Семейная традиция

[Эмилия]

 Соня ждала Жанну у метро, чтобы вместе прогуляться через пару кварталов. Сестра запаздывала, и девушка с тревогой посматривала на дисплей телефона. Хотелось забыть про договоренность и поскорее бежать, чтобы самой прийти вовремя. Но нет, будет нехорошо. Какие-нибудь пять минут. Ничего страшного.
- Привет. Извини, подружки задержали, - запыхавшаяся Жанна появилась, наконец, из под земли. Нарядное красное платьице, чулки, туфли на высоком каблуке – никак с вечеринки.
- Ты, надеюсь, не пила? – мрачно спросила старшая сестра.
- Ой нет, как можно, Сонь... - Жанна посмотрела на наручные часики. – Ой, побежали, а то обеим влетит.
Девушки быстро пошли по тротуару, непроизвольно взявшись за руки. Суббота, без десяти семь. Ровно к семи надо быть дома. Никаких оправданий опозданию! Соня продолжала мысленно называть родительскую квартиру домом, хотя уже семь лет как съехала. Впрочем, она бывала там еженедельно, как и Жанна.
- Что праздновали? – спросила Соня, пока они мчались вдоль ревущего проспекта в режиме спортивной ходьбы.
- Окончание семестра же, - улыбнулась сестра. – У меня все в ажуре.
- Без троек?
- О да, конечно, - темненькая студентка усмехнулась. – Пара четверок только. Но это не страшно.
- За четверки тоже влетит, - сочувственно проговорила Соня. – Особенно на выпускном курсе.
- Ой, ну ладно тебе, - они уже подошли к подъезду. – Переживем.
- Явились, - удовлетворенно произнесла мать, когда две старшие дочери вошли в прихожую. В свои пятьдесят пять лет Лидия выглядела немногим старше тридцатилетней Сони. Спортивное трико и футболка подчеркивали стройную подтянутую фигуру. – Пять минут опоздания.
Соня обреченно разулась и прошла в гостиную. Мама, поджав губы сидела на диване Младшая сестра, двадцатилетняя Инга, застыла посреди комнаты, явно не зная, куда себя деть. Рядом с диваном на небольшом раздвижном столике уже лежали тяжелая одежная щетка и толстый кожаный ремень. А возле него... Соня похолодела. В высокой наполненной водой вазе мокло несколько длинных лозин. Рябиновых, как сразу определила девушка. Кажется, кто-то крупно провинился. Но кто? Вот в чем вопрос...
- Жаннетка, ты там умерла? – поинтересовалась Лидия. Средняя дочь, наконец, выползла из прихожей. – Какая нарядная сегодня. Праздновать собралась? Вот сейчас и отпразднуем. Хорошей праздничной поркой!
Ну точно, Жанну будут пороть розгами, мысленно убеждала себя Соня. В честь конца семестра. Или Ингу. Наверняка что-нибудь натворила. В общем, кого-нибудь из них. Точно.
- Итак, не откладывая в долгий ящик, начнем по порядку, - мать семейства взяла щетку и взвесила ее в руке. Порядок был всегда один и тот же – от младших к старшим. – Инга, приготовься! – миниатюрная шатенка поспешно сняла штанишки и трусики и повесила их на стул. Приговор полагалось выслушивать с голой попой. – Провинностей на неделе было, как всегда, полно, - да, девчонке не позавидуешь. Пока живет с матерью, все время на виду. И ведь та ее шлепает, а то и дает ремня по горячим следам, но от субботних экзекуций это не освобождает. Несправедливо. Хотя... все отселяются в свой срок.
- Во вторник ты не сходила в магазин, хотя тебя просили заранее, - Лидия перечисляла «косяки» Инги, в упор глядя на раскрасневшуюся дочь. – В среду опоздала домой на пятнадцать минут. Вчера полчаса после полуночи сидела за компьютером, хотя было велено идти в постель. Кроме того, Инга, сейчас время сессии, и хотя пока у тебя две отличные оценки, ты напрягаешься куда меньше, чем следовало бы. Иными словами ленишься. Лекарство от лени всем здесь известно. Таким образом... - мать сделала театральную паузу. Одни мелочи. Соня поймала себя на постыдном разочаровании. Ничего такого, за что следовало бы драть розгами. Значит, они для Жанны?
- Вдобавок к обычной дозе профилактики, то есть тридцати щеткам и двадцати ремням, ты получишь пятнадцать щеток за опоздание, двадцать ремней за магазин и... пятнадцать щеток и двадцать ремней за лень. В итоге шестьдесят щеток и шестьдесят ремней. Ровный счет. Все понятно?
- Да, мам, - Инга опустила голову.
- Тогда ляг мне на колени, - дочь мгновенно послушалась. Лидия разместила ее попу поудобнее и, размахнувшись, ударила тыльной стороной деревянной щетки. Потом еще. И еще. Девушка молча и неподвижно терпела град увесистых шлепков. Еще бы, не привыкать. Попа понемногу краснела. Впрочем, Соня хорошо видела и совсем недавние синяки. Краем глаза старшая сестра взглянула на Жанну. Та все время испуганно косилась на розги.
- Вставай, - приказала мать, закончив шлепать младшую. Инга поспешно вскочила, с трудом сдерживаясь, чтобы не потереть попу. Лидия поднялась вслед за ней и указала на освободившийся диван. – Жаннета, твой выход, - мама протянула средней дочери ремень. По традиции в субботу каждая из девушек получала ремня от следующей по старшинству сестры. Разумеется, пороть полагалось в полную силу под угрозой дополнительного наказания.
Инга растянулась на диване. Жанна щелкнула ремнем в воздухе, затем примерилась и от души хлестнула сестру. Потом еще. Вскоре младшенькая начала всхлипывать. Лидия неумолимо считала удары. Ремень стегал больно, красная попа Инги постепенно делалась темно-бордовой.
- Тридцать один, тридцать два... Нет ничего полезнее для девушки, чем хорошая домашняя порка, - мать все время вставляла нравоучения между ударами. – Тридцать пять, тридцать шесть! Не лениться, учиться на одни пятерки! Тридцать семь, тридцать восемь...
Да уж, сессия у девки. Небось каждый день прилетает. Соня вспомнила собственные студенческие годы и поежилась. Уж на такой неделе могла бы хоть мелких косяков не допускать. А то ведь живого места не будет.
- Пятьдесят девять... Шестьдесят! Вставай. Руки сложи за головой, - Инга покорно встала и приняла требуемую позу. Тереть попу до конца общей экзекуции запрещалось, как и надевать русы. Теперь младшей предстояло полуголой наблюдать наказание сестер. – Жанна, положи ремень и раздевайся. Совсем сними платье, а то неудобно, - девушка стянула платье через голову и повесила на спинку ближайшего кресла. Затем сняла трусы, оставшись только в изящном красном лифчике и чулках.
- Таак... - Лидия вновь села на диван и взяла смартфон, чтобы просмотреть недельный отчет о поведении Жанны. –Значит, проспала одну утреннюю пробежку... Перенесла занятие в фитнес-клубе... То-то смотрю, животик появляется, - мать неодобрительно поморщилась. – Жаннета, я что-то не поняла. Типа живешь без родителей – можно на здоровье забить?
- Но сессия же. Экзамены, - попробовала защититься дочь. – Устаю, не успеваю...
- Значит, не умеешь распределять время, - отчеканила мать. - В двадцать три года. Ничего, научим. С сессией-то что у тебя? Четверки?
- Всего две...
- Всего! Двадцать пять ремней за каждую. За пробежку двадцать щеток. За фитнес двадцать ремней. Еще двадцать щеток и пятнадцать ремней за неумение распределять время. И пять ремней за опоздание на порку. И вместе с профилактикой мы получаем... Семьдесят щеток и сто десять ремней. Неслабо, но сама виновата. Все ясно?
- Да...
- Тогда ко мне на колени, - Лидия отложила смартфон и взяла щетку. Жанна покорно улеглась. А Соня внутренне содрогнулась. Сестре не назначили розги. Да вроде и не за что. Но...
Жанна получала шлепки, лежа на коленях у мамы, и старалась не подать голос. Удары щетки отдавались в ушах. Красная как рак Инга мучилась в неудобной позе, прижав, впрочем, локти к груди (это допускалось). А Соня следила за происходящим со все более возрастающим страхом. Без сомнения, сечь розгами будут ее. Пора это признать. Но как сильно? Сколько же там этой рябины...
- Софья, - голос матери вырвал девушку из задумчивости. – Бери ремень, - отшлепанная Жанна поднялась с маминых колен и тут же легла на диван. – Отлупи ее посильнее. Праздновать она собралась, лентяйка. А я пока передохну, - Лидия насмешливо улыбнулась.
Соня, выбросив из головы ненужные мысли, взмахнула ремнем и ударила. Пороть она умела, за столько лет старшая дочь в семье не могла не наловчиться, и секла со всей силы, не жалея сестру. Нужно было отвлечься. Отвлечься от того, что ждало ее в скором времени. Удар. Замах. Удар. Крик. Замах...
- Двадцать один, двадцать два... Праздничная порка для лентяйки. Двадцать шесть, двадцать семь...
Вскоре Жаннета выла от боли, но Соня продолжала нещадно пороть под мамин счет. И правда. Пусть получит. Небось с синяками на заднице лучше бегаться будет! У самой Сони никогда не возникало проблем со спортивной нагрузкой. Бег и фитнес она любила, как и каратэ, которым занималась в свободное время. С детства приученная к тяжелым нагрузкам, молодая женщина была искренне благодарна матери за нынешнюю хорошую форму.
- Пятьдесят один, пятьдесят два...
- Ау, простите!
- Чего разнылась? Ну-ка терпеть, а то добавлю. Сонь, вжарь ей по ляжкам. Пятьдесят три...
- Аааа!
Хрясь, хрясь, хрясь! Визги сестры заглушали мрачные мысли, и Соня с удовольствием вышибала их из нее еще и еще. Дизайнерша-маникенщица. Да таких пороть и пороть! Чему их там учат? А она не в состоянии на отлично. Вот тебе, вот!
- Семьдесят два, семьдесят три...
- Вай!! Уаай! Иай!
- Ладно, все, - тряхнула головой Лидия. – Поднимайся. Иди к Инге, стойте и стыдитесь. Можете за руки взяться. Но я все вижу. Итак, - она присела на диван. – Сонечка моя Сонечка, горе ты мое... Снимай штаны.
Соня, поборов страх, быстро сняла спортивные брюки вместе с трусами и, наскоро свернув, бросила на кресло.
- На работу опоздала на десять минут, пол не помыла... Это все ладно. Но. Софья, скажи-ка мне, где ты была в среду? – мать посмотрела ей в глаза.
- Я... Мы... - Соня быстро поняла, что врать не стоит. – Мы с Гришей ездили на пикник.
- С Гришей на пикник, - задумчиво повторила Лидия, прищелкнув языком. – Это замечательно. Но почему в рабочее время? И ты ведь взяла больничный. Как это называется, Сонечка?
- Он в другие дни не мог... Напряженный график... Мы...
- Софья! Оправдываться перед Богом будешь. А я шкуру спущу, как положено по традиции. Ты младшим какой пример подаешь? Отучилась, на работу устроилась, и можно себе прогуливать? Еще и документы подделывать, подруг подставлять!
- Один день...
- Получишь за один день по полной. Так, что мы имеем... За опоздание десять ремней. За уборку двадцать щеток. За опоздание на порку пять ремней. За прогул семьдесят ремней и тридцать розог. За то, что прикинулась больной – пятьдесят розог и два часа с голым задом на горохе. И это еще не все, остальное потом. А пока итог с профилактикой – пятьдесят щеток, сто пять ремней и восемьдесят розог. Замучаюсь тебя пороть, бабу здоровенную... Ложись.
Соня покорно растянулась поперек маминых колен. Первый этап – не страшно. Нужно экономить силы. Случались порки и посильнее. Она перетерпит, она сильная. Удар щетки обжег попу. За ним следующий. Лидия любила и умела наказывать, и даже несколькими шлепками могла причинить дочерям нешуточные страдания. А уж когда выдавала по субботам большие порции... Но и Соня была опытной и терпела, не издавая ни звука. После порки щеткой ей было велено немедленно ложиться под ремень, и мать принялась с силой хлестать им мускулистые ягодицы дочери. Боль нарастала. Женщина слышала, как вполголоса шепчутся сестры, обсуждая ее наказание. Как же стыдно каждый раз! При том, что давно пора бы привыкнуть. Но есть вещи, к которым не привыкаешь.
- Сорок один, - хлесть! – Слишком взрослая стала! Самостоятельная! Сорок два! – хлесть. – Сорок три! Я тебя отучу в рабочее время развлекаться! – попа горела огнем. Соня с большим трудом сдерживала крики.
Наконец мама отложила ремень и решила чуть-чуть передохнуть. Соня продолжала лежать на диване попой кверху не смея шевельнуться. Потом она увидела, как Лидия берет из вазы розгу. Отряхивает капли воды. Размахивается. Стегает. И сразу острая боль пронзает опухший от синяков зад.
- ААА!!
- Что, не нравится прутик? – довольно улыбнулась Лидия. – Специально для твоей задницы подбирала. Два! Три!
- Ууу! Ай! – мать порола с оттягом, то и дело била по ляжкам, дважды и трижды стегала поверх прошлых просечек, и вскоре тридцатилетняя женщина, забыв про стыд и гордость, визжала и извивалась под карающей лозой.
- Девчонки, придется подержать нашу кронпринцессу, - хихикнула мама. – Инга – за руки, Жанна – за ноги. Держать крепко!
Руки сестер вцепились Соне в запястья и лодыжки, прижимая их к дивану. Розги продолжали неумолимо терзать бедную попу. Мать сменила прут и новый как будто оказался еще злее. Сколько же можно! Как же больно!
- Тридцать три. Тридцать четыре!
- Вай! Уай!!
- В нашей семье прогулы караются розгами! Так было есть и будет. И все равно, сколько вам лет, учитесь вы или работаете. Это – семейная традиция, помните о ней всегда. Тридцать пять!
- ААА!!
- Не стыдно верещать, как пятилетняя? Тридцать семь! Тридцать восемь!!
Встав после порки, Соня тут же рухнула в объятия Жанны и разрыдалась с новой силой. Лидия несколько минут молча наблюдала за немой сценой, а потом хлопнула в ладоши.
- Софья! Быстро встать и марш в тот угол. Там горошины. Становишься на них коленями. И стоишь ровно, не касаясь задницы.
- Мам, так больно...
- Для того и выпорола. Живо! – делать нечего. Ослушаться нельзя. Соня покорно опустилась коленями на сухой горох. – И слушай теперь меня. На месяц ввожу для тебя усиленный режим. Это значит, порка не только по субботам, но и по средам. Доза профилактики увеличивается до сорока щеток и тридцати ремней. Этого как раз хватит, чтобы не дать твоей заднице зажить весь месяц. На работе будешь ерзать целыми днями. Это тебя уму-разуму научит. Жаннета, Инга, надевайте трусы и давайте поужинаем, пока она стоит.
Соне ужин, конечно, не полагался. Ничего, дома есть, чем перекусить. Под конец вечера она, встав с колен, опустив голову подошла к матери.
- Спасибо большое за наказание. Прости меня пожалуйста за мое поведение.
- Прощаю, милая, - мать по традиции встала и, обняв Соню, чмокнула ее в лоб. Тот же ритуал повторился и с двумя младшими.
- И досталось же тебе, - восхищенно сказала Жанна, когда девушки вдвоем вышли на улицу. – А я боялась, что эти штуки для меня. Такие страшные... Тебя проводить?
- Да нет, дойду, - скрипнув зубами, ответила Соня.  Завтра хоть день свободный, отлежится. И зайти в аптеку, крем купить... Ну и проблемы в тридцать лет. Семейная традиция, никуда не деться!
 
 

[ВадимМ]

Хорошая семейная традиция, особенно, когда сестренки порют или помогают пороть друг друга. И все довольны, сами приходят домой. Вот что значит правильное воспитание с детства.