеда. Работы было мало и в честь неофициального праздника их отпустили пораньше. Придя домой, она увидела, как дочь моет на кухне посуду.

- А где Коля, Оля? - спросила мама.

- А Коля ушел к друзьям, - ответила Юля.

- Что ты делаешь? - продолжала расспросы женщина, хотя прекрасно видела, что делает дочь, - ты обедала?

- Я мою посуду. Оля накормила меня обедом. И сказала, что посуда за мной, - ответила девочка ничего не подозревая, - да и я уже все помыла.

Коля пришел через час и сразу, не заходя на кухню, направился в свою комнату. Ему очень хотелось переодеться.

- Юля, - позвала мама дочь, - скажи, пожалуйста, Оле, чтобы она надела костюм горничной и пришла в спальню. Я её здесь жду.

- Да, и только ей ничего не говори, что я видела как ты моешь посуду, - добавила женщина.

- Хорошо мама, я ничего ей не скажу, - Юля все сразу поняла. Олю, скорее всего ждет порка. Ведь, раз мама так просит, значит посуду должна была помыть Оля, а мама видела, что всю посуду помыла она, Юля. Ей, конечно же стало жалко сестру. Но разве не этого хотела Оля? Значит будет правильным ей ничего не говорить.

Оля, ничего не подозревая, вошла в комнату матери.

- Тебе Коля говорил про посуду? - спросила мама, когда Оля вошла в комнату.

- Да, но я же помыла всю посуду, - не совсем уверенно ответила девочка. Оля не могла и подумать, что младшая сестренка ее сможет подставить.

- Тогда пойдем со мной на кухню! - строго сказала женщина.

- Это что? - еще более строго спросила мама, показывая на грязную сковородку и пару тарелок, лежащих в ней, когда они оказались на кухне. Юля из-за своего маленького роста просто не заметила эту посуду. И не проверила, потому что пришла мама.

- Я..., - Оля не знала, что ответить. Ей стало страшно. Она понимала, чем ей это грозит. Хотя из-за пары тарелок может мама ограничиться только замечанием, - я просто не заметила их.

- А, по-моему, ты просто стала лентяйкой! - строго сказала мама. Она достала из-под стола, стоявшую там лет сто скамейку и поставила ее на середину комнаты, - ты помнишь, что я тебе обещала, если ты не будешь как следует выполнять свои обязанности?

- Да, - совсем тихо ответила девочка. Увидав, скамейку, она поняла что ее сейчас ожидает. Это будет ее, Олина, первая порка. Ту порку, ее можно считать поркой на двоих. Тогда была еще не совсем Оля. И вот она, обещанная порка. Оля сильно испугалась, - мамочка, миленькая, прости меня, пожалуйста! Я сейчас быстро помою все!

- Конечно помоешь, но после! А сначала ты будешь, как я и обещала, наказана! - строго сказала женщина, - заголяй задницу и на скамейку! Я научу тебя, как оставлять грязную посуду!

- Мамочка, миленькая, не надо! Пожалуйста! - заплакала девочка. Она очень испугалась порку. Да тут еще и скамейка. А из рассказов, из истории Оля знала, как секли на скамейке.

Юля слышала, как плакала ее сестра, ведь двери на кухню были открыты. Ей было так жалко Олю, но что она могла изменить? Ведь сестра сама хотела порку, сама напрашивалась на нее. Может так реветь перед поркой ей просто нравилось? Но тем немее Юле было очень жалко свою сестру.

- Я долго буду ждать?! - прикрикнула на Олю мама. В руке у нее появился ремень, подарок от деда мороза. У девочки пробежали мурашки по всему телу. Задрав подол платья и спустив трусики с попы, Оля, превозмогая себя, борясь со страхом, все таки легла на скамью. Мама не стала привязывать девочку, она лишь спустила ей трусики до колен.

- За свою лень ты получишь сорок ремней, - произнесла приговор Таня, - ты в этом виновата сама. Теперь терпи!

- Мамочка, это слишком много! - заплакала от страха Оля. Хотя в своих играх, в сэлфе количество ударов заходило иной раз за сотню.

- Тебе не стыдно? Юлька слышит тебя, что она о тебе подумает? - постыдила ее мама. Да, об этом Оля от страха и не подумала. А мама напомнила. И девочке стало еще и очень стыдно. Юля будет сейчас слышать как ее, Олю наказывают ремнем. Как ремень опускается на ее, именно голую попу. И как она, Оля, громко кричит и плачет от боли. Порка это и так стыдно, а когда кто-то, особенно сестра, неважно младшая или старшая, присутствует при порке, это стыдно вдвойне.

Первый удар, он, как всегда, неожиданный. Оля закричала от боли, на мгновение забыв про то, что в соседней комнате все слышит младшая сестренка. Тут же, не дав перевести дыхание, на ее попку обрушился еще один удар. И опять Оля кричит от боли. Да, этот ремень бил больнее чем тот, которым мама порола перед новым годом. И еще один удар.

- Мамочка! Ну почему же так больно! - закричала Оля. Ее попа уже после пяти ударов вся была одного, красного цвета. Да, ремень, который подарил дед мороз, был намного шире. Но и мама в этот раз била на много сильнее, не жалея девочку.

Юля хорошо слышала каждый удар. Слышала, как ремень с сильным, противным хлопком приземляется на попу ее сестры. И слышала, как Оля кричала после каждого удар, чувствовала, как ее сестре было больно. Да и сама Юля вся сжималась от каждого шлепка ремня о попу.

Ремень продолжал раз за разом опускаться на попу Оли, оставляя на ней широкие красные, а иной раз и темно-красные полосы. Девочка уже охрипла от крика, а мама отсчитала лишь половину ударов.

- Ну почему же так больно! - выгнувшись в очередной раз и глотая слезы прокричала Оля. Эта порка не шла ни в какое сравнение с тем, что было в прошлый раз. Боль была настолько сильная, что терпеть ее уже не было никаких сил.

- Отдышалась? - спросила мама. И, хотя Оля замотала головой и сквозь слезы дала отрицательный ответ, Таня продолжила. Она задала вопрос лишь для того, чтобы девочка была готова к продолжению порки. Следующий удар обрушился на уже достаточно красную попу девочки, оставляя на ней еще более яркую полосу. Каждый следующий удар сопровождался криком Оли. Она больше не могла терпеть и, уже давно забыла и думать, что в соседней комнате младшая сестренка все слышит. Боль затмила всё, кроме страха. Страх остался. Девочке было страшно, что следующий удар будет еще больнее, что она просто не выдержит столько боли. В какой-то момент Оля продолжала кричать и между ударами. Настолько было больно.

Юля, сидя в соседней комнате, заткнула уши и сделала погромче телевизор. А по ее щекам катились слезы. Ей было очень жалко свою сестренку. Юля не понимала, как такое может нравиться, когда это так больно. То, что порка это сильно больно, у девочки не вызывало никаких сомнений. И сама она явно не хотела оказаться на месте своей сестры. В какой-то момент Юле стало страшно, что мама и ее так же начнет пороть, как и Олю. И даже пару раз она назвала свою сестру дурой. Но несмотря на это, Юля жалела ее.

- Можешь подняться, - сквозь собственный крик услышала Оля. Оказывается мама уже давно перестала ее пороть, и дала ей возможность прокричаться и прийти в себя. Но попа сильно болела и горела огнем. Девочка с огромным трудом поднялась со скамейки. Мама подала ей носовой платок. Оля высморкалась и вытерла слезы, бежавшие ручьем по её щекам.

- Теперь поговорим об обмане! - сказала мама, после того как Оля привела себя немного в порядок, - я вам, тебе и Юле, много раз говорила, что врать и обманывать не хорошо. Что это грех. Но вы меня не понимали или не хотели понять. Теперь я могу объяснить тебе доходчивее, что врать это плохо!

- Мамочка, я тебя не обманывала! - закричала Оля. Она из всего сказанного поняла лишь одно, что порка еще не закончена. Что мама собирается продолжить порку. И этого Оля сильно испугалась. Ведь она с огромным трудом выдержала только что закончившуюся порку. Еще одну ей просто не выдержать. Она не сможет, - мамочка, миленькая, пожалуйста не надо!

- Оля, я еще ничего про порку не говорила! - строго сказала мама. И у Оли появилась надежда, - я хочу знать, почему ты обманула меня? Почему ты сказала, что сама помыла посуду, а на самом деле это сделала Юля?

- Молчишь? - после паузы спросила Таня. А что могла сказать в ответ Оля. Да, это был серьезный залет и девочка прекрасно поняла что сейчас будет продолжение порки. Что уговорить маму ей не удастся. Слезы опять потекли по щекам. Оле стало еще больше страшно. Она даже представить не могла, как мама её будет сейчас пороть за ложь, если так жестоко (так казалось Оле) выпорола за не помытую посуду. С трудом, преодолевая страх, Оля подняла взгляд на маму. Она просто хотела попросить прощения и сказать, что больше никогда не будет ее обманывать. Но в руке у неё девочка увидела новый инструмент, напоминавший плеть. И испугалась еще больше.

- Нееет! - вместо извинения сорвалось с уст Оли. Ей стало жутко. По телу пробежала дрожь. Тело перестало её слушаться.

- Этой плетью ты будешь сегодня наказана за ложь! - строго сказала мама, - сегодня и в будущем, если у тебя еще когда-нибудь появится желания кого-нибудь обманывать!

- Мамочка! Миленькая! Не надо! - Оля была готова встать на колени, но на маму все это никак не действовало. Таня училась быть в этом вопросе жесткой и идти до конца, несмотря ни на какие мольбы Оли.

- Я сейчас покажу тебе позу, которую ты должна будешь принять! - не обращая внимания на нытье девочки сказала женщина. Она могла бы и объяснить словами, но решила, что будет лучше, если Оля со стороны посмотрит, как она будет выглядеть в этой позе. Что увидев эту позу, девочке станет еще больше стыдно.

- Ты все запомнила?! - спросила Таня, показав позу и поднявшись с пола. Она заметила, как еще больше испугалась Оля, как опять покраснела от стыда.

- Мамочка, пожалуйста, только не в этой позе! - глотая слезы стала умолять Оля. Она решила, что раз порки уже не избежать, то хотя бы не в такой постыдной позе, - можно я лучше опять лягу на скамейку?

- Нет! Ты будешь выпорота именно в этой позе! - ответила мама, - и я не советую тебе тянуть время!

Потихоньку Оля опустилась на коленки, задрала подол платья, подняв попу вверх и опустилась на локти, как и показывала мама. Девочке было страшно и стыдно, очень стыдно. А от стыда ее дружок стал подавать признаки жизни.

- Ещё только этого не хватала, - подумала про себя Оля, - не дай бог увидит мама. А она в этой позе точно увидит.

- Ноги вместе! - приказала Таня. Она как будто прочитала мысли Оли. Но в такой позе было сложно не заметить возбуждение Оли. И, чтобы не попасть туда, куда не следует, женщина заставила Олю поставить ноги вместе. А когда мама встала над ней и сжала её за шею, у Оли сначала от страха перехватило дыхание. А потом, хоть это была и мама, но все таки женщина. Её запах, запах ее тела, обнаженных ног ударил Оле в нос и ее дружок начал пульсировать. Девочка покраснела до корней волос, сильнее сжала ноги и не смогла удержаться. Её оргазм совпал и первым ударом. Оля закричала и задрожала всем телом. Она попыталась вырваться, но мама крепко держала ее ногами.

Таня не сразу поняла, что произошло. Выждав небольшую паузу, она занесла руку для очередного удара, но заметила, как Оля вся обмякла.

- Еще только этого не хватало, - выругалась про себя Таня. Все было ясно. Оля любила чувства стыда во время порки. Стыд давал ей то, что было необходимо. Но прекращать порку женщина не собиралась. И, занеся руку, нанесла второй удар.

Такой боли Оля не испытывала никогда. Она закричала так, как будто ее режут. Девочка дернулась настолько сильно, что едва не завалила свою маму. Просто стоять на четвереньках с высоко поднятой попой Оля не могла. Она кричала, не понимая, почему же так больно, ведь только что было так хорошо. Мама даже испугалась такой реакции девочки. Боль была просто нереальная. Та боль, которая была до этого и боль сейчас это разные весовые категории, абсолютно не сравнимые друг с другом. Боль до этого от ремня, да было очень больно, но можно было пытаться терпеть ее, победить ее. Боль, которая была сейчас, терпеть ее было невозможно. Проще было просто умереть. Эта боль, она была какая-то совсем другая, абсолютно не похожая ни на какую, из той что пришлось уже испытать девочке. Боль плюс страх, Оле стало казаться, что следующий удар она не переживет. Следующий удар был такой же болезненный, но она продолжала жить и чувствовать эту противную, ужасную боль. Девочка закричала так громко и так высоко, как только могла

- Немедленно прекрати!!! Хватит!!! Я больше не могу!!! Перестань!!! - кричала Оля после каждого удара, а боль была все сильнее и сильнее. Она, эта боль была из разряда, когда сделаешь абсолютно все, лишь бы прекратили пороть.

Таня вспомнила себя, когда ее саму пороли. Ей хотелось тогда тоже вот так кричать, ка кричит Оля. Но ей было стыдно.

- Стыдно? - сказала себе зацепившись за это Таня. Выдав девочке десять ударов, она сделала паузу, - ну да. Оле нужен стыд. Нужно позвать Юлю. Юле будет полезно посмотреть, пусть увидит что бывает за вранье. А Оле будет легче терпеть.

Юля продолжала сидеть в зале и смотреть телевизор. Хотя, она делала лишь вид, что смотрит его. И, даже сделала звук громче, но это чтобы не слышать как кричит и плачет ее сестра. Как противно приземляется на ее попу ремень. А по щекам Юли текли слезы. Несмотря ни на что ей было очень жалко Олю. Юля уже даже перестала ругать сестру за ее ненормальное желание. Она уже не могла просто так сидеть и уже собралась идти на кухню, заступиться за Олю, как услышала, что ее зовет мама.

- Нет! Не надо Юлю!!! - немного отдышавшись закричала Оля. Боль, за время паузы немного отлегла, зато вернулся стыд. Особенно, когда мама решила позвать сестру смотреть на ее порку. Этого только еще Оле не хватало. Было и так достаточно стыдно, что Юлька сидела в соседней комнате и все слышала. А теперь она будет еще и видеть, - мамочка, пожалуйста.

- Мама, ты меня звала? - спросила Юля, войдя на кухню. Первое, что она увидела, это стоящую на четвереньках свою зареванную сестру и маму, державшую Олю ногами за шею. Потом Юля увидела красно-синюю попу своей сестры. Выглядела задница Оли очень страшно.

- Да. Встань у стенки. Тебе полезно посмотреть что бывает с девочками, когда они начинают обманывать! - строго сказала мама.

- Мамочка, миленькая, давай..., - Юля хотела попросить маму простить Олю. Но остановилась, увидав лужицу под ней. Ей стало очевидно, что сестре нравится порка. Хоть Юля и была еще маленькой девочкой, но она видела, как Колька дергал себя за письку. Как его писька плевалась и какой довольный он был после этого. Да и более старшие девочки во дворе просветили Юлю на этот счет. Оставалось непонятным только одно, почему же тогда Оля так сильно кричит? Кричит так, как будто ей нереально больно и все это абсолютно не нравится.

- Юля?! - спросила женщина, не дождавшись продолжения от дочери.

- Ничего, - ответила девочка, вытерев слезы. Хоть Оля, как догадалась Юля, и была довольна, все равно было больно смотреть на неё. И у Юли сами по себе наворачивались на глазах слезы.

- Продолжим! - сказала Таня, когда Юля встала к стенке.

- Нееет! - закричала Оля, но плеть уже опустилась на ее попу, вызвав новую порцию боли. Но к удивлению девочки, хоть и было сильно больно, но боль была уж не такая противная. А мама продолжала наносить удар за ударом, оставляя новые багровые полосы на попе. Оля дергалась, кричала, но уже не так, как до этого. Эти удары, эту боль можно было хоть как-то терпеть.

Юля смотрела на порку большими глазами. Если не считать сэлфа Кольки, то эта была первая порка, которую девочка видела в живую. До этого мама никогда их не порола, ни Кольку, ни Юлю. Девочке было страшно, особенно от того как кричала и вертела попой от боли Оля. Страшно от того, какие следы оставлял ремень от плети на попе девочки. Но именно следы на попе, танец этой попы, а так же звук от удара ремня об эту попу, все это стало завораживать Юлю. Девочка сама не поняла, в какой момент, но ей стало нравиться то, что она видела. Она стала внимательно следить за всем процессом, благо мама порола не торопясь. Замах руки, в которой была плеть, полет ремня плети, удар этого ремня о попу, реакция попы и красная полоса, оставленная этим ремнем. То как напрягалась попа под ремнем и крик Оли. Пауза, во время которой красная полоса на попе становилась фиолетово-синий. Все это притягивало взгляд Юли и было для нее, как в замедленном повторе, хотя и происходило все достаточно быстро.

Оля продолжала кричать и плакать, но перестала умолять, просить о пощаде... Несмотря на то, что боль стала немного другая, терпеть и ее уже не было никаких сил. Ей очень хотелось, чтобы все как можно быстрее закончилось. Но ремень от плети продолжал раз за разом опускаться на ее попу, причиняя хозяйке этой попы очень сильную боль. К концу порки девочка уже охрипла от крика и устала сопротивляться. Теперь она лишь послушно стояла на четвереньках с поднятой попой. На какое-то время из-за боли Оля забыла о том, что её сестра стоит рядом и смотрит за тем, как мама наказывает её.

- Ты можешь встать, - услышала Оля голос мамы. Она даже и не заметила, что мама уже не держала ее ногами. С огромным трудом девочка поднялась и... И встретилась взглядом со своей сестрой. Как ей, Оле опять стало стыдно. Как она опять покраснела, краснота была даже заметна на ее зареванном лице. И тут, совершенно неожиданно для Оли, сестренка как-то хитро улыбнулась ей и подмигнула, вогнав её еще больше в краску.

- Надеюсь, что ты, Оля, надолго запомнишь эту порку! - сказала мама, внимательно осмотрев попу девочки. Результатом осмотра она осталась довольна. Попа была, пусть не так сильно, как у Айгуль, но тоже довольно хорошо и аккуратно разукрашена. Преобладал все таки темно-красный цвет, но были и фиолетовые оттенки. А также немного кровоподтеков. Но ничего страшного на попе Оли мама не увидела. Шлепнув ее рукой по попе, отчего Оля громко ёкнула и подпрыгнула, продолжила, - умойся, приведи себя в порядок и на кухню, готовить ужин!

Оля опустила подол платья и убежала. У них в доме была небольшая комнатка, где была раковина и даже вода из-под крана, но только холодная. Девочка умылась и побежала в свою комнату. Ей не терпелось посмотреть, как выглядит ее попа после такой порки. Дойдя до зеркала, Оля в нерешительности остановилась. До попы было даже больно просто дотронуться рукой, поэтому она боялась не только увидеть, но и представить, как выглядит попа. Смотря на себя в зеркало, Оля поймала себя на том, что она улыбается. А, по идее, после такой порки она должна лечь на кровать попой к верху и плакать. Но нет, она мало того, что не плачет, она счастлива. Да, просто-напросто счастлива. Постояв так немного, Оля набралась решительности, задрала подол платья и, обернувшись, посмотрела на свою поротую попу. То, что она увидела, не шокировало ее и не напугало. Наоборот. Да, Оля была счастлива. Сегодня мама исполнила ее, Олины самые несбыточные фантазии. Сегодня Олю выпороли по-настоящему, больно и беспощадно. И то, как выглядела ее попа сейчас, было тому хорошим подтверждением. Так, как сейчас, такой ни попа Оли, ни задница Коли никогда и близко не были.

Когда Оля ушла из кухни, мама подошла к дочери и обняла ее. Юля едва успела сделать нужное выражение лица, чтобы мама ни о чём не догадалась.

- Доченька, милая, ты же понимаешь, что это нужно Оле?! - сказала мама, пытаясь утешить дочку. Она хорошо видела и запомнила выражение лица Юли, слезы на ее щеках, когда та пришла на кухню, - не бойся, тебя я так наказывать не буду!

- С таким выражением лица нельзя идти на кухню, - сказала себе Оля, продолжая любоваться в зеркало на свою попу, в тот момент, когда мама позвала её на кухню, - иначе меня не поймут ни мама, ни, тем более сестра.

[Julia Steinwasen]

Приключения Коли. 4я часть. Оля. Публичная порка.


В этом году середина мая выдалась на редкость теплой. Правда утром было еще прохладно, но днем столбик термометра поднимался за двадцать градусов. Таня решила купить своим детям новую летнюю одежду. Особенно Оле. Хотя Таня обещала, что девочка получит новую одежду только летом. Но Оля так хорошо и много помогала ей по дому, что просто заслужила новую одежду. С появлением дома Оли молодой женщине стало намного проще и легче с домашней работой. Она стала меньше уставать и больше времени уделять детям.

В поход за одеждой Таня решила взять и Олю. Это было бы справедливо. Вот только в родном городе, где все знали всех, сделать это было проблематично. Поэтому мама решила поехать со своими детьми в областной центр. Рано утром два часа поездом туда и поздно вечером, также два часа обратно. И целый день в городе в их распоряжении. Новая одежда и целый день для Оли.

- Это будет хорошим подарком для девочки, - подумала Таня, - тем более что она это заслужила.

В пятницу за ужином мама сказала об этом девочкам. Конечно же они обе обрадовались этому.

- Возьмешь завтра свой рюкзак с собой и положишь туда юбочку, футболку, кофточку и сандали. Не забудь про парик, - обратилась женщина к Оле, - на вокзале переоденешься и весь день в твоем распоряжении. Я понимаю, в кофте будет жарко. Но с утра еще прохладно, а в городе мы купим тебе другую одежду. Там и переоденешься.

Оля расцеловала маму. О таком подарке девочка и не мечтала. Целый день. Да, она была дома целыми днями и неделями дома Олей. Но, всегда хочется большего. И вот у нее есть возможность выйти в свет, быть Олей и в городе.

Довольной была и Юля. Возможность погулять по городу, выбирать новую одежду и обувь со своей сестрой, об этом младшая сестра Коли давно мечтала.

На следующий день Оля встала раньше всех. Умывшись она направилась на кухню и приготовила завтрак. За последние полгода девочка научилась многое делать на кухне и, ей это очень нравилось. Особенно с удовольствием она делала завтраки.

Когда завтрак был готов, Оля разбудила младшую сестренку. Маму разбудил запах, доносящийся с кухни. Позавтракав Оля побежала переодеваться. Времени было не так уж и много. Вокзал находился в другом конце города и ехать туда нужно было на автобусе.

И вот они уже на вокзале. До поезда совсем ничего, около десяти минут. Несмотря на раннее время, на вокзале было уже полно народу. Хорошо, что билет Таня купила заранее. Она тащит своих девочек к женскому туалету. И останавливается. И возле туалета стоит несколько женщин. Провести мальчика в женский туалет незаметно не удастся. А отправлять Колю в мужской, чтобы потом оттуда вышла Оля, было тоже не самым лучшим решением. Недолго думая, Таня с девочками отошли к ближайшей колоне. Потом она достала из рюкзака юбку и заставила сына надеть ее поверх брюк. Пока он надевал юбку, мама вытащила парик и нацепила его на голову мальчику. Надев юбку, Коля снял брюки. Последним штрихом была обувь. Все, в таком виде можно уже и в женский туалет, сходу никто не скажет, что это не девочка. Правда на разведку отправили Юлю. Тане не хотелось стоять с Колей в туалете и ждать, пока освободится кабинка. Девочка быстро вернулась назад, сказав что одна кабинка свободна, куда и направились мама с сыном. А там уже спокойно переоделись. Гольфики, футболочка, кофточка. Ну и расчесаться. И из кабинки уже вышла настоящая Оля. Вот только перед дверью на выход она остановилась. Было страшно. Ведь это первый выход Оли в свет. То, когда они заходили в туалет, не считалось. Там было все быстро и не понятно что. А сейчас, сейчас ей, Оле предстояло сделать первый шаг в её жизнь среди людей. Показать себя другим. Это всегда очень волнительно и, немного страшно.

- Смелее! - подбодрила девочку мама, - ты очень хорошо выглядишь. Не бойся!

Оля открыла дверь и сделала свой первый шаг. Да, адреналин и коленки подкашивались. Но никто не обращал на девочку никакого внимания. Все были заняты собственными заботами. Было немного обидно, но с другой стороны это придало девочки уверенности.

- Олька, ты выглядишь класс! - увидев сестру сказала Юля, - да, кстати, только что передали что наш поезд прибывает на первый путь.

Стоянка поезда десять минут, так что у них было еще достаточно времени. Потихоньку мама с девочками направились в сторону перрона. Первые шаги среди людей давались Оле не очень уверенно, все таки страх и неуверенность в себе еще присутствовали. Но каждый следующий шаг, да и вечно болтающая непонятно о чем Юлька, придали уверенности девочке. И на перрон она вышла уже довольно уверенно, хотя там было еще больше народу чем в здании вокзала.

Таня хотела взять билеты в купейный вагон, но подумав решила, что Оле будет интереснее ехать в плацкарте. Да и денежная сторона вопроса. Дойдя до своего вагона, её семья заняли свои места. Больше всего Таня не хотела, чтобы четвертое место было кому-нибудь продано. Но им повезло. Почти всю дорогу до города они ехали втроем. И лишь последние десять минут к ним подсела молодая женщина. Она лишь мило поздоровалась с обеими девочками и с женщиной, добавив при этом: "Какие милые и красивые девочки. Сестрёнки?".

Когда девочки с мамой выходили из вагона, у Оли не осталось ни каких страхов и сомнений на свой счет. Её все принимали за девочку и она могла быть сама собой.

Для начала они зашли в "детский мир". Были когда-то и такие магазины. Девочки сразу направились, нет не в отдел с игрушками, а в отдел с одеждой. Они стали выбирать, примерять одежду. Такого выбора и ассортимента в их городке не было. Ну а Оля, она вообще впервые в своей жизни выбирала себе одежду сама. Это было так здорово, особенно примерять и советоваться то с мамой, то с Юлькой.

- Как маленькие дети, - смотрела на них мама и улыбалась, - хотя они и есть еще дети.

Наконец девочки выбрали себе обновки, и мама одобрила их. Расплатившись на кассе, Таня спросила у кассирши, может ли ее старшая дочь сразу надеть новые вещи в примерочной. Естественно, что согласие было получено, и из магазина Оля вышла в обновках. На ней были белые гольфики и бело-голубое коротенькое платьице, которое заканчивалось там же и где и попа девочки. Мама считала, что платье уж слишком короткое, но девочки уговорили маму, да и смотрелось оно на Оле даже очень неплохо.

После детского мира был обувной магазин, цум, универмаг. Девочки с огромным удовольствием ходили по магазинам, мерили обувь и одежду. Последним магазином был "Спорттовары".

- Девушка, Вы не могли бы нам помочь? - обратилась мама к продавщице, стоявшей за прилавком. Это была действительно еще очень молодая женщина, девушка. Она была или сразу после училища или еще на практике.

- Мы хотели бы купить скакалку, - продолжила Таня, после того как девушка предложила свои услуги, - какую Вы нам можете посоветовать?

- Можно узнать, Вам скакалка для каких целей нужна? - вежливо спросила продавщица, - что Вы хотели бы с ней тренировать?

- Скакалка нужна для воспитательных целей вот этой девочки, - сказала мама, показав на старшую. Услышав это, Оля от стыда залилась краской как рак.

- Господи, как стыдно, какой позор, - пронеслось голове у той девочки, на которую показала молодая женщина. Девочка стояла, боясь поднять взгляд на девушку за прилавком, - что она теперь думает обо мне? Такая корова и еще получает по заднице как маленькая девочка.

- Ну да, конечно - ответила продавщица таким тоном, что как она могла не догадаться, что скакалки нужны именно для воспитательных целей непослушных больших девочек. И улыбнувшись, спросила, - для Вашей старшей дочери? Возьмите тогда вот эту резиновую скакалку. Воспитательный эффект очень хороший. Ваша дочь быстро и по достоинству оценит эту скакалку и ее воспитательные свойства. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Вы и Ваша дочь останетесь довольны, тем эффектом, который произведет эта скакалка на Вашу дочь.

Сначала Оля покраснела еще больше, когда услышала, что она быстро оценит воспитательный эффект скакалки. А потом, когда девушка добавила, что знает о чем, говорит, Оля не удержалась и посмотрела на продавщицу. Та тоже покраснела, но подмигнула Оле и улыбнулась, тем самым вогнав девочку еще больше в краску. Оля почувствовала, как зашевелился её дружок. Ей стало еще больше стыдно, хотя казалось бы куда еще. И, едва не заплакав, она уже хотела выбежать из магазина. Но мама крепко взяла её за руку и встала так, чтобы девушка, стоявшая за прилавком, ничего кроме красного лица девочки не заметила.

- Спасибо, мы берем эту скакалку, - сказала мама, продолжая держать Олю за руку. А та была готова провалиться на месте от стыда, - думаю, что скакалка не покроется пылью до её первого применения по назначению.

Расплатившись и положив скакалку в сумку, Таня с девочками наконец-то, к огромной радости Оли, направились к выходу. Выйдя из магазина, Оля не стала ничего говорить маме, просто вытерла рукой набежавшую предательскую слезу и улыбнулась сестренке.

А после была пельменная где они пообедали. Кафе-мороженое, городской парк с каруселями и под занавес кино. На вокзал они пришли как раз к отправлению поезда. Народу опять было полно, несмотря на поздний час.

На этот раз в купе им сразу попался попутчик. Конечно это было не совсем удобно, но терпимо. Юля сильно устала за этот день и хотела лишь одного, спать. А у Оли играли гормоны, она была вся на эмоциях. Постоянно тормошила свою сестру, а та лишь огрызалась в ответ. Мама несколько раз просила Олю, чтобы она оставила сестру в покое. Это сработало лишь когда женщина пригрозила выпороть старшую девочку. Оля оставила Юльку в покое, но себе покоя не могла найти. А искала она приключения на свою попу очень быстро нашла. Несмотря на просьбы и уговоры мамы, девочка продолжала крутиться, вертеться и нечаянно уранила стакан с чаем на ногу попутчика. Естественно, что его штаны намочились. Хорошо, что хоть он успел поймать стакан. Конечно же мужчина был не особо доволен. И, конечно же он выматерился, сказав что будь Оля его дочь, уже давно выпорол бы её за такое поведение.

- Вы правы, конечно. Извините. Можете не сомневаться, она будет дома обязательно наказана! - сказала Таня, подав мужчине полотенце, чтобы вытереть брюки. А Оле она пригрозила кулаком. Девочка притихла, стала тише воды, ниже травы.

- Все так говорят, а потом вот вырастает, - огрызнулся попутчик, но полотенце взял.

- Да, Вы правы! - строго сказала женщина. Повернувшись к Оле она строгим тоном приказала, - задери платье, сними трусы и ляг на полку!

- Но мама! Тут же люди! - на глазах у девочки выступили слезы. Такого она никак не ожидала от матери. Полный поезд людей и она будет сейчас сверкать голой попой, - давай лучше дома!

- Никаких дома. Люди? Пусть они посмотрят что бывает с девочками которые не слушают мам. Они еще меня и поддержат, а тебе, может быть, будет хоть немного стыдно! - ответила мама. Хотя она прекрасно знала, как сильно стыдно будет сейчас Оле.

- Мамочка, пожалуйста! Не надо здесь! - Оля реально заплакала и испугалась. Испугалась, что мама будет ее пороть прямо здесь, в вагоне, где полно народу. Где все будут видеть её голую попу, будут видеть, как ее наказывают поркой. Это так стыдно, это так унизительно, - мамочка, пожалуйста, давай дома!

- Я тебя тоже просила, умоляла. Но ты меня не послушалась! - оборвала её Таня, - теперь моя очередь не слушать тебя!

Делать нечего, сгорая от стыда, Оля легла на сиденье. Потом приподняла попу и стянула трусы. Платье было таким коротким, что и задирать было нечего. На улице было уже достаточно темно, но освещение в вагоне позволяло хорошо видеть, что девочка лежала с голой попой. А те, кто был поближе, например попутчик, видели и красное от стыда лицо девочки.

Повернув голову в сторону мамы в надежде ее все таки уговорить, Оля застыла от ужаса. В руке у мамы была, купленная сегодня магазине, резиновая скакалка, воспитательный эффект от которой, по словам продавщицы, должен был понравиться девочке. Весь мир Оли сузился до этой самой скакалки в руке у мамы и собственной попы, по которой эта самая скакалка будет сейчас плясать. На мгновение забылось, что она лежала с голой попой на сиденье вагона. Что кругом зрители, которые ждали начало концерта, порки этой девочки с голой попой. Оля, как и многие ученики из её школы, очень хорошо знала, что такое скакалка. На уроках физкультуры многим прилетало скакалкой по ножкам. У учительницы всегда была скакалка в руке и она позволяла себе, слишком ленивых, болтливых учеников, хоть мальчиков, хоть девочек, иной раз попотчевать скакалкой по голым ногам. Только у нее была не такая тяжелая скакалка, как у мамы в руке.

- Мамочка, пожалуйста только не скакалкой! - Оля была уже готова на порку чем угодно, лишь бы не скакалкой. Если в школе был всего один удар, который было нереально вытерпеть без слез, то мама, это точно, одним ударом не ограничится. И как ей, Оле, сейчас терпеть эту скакалку, тем более когда полный вагон зрителей. Постепенно к ней вернулось осознание того, что они с мамой не одни в вагоне.

Таня не стала дальше дискутировать с девочкой и нанесла первый удар. Он оказался достаточно сильным и болезненным, ведь она еще ни разу в жизни не порола скакалкой. Да и её тоже никогда не пороли скакалкой. Поэтому она и не знала, насколько болезненна порка скакалкой. На попе девочки, даже не появилась, а вспухла петля. Точнее женщина со скакалкой в руке видела лишь две вспухшие полосы, а конец петли был на боку попу, что сделало удар еще болезненнее. Вполне естественно, что девочка не смогла молча вытерпеть первый удар и закричала. Боль была ни с чем не сравнимая. Так больно во время порки девочке еще никогда не было. Во всяком случае так показалось ей тогда.

От крика Оли проснулась ее младшая сестра. Посмотрев со своей полки вниз, она увидела лежащую с голой попой сестру и маму со скакалкой в руке.

- Обалдеть, - сказала про себя Юля. Присмотревшись, девочка увидела петлю от скакалки на попе сестры. С момента первой порки Оли за ложь, она перестала жалеть сестру, когда ту наказывали поркой. Наоборот, Юле стала нравиться порка и она старалась всегда присутствовать, когда мама в очередной раз порола Олю.

- Если ты хочешь, чтобы все пассажиры с этого вагона сбежались посмотреть на твою попу, на то как ты ей вертишь, то можешь и дальше так же громко кричать. Мне это не мешает, - тихо сказала мама, наклонившись к уху Оли, - а если ты и дальше будешь так же вертеть задницей, то все узнают, кто ты.

Выпрямившись, Таня нанесла следующий удар. Он был примерно такой же по силе, как и предыдущий, только более точный, без захлеста. И Оля опять закричала. А как можно вытерпеть такую боль молча? Но в этот раз ей удалось не так сильно вертеть попой. И ещё один удар и девочка опять закричала от резкой и сильной боли. Терпеть такую боль молча было нереально. А по её щекам слезы проложили маршрут и текли ручьем. И новый удар, и новая порция боли и еще один крик девочки. Оля вцепилась руками за край сиденья изо всех сил стараясь не дрыгать ногами и как можно меньше вертеть попой. Это ей хоть как-то, но удавалось. А вот не кричать, с этим было намного сложнее. Боль была сильнее её.

- Довольно! Остановитесь! - сказал попутчик, на которого Оля уронила стакан с чаем. Он оказался в очень неловкой ситуации. Ведь по сути это из-за него пороли девочку. Да, конечно она виновата и плохо себя вела. Да, эта девочка заслуживала хорошей порки, но не та же, не прилюдно. Мужчина понимал, что должен что-то сказать, хотя сам с удовольствием смотрел и продолжал бы с таким же удовольствием смотреть за поркой этой девочки, - я не так имел в виду. Я не сержусь на неё больше!

- Это хорошо, - ответила мама девочки. И у Оли появилась надежда, которая впрочем тут же исчезла, - зато я на неё сержусь и она получит еще пять ударов.

Мужчина промолчал в ответ, посчитав свою миссию выполненной. А Таня уже нанесла первый из обещанных пяти ударов. Та, небольшая пауза, которая была, не помогла Оле. Боль была ничуть не меньше, да и сил терпеть эту боль не прибавилось.

Неожиданно для себя девочка вспомнила, что ее секут прилюдно. Что на её порке есть зрители. А ведь это её самые любимые фантазии, публичная порка. Те фантазии, которые, как думала Оля, просто невозможно реализовать. Да, это не публичная порка на ярмарке у столба. Да, это не порка в школе перед одноклассниками в классе или перед всей школой на линейке. Тем не менее это публичная порка. А фантазию можно дорисовать. И ее дружок подал признаки жизни.

- Что она делает?! - сквозь боль услышала Оля голос мужчины, сидящего на боковом месте, - её надо остановить! Разве можно пороть такую взрослую девочку прилюдно да по голой заднице?!

- Сёма, не лезь! - ответила мужчине его жена, - девочка виновата сама. Мать правильно делает, что наказывает её. И вообще девочек в таком возрасте можно и нужно пороть для их же пользы!

Что говорила женщина дальше и что ответил ей мужчина, Оля уже не услышала. На её попу опустился очередной удар, оставив на ней новую петлю и новую порции боли, которую девочка почувствовала в этот раз как-то по-другому. Нет, боль была такая же противная и нестерпимая. Но она ощущалась как-то не так.

- Там большую девчонку порят! - совсем близко с Олей прозвенел голос мальчика, - пошли смотреть!

- Я тебе сейчас пойду! - ответил ему женский голос, - сядь на место, иначе получишь так же как и та девочка!

Услышав и эти голоса, Оля почувствовала, как ее секретик стал большим и начал пульсировать. И после следующего болезненного удара она стала двигать попой вперед-назад, сильно прижав ее к сиденью. Таня заметила перемену в поведении Оли. Догадавшись с чем это связанно, она нанесла оставшиеся три удара один за другим. Оля, громко закричав, изогнула спину дугой, чем еще сильнее придавила своего дружка к сиденью и кончила. Последний удар лишь усилил оргазм девочки.

- Малыш, тебе придется полежать какое-то время так, с голой попой. Попозже я помогу тебе переодеться, - наклонившись к девочке тихо сказала мама. Выпрямившись, громко добавила, - следующие полчаса будешь лежать вот так, с голой задницей. Может тебе, будет стыдно!

Юля любовалась сверху поротой попой своей сестры. Поскольку ударов было не так много, то петли, каждая по отдельности, хорошо просматривались. Глазея на попу Оли она незаметно для себя, уснула. И маме пришлось её немного переложить. Девочка могла просто свалиться с верхней полки.

Потихоньку Оля, насколько это было возможно, приходила в себя. Она буквально попой чувствовала, как на нее бросают взгляды те, кто сидели рядом и те, кто проходил мимо. Ей казалось, что люди специально ходили туда-сюда, чтобы посмотреть на поротую девочку. Незаметно для себя Оля уснула. Сон унес девочку в её мир, мир её фантазий. Она с классом едет на поезде. Накануне им всем раздали билеты, а она забыла свой билет дома. И вот проводник проверяет билеты. Оле становится страшно, она пытается спрятаться. Но проводник находит девочку. За проезд без билета полагается порка по голой попе. Девочке становится очень стыдно. Ведь ей придется оголять попу перед одноклассниками и учителем. И вот она уже лежит на сиденье с голой попой, из глаз текут слезы. И первый удар опускается на ее попу. Оле очень больно, она кричит, а лучшая подружка, она рядом с Олей, пытается успокоить её.

- Тише Оля. Девочка моя, вставай, - шептала мама наклонясь над девочкой. Оля открыла глаза, не сразу сообразив, где она и что с ней. В голове еще картинки как ее перед всем классом порят за проезд без билета. Да, она лежит точно так же, на сиденье вагона с голой попой, которая очень сильно болит. Значит все правда. Но, где подружка, где весь класс? И что делает здесь мама?

- Оля, вставай, только тихо, - шепчет ей мама, - пока все спят, тебе надо вытереться и переодеться.

Наконец девочка возвращается в реальность. Да, порка была реальная, да в поезде, но порола мама. Мама прикладывает палец к губам, показывая что все спят. Девочка, стараясь не шуметь, потихоньку поднимается. Таня садит ее спиной к проходу, помогает снять платье. Потом подает Оле мокрое полотенце и помогает вытереться. Вытеревшись, девочка с помощью мамы надевает футболку, кофточку, колготки и юбочку. Конечно, можно было надеть и одежду Коли, но Таня не стала рисковать. Мало ли. Все видели и знали, что пороли девочку, а из вагона выходит мальчик. К тому же проводники, в отличие от остальных пассажиров, не спали.

Поезд подъезжает к нужной им станции. Таня поднимает младшую дочь. Юля, сильно уставшая за день, практически спит на ходу и ее приходиться едва ли не тащить на себе. Вот и вокзал. Поезд останавливается. Таня и девочками выходят из вагона. На перроне стоят проводники. Таня прощается с ними, а они хитро улыбаются и подмигивают Оле, вгоняя её в краску. Конечно же они и знали, и видели, как Олю порола мама по голой попе и как она, Оля лежала потом с голой поротой задницей. И от осознания этого девочке стало стыдно. Она тоже что-то пробормотала на прощание и поспешила к выходу, таща за собой, больше на себе, младшую сестру.

На переодевание времени не было. Последний автобус уже стоял на остановке. И, как только Таня с девочками заняли места, автобус тронулся. Оля получила возможность до конца оставаться собой.

Придя домой, пока мама укладывала Юлю, Оля, не переодеваясь, быстро собрала на стол попить чаю. Когда женщина пришла на кухню, там был аромат чая. На столе стояли кружки, из которых шел пар. И тарелка с печеньем, которое они купили в городе. Конечно же Таня была приятно удивлена, но лишь улыбнулась девочке, заставив тем самым её опять покраснеть.

Чай пили молча. Оля, как нашкодивший ребенок, который хочет извиниться, но не знает как, сидела с опущенным взглядом и краснела. Мама, поглядывая на нее, улыбалась. Таня примерно представляла, что творилось в голове девочки. Допив свой чай, Оля подождала, пока мама допьет свой чай и после сразу же помыла обе кружки.

- Мама, ты самая лучшая! - сказала Оля и, поцеловав ее, добавила, - спасибо!

После она сразу же убежала к себе. Женщина не стала спрашивать, уточнять, за что спасибо. Она и так это знала. Ведь, каким бы не был прекрасным этот день для Оли, в конце этого дня её жестоко выпороли. Значит, придя домой, Оля должна была по логике сразу же закрыться в своей комнате. И, если не рыдать в подушку, то как минимум изображать обиженного ребенка и ни с кем не разговаривать. Вместо этого ужин, комплимент, что мама лучшая и спасибо.

***

- Повторю, - когда Оля встала в нужную позу, напомнила мама. Девочка стояла на четвереньках, опустившись на локти, высоко задрав попу, а женщина зажала ее шею между своих ног, - если ты хочешь, чтобы все соседи сбежались посмотреть на твою порку. Или ты хочешь публичную порку, можешь кричать.

Слова мамы про публичную порку освежили память девочки, а ее дружок опять подал признаки жизни. Да, но тогда её пороли перед чужими людьми, которых Оля видела (а кого лишь только слышала, ведь на попе нет глаз) в первый и в последний раз жизни. Да и пороли её лежа на сиденье. А сейчас, мало того, что кругом соседи, которых девочка знала, так еще и такая постыдная поза, в которой видно абсолютно все. Но терпеть порку в такой позе молча, да еще после крапивы было нереально.

- Мамочка, пожалуйста, прости меня! Я все поняла, я исправлюсь! - сделала последнюю попытку Оля, а плеть уже приземлилась на её попу, покрытую волдырями от крапивы и оставив на ней тёмно-красную полосу. Девочка впилась зубами в руку, чтобы не закричать от боли. Соседи пока еще не знали про то, что происходит здесь. И Оля хотела меньше всего, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел или услышал, как она получает по попе, да еще в такой позе. Второй удар не заставил себя ждать. И новая порция боли, еще одна тёмно-красная полоса. Первая полоса к тому времени приобрела фиолетовый оттенок. С опытом Таня стала пороть девочку значительно строже, но и удары стала ложить намного точнее. Вот и полосы от первых двух ударов бежали параллельно друг другу сверху вниз к месту от куда растут ножки. Оля резко дернула попой, но женщина смогла удержать ее. Третий удар, третья тёмно-красная полоса рядом с двумя фиолетовыми. На этот раз девочка не смогла молча вытерпеть удар, хоть и не так сильно, но закричала, выписывая своими ножками и попой очередной пируэт. Оля на мгновение выпустила руку изо рта, чтобы сплюнуть накопившуюся слюну, а в этот момент плеть вновь, как змеюка, впилась в её попу. В этот раз девочка закричала достаточно громко. Выдав попой и ножками очередной пируэт, она опять схватила зубами свою руку, на которой уже был хорошо заметный след от зубов. И еще один удар. Оля замычала от боли, но не выпустила руку, по которой текли слюни, сопли и слезы. Попа девочки уже все была покрыта, в основном, полосами фиолетового цвета, что говорило о силе, с какой Таня порола свою дочку. Конечно же она отдавала себе отчет в том, какую боль причиняет Оле. Но, ведь это была порка в наказание, а не для удовольствия девочки. И, Таня, как и её отец, считала, что раз уж взялся пороть, то пороть как положено, строго, жестко. Так, чтобы эта порка, это наказание осталось в памяти надолго. Поэтому мама Оли не испытывала никаких угрызений совести, видя как больно девочке.

Отсчитав первую дюжину, Таня сделала небольшую паузу, дав девочке немного отдышаться. Оля терпела как, могла, старалась не кричать, чтобы не привлечь внимания соседей. Да, был характерный шум ремня, приземляющегося на голую попу, но ветер уносил его в другую сторону. Да и без сопутствующих характерных криков не сразу можно было догадаться, что происходит. В паузе Оля услышала, как мимо их дачи медленно проехала машина. На мгновение девочке показалось, что машина остановилась. Это был хороший адреналиновый шок. Хотя с дороги нужно было внимательно присматриваться, чтобы увидеть, что происходит во дворе.

- Отдохнула? - спросила мама, прекрасно понимая, что нет. Но она всегда так говорила, скорее предупреждая девочку о продолжении порки. И, сказав это, тут же нанесла первый из оставшихся удар. Адреналиновый шок и новая волна стыда, как обычно, помогли Оле. Боль, хоть и оставалась такая же сильная и противная, но терпеть её уже было легче. Но это не устраивало женщину с плетью в руке. Поэтому каждый следующий удар был сильнее, оставляя на месте встречи ремня от плети и попы белёсые полосы, которые, достаточно быстро, наливались кровью и становились фиолетовыми. Стыд и адреналин уже не могли помочь девочке. Ей опять пришлось прикусить руку, на этот раз до крови. А попа и ножки стали опять выписывать замысловатые пируэты.

- Можешь подниматься, - сказала мама, выдав последний удар. Она обошла девочку и посмотрела на то, как выглядит её попа. Своей работой Таня осталась довольна. Попа была равномерно покрыта фиолетовым цветом. Местами были небольшие кровоподтеки.

Оля с трудом поднялась. На ее руке был хороший след от ее зубов с капельками крови. А по щекам текли слезы и сопли. Мама подала ей носовой платок, чтобы она смогла вытереться.

Если Оля надеялась, что на этом порка и, соответственно наказание закончилось, то она сильно ошибалась.

[Julia Steinwasen]

Приключения Коли. 5я часть. Оля. Порка за двойки.

- Теперь перейдем к школе! - дождавшись, пока Оля высморкается, вытерет слезы и приведет себя немного в порядок, сказала мама, - сегодня мне звонила твоя классная руководительница.

- Знаешь, что она посоветовала? - спросила после паузы, Таня. От этих слов Оля опять покраснела как рак. Она прекрасно знала, что могла и действительно посоветовала классная руководительница маме, - да, ты правильно поняла. Она посоветовала тебя как следует выпороть.

***

В течение нескольких дней после первой реально жесткой порки, которую Оля получила от мамы за ложь, попа еще болела. Да и следы держались на ней в течение недели. Оля едва ли не несколько раз на день рассматривала их в зеркало. А фантазия, она продолжала рисовать все новые и новые картинки. И это несмотря на то, что Оля теперь хорошо знала, что такое реальная порка и насколько это реально больно. Что реальность очень сильно отличается от её фантазий, где она такая храбрая девочка, что может вытерпеть любую порку, любую боль. И, даже реальность не подкорректировала эти фантазии.

Прошло две недели тех памятных для Оли событий. Понятно, что попа перестала болеть и следов, к огорчению девочки, на ней тоже не осталась. А провоцировать маму на порку Оля боялась. Желание получить по попе уже стало опять достаточно большим, а страх перед поркой, перед болью был еще больше. Страх был настолько велик, что Оля даже боялась заняться сэлфом.

Семья собралась на кухне за ужином, который Оля помогла маме приготовить. Разговор как обычно. Таня поинтересовалась, как дела в школе. Девочки, как обычно, ответили, что все хорошо. Юля рассказала какую-то, как ей самой показалось, забавную историю. После ужина, убрав посуду, Оля сразу же убежала в свою комнату, сказав что ей нужно учить уроки. В тот момент, когда она открывала дверь в свою комнату, зазвенел телефон. Девочка не придала этому большого значения. Им практически никто не звонил, только маме по работе. И иногда по выходным родители мамы.

- Слушаю, - сняв трубку, сказала Юля, - да, хорошо. Мама, тебя к телефону!

Минут через десять в комнату Оли постучали. Вошла младшая сестра и сказала, что её, Олю, зовет мама. Зачем, на этот вопрос сестренка не могла ответить. Без всякой задней мысли, но немного недоумевая, Оля в сопровождении сестры отправилась на кухню, где и была мама.

- Оля, я хочу увидеть тебя здесь через десять минут в твоей школьной форме, - строго сказала мама, когда увидела вошедших девочек, - так же я хочу видеть твой дневник и тетрадки.

Оля сразу все поняла и испугалась. Она вспомнила разговор с мамой после первой порки. Когда мама сказала, что будет пороть её не только за двойки, но и за тройки. А Оля умудрилась получить вчера двойку и сегодня две двойки сразу. Хотя одна из сегодняшних двоек, это за контрольную работу, которую они писали пару дней назад.

Когда Оля вернулась в свою комнату, у нее на глаза навернулись слезы.

- Чего ревешь, дура?! - зло сказала она себе, - это не то ли, о чем ты мечтала? Только сегодня фантазировала, как училка раскрутила тебя на порку, пообещав не рассказывать маме, чтобы не огорчать её. Представь себе, что эта училка передумала и сдала тебя с потрохами. И теперь тебя выпорет мама, но уже по-настоящему. Игра продолжается!

Но все это не помогло девочке, чтобы взять себя в руки. С огромным трудом она смогла снять свое платье. И с дрожащими руками, с таким же трудом, Оля надела школьную форму. Она надевала уже сегодня эту форму, когда делала домашнее задание и фантазировала, как получает по заднице от своей классной руководительницы. Достать дневник из портфеля было еще сложнее. Руки совсем не хотели её слушаться. Наконец Оле удалось достать дневник и тетради. Взяв их, она подошла к зеркалу. Если бы не слезы, то из зеркала на неё смотрела довольно симпатичная школьница с тетрадками в руках.

Идти до кухни было не так уж и далеко, нужно было лишь пройти через коридор. Но эти несколько шагов дались девочке с огромным трудом. Ноги не слушались. Руки тряслись так, что за эти пару метров Оля умудрилась дважды уронить дневник и тетрадки. А потом с огромным трудом, этими же трясущимися руками, она долго поднимала упавшие вещи.

Наконец она добралась до комнаты, где её ждала мама. Войдя на кухню, Оля увидала, уже знакомую ей скамейку, стоявшую посреди комнаты. И, о ужас! Розги! Длинные, тонкие розги! Сначала девочку обдало волной возбуждения, предвкушения. Ведь это розги! Это настоящие розги, а не то, что она резала для своего сэлфа. Это классика и мечта, порка розгами на скамье. Но эта эйфория исчезла еще быстрее, чем появилась. Страх! Он взял девочку под свой контроль. Ведь розги это очень больно. Ведь не зря же для наказаний, для серьезной порки использовали розги. И мама будет сечь совсем не так, как Оля сечет себя во время сэлфа. А если мама еще и, как полагалось, привяжет её к скамейке перед поркой. Все эти мысли так напугали Олю, что она перестала правильно соображать. А еще Юля, она тоже была здесь. А это значит дополнительное унижение.

- Дай мне свой дневник и тетрадки! - строго сказала мама вошедшей девочке. Оля, так и не сумев унять дрожь в руках, протянула трясущимися руками то, что просила мама. От женщины не ускользнуло то, как Оля боится предстоящей порки. Она незаметно для девочки улыбнулась и, взяв дневник, сразу открыла его на нужной странице. После этого мама полистала тетрадь и, найдя то что искала, сказала, - Оля?! Три двойки за день. Не многовато ли?

- Ты, наверно догадываешься, что звонила твоя классная руководительница, Елена Сергеевна? - после паузы спросила молодая женщина, - а знаешь, что она сказала? Елена Сергеевна сказала, что ты не глупая, но ленивая. Скажи мне, Оля, ты помнишь наш разговор перед новым годом? Что я тогда тебе сказала?

- Помню, - вытерев кулаком сопли и слезы, тихо ответила девочка. Розги, лежавшие на столе, как магнит манили её. Оля не могла оторвать от них свой взгляд, понимая что уже совсем скоро её попа познакомиться с этими розгами. И это нагоняло на девочку еще больше страха. А сказать то, что она должна была сейчас ответить маме, у неё просто не поворачивался язык, - ты сказала... что будешь... меня пороть... не только за двойки... но и за тройки.

- Правильно. Теперь слова твоей учительницы вызывают у меня сомнения. Если, по её словам, ты умная, но зная что тебя ждет порка, получаешь три двойки. Вывод, тебе нравится, когда я наказываю тебя поркой и ты так провоцируешь меня на порку, - сказала мама, наблюдая за реакцией Оли, - или Елена Сергеевна ошиблась. Ты не умная. Ведь умные девочки, зная что им грозит реальная порка не стали бы получать двойки, тем более три за день. Ну или последняя возможность, ты настолько ленивая, что тебе и порка нипочём. Какой вариант правильный?

- Молчишь? - выдержав небольшую паузу, продолжила женщина. Она давно заметила, как Оля смотрит на розги. Какой эффект розги произвели на девочку. Как сильно она их боится, - как ты думаешь, что посоветовала мне твоя учительница? Не знаешь? Она посоветовала драть тебя как сидорову козу. Ты знаешь что это значит?

- Да, - едва слышно ответила Оля. Она слышала на уроках истории и читала в книгах, что это значит пороть без пощады и испугалась еще больше. А предательские слезы уже текли ручьем по её щекам.

- Очень хорошо, что ты знаешь, - строго продолжила мама, - но я все таки тебе расскажу. Был когда-то скупой и злой мужик по имени Сидр. И была у него коза, которую он не любил. И вообще тогда коз считали глупыми животными. И вот, если коза заходила в огород и топтала грядки, мужик бил её беспощадно. Ведь Сидр не любил ее. И коза была глупая, за что её жалеть. Вот отсюда и пошло, драть как сидорову козу. И раз Елена Сергеевна так посоветовала, а опыт у нее, насколько я знаю, в этом деле большой, то я и последую совету твоей учительницы. Или ты не веришь, что она так могла посоветовать?

- Мамочка, миленькая! Прости, пожалуйста! - попыталась выпросить прощение Оля. Конечно же она верила, что классная руководительница могла так посоветовать. У нее у самой две дочери, одна учится на год старше, другая на год младше. Вся школа знает, что своих дочек Елена Сергеевна держит в ежовых рукавицах, что девочки за малейшее получают по заднице, - я буду учить! Я все исправлю! Честно! Поверь мне! Пожалуйста, на этот раз прости меня!

- Глупенькая девочка! Конечно же, я верю тебе, - ответила мама и у Оли появилась надежда, которая тут же исчезла, - но, когда я тебя выдеру как сидорову козу, я буду уверена, что ты будешь учить уроки!

- Со скамейкой ты уже знакома, - продолжила Таня, мама девочки, - знаешь что делать!

- Мамочка, миленькая! Пожалуйста, давай лучше ремень! Только не розги! - девочка стала умолять маму заменить девайс. Она еще не знала наверняка, насколько это больно, получить розгами. Но была уверена, что точно намного больнее ремня. Хотя ремнем по попе тоже очень больно.

- Так я и хотела ремень, но Елена Сергеевна. Она сказала, драть как сидорову козу. А я доверяю её опыту, - ответила мама, - а если ты сейчас же не ляжешь сама на скамейку, я помогу тебе. А после привяжу тебя к ней!

На Олю было больно смотреть, она настолько испугалась предстоящего наказания. Все её фантазии о порке розгами на скамье, особенно фантазии о школьной порке, напрочь вылетели в тот момент из её головы. Девочка с огромным трудом заставила себя дойти до скамейки и задрать подол её формы. Так, с задранным подолом в руках, Оля простояла еще какое-то время, не решаясь лечь на скамью.

- Чего ждешь? Тебе нужна помощь?! - строго прикрикнула на девочку Таня. И Оля, сделав огромное усилие над собой, легла на скамейку. Осталась самая мелочь, снять с попы трусики, оголить попу. Но как это сделать, когда знаешь, что как только попа окажется голой и беззащитной, на неё сразу же обрушатся беспощадные розги. Розги, которые принесут с собой боль, очень сильную боль, - Оля?! Ты хочешь, чтобы я тебя привязала?

Окрик матери помог девочке стянуть с попы трусики, оголив её. Теперь попа, но не Оля, была готова к знакомству с розгами. Девочка закрыла глаза, вся сжалась и напряглась в ожидании неизбежного. Как долго Оля мечтала об этом, вот так с голой попой оказаться на скамейки в сладостном ожидании розог. И вот оно, сбылось. Но нет этого сладостного предвкушения порки, есть только страх, отчаяние и невозможность, что-либо изменить.

- И так, моя любимая девочка, сейчас ты будешь наказана розгами за двойки. И в будущем, если ты еще будешь получать двойки, я буду пороть тебя розгами. Розги это хороший школьный инструмент для наказания ленивых и нерадивых учеников и учениц! - сказала мама и несколько раз взмахнула розгой в воздухе. Услыхав свист розги, Оля вздрогнула и еще больше напряглась и вжалась в скамью. Её сердце сделало скачок и оказалось в пятках. Такой свист розги она слышала только в кино, но никогда при собственном сэлфе.

Юля, она видела как, боялась её сестра, но жалости к ней не было никакой. Она перестала жалеть свою сестру во время последней порки. Сейчас Юля наоборот злилась на маму, что та слишком долго разговаривает с Олей. Уже давно можно было начать пороть её.

И вот он, свист розги, от которого все холодеет внутри и боль. Резкая, острая, звонкая боль. Боль, которую Оля не испытывала еще ни разу. Ни во время сэлфа, хотя тоже были розги, ни от порки ремнем или плетью. И Оля закричала сразу, едва розга коснулась ее беззащитной попы.

- Мамочка! Нееет! Это так больно! - закричала девочка, - не надо розги!

- Так и должно быть больно! - ответом на эту просьбу был второй, еще более сильный удар. Таня в первый раз взяла розги в руку. Для неё, как и для Оли это был дебют. Но из прошлого опыта, женщина знала, что тонкой розгой можно пороть в полную силу, не ограничивая себя. Что она и делала. Кроме того, из собственного опыта Таня, когда она еще сама получала розгами, знала что порка розгами без захлестов, это не порка. Поэтому старалась пороть так, чтобы после каждого удара розга захлестывала на бок попы. А Оля опять закричала. Боль от захлестов была такая, что хотелось закрыться или просто убежать от нее. Руки сами тянулись к попе и девочке стоило больших трудов удержать их на месте. Розга продолжала раз за разом опускаться на попу девочки, обжигая её. В отличие от предыдущей порки плетью, в этот раз темп порки был намного быстрее. Еще не успевала уйти боль от одного удара, как розга опускалась в очередной раз на попу девочки, заставляя ее кричать и вертеть задницей. Оле было очень больно, розга в прямом смысле обжигала поверхность попы, от чего она, попа, горела огнем.

Юля обрадовалась, когда мама наконец-то взяла розгу в руку. Свист от розги, когда она просто взмахнула ей в воздухе, внушил младшей сестре Оли респект и ужас перед розгами. В отличие от старшей сестры и от мамы, Юля мало что знала о телесных наказаниях вообще и о розге в частности. Да, она слышала от подружек о порке, что это больно, но не более. В первый раз Юля увидела порку, когда мама порола её старшую сестру. И с того момента девочке понравилось наблюдать за поркой. Первый удар, точнее след от первого удара сначала разочаровал Юлю. Вот след от плети, там был такой насыщенно красный с фиолетовым оттенком. А след от розги едва розовый. Но чем дальше шла порка, тем больше Юля понимала, что поторопилась с выводами. Тем более, что стояла она как раз с той стороны, куда прилетал кончик от розги. После десятка ударов бок попы выглядел очень красиво. Длинные красные полосы, которые проходили через всю попу и заканчивались на боку тёмно-красной, а местами и фиолетовой точкой. Некоторые точки начинали кровить. А танец попы! А крики Оли, ее попытки хоть как-то вытерпеть боль. Юле казалось, что боли так много, что она, эта боль, выплескивается через верх. Младшая сестренка просто наслаждалась всем этим, наслаждалась болью и мучениями своей старшей сестры.

Выдав дюжину ударов и отбросив истрепавшуюся розгу, Таня взяла новую. С розгой в руке она обошла скамейку, но не, для того чтобы продолжить порку с другой стороны. Для этого ей еще нужно было тренироваться. А для того, чтобы посмотреть на результат. И он, результат, удовлетворил женщину. Да, попа девочки выглядела страшно. Да, эти фиолетово-кровавые точки на конце длинных красных полос, выглядели ужасающе. Да, было несколько капелек крови. Но это все было нормальным для порки розгами. Когда ее саму порол отец в последний раз, так по ее попе кровь текла ручьем. А бока попы, причем оба, были сплошь покрыты этими кровавыми точками. Еще, опять же из своего детства, Таня знала, что пороть розгами нужно с оттяжкой для получения наибольшего эффекта. Но она пока не умела. Да и при первой же порке розгами сечь Олю с протягом было бы слишком жестоко.

Во время этой паузы девочка, лежащая с голой попой на скамейке, смогла немного перевести дыхание и прийти в себя. Сколько ударов было, она не считала. Но попа горела огнем и было очень больно. По щекам текли слезы, сопли. По спине пот. Руки дрожали от напряжения. Как ей хотелось, чтобы порка уже закончилась, но Оля понимала, что получит она еще как минимум столько же. А сил терпеть эту кусачую, обжигающую боль просто больше не было.

- Готова?! - спросила Таня, закончив осмотр и вернувшись на свою сторону. Это был вопрос, на который Оля, скорее всего, никогда не даст утвердительный ответ. Услыхав противный свист розги, девочка опять вся сжалась и напряглась. Но розга в этот раз не опустилась на её попу. Мама просто взмахнула розгой, попробовав ее на гибкость. А со следующим взмахом розга со свистом опустилась на ягодицы, оставив на них очередную полосу и точку на боку. Оля опять закричала. И тут же розга снова опустилась на ее, уже достаточно исполосованную попу, вызвав новую порцию резкой боли. И девочка не выдержала, она просто спрыгнула со скамейки, а её руки оказались на попе.

- Я больше не могу!!! - закричала Оля, - мне очень больно!!!

- Юля, принеси из кладовки веревку! - попросила мама младшую дочь. А старшей строго приказала, - а ты быстро на лавку! Я буду решать, можешь ты ещё или нет! И когда заканчивать тебя пороть!

- Мамочка, миленькая! Прости, пожалуйста! Я не хотела! - Оля стала умолять маму, - я нечаянно! Просто было очень, очень больно! Я не смогла вытерпеть! Не надо веревки, пожалуйста!

- Быстро на лавку! - строго повторила женщина, оставаясь равнодушной к просьбе девочки.

- Вот, мама, - Юля довольно быстро принесла веревки. Ей было интересно, как будет теперь продолжаться порка, когда мама привяжет Олю к скамейке. Будет ли порка сильнее? Как будет реагировать сестра?

- Оля, я долго еще буду ждать?! - строго прикрикнула на девочку мама, - или я должна помочь тебе?!

С огромным трудом, не видя ничего от слез, Оля наконец-то вернулась на лавку. Таня тут же довольно быстро привязала, вытянутые вперед руки девочки. Потом она принялась за ноги. Прежде чем фиксировать их, женщина сильно дернула их на себя, вытянув тем самым девочку в струнку. После Таня привязала девочку к скамье за талию и за коленки. Когда женщина закончила с фиксацией, Оля не могла пошевелить ни чем, кроме как мотать головой.

- За то, что ты встала со скамейки без разрешения, за то что ты, несмотря на моё требование, не сразу вернулась назад, ты получишь еще одну дюжину розог! - зачитала приговор мама.

- Нееет!!! - закричала Оля. Но первый удар уже приземлился на её попу. Девочка дернула руками, ногами. Но все было надежно зафиксировано. Таня сильно разозлилась на Олю и сейчас стала пороть действительно в полную силу. Девочке лишь оставалось орать и крутить головой во все стороны. Веревки надежно держали Олю, не давая ей, её попе уйти от розги. На боку попы одна за другой появлялись багровые полосы с кровавыми точками. Терпеть эту боль было просто невозможно. Оля охрипла от крика, сопротивляться уже не было сил. Боль была намного сильнее чем она, Оля могла вытерпеть. К тому же надежная фиксация добавляла страха и ужаса, что мешало девочке терпеть боль.

Примерно после десяти ударов Оля уже охрипла от крика, а еще через пять-шесть ударов она перестала сопротивляться. Боль полностью овладела её телом. Девочка лежала и плакала. Правда тело реагировало само на боль. Попа сжималась в момент удара и расслаблялось после. Но удары были достаточно быстрыми, поэтому реакция попы на удары выглядела со стороны как очень красивый танец.

Наконец Таня выдала последний удар и отвязала девочку. Перед поркой у нее в планах было заставить Олю убрать после порки весь мусор, потом отправить её в угол. А сейчас мама просто крепко прижала девочку к себе. И у Тани тоже потекли слезы. Нет, она не жалела, что так выпорола Олю. В конце концов это была очередная фантазия девочки, которую Таня реализовала. Но она чувствовала боль своей девочки. Ведь это её, а не чужой ребенок, отсюда и слезы.

- Глупенькая девочка, - ласково сказала мама, обнимая Олю, - все позади. Успокойся. Я тебя очень сильно люблю и не злюсь на тебя. Всё хорошо.

- Я тебя тоже люблю, мамочка! - сквозь слезы прошептала Оля и крепко обняла маму, - спасибо.

Они обе знали, за что спасибо, и никто не стал уточнять, за что.

- Юля, солнышко, прибери, пожалуйста, весь мусор, - попросила мама младшую дочь. А сама повела Олю в её комнату. Она помогла девочке переодеться, дав при этом ей посмотреть на свою попу в зеркало. Таня заметила, как Оля улыбнулась, увидев результат в зеркале, как она провела рукой по своей попе, исследуя на ощупь результаты порки. Когда Оля переоделась, мама уложила девочку в постель и сидела рядом с ней, пока она не уснула.

О чем они думали? Каждая о своем? Или о том, что только что произошло? Таня не считала, что слишком уж жестоко выпорола девочку. Да, психанула. Да связала. Да, крепко всыпала. Но, она точно знала, что это одна из самых любимых фантазий, именно такая порка. Да и ничего страшного. Попа девочки выглядела для порки розгами вполне нормально. Да, вся попа исполосована. Да, несколько капель крови, но кровь не текла ручьем. И, в конце концов это наказание. Но, Оля сказала спасибо и это самое главное.

А Оля, конечно ей было очень больно. Конечно попа горела огнем. Но когда мама обняла её, Оля просто растаяла. Вся злость и обида испарились. Она так сильно любила маму в тот момент, что закончившаяся только что жестокая порка не имела никакого значения. Оля просто сильно любила маму. А когда девочка увидела в зеркало свою исполосованную попу, потрогала следы рукой, фантазии заиграли в её голове с новой силой. В тот момент она четко осознала, что мама реализовала её сокровенную фантазию, реальная порка за двойки. Причем именно жестокая порка на лавке. Да, в фантазиях были одноклассники, а сегодня... Сегодня была её сестра. Поэтому никакой обиды, а только благодарность и любовь. Оля уснула со своими фантазиями в голове...

[Julia Steinwasen]

Приключения Коли. 6я часть. Порка Коли.

Середина августа, до конца каникул еще три недели. Таня отправила своих детей, несмотря на их протесты, в деревню к своим родителям. Вполне понятно, что бабушка и дедушка хотели увидеть своих внуков. Да и Таня, она хотела спокойно разобраться в том, что происходило в её семье, а это было лишь возможно, оставшись одной.

Прошла неделя. В субботу с утра зазвонил телефон, разбудив Таню.

- Привет, дочка, - подняв трубку, услышала она голос отца, - не разбудил?

- Что-то с девочками? - спросонья испугавшись, спросила Таня, - как Оля, Юля?

- Какие девочки - удивился отец Тани, - ты чё, еще спишь?

- Да, еще как следует не проснулась, - ответила его дочь, - как там Коля и Юля? Все хорошо?

- Да, с ними все нормально, - поспешил успокоить дочку мужчина. Вот только Колька...

- Что с ним?! - не дав договорить отцу, перебила его Таня, - с ним все хорошо? Он здоров? Упал? Заболел? Его побили?

- Вот стрекоза же! - выругался папа, - стрекочешь без умолку и сказать не даешь. Все нормально с твоим Колькой. Жив, здоров. Вот только с местными пацанами к деду Матвею, помнишь его? В сад к нему залез, а Матвей то его и поймал...

- Ух! Напугал, папа! - выдохнула мама Коли. Но при упоминании деда Матвея её руки автоматически оказались на попе, - ну и что с того, что дед Матвей поймал его?

- Как ну и что? - удивился отец услышанному, - ты же ...

- Да, я знаю, - улыбнулась Таня, - очень хорошо знаю и помню. Ты тогда свою дочь не пожалел, отправил к нему. Сколько мне тогда было, пятнадцать? А там, кроме дядьки Матвея, и мальчишки и их родители, между прочим были. Помнишь, как ты мне после еще добавил, сказав что Матвей жалел меня? А чем Коля лучше? Попался, пусть расплачивается. Уверенна, что ему порка у деда Матвея пойдет ему на пользу. И это именно то, что ему как раз и нужно.

- Таня, я не узнаю тебя, - удивился её отец, - это же твой Колька! Ты же его никогда...

- Надеюсь, что дед Матвей научился хорошо пороть?! - поддела она своего отца, - и тебе не придется добавлять Коле, как тогда добавил мне? Передавай от меня привет деду Матвею, надеюсь он меня еще помнит!

Когда Таня положила трубку, воспоминания нахлынули рекой. Она вспомнила и сад, и лавку, и дядьку Матвея с его розгой, и свою первую любовь...

Таня вытерла набежавшую от воспоминаний слезу и улыбнулась. Она представила сейчас физиономию своего сына, когда дед сказал ему о решении матери. Не, ну Коля должен был догадаться что ответит мать. Но зная что несмотря на свои фантазии, сын все равно боялся порки, Таня точно знала, что Коля очень надеялся на другой ответ матери.

- Это то, как раз о чем он фантазирует, - сказала себе Таня, - лавка, розга, публичность, полное обнажение и неизбежность. Ну и реально строгая порка.

Коля очень сильно испугался, когда к ним пришел дед Матвей. Накануне он с друзьями залез в колхозный сад за яблоками, но по глупости попался. Правила он знал, друзья объяснили. Отказаться Коля мог, но как это воспримут друзья. Оставалась надежда на то, что дед запретит его пороть. И сначала его разговора с Матвеем все шло к тому, что Коля выйдет сухой из воды. Но... Матвей предложил позвонить маме мальчика. Коля заранее знал ответ мамы, а это означало, что сегодня в полдень ему придется лечь на лавку.

Напротив него сидела его сестра. Они вдвоем подслушивали разговор и слышали, о чем два деда договорились. Юля видела, как побледнел Коля, как он испугался. Она прекрасно знала про его фантазии. Знала, что, то, что должно произойти сегодня, это реализация его любимой фантазии, но почему же брат тогда так боится, этого девочка не могла понять. Радоваться надо, а не плакать. Хотя Коля и не плакал, но был близок к этому. Да и его бледность, говорила сама за себя.

И вот дед вошел в комнату и огласил то, о чем сестра с братом и так догадывались. Юля вполне понимала, что мама не могла поступить иначе. Ведь она, как думала девочка, тоже давно догадалась о мечтах своего сына. Иначе с чего вдруг эти постоянные порки, причем только Коли. А её, Юлю и пальцем не трогает.

Выслушав деда, Коля с огромным трудом смог сдержать слезы. Вот оно, свершилось, его фантазия. Сегодня его поведут на реальную публичную порку, все как он мечтал. Преступление, наказание. Порка против его воли. Скамья, розги, публичная порка. Так чего же он тогда не радуется, не прыгает от счастья? Вместо этого побледнел как смерть и готов убежать куда глаза глядят. До экзекуции оставалось еще несколько часов. Коля не находил себе места. Запихав в себя завтрак, он ушел в свою комнату. Закрыв за собой дверь, мальчик упал на кровать и заплакал. Он испугался, реально испугался порки, неизбежности, того что нельзя ничего изменить. Незаметно для себя Коля уснул. А во сне опять его фантазии, его ведут к месту экзекуции. Он идет с высоко поднятой головой. Спокойно раздевается и ложится на лавку. Слышит свист розги. А потом его начинают пороть. Сильная боль, но Коля молчит. После порки к нему подходит экзекутор и трогает его за плечо...

- Коля! Пора вставай, нам пора! - мальчик открыл глаза, не понимая где он и кто его зовет, - Коля! Нам пора идти!

Наконец Коля сообразил, что он просто уснул на своей кровати. И, что это дед его разбудил. И, что только что было в его сне, в его фантазии, это еще предстоит пережить. И он опять испугался. Страх опять овладел мальчиком. Коля с огромным трудом заставил себя подняться. Дед отправил его в туалет, а после умыться и привести себя в порядок.

Бабушка Коли отказалась присутствовать на его экзекуции, зато Юлька. Ей очень хотелось посмотреть на фантазию брата и её реализацию. К тому же пороть будут не только его, но и еще одного мальчика. Поскольку Коля все делал очень медленно, стараясь оттянуть предстоящую порку, им пришлось ехать на машине. Брат с сестрой уселись на заднее сиденье. Брат бледный как смерть, а сестра вся цветет.

- Юлька, тебе разве не жалко Колю? Ведь он твой брат? - спросил дед, когда они входили в ворота колхозного сада.

- Почему я должна жалеть его? Меня никогда не пороли. Да я никогда и не видела порку, поэтому и не знаю, больно это или нет, - соврала внучка, но тут же покраснела и отвернулась к брату чтобы что-то сказать ему.

Михаил смотрел на внука и пытался понять, почему его дочь так ответила? Почему разрешила пороть сына, ведь она так сильно любит Колю. В том, что Таня любила своих детей, он не сомневался ни на минуту. Но ее ответ, он поставил Михаила в тупик. Раз дочь так ответила, значит Коля знаком с поркой и достаточно нормально ее переносит. Но, если судить по его реакции сейчас, как он боится предстоящей порки, то какая польза ему будет от неё.

Когда машина остановилась у ворот колхозного сада, Коля испугался еще больше. От страха тряслись не только коленки, но и руки. Если бы не помощь младшей сестренки, он так бы и остался сидеть в машине. Но она взяла брата за руку. Возле ворот Коля остановился, не в силах идти дальше. Ноги отказывались его слушаться. Так хотелось развернуться и убежать. Но Юлька, стыдно было перед младшей сестрой так взять и убежать. Пришлось, после небольшой паузы идти дальше.

К тому времени, как Михаил со своими внукам дошел до места экзекуции, там собрались почти все. Из взрослых были лишь, кроме Матвея, родители второго мальчика, Антона. Так же была и его старшая сестра. Накануне вечером в колхозный сад вместе с Колей и Антоном залезли еще двое. Но их компания достаточно большая и многие парни из этой компании сейчас были здесь. Некоторые из них были со своими девушками. Из-за наличия среди зрителей девочек его возраста, Коля, впрочем, как и Антон, стыдился того что должно произойти еще больше. Некоторых из присутствующих девочек, девушек Коля хорошо знал.

Первым на порку был Антон. Дед Матвей позвал его к себе. По мальчику было видно, что он тоже очень сильно боится порку. Но все же Антон пересилил себя и смог подойти к скамье. Сторож колхозного сада, он же главный экзекутор, зачитал мальчику, что его ожидает и, что он может изменить. Условия, которые знали все. Если Антон сдавал друзей-сообщников, его переставали пороть. Если никого не сдавал, получал пятьдесят горячих розгой.

Очень медленно, пересиливая себя, Антон разделся и так же медленно лег на скамью. Дед Матвей, несмотря на свой возраст, довольно шустро зафиксировал мальчика на скамье. Неожиданно для Антона, в руке у сторожа оказался пучок с крапивой. Мальчик закричал практически сразу, как только пучок с крапивой опустился на его ягодицы.

- Не надо!!! Хватит!!! - кричал Антон, пытаясь вырваться, но руки и ноги были надежно привязаны к лавке. Не обращая внимания на крики и мольбы, экзекутор продолжал охаживать крапивой задницу и ноги мальчика, - я все скажу! Прекратите! Пожалуйста! Хватит!

Наконец дед Матвей отбросил в сторону крапиву. Антон облегченно вздохнул, считая что экзекуция закончилась. Но как он ошибся. Порка только начиналась и он это понял, увидав в руке у сторожа розгу.

- Не надо! Я все скажу! - закричал мальчик. Засвистела розга. Антон весь сжался от страха. Но это всего лишь была проба розги на гибкость.

- Готов? - задал вопрос дед Матвей и не дожидаясь ответа, нанес первый сильный удар.

- Нееет!!! - Антон, вжавшись скамью заорал от боли, - я все скажу! Не надо! Пощадите!

Для Коли это была первая порка, которую он видел в живую. Порку Оли он, по понятным причинам видеть не мог. Мальчик смотрел на происходящее глазами полными ужаса. Ему было реально страшно. Страшно, как никогда до этого. Да, раньше, когда он знал, что сейчас его будут пороть, тоже было страшно. Но, оказывается, когда видишь, что тебя ожидает, намного страшнее. Или это может потому, что эта порка была намного реальнее, чем дома от мамы. Или потому что порол чужой мужчина. Но скорее всего все вместе, плюс Коля видел с какой силой наносились удары и какие следы оставляла розга на заднице Антона. Розга впивалась в ягодицы жертвы, оставляя на них белую полосу, которая тут же наливалась кровью, приобретая фиолетовый оттенок. И выглядело это все очень ужасающе, что делало страх Коли еще сильнее. Он смотрел и не понимал, как о таком наказании, о такой жестокой порке(а Коля считал, что видит именно жестокую порку) можно вообще мечтать. А ведь он, Коля именно о такой порке, публичной порке и мечтал, фантазировал. И в его фантазиях было больше народу, да и секли крепче. И он в этих своих фантазиях не боялся порки и спокойно, молча терпел все удары. Но реальность, она оказалась совсем другой, страшной. Выглядело это омерзительно, а смотреть на все это было просто противно.

- Если выживу после этой порки, - сказал себе Коля, - на фиг эти все фантазии. Вернусь домой, выброшу всё. И всё расскажу маме. Она все поймет и перестанет меня пороть. Даже если мама поставит условие. Да, я откажусь от Оли, выброшу или продам всю её одежду, только чтобы мама перестала меня пороть! К черту всё. Надо, чтобы записали реальную порку, вот как эту. И потом показывали её в школе, насколько порка это мерзко и отвратительно. Чтобы даже близко ни у кого не было мысли и фантазий о порке.

- Это все потом, а сейчас? - очередной свист розги сопровождаемый криком Антона вернул Колю назад, в реальность, направив его мысли на поиски возможности избежать порки, - я не хочу на лавку! Я не хочу получать как Антон! Я не выдержу! Надо что-то делать! Взять просто и убежать?! А как же дед? Юлька? Как им будет неловко, стыдно, если я убегу.

Юля, в отличие от брата, видевшая уже неоднократно порку Оли, с наслаждением смотрела за происходящим. Да, толстая задница Антона не шла ни в какое сравнение с аккуратной и красивой попой Оли. Тем не менее. Розга умудрялась оставлять красивые следы и на этой жирной заднице. Свист розги ласкал девочке слух. А крики и рыдания Антона, ну так и Оля иной раз кричала ничуть не тише, а иногда и громче.

Положив десятую розгу на задницу Антона, дед Матвей отбросил её в сторону. Немного полюбовавшись своей работой, а посмотреть было на что, десять фиолетовых параллельных полос, проходящие через обе ягодицы, экзекутор отвязал мальчика. Антон еще какое-то время продолжал лежать на скамейке и рыдать, обещая все рассказать.

Коля с ужасом следил за тем как отвязывают его товарища по несчастью. Как ему помогают подняться. Ведь все это медленно, но верно приближало момент, когда и ему, Коле придется лечь на эту, ставшую уже ненавистной, скамейку. А как избежать наказания, он еще не придумал. Вот мама Антона подает ему одежду, но у него не получается одеться. Руки трясутся и не слушаются его. Хорошо, что еще никто не свистит и не кричит в адрес мальчика. Матвей строго-настрого запретил как во время порки, так и после порки какое-либо давление в адрес пацанов, лежавших попой кверху на лавке или только что ставших с неё. Чтобы не провоцировать и не привлекать лишнего внимания к сыну, мама Антона увела его в сторону и там помогла одеться. А дед Матвей направился к Коле.

- Это конец! Хотя... Я знаю решение! - подумал мальчик. И не дожидаясь, пока дед Матвей подойдет к нему, направился с высоко поднятой головой к лавке, на которой только что был подвергнут позорному наказанию Антон

- Руки прочь! - громко сказал Коля, дойдя до места экзекуции, - вы не имеете никакого права меня пороть! Я свободный человек! Мы живем в коммунистической стране, в которой подобные варварские наказания, как порка, давно запрещены. Это только в странах загнивающего капитализма можно безнаказанно унижать и пороть людей, но не в СССР.

- Коля! Коля! - стали кричать собравшиеся здесь люди, поддерживая мальчика. Коля закрыл глаза, наслаждаясь моментом славы.

- Коля! - до него кто-то дотронулся рукой и мальчик открыл глаза. Перед ним стоял дед Матвей, а сам Коля все так же стоял рядом с сестрой и дедом, - ты не уснул часом? Или ты ждешь, что лавка сама придет к тебе?!

- Коля, ты чего?! - услышал он голос сестренки и ему стало очень стыдно, - ты выдержишь, я знаю!

- Колька! - это уже дед, - будь мужиком!

- Коля! Смотри, там Шолпан! - Коля посмотрел туда, куда показала Юлька. И сразу же залился краской. Теперь он уже был не бледный, а красный как помидор. Шолпан, девочка с которой он провел весь месяц в прошлом году. Она была на год старше Коли. Девочка была достаточно красивой, как и большинство метисов. Её отец казах, а мама русская. При этом она была доброй и отзывчивой.

- Откуда она взялась? - тихо спросил он у сестренки, - её не было в деревне. Я точно знаю!

Да, Коля искал её, но Шолпан действительно не было. Она уезжала к родственникам. И надо же было ей именно сегодня оказаться здесь. Сегодня, когда его будут пороть. Они познакомились в прошлом году. Она сидела на берегу речки и плакала. Коля оставил свой велосипед, на котором он катался и сел рядом с девочкой. Так они познакомились. Шолпан рассказала, что отец её наказал плетью. А когда они вдвоем пошли в воду, купаться, он увидел фиолетовые следы от порки чуть ниже попы. Тогда его это сильно возбудило и он попросил рассказать девочку о наказании. Как, за что, чем. Плакала ли она или молча терпела. Сначала Шолпан не хотела ничего рассказывать и лишь только заплакала в ответ. Тогда Коля на ходу придумал историю о своей порке и рассказал девочке. После и она поделилась своими наказаниями. И вот теперь Шолпан была здесь, теперь она увидит и узнает, какой он, Коля трус и лгун. И от этого ему стало еще больше стыдно.

- Ты ещё долго будешь стоять?! - повторил свой вопрос дед Матвей. Коля собрал всю силу воли до кучи и на ватных ногах направился к месту экзекуции. Он понимал что все присутствующие смотрят на него. И буквально спинным мозгом чувствовал это. Дойдя до скамьи, все еще красный от стыда, как рак, пацан стал медленно раздеваться.

- Эта скамья помнит еще твою мамку, - как бы между прочим сказал дед Матвей, - шустрая девка была! А какая красавица! Попка на загляденье и пороть приятно! Да, но и упертая. Таких, как она, больше я не встречал! Огонь девка!

Коля удивленно посмотрел на Матвея. Его мама? Как это? Разве такое возможно? И тоже вот так, как они? Как только что Антон? Как он, Коля сейчас сам?

- Да, она была тогда, чуть старше тебя. Наверно лет 15 ей тогда было. Дык она сама, добровольно... Никто не заставлял... Наоборот, Таньке сказали, что она может отказаться..., - словно прочитав мысли мальчика, продолжил рассказывать Матвей, пока Коля раздевался, - да, она, как и вы, лежала здесь в чем мать родила. А потом так, едва ли не через всю деревню. Говорю же, таких, как твоя мамка, больше нету. Ни таких красивых, ни таких упертых. Ну да хватит лясы точить! Разделся?! Молодец! Теперь на лавку!

Пока Коля слушал, что рассказывал дед Матвей про маму, незаметно для себя разделся. И лег на лавку, продолжая раздумывать о том, смогла ли его мама так? Раздеться до гола? Сколько ей было, пятнадцать? Ведь в этом возрасте девочки становятся такими стеснительными. Добровольно обнажиться и лечь на лавку для публичной порки? А потом пойти голой по деревне? Правда ли это? А какой интерес деду Матвею врать? Раз говорит, значит так и было. Хотя, после публичной порки идти голой по деревне не так уж и сложно или? Да и вообще, что он, Коля знает о своей матери? Откуда ему знать, чего стоило его маме поступить именно так.

В реальность Колю вернула резкая обжигающая боль от удара крапивой по попе. От неожиданности, от этой боли, он резко дернулся и закричал. А крапива во второй раз опустилась на его попу, вызвав еще один сильный ожог. Боль, которую навряд ли можно спокойно вытерпеть. И ещё, и ещё. Коля кричал не останавливаясь. Крапива жгла нещадно его ягодицы и терпеть было просто нереально. Наконец дед Матвей отбросил пучок крапивы в сторону, но жгучая боль в попе осталась. А ведь предстоит еще настоящая порка розгами. Хотя, разве можно порку крапивой назвать не настоящей? Боль от крапивы была ничуть не меньше, может даже и больше, просто потому что она никуда не уходила, даже после окончания порки. Но к чести Коли, он хоть и кричал, но в отличие от Антона, еще ни разу не попросил пощады и, не сказал, что готов всех сдать. Или он, за всеми размышлениями и неожиданно сильной боли, просто забыл про такой шанс, свести порку к минимуму.

- Готов? - спросил дед Матвей, выбрав розгу для экзекуции. Как Коля не любил этот вопрос, он никогда не был готов к порке. А сейчас тем более. И поэтому никогда не понимал, для чего задают этот дурацкий вопрос, чтобы ещё больше напугать его?

Естественно, что экзекутор не стал дожидаться ответа мальчика. Розга противно свистнула и опустилась на ягодицы мальчика, оставив на них белесую полосу, которая тут же налилась кровью и стала фиолетовой. Реакция Коли не заставила себя ждать, он тут же закричал. Еще было достаточно больно от крапивы, ведь эта боль остается и после порки, и ей в придачу новая резкая, обжигающая боль от розги. Для Коли подобное, несмотря на его богатый опыт телесных наказаний за последнее время, было впервые. Коля не успел еще прийти в себя, как розга во второй раз опустилась на его ягодицы. И еще одна порция нестерпимой боли, сопровождаемая криком мальчика. Дед Матвей порол достаточно сильно, да еще и с оттягом, абсолютно не жалея мальчика лежащего на скамье. Каждая розга доставляла жертве новые страдания, новую резкую боль. Боль, которой было слишком много, чтобы Коля мог о чем-то еще думать. Была лишь только боль и страх. Мальчик, сам того не замечая смотрел глазами полными ужаса на экзекутора. Смотрел на то, как он заносит розгу для следующего удара, что делало страх Коли перед розгой еще больше. А боль завершала то, что начинал страх. И так по кругу. Страх, ужас и боль. Ужас, потому как будет опять нестерпимо больно. И от этой боли никуда ни убежать, ни спрятаться. А терпеть её просто нет ни возможности, ни сил. А её было так много.

К десятому удару Коля уже охрип от крика и ничего не соображал от боли. Дед Матвей отбросил в сторону использованную розгу, взяв новую. Но продолжать он спешил, решив внимательно осмотреть, как выглядят ягодицы жертвы после первых десяти ударов.

- Может нужно сказать деду Матвею, чтобы он уже перестал пороть Кольку? - сказала одна из девочек своему спутнику, - он ведь не терпит боль. Запорет его дед Матвей.

- Но и еще никого не сдал, все по правилам! - возразил девочке её парень, - а дед Матвей еще никого не запорол!

Правила знали все. Поэтому свое мнение о происходящем вообще и о Коле в частности, высказывали друг другу шепотом, не привлекая к себе внимания. В основном все считали, что на втором десятке Коля не выдержит и сдастся, то есть сдаст тех, с кем он был накануне вечером.

- Коля! - громко крикнула Юля, чтобы привлечь внимание брата. Может она и не знала правил. Не знала, что нужно молчать, но зато точно знала что нужно Коле. Не то, чтобы ей вдруг стало жалко своего брата, просто Юля хотела чтобы он вытерпел порку до конца, а н так как Антон. А даже если и знала, навряд ли дед Матвей стал бы её наказывать. Коля посмотрел в сторону сестры и, вдруг до него дошло то, что напрочь из-за сильной боли и страха вылетело из его головы, из его сознания. Ведь порка была публичная. Что достаточно много народу присутствует при его порке. Мальчик взглядом пробежался по толпе и, стыд с новой силой овладел им. Хоть он и был уже красным от крика, теперь стыд добавил ему свежих красок. Коля увидал Шолпан. Она смотрела на него, а на глазах у неё были слезы. Рядом с ней стоял Валет, один из тех пацанов, что подговорил их вчера залезть в сад.

- Продолжим?! - услышал Коля голос деда Матвея и первая розга второго десятка опустилась на его попу, оставив на ней очередную полосу. Коля даже не дёрнулся, его мысли были о Шолпан. О том, что девочка видит его позор и что ему от этого очень стыдно. Вторая и третья розга так же не выбили из мальчика никакой реакции. Но постепенно боль накапливалась и потихоньку возвращала утерянные позиции. Сначала Коля начал дергаться, а потом и, но не кричать, а стонать и мычать от боли. Но последний, десятый удар, все таки вырвал из мальчика крик боли. Но наступила пауза, которая помогла Коле, дав возможность перевести дыхание. Отдышавшись, он, Коля опять посмотрел на Шолпан. Их взгляды встретились и, сквозь слезы она улыбнулась. Эта улыбка, она так была нужна Коле, она дала ему силы терпеть новую, нестерпимую порцию боли. Третий десяток, как и до этого, первые несколько ударов, Коля вытерпел молча. Но чем больше было ударов, тем больше боли. Боли, которая накапливалась, которая становилось реально не выносимой. После пятого удара, когда уже Коля был уже на грани, он опять посмотрел на Шолпан. Она наградила его улыбкой. Потом мальчик перевел взгляд на толпу. И в мозгу что-то переключилось. И Коля вспомнил про свои фантазии. Ведь сейчас реализуется одна из его самых любимых фантазий. И это помогло ему вытерпеть оставшиеся удары без крика. Но это не значит, что ему не было больно. Когда дед Матвей отбросил использованную розгу в сторону, тело мальчика продолжало трясти. Пауза, как показалось Коле, была слишком короткой. Он просто не успел отдышаться и прийти в себя. И первая же розга четвертого десятка сразу же вырвала у мальчика крик.

- Вот это и есть настояща порка, - где-то мелькнула мысль в голове у него, - а все до этого было лишь ...

Но что было до этого, об этом Коля уже не успел подумать. На его ягодицы обрушился новый удар, новая порция жестокой боли и новый крик. Только на этот раз крик отчаяния. Боль достигла своей апогеи. Достигла той границы, когда человек готов на все. Готов сделать все что угодно, взять все что скажут на себя, продать или оклеветать кого угодно, лишь бы прекратили пороть. И с уст мальчика уже готовы были сорваться мольбы о пощаде. Он уже готов был сдать всех, с кем был накануне. Еще удар, другой. Боль... Коля открывает рот, чтобы ... Но это, к радости мальчика, оказывается последний удар...

Дед Матвей отвязывает Колю, но тот не спешит подниматься. Тело продолжает трясти, да и сил просто не осталось. Мужчина, только что так жестоко выпоровший мальчика, понимает что Коле нужно время, чтобы прийти в себя и не торопит его.

- Коля, - слышит мальчик голос сестры, она стоит рядом, в руках ковш с водой. Коля с трудом поднимается, абсолютно не думая, что он абсолютно голый, да еще и с поротой задницей. Из - за боли, которая никак не отпускала, его продолжало еще всего трясти. С огромным трудом ему удалось взять в руки ковш с водой, который протянула Юля и сделать пару глотков. Часть воды при этом пролилась на землю. Но все же вода хорошо помогла Коле и потихоньку он опустошил ковш. Пока Коля пил воду, пытаясь удержать ковш трясущимися руками, сестра принесла его одежду. Выпив всю воду и немного придя в себя, мальчик смог более-менее спокойно одеться, хотя руки ещё не слушались его. Одевшись, Коля в сопровождении сестры, на трясущихся ногах нетвердой походкой направился к месту где стоял их дед.

- Домой? - подождав, пока внук более-менее успокоился, спросил дед Михаил, решив что, то, что будет дальше его внукам должно быть неинтересным. Он ничего не стал говорить Коле про его порку, про то как он вел себя. Михаил просто не знал, что сказать, - не думаю, что вам будет интересно смотреть порку Васьки и Федьки. Да и не для маленьких девочек это зрелище!

Если бы Михаил знал, как ошибался в отношении внуков. Но к их радости, он не имел ни малейшего понятия о том, что такое зрелище может нравиться их внукам.

- Дед, ты поезжай домой, а мы позже придем, - сказал Коля. Ему очень хотелось посмотреть на порку со стороны. Ведь до этого он только лишь сам получал, но не видел как пороли других. Порку Антона в расчет Коля не брал, потому как его собственный страх мешал ему реально оценивать происходящее: силу удара, танец задницы и следы на ней, а также реакцию и поведение наказуемого. А Юлька. Коля посмотрел на сестру, на её кислую физиономию. Он давно уже заметил, что его сестренка совсем не безразлична к порке. Что ей нравится смотреть, как наказывают поркой Олю. Возможно, что ей также понравится смотреть и на сегодняшнюю порку. Как Юля реагировала во время порки Антона и, во время его собственной порки, этого Коля не заметил. Ему было просто не то этого, - я обещал Юльке показать кое-что в саду. Да и не нужно, чтобы бабушка меня сейчас видела.

- Дело хозяйское, - ответил дед. В одном его внук был точно прав, не нужно было бабушке сейчас видеть внука. Михаил направился к выходу, но сделав пару шагов, остановился. Коля испугался, что дед передумал и, или сам останется, или заберет их с собой, - на ужин, что приготовить?! Чтобы к ужину были дома!

В это время к скамейке, в сопровождении деда Матвея, подошел первый мальчик, Вася. Он был немного выше и крепче, чем Коля. Видно было, что и Вася, так же как и предыдущие два мальчика, тоже сильно боится того, что должно сейчас произойти. Вот он медленно, так же как и другие, раздевается. Вот Вася уже стоит голый, прикрывая руками свое хозяйство и красный как рак. Коля украдкой посмотрел на присутствующих при порке девочек. Собственно можно было сказать, что это уже девушки. Некоторые из них покраснели, некоторые захихикали. Собственно и самого Васю в его пятнадцать лет, мальчиком уже не назовешь. Вот он, все такой же красный от стыда, лег на скамью и экзекутор крепко и надежно привязал его. Вот и первый взмах розги и первый её свист. Сейчас для Коли этот свист звучал совсем по-другому. Во время собственной порки это был ненавистный свист ненавистной розги, а сейчас он просто ласкал слух. Вот розга впивается в ягодицы парня, оставляя на ней белесую полосу, которая постепенно наливается тёмно-красной краской. И, первый крик, который вырывает боль из жертвы. Весь этот коктейль, какое-то время Коля завороженно смотрел, не отрывая взгляда на порку парня. Вдруг Коля, покраснев, резко оторвал взгляд от происходящего. Он просто в какой-то момент осознал, что просто пялится на задницу Васи. И, как это может выглядеть со стороны. И еще одно не совсем приятное открытие сделал для себя Коля, хотя... с какой стороны посмотреть. Он почувствовал, как напрягся в штанах его член. А, ведь на скамье лежал голый парень, а не девочка. Оторвав взгляд от скамьи, хотя ему хотелось смотреть туда без перерыва, чтобы ничего не пропустить, Коля посмотрел украдкой на зрителей. Да, их стало меньше. Ушли родители Антона, забрав его с собой. Ушли пару парней со своими девушками. Ведь основным блюдом сегодня была именно порка Антона и Коли. Было интересно, выдержат они или нет. А сейчас просто порка, ничего более. Но все равно зрителей еще было достаточно.

Если в первый раз Коля с сожалением отвел взгляд от скамьи, то потом ему даже стало нравиться наблюдать за зрителями и их реакцией. Некоторым было абсолютно все равно что они присутствовали на публичной порке. Было все равно что жертве, возможно их другу или просто знакомому, очень больно. Но были и те, кто морщился или кривил лицо после каждого удара, как будто розга опускалась на их пятую точку. И, были и такие, как сам Коля, которые или просто получали удовольствие или, даже возбуждались от того, что лицезрели. Обернувшись в очередной раз на публику, Коля заметил Шолпан. Он думал, что девочка уже давно ушла. Но нет, она все так же стояла рядом с Валетом, державшим ее крепко за руку. Ещё некоторое время Коля посматривал то на порку Васи, то украдкой на Шолпан. А когда закончилась порка, шепнув на ухо сестре, что сейчас вернется, он направился к Валету.

- Колян?! - поприветствовал Валет Колю.

- Пусти её! - не отвечая на приветствие, сказал Коля.

- Колян, ты чё, из-за этой мамбетки?! - дёргая Колю, спросил Валет.

- Никакая она не мамбетка! И не смей её так называть! - крикнул в ответ мальчик и тут же кинулся на того, кто это сказал. Но Валет не зря пользовался уважением среди деревенских пацанов. Он успел увернуться и толкнуть нападавшего. Коля упал на землю. Но тут же поднялся и кинулся опять на своего соперника. Коля не думал в тот момент о том, что шансов у него нет. Валет был старше почти на два года и на голову выше. Очередная атака была отбита, на этот раз намного болезненнее для Коли, Валет нанес ему сильный удар кулаком в грудь. Мальчик отлетел на пару метров и у него сбилось дыхание.

- Валет! - достаточно резко сказал, подошедший к ним парень. Он был одного роста с Валетом, но более крупного телосложения. Это был Пушкин. Не потому, что он любил стихи великого поэта, да и фамилия у него была другая. Просто парню нравилось, чтобы его называли по имени отчеству: Александер Сергеевич. В какой-то момент его друзьям надоело так длинно называть своего друга и кто-то из них назвал его Пушкин, - оставь его!

- Пушкин, ты чё за городского?! - удивленно спросил Валет.

- Городской или нет, - ответил Пушкин, - но он никого не сдал, в отличие от Антона.

- Ты молодец, пацан! - протягивая руку Коле и помогая подняться, сказал Александер Сергеевич, - видно, что было больно, но терпел и никого не сдал. Молодец пацан.

- Валет, короче! Девчонку отпусти, это раз, - обращаясь к противнику Коли, сказал Пушкин, - не дай бог, что с ней случится. Ты или кто другой обидит, отвечаешь ты. Это два. И Кольку, оставь в покое, это три. Драться ему с тобой не резон. А хочешь с ним сразиться, вон лавка и дед Матвей с розгами! Понял?!

- Да, Пушкин, - ответил Валет. Выглядел он как щенок, которому прищемили хвост.

- Да, и моли бога, чтобы отец Шолпан, да и другие, не узнали, как ты назвал её, - уже уходя, добавил Пушкин.

Валет сплюнул на землю и отошел в сторону. Естественно, что говно у него кипело, но ослушаться Пушкина было самоубийством, это знали все в деревне.

Шолпан, так неожиданно освободившаяся от Валета, подошла к своему спасителю...

Коля понимал, что Шолпан не хотела оставаться и смотреть порку Феди. Но его сестра, да и он сам, оба хотели посмотреть.

- Пойдем, познакомлю со своей сестрой, - первое что ему пришло в голову, - я понимаю, что вы знаете друг о друге, но лично не знакомы.

Они направились к тому месту, где стояла Юля. Она видела, что произошло, но вмешиваться не стала. Да и что она, маленькая девочка могла сделать? Лишь добавить брату проблем и насмешек. Юля обрадовалась, когда стычка закончилась и, еще больше обрадовалась, когда ее брат пришел с Шолпан. Да, они знали друг о друге, но не были знакомы. Поскольку после того, как они друг друга поприветствовали, Юля осталась стоять на своем месте и смотреть порку Феди, то и Коле ничего не пришлось придумывать и говорить Шолпан. Но смотреть так откровенно на то, как секли пацана, он уже стеснялся. Боялся, что Шолпан заметит и начнет задавать ненужные вопросы. А сама девушка просто взяла руку Коли в свою. И ничего не говоря, просто стояла рядом с ним.

Когда все закончилось, Коля вместе с сестрой проводили Шолпан до дома. При этом Юлька держала свою новую подругу за руку, периодически показывая брату язык. У ворот дома, где жила Шолпан, они, Коля и Шолпан договорились встретиться вечером на речке.

Когда брат с сестрой вернулись домой, бабушка, не задавая внуку никаких вопросов, быстро накрыла на стол. Счастливый Коля, думая лишь о предстоящей встрече с девчонкой, сел на стул и тут же подскочил, скорчив от боли лицо и покраснев. Как не пытались быть серьезными его бабушка и дед, они понимающе улыбнулись, впрочем, как и Юля.

- Вот почему Шолпан так странно улыбалась, когда я предложил ей поехать на речку на велосипедах, а потом за коровами, - про себя сказал Коля. После стычки с Валетом и после того как Шолпан оказалась рядом с ним, мальчик совсем забыл о том, как выглядит его попа. Он, даже по приходу домой, забыл посмотреть на свою попу в зеркало.

Вернувшись из деревни домой, на вопрос мамы, как прошел отпуск в деревне, Коля ответил, что все хорошо и, добавил "спасибо". Конечно же Таня знала, за что сын поблагодарил её, но задавать лишних вопросов не стала. А ещё Коля добавил, что теперь он будет ходить на самбо и, что это не идея деда, а его собственная.

[Julia Steinwasen]

Приключения Коли. 7я часть. Таня.

Если Оля надеялась, что на этом порка и, соответственно наказание закончилось, то она сильно ошибалась.

- Теперь перейдем к школе! - дождавшись, пока Оля высморкается, вытрет слезы и приведет себя немного в порядок, сказала мама, - сегодня мне звонила твоя классная руководительница.

- Знаешь, что она посоветовала? - спросила после паузы, Таня. От этих слов Оля опять покраснела как рак. Она прекрасно знала, что могла и действительно посоветовала классная руководительница маме, - да, ты правильно поняла. Она посоветовала тебя как следует выпороть. Что я и собираюсь сделать! Только сначала сними, пожалуйста всю одежду и трусики!

- Мамочка, миленькая, не надо больше! Я и так достаточно получила! Пожалуйста! - снимая одежду, стала умолять Оля. Она без всякой задней мысли раздевалась, зная что по договоренности с мамой получит взамен школьную форму. Ведь за школьные косяки её всегда наказывали в школьной форме, - мамочка, прости, пожалуйста! Я все исправлю!

- Конечно исправишь, я в этом не сомневаюсь, - спокойно ответила женщина. Дождавшись, пока Оля снимет с себя все, добавила, - только сначала накажу, высеку Колю! Оля и так достаточно получила! И, я считаю не совсем правильным то, что за косяки Коли расплачивается Оля. Поэтому сейчас на лавку ляжет именно Коля. И именно в таком виде, абсолютно голым. И, пожалуйста, убери одежду Оли в сумку.

- Мама! Не надо, пожалуйста! - только сейчас Коля осознал, что стоит перед мамой абсолютно голый. Не то, чтобы он сильно стеснялся. С момента появления Оли и вместе с ней порки в их доме, мальчик довольно часто был голым в присутствии мамы. Если поначалу ему было стыдно, то со временем он привык к этому. Но вот так, чтобы его полностью голым порола мама, такого еще не было. Да, пару раз Коля получал ремня от мамы по голой попе, но не так... А так...

***

Середина августа, до конца каникул еще три недели. Таня отправила своих детей, несмотря на их протесты, в деревню к своим родителям. Вполне понятно, что бабушка и дедушка хотели увидеть своих внуков. Да и Таня, она хотела спокойно разобраться в том, что происходило в её семье, а это было лишь возможно, оставшись одной.

Но, когда молодая женщина осталась одна, она сразу почувствовала, как ей не хватает её детей. Как без них скучно, пусто и одиноко в этом огромном доме.

Отправив детей с утра на автобусе в деревню, Таня принялась за домашнюю работу, хотя её было не так и много: поменять постель себе и детям. Стирать она решила позже, когда дети вернуться домой.

Пройдясь по комнатам, Таня больше не нашла, чем заняться. Все было прибрано и чисто. Пообедав, она уехала на дачу. Поскольку и там особо сильно заняться было не чем, молодая женщина решила позагорать и поплавать на речке. А вечером, достав из погреба бутылочку самодельного вина, она удобно устроилась во дворе дачи. Там, под яблонями, стояли стол и пару стульев. Да, ей очень хотелось сейчас посидеть с подружкой, поделиться своими проблемами, обсудить их. Но это было просто невозможно.

Таня налила вина в стакан и взяв его в руку, сделала пару глотков. Вино было настояно на вишне, она очень любила его. Её мысли вернулись в конец прошлого года, когда она узнала о странных желаниях сына. Сколько слез она тогда пролила, сколько бессонных ночей. Как пыталась найти решение, которого, как ей казалось в тот момент, просто не было. И нельзя ни с кем посоветоваться. А когда наконец приняла решение, сколько она сомневалась, правильное оно или нет.

Таня не заметила, как опустошила стакан. Взяв бутылку, она наполнила его опять, а её мысли вернулись к первой порке сына. Да, тогда Таня считала, что порола именно Колю. Конечно он странно и нелепо выглядел в том платье. Да, ей сложно было сдержать улыбку, тем более что она застала его за очень уж таким занятием, за которое Таня и собиралась его выпороть. И как тогда ей самой было больно. Ведь на кровати попой к верху лежал её любимый сын. И она, его мама делала ему больно. И, что самое сложное было для Тани тогда, что она видела и понимала, что надо бить сильнее. Но как это было непросто, как это было тяжело. С каким трудом она смогла в тот раз переступить через себя и начать наносить более сильные удары, при этом видя как больно сыну, её любимому мальчику. И чего ей стоило тогда довести порку до конца, а не отбросить ремень в сторону и просто обнять плачущего мальчика. И сколько потом темными ночами она размышляла о том, правильно ли то, что сделала или нет. И тогда Таня решила, что если пороть, то пороть так, как порол её отец. А вот сможет ли она сама так выпороть, этого Таня тогда еще не знала. Но ей очень повезло, что коллега пригласила посмотреть на порку своей дочери.

Стакан опять оказался пуст. Таня снова наполнила его, а мысли унесли её ко второй порке. Тогда ей было, наверно, тяжелее всего. Именно тогда Таня смогла переступить через себя. Хотя это было очень не просто. Она уже тогда не просто привыкла к тому, что у них есть Оля, к моменту той порки Таня уже успела полюбить её. И вот так сильно выпороть, причинить такую сильную боль. Конечно Таня, если не брать в расчет то, как её, Таню, саму пороли в детстве, она видела порку Айгуль, дочки коллеги. Видела насколько сильно выпороли девочку. Но эта Айгуль чужая ей, а Оля своя, родная и любимая. И так пороть её. Во время той порки у Тани сердце разрывалось буквально на части, она плакала вместе с девочкой. Ей, Тане, так хотелось отбросить в сторону ремень, а потом и плеть. Но вместо этого она наносила удары сильнее и сильнее. И виновата в том была не Оля, Таня злилась на себя. И чем больнее было девочке, тем больше злилась на себя мама, тем сильнее были удары, которые обрушивались на попу Оли. И так по кругу, снежный ком...

Стакан опять пустой, а на глазах слезы. Таня поставила стакан на стол, не наполнив его вином. Слезы продолжали течь. Как тогда, в ночь после порки. Тогда Таня так и не смогла уснуть. Она проревела всю ночь. Несколько раз Таня тихо, осторожно ходила в комнату Оли и проверяла её. К огромному облегчению мамы, Оля спала безмятежным сном. Иногда девочка улыбалась во сне. В первый раз, когда Таня вошла в комнату, Оля лежала на животе. Сначала женщина подумала, что девочка так лежит, просто потому что на попе ей лежать просто больно. Но засомневалась, потому как Оля лежала без одеяла с задранной ночнушкой и, соответственно с голой попой. Таня догадалась, что перед тем как уснуть, девочка просто обыгрывала свои фантазии на тему порки, и успокоилась. Укрыв её одеялом, постояв немного рядом с ней, мама вышла, но вернулась через час.

Рука Тани опять потянулась к стакану. Поскольку он был пуст, женщина наполнила его. А мысли вернулись к Оле. Таня привыкла к ней и полюбила её как дочь. И уже Тане нужно было внимательно следить за собой, чтобы в разговоре с другими ничего не сказать про дочь. С появлением Оли, а вместе с ней порки, жизнь в их семье изменилась, причем неожиданно для Тани, в лучшую сторону. Она, Таня, одна растила детей. Работа, дом. Сильно уставала. Хорошо еще хоть, что когда покупали дом, родители послушали её и купили дом без огорода. Для Тани огород, это еще одна проблема, еще больше уставать. Тем более что необходимые продукты она получала от родителей. Таня сильно уставала на работе как физически, так и морально. А дома, дома семья. Приготовить покушать, накормить, помыть посуду, прибрать в комнатах. А зимой еще затопить печь. И все по кругу. Оля, едва ли не сразу стала помогать маме. Сначала на кухне помыть посуду, прибраться в своей комнате и в зале. Со временем девочка научилась сама готовить. Стала сама гладить бельё и помогать во время стирки. Да и помогать младшей сестренке с домашним заданием. Даже Юля, младшая дочь, глядя на Олю, стала смотреть за собой. В её комнате теперь тоже был порядок. И на кухне Юля стала всегда убирать за собой. Изменилась и ситуация со школой. Теперь у Коли, который был твердым троечником, в табеле не было ни одной тройки. Все учителя хвалили сына. Да и Юля тоже стала заметно лучше учиться. Если Таня раньше часто срывалась, кричала на детей, то теперь она просто забыла, когда такое было в последний раз. Сейчас мама, если было что-то не так, просто брала ремень, а в последнее время иногда и скакалку в руки. На даче или дома за плохие отметки в школе была порка розгами. Да, перед наказанием нужно быть строгой. Да, во время порки проявлять твердость. Ведь Оля, как и другие дети, боялась порки. Она плачет перед поркой, просит ее простить. Ревет и кричит во время порки. Но едва Таня убирает инструмент для наказания в сторону, едва Оля опускает юбку на попу и вытирает слезы, как она, Оля становится самым идеальным ребенком на свете. Да многие дети становятся после порки послушными, как и сама Таня, но после порки обиженны на родителей и на весь свет еще какое-то время. Оля, в отличие от других, не дуется на маму, а вся светится от счастья, как будто её только что не пороли, а дали любимую игрушку. И уже сейчас Таня не могла представить свою семью без Оли и без порки. Сейчас мама ни за что не отказалась бы от порки своего старшего ребенка. Таня привыкла к порке, со временем её перестали мучить угрызения совести из-за того что во время порки она причиняет сильную боль Оле, боль которую та едва ли может вытерпеть. Иной раз ремень или розга, скакалка плясали по попе девочки лишь только потому, что у мамы было плохое настроение. Или Оля просто попадала под горячую руку. Но она, да перед поркой умоляла, а после порки еще ни разу не сказала, не намекнула, что мама её не заслуженно или слишком жестоко выпорола.

Опустошив стакан, Таня потянулась за бутылкой. Но и она была уже пустой. Покрутив бутылку в руках, женщина решила, что лучше пойти спать. Да и глаза уже закрывались. Взяв в свободную руку стакан, в другой была бутылка, Таня направилась в дом. На глазах появились слезы. Она расплакалась, хотя на первый взгляд все было хорошо. В её голове промелькнула мысль, что теперь ей, Тане, и мужика завести себе нельзя. Как ему потом объяснять странности сына? Если с поркой все более-менее нормально. Ведь Оля реагировала на порку так же как и другие. То как скрыть саму Олю?

- Вот вернётся Олька! - рыдая сказала себе Таня, - выдеру её как сидорову козу! Ибо не фиг!

-А я знаю, кому рассказать, у кого спросить про Колю, - уже засыпая в постели сказала мама мальчика, - хотя бы часть его странных наклонностей.

Прошла неделя. В субботу с утра зазвонил телефон, разбудив Таню.

- Привет, дочка, - подняв трубку, услышала она голос отца, - не разбудил?

- Что-то с девочками? - спросонья испугавшись, спросила Таня, - как Оля, Юля?

- Какие девочки - удивился отец Тани, - ты чё, еще спишь?

- Да, еще как следует не проснулась, - ответила его дочь, - как там Коля и Юля? Все хорошо?

- Да, с ними все нормально, - поспешил успокоить дочку мужчина. Вот только Колька...

- Что с ним?! - не дав договорить отцу, перебила его Таня, - с ним все хорошо? Он здоров? Упал? Заболел? Его побили?

- Вот стрекоза же! - выругался папа, - стрекочешь без умолку и сказать не даешь. Все нормально с твоим Колькой. Жив, здоров. Вот только с местными пацанами к деду Матвею, помнишь его? В сад к нему залез, а Матвей то его и поймал...

- Ух! Напугал, папа! - выдохнула мама Коли. Но при упоминании деда Матвея её руки автоматически оказались на попе, - ну и что с того, что дед Матвей поймал его?

- Как ну и что? - удивился отец услышанному, - ты же ...

- Да, я знаю, - улыбнулась Таня, - очень хорошо знаю и помню. Ты тогда свою дочь не пожалел, отправил к нему. Сколько мне тогда было, пятнадцать? А там, кроме дядьки Матвея, и мальчишки и их родители, между прочим были. Помнишь, как ты мне после еще добавил, сказав что Матвей жалел меня? А чем Коля лучше? Попался, пусть расплачивается. Уверенна, что ему порка у деда Матвея пойдет ему на пользу. И это именно то, что ему как раз и нужно.

- Таня, я не узнаю тебя, - удивился её отец, - это же твой Колька! Ты же его никогда...

- Надеюсь, что дед Матвей научился хорошо пороть?! - поддела она своего отца, - и тебе не придется добавлять Коле, как тогда добавил мне? Передавай от меня привет деду Матвею, надеюсь он меня еще помнит!

***

[Julia Steinwasen]

После восьмого класса Таня с родителями переехали в другую деревню. Её отец, кадровый военный в отставке, получил должность директора в местной школе, где по совместительству он работал физруком и преподавателем по НВП.

В девятый класс Таня пошла уже в новой школе. К тому времени ей было уже четырнадцать. Возраст, когда у девочек вовсю играют гормоны и им хочется любви. Таня была не исключением. В их классе был красивый, высокий и не глупый мальчик Петя. За ним бегали все девочки класса. Запала на него и Таня. А он не обращал на неё никакого внимания. Так было до конца учебного года. По окончании занятий, по традиции, всем классом, конечно с учителями, они пошли в поход с ночёвкой на речке. Вот там то Петя и заметил Таню и у них началась любовь. Точнее у Тани, а Петя лишь подыгрывал. Первые поцелуйчики, прогулки под луной, сцены ревности и драки с другими девочками из-за него. Конечно родители не были в восторге, но и сильно не препятствовали их отношениям.

Таня, как истинные дети деревни, с пеленок научилась совмещать домашнюю работу с играми с друзьями и подругами. Хоть её отец и военный, Таня всю жизнь прожила в одной деревне и была типичным дитём деревни. Она была поздним ребенком и родилась уже после того, как её отца за связь с молодой медсестрой (мамой Тани) заставили уволиться из армии. После увольнения отец и мама вернулись в родную деревню матери, где и родилась Таня.

Бабушки, конечно же шептались по поводу Тани и ее романа с Петей, но очень осторожно и тихо. Все таки отец директор школы, а мама единственный врач в деревне.

Да и местные мужики побаивались и уважали её отца. Кроме того что бывший военный, так он был еще чемпионом области по САМБО. А в юности играл в футбол на довольно высоком уровне. Тогда-то, как это было принято у спортсменов, отец Тани поступил в пед.институт на отделение физкультуры. После института армия, где он и остался.

Поскольку папа бывший военный, то и дисциплина у в их семье была на уровне. Но, если говорить про телесные наказания, то в основном доставалось от мамы. Хотя назвать эти наказания поркой Таня не могла. Она получала очень часто от мамы, но 3-4 быстрых удара ремнем или прутом. Летом иной раз крапивой. А папа, он был против телесных наказаний, поэтому от мамы Таня всегда получала, когда отца не было дома. Но это не значит, что папа не наказывал дочь. Как раз таки серьезные наказания были от него. Он всегда говорил, взял оружие, стреляй, взял ремень, бей. Взялся пороть, то тогда так, что бы тот кто лежит кверху попой надолго запомнил этот урок. Порол отец Таню всегда на лавке, всегда розгами, всегда с полным обнажением. Кроме боли должен быть и стыд, так считал папа. Порол отец редко, но очень сильно. Во время порки ревела не только дочь, но и мама. А следы на попе девочки заживали минимум неделю. От отца Таня получала раз, максимум два в год.

Был в деревне большой колхозный яблочный сад. И росли в том саду, в отличие от деревенских огородов, настоящие яблоки. Были они, конечно не такими большими, как те что привозили с юга. Но все же яблоки, в отличие от ранеток, которые росли в деревенских огородах. Это привлекало подростков, они часто залазили в сад за яблоками и часто просто ломали деревья. Этому положил конец дядька Матвей. Он занимался этим садом и стал по совместительству еще и сторожем. Матвей предложил тогдашним подросткам игру. Правила простые. Главное не ломать деревья. Они, пацаны могли приходить и козловать яблоки, грушу или вишню. Дядька Матвей, естественно как сторож, ловил их. Всех поймать не реально, а одного-двух. А на следующий день он сек их на территории сада розгами, по пятьдесят горячих. Или до тех пор, пока те, кого секли не сдавали своих подельников. Тогда Матвей прекращал пороть стукача и порол тех, на кого он указал. Собственно игра "проверка на вшивость". Тогда пацаны согласились. Так эта игра и прижилась в деревне. Правила понемногу менялись. Так, если раньше Матвей порол пойманных с глазу на глаз, то впоследствии стали во время порки присутствовать все мальчишки из компании. Ну, чтобы знать наверняка. Так же со временем стали приходить родители. Одни, чтобы посмотреть, что Матвей не слишком идет в разнос. Другие сами приводили своих детей, если они попадались в первый раз и боялись идти к Матвею. Местный участковый был в курсе. И он стал со временем тоже почти всегда присутствовать при порке. Ну и естественно, что все это было добровольно. Порки в СССР официально не было и родители могли отказаться, чтобы их ребенка пороли. А еще позже решили Матвею заранее сообщать о вылазке в сад по яблоки, чтобы тот смог наверняка поймать нарушителей.

В одну из таких вылазок в колхозный сад поздним августовским вечером Петя и позвал свою девушку Таню. А она взяла и согласилась, уж очень хотелось ей яблок, да и любила она разные приключения. Ребята, а их было вместе с Петей, шестеро, дождались полночи и отправились под покровом темноты по яблоки...

- Беги туда, там дырка в заборе! - услышала девушка и побежала по указанному направлению, - а я его отвлеку!

А спустя пару минут Таню держал за руку дядька Матвей. Девушка очень испугалась. Ей как-то резко перестало нравиться это приключение. Да и яблок не захотелось тоже.

- Ты кто у нас будешь? - спросил сторож, - что-то в темноте не узнаю.

- Я Таня, дочь директора школы, - едва дыша от страха ответила девушка. Она не хотела прикрываться отцом, но подумала, что по фамилии её мало кто из местных знает, - только папе, пожалуйста ничего не говорите!

- Дочка Михал Михалыча, значит? - переспросил сторож, - ладно пойдем провожу до дому, что ли. Хотя тебя вряд ли кто из местных тронет. Но тем не менее.

Таня шла сама не своя. Ей было и стыдно, что ее поймали. Она, ведь и правда не предала особого значения, что они лезут в колхозный сад. И страшно. Что сделает с ней отец за воровство. А ведь, как ни крути, это было воровство, пусть и всего лишь яблок. Доведя девушку до дома, Матвей пожелал ей спокойной ночи. Только о какой спокойной ночи можно было сейчас говорить? Таня проревела остаток ночи и уже сама была готова, нет не рассказать все отцу, а попросить чтобы он ее, Таню, выпорол. С утра Таня ходила как потерянная. У нее все валилось из рук, нос был красный, а глаза зареванные.

- Доченька, что с тобой? - забеспокоилась состоянием девочки мама, - ты проревела всю ночь. Поссорилась со своим кавалером?

Таня не стала ничего отвечать, она просто убежала в огород. Там было полно работы и можно было отвлечься. Время тянулось очень медленно, работа валилась из рук. К тому же девушка не знала, когда придет Матвей, и придет ли вообще. К ближе к полудню на их двор вошел мужчина и крикнул хозяев. Из хаты вышла мать. Узнав, что гостю нужен хозяин, позвала его. Отец Тани был в гараже, копался с машиной. В незнакомце девушка узнала Матвея. Ей и хотелось подойти поближе, чтобы услышать разговор, и от стыда бежать куда глаза глядят.

- Михал Михалыч, - протянул руку гость навстречу вышедшему из гаража мужчине.

- Матвей ...? - вытерев руку тряпкой, протянул в ответ на приветствие Михаил, - извините, не знаю как Вас по батюшке. Чем обязан?

- Можно просто Матвей, - ответил Матвей, - давайте отойдем, где нас никто не услышит.

- Хорошо, - удивился хозяин дома, - тогда я просто Миша. И давай на ты?

- Твоя ласточка? - спросил гость, показывая на машину, когда они вошли в гараж, - вот по какому делу. Ты, наверно знаешь, что я работаю сторожем в колхозном саду? Нет? Ну теперь знаешь. В общем дело такое. Вчера, точнее сегодня ночью, твоя Танюха со товарищи залезли в сад по яблоки.

- Моя дочь? - удивился отец девушки? - ты уверен?

- Ну так, я видел её как тебя, - ответил Матвей, - поскольку она была поймана лично мной. Ну собственно я и довел ночью твою дочку до дома.

- Ну я ей задам! - строго и достаточно громко сказал Михаил, - ох попляшет она у меня!

- Ты это, погоди! Не серчай зря на девку то! - попытался охладить порыв собеседника сторож колхозного сада, - ты, скорее всего не в курсе...

Матвей рассказал Михаилу про существующую в деревне игре, про её правила.

- Так что драть твою внучку не за что, - закончил рассказ гость, - она, так же как и ты, ничего не знала. Самое главное, что ничего не сломали, а яблоки, так все равно пропадают. Я разрешаю их брать.

- Вот в том то и дело, что не знала, а полезла! - после небольшой паузы сказал Миша, - если бы знала, что игра, то понятно. А не знала, значит...

- Да ладно тебе, не серчай так на девку, - улыбнулся Матвей.

- Тогда приходил то зачем? - недоумевая спросил хозяин дома.

- Зачем? Так это, - улыбнулся в ответ Матвей, - дочка у тебя красавица. Твою хозяйку лишь мельком видел. Но думаю, что в нее. Я это, только ты або, что не подумай. Правила ты знаешь. Она девочка. Не придешь, все поймут. А надумаешь, то к часу на дворе в саду. Танюха знает, где.

- Да, это, что сказать то хотел, - уже пожимая на прощание руку Михаила сказал сторож, - вот хозяйку твою мельком видел... Дочь то твоя... По-моему, красавица в мать... Жалко будет... Короче это... Её специально подставили... Обычно мне лишь день и время говорят, когда они набег собираются делать... Вот, а в этот раз и место указали. Написать то мало ли кто мог. А ты поспрошай Танюху, кто её туда направил... Местные, они то знают, что туда нельзя, там тупик.

Когда Матвей ушел, хозяин дома сказал супруге, что бы та позвала дочь.

- Танечка, солнышко! - мама сама сильно испугалась за дочь. Она видела, что что-то произошло. Отец был очень зол после того как ушел гость. А раз зовет дочь, значит что-то девочка натворила, - отец зовет в избу!

- Да, мама. Иду! - Таня была ни жива, ни мертва. Она очень сильно испугалась и была бледной как смерть. Чем еще больше напугала мать. Но на вопрос мамы, что с ней такое, девочка не ответила.

- Таня, ты нам ничего не хочешь рассказать?! - очень строго задал вопрос отец, когда мама с дочкой зашли в дом. На глазах у девочки появились слезы, а ноги стали просто ватными. Ей и так было страшно, а тут еще такой строгий тон, не суливший ничего хорошего.

- Папа, прости, пожалуйста! - едва слышно прошептала дочь. Мысли путались в голове, а страх мешал еще больше. В первый раз в жизни она не знала, что сказать в свое оправдание, - я не знала... Не подумала...

- Незнание не освобождает от ответственности! - все так же строго продолжил папа, - или ты и про это тоже забыла?!

- Да что в конце концов происходит?! - не выдержав, спросила мама, - кто-нибудь из вас может мне объяснить?!

- Что происходит?! Представляешь, мать, наша дочь воровка! - ответил отец. А Таня, она не знала, куда деться, хоть провалиться от стыда на месте, тем более после таких слов отца. Девочка сроду ничего чужого не брала, а тут обвинение в воровстве.

- Господи! Да как это? Может ошибка какая? Танюша, скажи, что это не правда! - воскликнула мать.

- Её за руку поймали, так что никакой ошибки! Наша дочь воровка!!! - грозно сказал Михаил, - не знала! Не подумала! Вот так и попадают в криминал, не знав и не подумав. Сначала романтика, а потом уже и не остановиться! А криминальные структуры используют таких дурочек, как ты! Первый шаг и все, дальше без тормозов, по накатанной!

- Мне нести скамью и розги? - расплакавшись спросила Таня. Она поняла, что отец это безнаказанным не оставит. Что её ожидает очень жестокая порка. И решила, что пусть уж сейчас сразу выпорет, чем это промывание мозгов, на которое у неё не было сил.

- Зачем? - удивился папа.

- Ты же это просто так не оставишь и выпорешь меня за воровство. Да еще так, что бы я на всю жизнь запомнила, что воровать грех! - вытерев слезы, ответила девочка.

- А ты знаешь, Матвей просил, что бы я тебя не наказывал, - смягчив тон, сказал папа.

- Он просил не наказывать? - очень сильно удивилась девочка, - странно.

- Ты, скорее всего, не знаешь, - продолжил отец и рассказал про игру и её правила.

- Конечно не знаю, - выслушав отца ответила Таня. Только вот что значит эта информация сейчас и как поступит папа, - я слышу это от тебя в первый раз.

- Отец, ну и чего тогда шуметь, раз это игра, - облегченно спросила мама. И у Тани появилась надежда.

- Игра. Вот только, если бы Таня знала, что это игра, тогда и разговор был бы другой. Порол бы тогда как в анекдоте: отец порол сына не за то, что украл, а за то, что попался. Но проблема в том, что она не знала. Значит полезла воровать! - опять строго сказал папа. А у дочки появившаяся было надежда опять пропала. И она, потянув за резинку штанов, стянула их с попы. Потом села на стул, чтобы стянуть штаны с ног.

- Что ты делаешь? - спросила мать, видя как дочь снимает штаны.

- Как что? - ответила вопросом на вопрос дочь, а на глазах опять появились слезы. Таня понимала, что сейчас будет, скорее всего, самая жестокая порка её жизни, - папа же будет меня пороть по голой заднице, а не по штанам.

- Погоди! - перебил её отец и задал вопрос, - скажи, с кем ты там была. Ну кто тебя отправил туда, где тебя поймали?

- Пусть я воровка, но не стукачка! Я никого не сдам, даже если..., - резко ответила Таня.

- Погоди! - опять перебил девочку папа, - не ерепенься. Местные все знают, что там, где тебя поймали, тупик. А Матвей ждал тебя именно там!

- На что ты намекаешь? - тихо спросила Таня, начиная догадываться куда клонит отец, - это просто случайность, что меня поймали!

- Нет, не случайность. Матвей ждал тебя там, потому что получил записку, - сказал отец. Ему было очень жалко дочь, и злило, что её так подставили, - а местные знают, что там выхода нет.

У Тани после слов отца обрушился мир. Мало того, что её ожидала самая жестокая порка в её жизни, так еще...

- Я готова! - сняв штаны с ног, Таня поднялась и резким движением сняла с себя трусы. И едва родители успели опомниться, девочка сняла с себя футболку. А по щекам ручьем побежали слезы. Да, наверно это и лучше, если папа её сейчас жестоко выпорет, будет ей впредь наука лучше выбирать друзей, - принести лавку и розги?!

- Отец?! Таня?! - воскликнула мама, не зная что сделать и сказать.

- Таня! - Михаил подошел к обнаженной дочери и обнял её. Девочка дрожала всем телом и, больше не сдерживаясь, рыдала. Папа, гладя её по голове, сказал - правила игры ты слышала. Матвей сказал, что все поймут, если ты не придешь.

- А ты меня пороть не будешь? - Тане потребовалось время, чтобы осознать, что только что сказал ее отец. Продолжая рыдать, она спросила, - на когда назначена порка в саду?

- Минут через двадцать, - ответил отец, посмотрев на часы, - зачем тебе?

- Я сейчас, - девочка аккуратно высвободилась из объятий отца и убежала в свою комнату. Через несколько минут вернувшись с платьем в руках, она демонстративно натянула его на голое тело. Платье было немного маловато ей, но Таня решила, что для сегодня вполне подойдет. Мало того, что оно было мало, так еще и подол платья заканчивался там, где начинали расти ноги девочки. Таня сначала хотела надеть платье в своей комнате, но подумав, решила что родители должны знать, что надето оно на голое тело. Соски, конечно они бы и так заметили, платье мало, а грудь у девочки была уже достаточно большая. А вот наличие трусов, для этого ей пришлось бы специально нагибаться. Да и смотреть девочкам под юбки не красиво, - пошли, мы еще успеем!

- Таня? - одновременно спросили папа с мамой, показав на платье, - это что?

- Это? Платье, - слезы уже высохли и девочка смогла улыбаться. Хотя улыбка на заплаканном лице, - просто я подумала, что все равно раздеваться, а платье снять быстрее, чем штаны, трусы, лифчик и футболку.

- Зачем снимать? - не поняв о чем дочь, спросила мама.

- Я, может и воровка, но не трусиха! И я не хочу, чтобы все говорили, что я струсила! - с вызовом сказала Таня, - поэтому я пойду на порку. Никто не скажет вам, что ваша дочь трусиха!

- Но ты же понимаешь, что тебя будут публично пороть и еще с полным обнажением?!

- сказал отец. Нет, он не собирался отговаривать дочь. Наоборот, считал её решение правильным, только платье уж очень коротким, - да и Матвей сказал...

- Поэтому и такое платье, что раздеваться до гола! - перебила отца дочь, - пошли. Опаздывать на порку не хорошо! Сочтут за трусость!

- Можно обоим родителям? - вклинилась в разговор мама. Она не любила присутствовать при порке дочери. Но сейчас решила, что если она пойдет с ней, то это будет хорошая поддержка для девочки. Получив утвердительный ответ, мама быстро собралась. И родители с дочкой, поскольку времени уже не оставалось, поехали на машине к колхозному саду.

- Какое-то средневековье, - сказала мама, когда они подъезжали к месту, - идти на публичную экзекуцию, порку собственной дочери.

Когда Таня с родителями пришли на место, там уже было все готово к порке. Народу тоже было предостаточно. Кроме шести парней, которые были накануне вместе с Таней, было достаточно родителей. Здесь были родители мальчика, которого Матвей поймал, как и Таню. Так же была и его младшая сестра, по совместительству одноклассница Тани.

- Только ее еще не хватало, - выругалась про себя Таня. А посмотрев по сторонам, она увидела еще одну одноклассницу. Кроме того, трое из парней, которые были с ней вчера и, соответственно присутствовали сейчас здесь, тоже были её одноклассниками. Дома об этом Таня как-то не подумала. И ей стало из-за этого немного неловко и стыдно. Раздеваться до гола перед чужими людьми было проще, чем перед знакомыми, тем более одноклассниками. А уж лечь под розги. Подумав об этом, девочка покраснела от стыда.

Для всех появление родителей Тани и ее самой было полной неожиданностью. В то, что она придет, никто не верил. Её одноклассницы, увидав Таню, не знали как себя вести. Им тоже стало стыдно. Поздоровавшись с ней, девочки одноклассницы отвели глаза.

- Я готова! - сказала Таня, подойдя к скамье. Быстрым движением она сняла с себя платье, оставшись абсолютно голой. Еще дома девочка планировала быстро лечь на скамью, после того, как снимет платье, чтобы зря не светиться. Но неожиданно для себя самой, передумала. Какое-то время Таня стояла так, без одежды, опустив взгляд. Но набравшись наглости, она подняла взгляд и осмотрела всю толпу. Практически все, на кого Таня смотрела, не выдерживали ее взгляда и опускали глаза. И вот она нашла взглядом Петю. Он хитро улыбнулся и подмигнул ей. Но его девушка, наградила его таким взглядом, что и Петя не выдержал и покраснел как рак, опустив голову. А Таня тем временем легла на скамью, вытянув, как и положено, руки вперед. То, что она увидела Петю, помогло ей. Злость, она часто помогает в подобных ситуациях.

- Правила ты знаешь или повторить? - спросил Матвей, подойдя к лавке с розгой в руке, - ты получишь пятьдесят горячих розгой. Но, как только ты назовешь тех, кто был с тобой, я прекращу порку. Или ты можешь назвать из сейчас и отделаешься десятком розог!

- Начинайте, дядька Матвей! - сказала Таня, найдя взглядом Петю. Он, когда девочка ложилась на лавку, осмелился поднять взгляд и посмотреть на свою девушку. Ведь он этого хотел. Таня была прекрасна. Но, когда уже лежа на скамье, она опять взглядом нашла его, Петя не знал, что ему делать. Её взгляд, полный ненависти, буквально пригвоздил его к месту. Но и отвернуться, опустить свой взгляд или просто не смотреть на нее, он не мог.

Первая розга, противно свистнув, опустилась на попу девочки, оставив на ней тонкую розовую полосу. Таня вздрогнула, напрягла ягодицы, но молча вытерпела удар, продолжая сверлить взглядом своего, теперь уже бывшего парня. Второй удар. И такая же реакция девочки. Матвей сек, как обычно, не торопясь. Но у него впервые здесь на лавке лежала девочка. И он в первый раз не знал, как ему поступить. Сторож боялся ее пороть с такой же силой, с какой он сек пацанов. Кроме того, отдавая себе отчет в том, насколько стыдно девочке лежать на скамье полностью голой перед пацанами, перед их родителями, Матвей понимал как девочке сложно терпеть боль. Поэтому он решил наносить удары не так сильно, но и пороть, даже в пол силы, считал неправильным, иначе это не порка. Нанеся десятый удар, сторож поменял розгу и перешел на другую сторону. Таня даже не пискнула. Да, было больно. Это все таки порка. Но не настолько больно, чтобы невозможно было терпеть. К тому же Матвей сек без захлестов и строго по попе. Второй десяток был точно таким же, как и первый. Таня так же молча лежала и с такой же ненавистью смотрела на Петю.

Мама Тани заметила, на кого и как смотрит её дочь и обратила на это внимание мужа.

- Я, конечно, догадывался, кто, - сказал ей муж, - но чтобы так. Прибью гада!

- Ты лучше дочке помоги, - возразила супруга, - ей бы сейчас боли побольше, чтобы прокричаться, прореветься. А Матвей лишь гладит её розгой!

К концу третьего десятка Матвея стало напрягать, что девочка, лежащая на лавке так спокойно реагирует на порку. Поменяв розгу, он стал наносить удары сильнее. Но реакция девочки не изменилась, она по-прежнему молча терпела порку. Закончив четвертый десяток, Матвей выругался про себя, взял новую розгу и каждый следующий удар он стал наносить сильнее и сильнее. Последние удары уже были, наверно даже сильнее, чем когда он порол пацанов. Настолько достало его упрямство этой девочки. А она, как будто и не чувствовала, что каждый удар сильнее и сильнее. Таня была полостью сконцентрирована на своей злости к своему бывшему парню. Она не сводила с него взгляда. Конечно же Таня чувствовала, насколько сильнее стал пороть дядька Матвей, последние удары были уже на пределе. Но она терпела, терпела изо всех сил, а на её губах появилась зловещая улыбка и адресована она была Пете. А он продолжал, как заколдованный смотреть на неё, не в силах оторвать взгляд. Кроме мамы Тани и остальные зрители заметили, на кого смотрела девочка и так же все поняли.

Наконец, вложив едва ли не всю душу и силу, Матвей нанес последний удар, оставивший на попе девочки фиолетовую полосу. Таня дернулась и выгнулась насколько это, позволяла фиксация, не сводя взгляда с Пети, но не издала ни звука. Удары девочка не считала, но почему-то знала, что это последний удар. Она подмигнула Пете, наградив его испепеляющим взглядом. А потом расслабилась и отвернула от него голову, и закрыла глаза, на которых появились слезы. Боль стала догонять девочку. И вдруг на её попу, совершенно неожиданно, точнее на бок попы опустилась розга, оставив на кровавый след. Резкая, запредельная боль обожгла ягодицы девочки. Таня опять выгнулась и закричала. Даже не смотря назад, она точно знала, что это её отец. Он всегда порол с захлестами. И это было нестерпимо больно. Папа порол тоже не торопясь, но боль от предыдущего удара еще не успевала уйти, как розга в очередной раз огибала ягодицы Тани и опускалась на бок, оставляя на кровавую точку. После каждого удара на попе девочке, причем не только на боку, но и на самих ягодицах, появлялась кровь. Отец сек сильно и с оттягом. Терпеть такую порку было просто не возможно. Таня дергалась, пыталась вырваться и кричала от дикой боли. Каждый следующий удар, оставляя на попе кровавый след, приносил новую порцию запредельной боли. Боли, терпеть которую было просто невозможно. Таня пыталась бороться с болью, терпеть, хотя она прекрасно знала, что сопротивляться боли, когда порол отец, бесполезно. Но после десятого удара сил сопротивляться у нее больше не было. И она просто кричала, по щекам текли слезы, а по попе кровь. Зрители, присутствующие при порке, были шокированы тем, как жестоко Михаил порол свою дочь. Как розга огибала ягодицы девочки и приземлялась на бок. Как от каждого удара на попе появлялась кровь, и её уже было так много. А боль, которую вынуждена была терпеть его дочь, хотя как терпеть. Девочка уже давно не могла терпеть эту боль. Она просто утонула в этой боли. Её было слишком много. Выдав двадцать ударов, отец отбросил розгу, а Матвей быстро развязал девочку. Отец, подождав немного, дал дочери немного прийти в себя. Потом он помог Тане подняться со скамьи. Девочку трясло, она едва стояла на ногах. Папа взял дочь под руки и помог дойти до мамы. Матвей на ходу протянул Тане платье, но она не стала и пытаться его надеть. Пришлось сторожу отдать платье матери девочки. Дойдя до мамы, Таня уткнулась ей в плечо и расплакалась. Мама гладила ее по голове, но не пыталась как-то утешить. Она понимала, что дочке сейчас нужно просто выплакаться, чтобы до конца отпустить ситуацию, до конца очиститься от грязи. А то, что дочь стояла голой, в данный момент было уже ни принципиально, ни важно.

А к скамье подвели второго претендента на порку. Но Тане было это абсолютно не интересно. Немного постояв, она спросила маму, могут ли они пойти домой. Пока они шли по двору сада, девочка так и оставалась голой. Мама решила, что хоть платье и старое, но пачкать кровью его не стоит. Поэтому и ничего не говорила дочери про платье. Отец попытался намекнуть, но она остановила мужа. А сама Таня и не вспоминала про свое платье, про то что на ней нет ничего из одежды. Так они прошли через весь сад, а дойдя до ворот, остановились. Постояв немного, мама Тани проверила, высохла ли кровь на попе дочери, после этого помогла ей надеть платье. Дальше Таня с мамой пошли пешком. Они не захотели ехать с отцом на машине, а он и не стал настаивать. Попа дочки еще кровила, платье слишком короткое, пачкать сиденья машины кровью Михаил не очень хотел.

Сев в машину, отец посмотрел в след уходящей дочери и улыбнулся. Платье действительно было слишком коротким и, едва прикрывало попу, но не следы от розги. При каждом шаге девочки, платье немого задиралось, обнажая попу и демонстрируя следы от порки. А они были достаточно четкими и яркими. Плюс шаловливый ветерок, он тоже временами так задирал платьице, что полностью обнажал, предоставляя на всеобще обозрение, исполосованную попу девочки. Михаил ничего не стал говорить своим девушкам, хотя идти им нужно было через всю деревню, а значит практически вся деревня увидит поротую попу его дочери.

Погода стояла очень хорошая. Теплый летний ветерок, задиравший иногда платьице Тани. Яркое солнышко. И прогулка по деревни помогла Тане прийти в себя. Дойдя до дома, она простила Петю. Точнее, девочка перестала на него злиться. Он стал ей просто безразличен, перестал для неё существовать.

Сплетни и разговоры по деревни, конечно они были. Конечно же чесали языки о том, какая она бесстыдница, сам обнажилась до гола перед честным народом. О том, как Таня как проститутка, прошла практически голой по деревне, виляя своей голой задницей и светя передком. Да, когда ветер задирал подол платья, было видно все, но тогда ни мама, ни сама девочка об этом не думали. Но больше было тех, кто говорил, какая Таня смелая девочка, не побоялась порки, не побоялась раздеться и лечь на лавку. Так что жизнь продолжалась дальше... А Петя, от него отвернулись друзья и перестали бегать за ним девочки.

***

Таня вытерла набежавшую от воспоминаний слезу и улыбнулась. Она представила сейчас физиономию своего сына, когда дед сказал ему о решении матери. Не, ну Коля должен был догадаться что ответит мать. Но зная что несмотря на свои фантазии, сын все равно боялся порки, Таня точно знала, что Коля очень надеялся на другой ответ матери.

- Это то, как раз о чем он фантазирует, - сказала себе Таня, - лавка, розга, публичность, полное обнажение и неизбежность. Ну и реально строгая порка.

[Mädchen]

Собственно я не планировала писать продолжения. У меня не было решения проблемы, которая стала перед мамой Коли. Но я получила достаточно много писем с просьбой написать продолжение рассказа.

Даже и не знаю, как бы поступила и что делала, если бы оказалась в такой ситуации как мама Коли и Юли.
Хотя сейчас в наше время что-то можно и придумать. А тогда, в советское время, это, по-моему подобное было на грани катастрофы.

[Mädchen]

Я, наверное бы не смогла решиться на такой шаг,  как мама Коли.
Интересно а имела ли она моральное право пойти навстречу сыну, реализовав его фантазии.  Начать плрлть его и одевать в женские платья?

[Julia Steinwasen]

Даже и не знаю, как бы поступила и что делала, если бы оказалась в такой ситуации как мама Коли и Юли.
Хотя сейчас в наше время что-то можно и придумать. А тогда, в советское время, это, по-моему подобное было на грани катастрофы.

Сегодня случайно наткнулась на статью Мой пятилетний сын захотел пойти в садик в юбке.
Статья на немецком. Суть, мальчик захотел в юбке пойти в садик. Совет психолога, как поступить.
Ни в коем случае не ругать мальчика. Сказать, что это хорошая идея и спросить, но нейтрально,  как он пришёл к такой идее.
Объяснить мальчику, что возможно его одногруппникам(одноклассникам) это может не понравится и что его могут за это троллить. Объяснить,  как себя вести в подобной ситуации.
Так же психолог говорит, что не стоит боятся, что мальчик транс. В этом возрасте многие дети пробуют вещи детей противоположного пола.

[Julia Steinwasen]

Приключения Коли. 8я часть. Дорогая Елена Сергеевна.

- Не надо, говоришь? Стыдно, небось, так перед матерью стоять?! - строго спросила Таня, - а каково было сегодня мне, когда я разговаривала с твоей учительницей? Елена Сергеевна сказала, что пороть тебя надо. Я ответила ей, что я и так тебя наказываю поркой. Тогда она сказала мне, что я не умею пороть. Что она приедет и научит меня, как нужно тебя пороть. Что после её порки никто больше глупостей не делал. Ты представляешь, как стыдно было мне слушать подобное? Да и одежду в конце концов убери в сумку!

В этот момент Коля услышал шум машины. Но, к его удивлению, она не проехала мимо, а остановилась у их ворот. Едва мальчик успел сообразить и убрать одежду Оли в сумку, как во двор вошла... Елена Сергеевна.

***

Во двор их дачи вошла молодая, стройная женщина. Она была примерно одного возраста, да и одного роста с мамой Коли. В этот раз на ней не было того элегантного костюма, который она носила в школе. Костюма, который подчеркивал все ее женские изгибы, за что её ненавидела женская часть преподавательского состава и пускала слюни мужская часть. Но сейчас на ней была белая, почти прозрачная футболка. Женщина была без лифчика, провокационно демонстрируя свою, пусть и не большую, но упругую грудь. Её соски, еще более провокационно торчали из под тонкой ткани футболки. Мини-юбка, красиво обтягивала её упругую попку. И на её стройных ногах были надеты черные сандали. Да, это была она, дорогая Елена Сергеевна. И он, Коля стоял перед ней абсолютно голый, да еще и с поротой задницей. От одной мысли об этом мальчику стало стыдно, а его член стал подавать признаки жизни. Коле стало еще больше стыдно, а руки автоматически опустились вниз, прикрывая свое хозяйство.

- Добрый вечер, Татьяна Михайловна, - поздоровавшись с хозяйкой, гостья оценивающим взглядом посмотрела на своего ученика, вогнав его в краску, - еще раз, здравствуй Коля. Вижу, ты хорошо подготовился к встрече со мной! Как я понимаю, воспитательный процесс у вас в полном разгаре. Надеюсь, что я не опоздала?

- Здравствуйте Елена Сергеевна, - ответила на приветствие мама Коли, - Вы не опоздали. Коля пока что получил за другие прегрешения. За школьные залеты мы только начали беседовать.

- Вы позволите? - спросила Елена Сергеевна и получив утвердительный ответ подошла к мальчику. От нее приятно пахло духами, реакция организма Коли не заставила себя ждать, его член встал, достигнув своих размеров, а Коля стал краснее красного помидора. Естественно, что подобная реакция не могла остаться не замеченной. Учительнице, конечно же льстило, что её ученик так среагировал на неё, но стыдить мальчика или что-то говорит поэтому поводу она не стала. Елена Сергеевна сделала вид, что все в порядке, что подобная реакция, что мальчики со стоящим членом, это вполне нормально. Она развернула Колю к себе спиной и провела рукой по его поротой попе. От этого прикосновения мальчик напрягся и его начало трясти. Но не только Колю, его член начал пульсировать и мальчик едва не кончил. Училка, проведя еще пару раз рукой по ягодицам мальчика, резко сжала их. Коля не удержался и крикнул от боли. Его руки автоматически направились к попе, давая возможность молодой женщине увидеть его член и выступившие на нем капельки смазки. Она продолжала гладить его по ягодицам. Коля не знал, куда деть свои руки, ведь он не мог своими руками закрыть свою попу, да и, если честно, ему было приятно то, что делала училка. Неожиданно Коля почувствовал резкую боль, он сначала даже и не понял, откуда. Елена Сергеевна, проводя рукой по его ягодицам, резко и сильно надавила пальцем, предварительно смазав его слюной, на анус Коли. Пальчик вошел внутрь, причинив сильную боль. Но когда мальчик осознал, что произошло, было уже... На глазах появились слезы, а из члена потекла сперма. Он просто кончил. Все произошло очень быстро и Коля, красный как рак, не знал что ему делать в этой ситуации. Собственно и мама Коли тоже не ожидала подобной реакции сына и тоже не знала, что делать дальше, как ей реагировать на произошедшее.

- Да, теперь я вижу, что Коля хорошо получает, - сказала как ни в чем не бывало, учительница. К огромному облегчению мальчика, она не стала делать акцент на то, что произошло. Коля боялся, что сейчас его начнут ругать и стыдить за это, - да и если честно сказать, после того, как Вы, Татьяна Михайловна приняли решение наказывать сына поркой, он сильно изменился. Причем в лучшую сторону. У него стала намного лучше успеваемость и дисциплина. Все учителя хвалят его. Очень жаль, что далеко не все родители понимают, что в таком возрасте порка детям просто необходима. Она помогает им и в учебе, и с дисциплиной. Особенно с дисциплиной. Они учатся терпеть боль, учатся контролировать себя и свои поступки. Но вернемся к Коле. Я так понимаю, что после каникул Колю еще не секли? Я почему так подумала. Ему нужна порка, она помогает ему. А без порки поведение Коли ухудшилось, и он стал слишком много позволять себе. Я уже не говорю про лень и, как следствие успеваемость. Сегодняшняя двойка, это закономерный результат.

- Да, я заметила, что мой сын стал много лениться, - поддержала учительницу мама Коли, - к сожалению, я слишком поздно это заметила.

- Собственно двойка это не самое страшное. Из-за двойки я бы и не стала Вас беспокоить, - продолжила Елена Сергеевна, а у Коли похолодело внутри. Он понял, что скажет сейчас его учительница и испугался реакции мамы. Да, она, мама и так бы его высекла за двойку. Но за это... Мальчик даже боялся подумать о том, что его ожидает за подобное. Повернув Колю лицом к матери, учительница продолжила, - сегодня Коля набрался наглости и нагрубил, нахамил мне в присутствии всего класса!

- Коля?! Это правда?! - удивленно спросила мама. А что мог он ответить? Мама бы ему все равно не поверила. Да и с момента когда порка вошла в их жизнь, результат был всегда один. Мама еще ни разу не отменила порку, какие бы оправдания Коля не говорил. И сейчас он лишь стоял с опущенным взглядом и молчал. Ему было и стыдно и, страшного от того, как его сейчас накажут. В том, что его ожидает жестокая порка, в этом Коля ни капли не сомневался. А хуже всего, что пороть мама будет его в присутствии Елены Сергеевны. А это еще одно унижение для него. Было и так достаточно для Коли унизительным вот так стоять перед своей классной руководительницей. Кончить у неё на глазах. Так еще и его ожидает жестокая порка, - молчишь? Нечего сказать в оправдание?!

- Татьяна Михайловна, Коля даже не соизволил извиниться. Ни тогда, ни сейчас, - провокационно сказала гостья, - он нисколько не жалеет о случившимся!

- Ничего, сейчас он у меня еще как пожалеет, что подобное вообще пришло ему в голову! - строго сказала мать мальчика.

- У меня к Вам, дорогая Татьяна Михайловна, просьба, - обратилась Елена Сергеевна, - поскольку я пострадавшая сторона, я хотела бы сама, в качестве компенсации, наказать своего ученика! Он это заслужил!

- Ну что ж, имеете полное право, - немого неуверенно ответила хозяйка дома. Для неё эта просьба была очень неожиданной. Таня вспомнила, как сама была пострадавшей, как в её присутствии жестоко выпороли девочку. От этих воспоминаний мурашки пробежали по её спине. Тем не менее она согласилась. И одна из причин почему она согласилась, её сыну нравилась порка. Хотя согласиться на подобное было не просто. До сих пор она всегда сама порола сына. Было одно исключение, порка Коли в деревни, но тогда её, Тани, там не было. А сейчас ей предстояло смотреть, как в общем-то, чужая женщина будет пороть её сына, причинять ему боль. Сможет ли она такое выдержать?

Коля просто не поверил своим ушам. Такого не может быть. Ему только что было стыдно лишь от мысли, что Елена Сергеевна будет присутствовать при его, Коли, порке. А она будет не просто присутствовать, она будет сама пороть его. Еще одно унижение для мальчика. Сколько их будет еще сегодня? А где-то там, очень далеко, в его голове мелькнула мысль: "ведь это очередная твоя фантазия! Порка от твоей учительницы!". Тут же Коля подумал, как оказывается банальны и просты его фантазии. Двойка в школе и порка перед классом как результат. Да, там в фантазии при его порке присутствует весь класс. Но здесь в реальности училка предлагает маме, что сама накажет его... Пока женщины разговаривали и обсуждали наказание мальчика, фантазии захватили Колю в свой плен и увлекли за собой, оставляя реальность позади...

[Julia Steinwasen]

***

Придя со школы домой, Оля сразу направилась в свою комнату. У нее было плохое настроение. Да и с чего бы ему, настроению быть хорошим. Вечером, когда придет с работы мама, Олю ждет хорошая порка. Радости мало. И все из-за Катьки Соколовой. Они опять подрались, а эта тупая классная, дорогая Елена Сергеевна, вот кто её просил лезть? Они бы и сами разобрались. А так училка влезла, ну и попала Оле под горячую руку. И девочка высказала своей учительнице все, что думала о ней на тот момент. А думала Оля тогда мало чего приятного. Ну и Елена Сергеевна пообещала поставить маму в известность о произошедшем. А это значило лишь одно, сегодня Олю ожидает хорошая порка.

Вернувшись после работы домой, Таня зашла в комнату девочки.

- Оля, с тобой все в порядке? - спросила озабоченно мама, увидав в каком состоянии находится её дочь.

- Просто голова болит, - ответила Оля. Она должна была сказать маме правду, но испугалась.

- Хорошо, отдыхай, а еще лучше поспи,- сказала Таня, поцеловав дочь. После этого она отправилась на кухню, где её ждала гора немытой посуды. И еще нужно было приготовить ужин.

Едва только Таня начала мыть посуду, как зазвонил телефон. Выругавшись и вытерев руки, она направилась в коридор и сняла трубку.

- Да, конечно, Вы можете сейчас прийти, - ответила Таня и повешала трубку. Постучав в комнату дочери, она попросила Олю прийти на кухню.

- Мама? - тихо сказала девочка, придя в комнату, где ждала её мама. Оля догадалась, еще когда мама позвала её, а увидав на кухне лавку, стоявшую посреди комнаты, все стало ясно. Телефонный звонок, лавка... Это значило лишь то, что мама все знала и её, Олю сейчас ожидала хорошая порка.

- Оля, сколько раз я просила тебя не врать мне? - строго начала разговор мама.

- Прости, - еще тише ответила её дочь.

- Голова значит болит? Плохо себя чувствуешь? - не сдержалась Таня, и залепила дочери звонкую пощечину.

- За что?! - Оля схватилась за щеку, из глаз брызнули слезы. Такого она никак не ожидала от мамы.

- Она еще имеет наглость спрашивать за что?! - и вторая пощечина, на этот раз с другой стороны, - вместо того, что бы убраться на кухне, приготовить ужин. Хоть как-то задобрить мать, она просто лежит в постели, изображая тяжело больную, надеясь так избежать наказания! А то, что мать придет с работы уставшая и встанет у плиты, чтобы приготовить ужин и помыть посуду. Это любимую дочь совсем не беспокоит!

- Мамочка, прости, пожалуйста! - Оля держалась уже двумя руками за щеки, которые горели огнем. Раньше мама никогда не била её по лицу. Видимо в этот раз она сильно разозлилась на Олю, - я забыла про посуду!

- Опять нагло врешь! - закричала на дочь мама. Убрав своей левой рукой руку дочери с ее левой щеки, Таня влепила дочери еще одну пощечину, - я покажу тебе, как врать матери!!!

К облегчению девочки, в дверь позвонили, иначе сколько бы еще пощечин она получила бы от мамы. Но к своему огромному удивлению, который сменился страхом, Оля услышала голос Елены Сергеевны. И мама предложила ей пройти на кухню. А по шагам девочка поняла, что вместе с учительницей пришел еще кто-то. Оле стало очень стыдно, ей захотелось убежать и спрятаться. Она очень надеялась, что мама, в присутствии посторонних, а учительница и, кто там с ней еще пришел, были по мнению Оли, посторонними людьми, не будет её пороть. Что мама ограничится лишь тем, что отругает её, Олю. Хотя и это тоже было бы неприятно, но все таки это не порка.

Оля, несмотря ни на что, все таки надеялась, что непрошеных гостей мама не приведет на кухню. Девочка ждала и очень боялась этого. Да, ей было и очень стыдно и, очень страшно. А произошло именно то, чего она и боялась. Мама пригласила гостей на кухню. И к ужасу Оли, в комнате появилась не только Елена Сергеевна, но и ... Этого не может быть, но произошло... В комнату вошла Катька и ее родители, а так же, что было еще страшнее для Оли, старший брат Катьки, Виктор. Это была катастрофа, стыд и позор. Сейчас он увидит голую задницу Оли, а на завтра расскажет всем друзьям, как она, Оля крутила задницей и ревела. Ну а то, что она будет реветь, Оля была в этом абсолютно уверена. Слезы уже выступили на глазах. Девочка, красная от стыда, боялась поднять голову и сверлила взглядом пол на кухне, надеясь что он не выдержит и она, Оля провалиться сквозь...

- Оля! Подними голову и посмотри на нас! - строго приказала мама. Выполнить это требование было практически не реально, а не выполнить, в Олином положении смерти подобно. Поэтому, собрав остатки воли в кулак, девочка подняла голову и посмотрела на маму, - Елена Сергеевна рассказала мне, о том что ты сегодня учудила в школе.

- Это не я! Это всё ..., - Оля хотела свалить вину на Катьку, но вовремя вспомнила, что Катька и её родители тоже здесь. И что будет ей, Оле за очередное вранье.

- Самое скверное в этом, - перехватила инициативу учительница, - ты не считаешь себя виноватой и, даже не соизволила извиниться!

- Поэтому я предлагаю, - обратилась она уже к маме Оли, - Татьяна Михайловна, если Вы не возражаете, я сама выпорю Вашу дочь. Я, все таки пострадавшая в этой истории. Выпорю её в Вашем присутствии. Так же при наказании должны быть и Катя с ее родителями и братом. Это будет утешением, компенсацией для Кати и очень хорошим уроком для Вашей дочери. И последнее, для наказания Оля должна быть полностью обнаженной!

- Нееет!!! - закричала Оля. Она не хотела верить в то, что услышала. В то, что её сейчас ожидает. Это такой позор и унижение! Ей раздеваться до гола в присутствии посторонний. Да если бы только посторонних! Здесь Витька! Да и его отец тоже! Оля очень надеялась, что мама не допустит подобного, - мама! Скажи ей! Так нельзя! Я же твоя дочь!

- Это моё условие! - прервала свою ученицу Елена Сергеевна.

- Я согласна! Оля виновата и должна быть наказана! - ответила мама Оли, несмотря на рыдания дочери, - кроме того, по окончании наказания. Хорошо, ты сможешь надеть футболку и те трусики, которые с открытой попой. Потом ты накроешь на стол и нальешь всем чаю. А после этого мыть посуду! И стоять будешь так, чтобы мы видели твою голую, поротую задницу!

Оля не знала, что ей сказать. Мало того, что ей сейчас предстоит раздеться перед всеми до гола. Это уже как стыдно и унизительно для такой взрослой девочки как она. Мало того, что её будут пороть перед всеми по голой заднице. Что еще более унизительно. Так мама заставляет её надеть трусы(стринги), которые Оля сама когда-то сделала. А мама их нашла. Теперь вся школа, весь город узнает, что у неё есть такие трусы, которые совсем не закрывают задницу, оставляя её абсолютно голой. Сколько будет разговоров. Как все будут смеяться над ней и унижать её. Это даже страшнее и унизительнее, чем если все узнают, что её пороли голой перед мужчинами.

- Оля! Хватит сверлить взглядом пол! - услышала девочка строгий голос мамы, - раздевайся!

Но на это у Оли не хватало ни сил, ни духу. Она просто не могла вот так взять и раздеться до гола. Девочка даже представить себе такое не могла, хотя понимала, что это все равно произойдет. Но как заставить себя это сделать? От стыда перед тем, что сейчас произойдет, у Оли потекли по щекам слезы, а страх полностью подчинил себе мысли девочки и сковал её тело.

- Оля!!! Оля!!! Ты меня слышишь?! - Елена Сергеевна залепила своей ученице сильную пощечину с одной, а потом и с другой стороны, приводя девочку в чувства...