Гостиница "Забота"

[Эмилия]

   (Возможно, начало повести, если пойдет. Может, сюжет и избитый, но вроде ракурс необычный)

Лиза вышла из такси у самых дверей гостиницы, тут же увидев неоновую вывеску «Забота». Невысокое трехэтажное здание, но уютное. С высокой оградой, за которой виднелись едва освещенные вечерними фонарями листья деревьев. Скверик на территории, как и обещано. Девушка рассчиталась с таксистом и, забросив на спину туго набитый рюкзак и подняв тяжелый пакет с вещами, подошла ко входу. Навстречу тут же вышел охранник в форме, услужливо подхвативший пожитки. Лиза благодарно кивнула, проходя в холл. Портье за стойкой приветливо улыбнулась:
- Новенькая?
- Да, - смутилась Лиза. – Здравствуйте.
- Поздновато, - задумчиво сказала женщина, нажав какую-то кнопку. – Тридцать первое число. Завтра уже занятия, освоиться не успеешь..
- Родители хотели, чтобы я подольше с ними побыла...
- Тоже верно. Чернова Елизавета?
- Да.
- Отлично. Вот ключ от номера. Двадцать второй. Левая сторона, женское крыло, второй этаж. Подожди пока, присядь. Сейчас хозяйка выйдет поприветствовать.
«Ого, сама хозяйка», удивилась Лиза, садясь в кресло. Она устала в дороге – сперва автобус до вокзала, потом поезд до столицы, дальше такси... Впрочем, недалеко. Гостиница расположилась в тихом уголке, но вместе с тем недалеко от центра. Куда ближе к главному зданию университета, чем приютившиеся на окраинах корпуса общежития. Удобно и приятно. К тому же двухместные номера с удобствами, питание, включенное в стоимость... Надо быть благодарной родителям, раскошелившимся на такую роскошь для юной студентки. Смущали только мамины слова: «Там тебе наведут дисциплину». Впрочем, как говорится, «они пугают, а мне не страшно». Реклама – это одно, а в реальности едва ли кого-то здесь будет интересовать так называемое воспитание. В столице свободы всяко больше, чем дома под родительским крылом...
- Здравствуй, Лиза, - размышления прервал низкий женский голос. Обращение на «ты» резануло, хотя то же самое в исполнении портье девушка оставила незамеченным. Она подняла глаза и увидела высокую даму в строгом брючном костюме.
- Здравствуйте.
- Лиза, у нас принято вставать, разговаривая со взрослыми, - в голосе звякнула сталь, и студентка непроизвольно вскочила. – Я Валентина Петровна, хозяйка гостиницы. Думаю, родители рассказали тебе о правилах проживания в «Заботе», но я, пожалуй, повторю и проясню некоторые нюансы. Готова слушать?
- Да, Валентина Петровна, - Лизе вдруг стало страшно. Вспомнилось, как мама, выпоров ее на днях, с улыбкой сказала: «Скоро тебе это покажется легким массажем».
- Итак, - начала хозяйка. – Наша гостиница призвана выполнять функции семьи для молодых иногородних студентов, вынужденно оставшихся без родительской опеки. Детей в вашем возрасте не следует оставлять без присмотра, иначе они теряют берега, могут попасть в дурную компанию и потерять голову от столичной свободы. Кроме того, отсутствие дисциплины не может не сказаться на учебе. Потому ваши родители делегируют свои права нашему коллективу на время вашего проживания здесь. Так что, Лиза, мы твоя временная семья. Любящая, но довольно строгая. Правила простые, но выполняться должны неукоснительно. По будним дням вы должны возвращаться в гостиницу не позже семи вечера. Суббота - библиотечный день, возвращаться не позже шести. В воскресенье вы не имеете права покидать территорию гостиницы без особого разрешения по уважительной причине. То же правило относится и к любым праздничным дням. Благо, на территории «Заботы» есть прелестный сквер, где вы можете погулять, подышать свежим воздухом и отдохнуть от трудов. Ты меня понимаешь, Лиза?
- Да, - упавшим голосом отозвалась девушка.
- Очень хорошо. Далее. Категорически запрещено курение и употребление спиртных напитков. Не только в гостинице, а вообще в принципе. Если кто-нибудь из сотрудников почувствует запах табака или алкоголя, будешь наказана. Относительно проживания – вы должны сами поддерживать в порядке ваши комнаты и делать уборку каждый день. По очереди с соседкой или вместе, как решите. Горничные у нас есть, но они следят за тем, как студенты соблюдают чистоту и порядок и при необходимости наказывают. Кроме того, вам, девушкам, категорически запрещено заходить в правое, мужское крыло гостиницы. Если тебя поймают там, получишь королевскую порку. И если застукают за разговором с кем-нибудь из мальчиков. Разумеется, для них действуют аналогичные правила. Увы, контролировать ваше с ними общение на учебе мы не можем, хотя лично я ввела бы раздельное обучение... Хочешь что-то спросить?
- Нас... Меня... Будут пороть?
- Если нарушишь правила – тебя обязательно будут пороть, - кивнула Валентина Петровна. – Телесные наказания у нас – наиболее распространенный метод воздействия. Любая сотрудница вправе наказать тебя по своему усмотрению ремнем или щеткой для волос. О серьезных провинностях, таких как опоздание, алкоголь, курение и т.д. будет доложено мне или моим помощницам, и ты будешь строго выпорота розгами, скакалкой, резиновым жгутом или плеткой. Наказания бывают как приватными, так и публичными. Во избежание недоразумений сообщаю, что все наказания проводятся по обнаженным ягодицам и ляжкам. То есть ты обязана по первому требованию раздеваться для порки. Иначе добавка. Пороли дома?
- Даа, - Лиза поежилась.
- Тогда, думаю, подробно объяснять тебе ничего больше не надо? Кроме порки мы используем наказание стыдом.
- Это как? – тихо спросила девушка. «Забота» нравилась ей все меньше.
- Раздетая, с голой задницей стоишь в коридоре на своем этаже. Или здесь, в холле. В последнем случае тебя видят не только девушки, но и парни. Не думаю, Лизок, что ты хочешь испробовать такое наказание. Питание в столовой дважды по будням, трижды по выходным. Неловко говорить об этом восемнадцатилетним, но, к сожалению, бывают прецеденты: вы обязаны съедать свои порции целиком, до последней крошки. Иначе будем наказывать. Уважайте труд поваров! К тому же мы обязались перед родителями обеспечить вам регулярное питание. У тебя, как я вижу по документам, никаких диет и противопоказаний. Так?
- Так, - про принудительную кормежку ее точно никто не предупреждал. Это же почти тюрьма!
- Не переживай, еда хорошая, вкусная. Никто не собирается над вами издеваться. Но порядок есть порядок. Думаю, я все сказала. В сессионный период и на каникулах для тех, кто остается, у нас особый режим, но это обсудим ближе к делу. Пока иди наверх, помойся, отдохни. Завтра первый учебный день, вставать рано. Время ужина прошло, но, если хочешь есть, думаю..
- Нет-нет, я не голодна. Спасибо, - быстро сказала Лиза, поймав паузу. Желудок протестующе бурчал, но ей как-то не хотелось заранее приобщаться к индустрии насильственного питания.
- Смотрю, ты девочка понятливая и послушная, - улыбнулась Валентина. – Надеюсь, у нас не будет с тобой проблем и тебе здесь понравиться. Поверь, никто не будет тебя обижать и наказывать просто так. И здесь ты полностью защищена от любого произвола со стороны соучеников. А то в общежитиях чего только не творится. А здесь тихо, спокойно, вас всего несколько десятков и всегда есть, к кому обратиться за помощью.
- Благодарю вас, - Лиза кивнула.
- Пока, девочка, можешь идти.
Поднявшись на свой этаж, Лиза нашла нужную дверь и принялась примериваться ключом к замочной скважине.
- Входи, открыто,-  донесся изнутри девичий голос.
Лиза толкнула дверь и вошла. Гостиничный номер средних размеров. Две кровати вдоль стен. Два туалетных столика. Два рабочих места. Большой шкаф. Стеллаж для книг. Окно с синими занавесками. Соседка, невысокая брюнетка в шортиках и топике, лежала на разобранной постели и читала книжку в красном переплете. На соседней кровати лежал ворох чистого белья.
- Лиза, - представилась гостья.
- Настя, - отозвалась новая знакомая, оторвавшись от чтения. – Дверь закрой.
- Да-да, - девушка неловко захлопнула дверь.
- Первый курс? Какой факультет?
- Да, первый. Истфак.А ты?
- А я второй, филфак, - Лиза замерла, взглянув в дальний угол. Там, возле двери в санузел висел на гвозде черный кожаный ремень, а рядом, на привинченной к стене узкой полочке лежала широкая деревянная щетка для волос. Впрочем, едва ли оба предмета использовались по прямому назначению.
- Да, это для порки, - мрачно ухмыльнулась Настя. – Чтобы горничным не носить орудия с собой.
- И... часто? – Лиза обомлела. Все-таки после разговора с хозяйкой она решила, что телесные наказания в «Заботе» - нечто исключительное, применяющееся к злостным нарушительницам.
- Да постоянно, - рассеянно ответила соседка. – Вчера вот щеткой шлепали, мол, пыль со стола плохо вытерла. Такие вредины попадаются. Да ты не бойся, привыкнешь. Главное, старшим под руку не попадайся. Валентине, Ирине, и этой... Рыжей Анжелке. А то сидеть не сможешь.
- Нуу...
- Что, подложили родители свинью, да? – рассмеялась Настя. – Элитная гостиница в центре города! «Семейная атмосфера! С заботой о молодежи!». Зато кормят и ехать недалеко. Лучше, чем в грязной общаге или у каких-нибудь пятиюродных родственников прислугой работать. Ладно, поболтала бы еще, да спать скоро пора. Да и ты устала небось. Помочь постелиться?
- Спасибо, я сама, - Лиза собрала волю в кулак. Сосредоточиться. Разобрать вещи, постелить постель, помыться, лечь спать. А утро вечера, как говорится, мудренее. Может, эта Настена еще и преувеличивает, чтобы попугать новенькую. А может... Ладно, не нужно думать. Завтра явно предстоит непростой день.
 

[Эмилия]

- Штаны – трусы долой, - скомандовала Анжела, с улыбкой посмотрев на Влада. Под взглядом миниатюрной рыжеволосой красавицы парень непроизвольно потянулся к ширинке джинсов. Сосед, четверокурсник Вова, смотрел на него с благожелательным сочувствием, а воспитательница уже взвешивала в руках тяжелую щетку. – Быстренько, - штаны упали к щиколоткам. Как загипнотизированный, Влад взялся за резинку трусов. – Вниииз!! Дома тоже так медленно раздевался?
- Меня только отец порол, - ответил парень, пряча глаза и тяжело дыша.
- Значит, ты не знаешь, что такое женская порка? – Анжела усмехнулась. Среди заместительниц Валентины Петровны она отвечала за мужское крыло, в то время как ее старшая коллега Ирина – за женское. Впрочем, разделение соблюдалось не строго, хотя бы потому, что девушек в «Заботе» всегда было примерно втрое больше, чем юношей. Почему-то родителей куда чаще волнует нравственность и поведение дочерей, а не сыновей. Хотя встречаются и исключения. Одно из которых сейчас, залившись краской, раздевалось для порки.
- Видимо, женщины для тебя не авторитет, потому ты и позволяешь себе подобные грубости. Но мы тебя быстро отучим от хамства! – провинность Влада заключалась в том, что в ответ на вопрос Анжелы: почему свет после одиннадцати?», он громко ответил: «Дайте дочитать программу на завтра!», что воспитательница сочла крайне невежливым (хотя в принципе регламентированного отбоя в гостинице не было). Признаться, первокурсник думал, что за дверью всего лишь одна из здешних горничных... - Это твоя первая порка здесь, потому накажу не сильно. Но в дальнейшем за такой проступок получишь порку скакалкой и пойдешь стоять в коридор с голой задницей. Это ясно?
- Да...
- А вежливо?
- Да, Анжела Витальевна.
- Молодец. А теперь ляг ко мне на колени.
Подавив дикое смущение, Влад улегся, ощутив тепло тела и плотную ткань леггинсов Анжелы. Быстро бы все кончилось. Боли он не боялся – какая-то девчачья расческа в этой тоненькой ручке... Наверняка как комариный укус в сравнении с отцовским ремнем. Однако первый же шлепок заставил его передумать. Попа, казалось, вспыхнула огнем.
- Надо уважать старших! – шлеп. – Особенно женщин! – шлеп. – Особенно в нашей гостинице! – шлеп. – Мы твоя новая семья, хамить членам семьи недопустимо! – шлеп. – Так отлуплю твою сиделку, что надолго запомнишь, - шлеп, шлеп, шлеп. – Перед началом учебы очень полезно, - дальше Анжела шлепала молча, но вкладывая в удары огромную силу, невесть откуда взявшуюся в ее хрупком теле. Боль нарастала, Влад с трудом сдерживался, чтобы не застонать и не начать отчаянно ерзать на коленях экзекуторши. Порка была определенно не менее болезненной, чем домашние, но при том гораздо более унизительной. – И закрепляющие удары по ляжкам! – Шлеп. Шлеп. Шлеп.
- Ау!
- Чего, не сладко, да? – Анжела звонко засмеялась. – Вставай. Нет-нет, не одеваться! Запомни раз и навсегда, трусы после порки не надевать без разрешения. Встань ровно. Что нужно сказать?
- Простите меня, Анжела Витальевна. Я не хотел вас обидеть, я...
- Ты понял, что подобное недопустимо? Что разговаривать с окружающими надо вежливо? Особенно со старшими. Особенно с женщинами. А то они снимут с тебя штаны и надают по заднице. Понял?
- Понял.
- Молодец. А теперь благодари за порку!
- Спасибо, - с трудом выдавил из себя юноша. Молчаливый Вова едва заметно покачал головой.
- Нет, не так. Ты должен сказать: «Спасибо большое, Анжела Витальевна, за то, что вы больно выпороли меня деревянной щеткой по голой заднице за хамство». И всегда, после каждой порки, ты должен говорить так, без напоминания. Потом целуешь щетку и мою руку. Понял?
- Да...
- Итак?
- Спасибо большое, Анжела Витальевна, за то, что вы больно выпороли меня деревянной щеткой за хамство.
- Ты пропустил два очень важных слова, - Анжела растянула губы в неумолимой ухмылке. – Еще раз ошибешься, и мне придется повторить наказание.
- Нет-нет! – Влад сам на себя разозлился за трусость. – Спасибо большое, Анжела Витальевна, за то, что вы больно выпороли меня деревянной щеткой по голой заднице за хамство.
- Вот теперь хорошо. Целуй, - парень поочередно прижал губы к деревянной поверхности орудия наказания и к лакированным ногтям воспитательницы. – Молодец, можешь одеться. Но вообще-то пора спать. Завтра у тебя тяжелый день. Будешь ерзать все пары. Вообще, будь моя воля, порола бы всех перед началом учебы. Чтобы мозги включились. Ладно, мальчики, сладких снов.
- И часто она так? – спросил Влад соседа, растирая ноющую попу, когда воспитательница ушла достаточно далеко.
- Часто, - флегматично ответил Вова. – Самая злющая из всех, хотя по виду не скажешь. Если решила выпороть – не отвертишься. Найдет повод. Решила новенькому боевое крещение устроить.
- Но красивая, - задумчиво проговорил первокурсник.
- Что, понравилось? Ну-ну.
                                                                                          ...
- Шумерские города-государства представляют собой уникальное явление в истории человечества, коренным образом отличное от того, что позднее в античной Греции получило название полиса. Начать следует с того, какую роль в их политической организации играл институт жречества. Жречество...
Пожилой профессор сосредоточенно бубнил, не глядя на наполнявших аудиторию первокурсников. Лиза, устроившись в заднем ряду, внимательно рассматривала новых соучеников. Среди шестидесяти с лишним человек она смогла разглядеть лишь четверых постояльцев «Заботы», виденных сегодня в столовой на завтраке. Трое девушек, один мальчик. Впрочем, много и не должно быть. Гостиница небольшая, на все факультеты. Остальные либо из общежития, либо местные, столичные... Одна, невысокая хрупкая шатенка, сидела в первом ряду и сосредоточенно строчила конспект. Другая, рослая блондинка с серьгами, устроилась в центре, гордо расправив плечи и явно интересовалась своей внешностью больше, чем историей Древнего Востока. Третья, низенькая темноволосая толстушка сидела неподалеку от Лизы и хмуро смотрела в экран телефона. Наконец, мальчик, высокий, стройный, собранный, во втором ряду внимательно слушал лекцию, не записывая нон-стопом, но время от времени делая пометы в тетради. Да, компания. На любой вкус и цвет. Как там сказала вчера хозяйка – «временная семья»? Здесь, в универе, среди десятков прочих студентов, гостиничные перипетии казались чем-то средним между странной шуткой или горячечным бредом. И почему родители ей так не доверяют? Что она, хулиганка, алкоголичка, распутница? Она поехала в столицу учиться и она будет учиться, потому что хочет! И вовсе для этого не нужно, чтобы над ней стоял взвод стервозин с ремнями и розгами. Ладно, что теперь поделать, надо полгода выдержать, а потом, показав результаты как можно лучше, попробовать поговорить с мамой... Лиза заставила себя сосредоточиться на лекции.
- Саргон Аккадский, известный также как Саргон Древний, впервые в истории сумел осуществить успешное политическое объединение территорий Междуречья. Он сумел осуществить это, опираясь на кочевой народ аккадцев, относившихся к...
На парту Лизы внезапно легла записка. Она заглянула в нее, оторвавшись от конспекта. На небольшом обрывке бумаги было крупным корявым почерком нацарапано: «Как тебя звать, красотка?». Лиза, стиснув зубы, коротко написала: «Оставьте меня в покое», и передала на столик соседки, с которого послание пришло, видимо, миновав не один перевалочный пункт.
- В силу ряда причин новое государство оказалось неустойчивым, хотя правящая династия в лице виднейших своих представителей...
Лизе вдруг стало страшно. Она заметила компанию парней, спортивных, подтянутых, в шарфах с символикой известного футбольного клуба, сидевших в дальнем углу и о чем-то напряженно переговаривавшихся. Огромный блондин, напоминавший викинга, то и дело косился в ее сторону. Проклятие. Видимо, записка от него. И она здесь, в большом городе, совсем одна. А если они набросятся на нее на выходе из корпуса?
В перерыве Лизу окликнули, но она, не оборачиваясь и не отвечая, поспешно скрылась в женском туалете и просидела там все время до начала следующей пары. На сей раз компания качков подсела ближе к ней, ненавязчиво растолкав прочих студентов, и всю лекцию девушка просидела как на иголках, ловя агрессивные взгляды. Новые записки падали на парту, но она демонстративно, не читая, сворачивала их в шарики и кидала обратно. После пары Лиза вновь скрылась в дамской комнате, и на сей раз увидела там блондинку из «Заботы», задумчиво пускавшую сигаретный дым у приоткрытого окошка. На Лизу она посмотрела с сочувствием.
- Что, докопались? – ненавязчиво спросила она. Собеседница кивнула, готовая разрыдаться. – Ты слишком уязвима, это притягивает агрессию. Если правильно себя поставишь, никто тебя не тронет. Как звать?
- Лиза. А ты?
- Инга. Хочешь, сядь ко мне. Надо нам вместе держаться, а то местные считают, что мы разобщены и беззащитны... Я тебя видела сегодня в столовой, - Инга ответила на незаданный вопрос. – Терпеть не могу манку. А ты?
- Я тоже. Но что поделать... Погоди. А как ты куришь?
- Ты про надпись «Не курить» на двери? – невинно спросила блондинка, затягиваясь.
- Нет, я про... Про гостиницу.
-  А. Да ничего они не учуют. У меня карамель, глушит запах. Хочешь, поделюсь?
- Не, я не курю, - помотала головой Лиза.
- Как хочешь. А ты сегодня после занятий сразу в гостиницу?
- Наверное. А ты?
- Думаю, я тоже. Первый день, надо переварить. Дальше посмотрим. Можем вместе прогуляться.
После пар следовавшего за ними пафосного выступления декана две девушки вместе вышли из корпуса и направились по широкому тротуару в направлении «Заботы». Лиза то и дело тревожно оглядывалась, но Инга, казалось, ни капли не беспокоилась и тут же начала делиться историями из жизни.
- А ты давно приехала? – осторожно спросила Лиза.
- Уже неделю как, - отозвалась новая подруга. – А ты только что?
- Да, вчера. Извини, а тебе... Тебя...
- Пороли ли меня уже? – рассмеялась Инга. – Да не стесняйся ты. Да, два раза. В первый день Валентина решила, что я «слишком выделываюсь» и решила сразу мне всыпать. Отхлестала плетеным ремнем. Ну и потом я однажды постель не заправила, так меня щеткой отлупили. Вот так вот тут все по-дурацки. Но плюсы тоже есть. К примеру... Стой, раз, два!
Инга схватила Лизу за руку за секунду до того, как компания молодых парней выскользнула из-за поворота, загораживая дорогу
- Куда спешим, куколки? – под хохот товарищей осведомился светловолосый предводитель.
- Мамка твоя куколка, - агрессивно ответила Инга. – Или может гусеница, а?
- Рот закрой! – он замахнулся кулаком, но тут же схватился руками за лицо. Струя из неуловимым движением выхваченного девушкой баллончика ударила ему прямо в глаза. Остальные трое на минуту растерялись, и этого хватило Инге, чтобы ударить одного из них изящным каблуком туфли прямо между ног. Другой, приземистый, толстопузый, подскочил к Лизе и вцепился ей в плечо, заставив взвизгнуть, но тут раздался мужской голос:
- Отойдите от девушек! – толстяк тут же отпустил Лизу. Она оглянулась и увидела того самого мальчика из гостиницы, которого мельком рассмотрела на лекции. Он вышел вперед, оттесняя нападавших. Главарь отчаянно тер глаза. Остальные недоуменно переглядывались. Инга оскалилась, приняв боевую стойку:
- Можете подходить по одному. Или у вас тут принято стаей нападать?
- Да мы... Просто... Познакомиться... Хотели... - неубедительно пробурчал толстяк, оглядываясь на командира. Двое остальных уже скрылись в том же переулке, из которого появились.
- А они не хотели, - парень из гостиницы сделал еще шаг к нему, и тот, взяв под руку раненого викинга, ретировался в том же направлении. – Что за сброд, - сплюнул защитник. – Откуда только...
- А тебя встревать никто не просил, - грубо оборвала его Инга. – Я только во вкус вошла.
- А ты крутая, - восхищенно проговорила Лиза, глядя на подругу.
- Черный пояс по каратэ, - усмехнулась та. – Теперь не полезут, придурки. Найдут себе другую жертву. А после первой сессии их уже не будет. Ладно, Лиз, пойдем.
- А можно мне с вами? – невпопад спросил мальчик, явно огорошенный холодным приемом.
- Да можно, конечно, - лучезарно улыбнулась Инга. – Вот только если мы заявимся в «Заботу» такой компанией, то все трое получим по заднице. Не знаю, как вам, а мне бы не очень хотелось.
- Тогда я чуток погуляю вокруг, - легко согласился парень.
- Постой, а как тебя зовут? – спросила Лиза, желая подсластить пилюлю. Она чувствовала неловкость за поведение спутницы.
- Владислав, будем знакомы.
- Почему-то мужики считают, что мы без них беспомощные и недееспособные, - говорила Инга по дороге в гостиницу. – Они должны вечно ходить за нами и спасать, чуть что в беду попадем. А если спас принцессу от дракона, то уже имеешь моральное право ее отыметь. А если она откажет, то неблагодарная сука-стерва. Иногда, знаешь, парами ходят. Один пристает, другой защищает. Потом меняются. Тем и перебиваются. Потому что...
- Ну зачем ты его обижаешь? – не выдержала Лиза. – Да, ты сильная, но он же не знал. Он правда помочь хотел. И...
- А что, приглянулся? – саркастично хихикнула блондинка. – Ротик не разевай. Они все у Рыжей Анжелки под каблуком, пикнуть бояться. Хочешь найти кавалера – ищи в другом месте. Хотя по нынешним временам не такая уж это нужная вещь. Поверь моему опыту. Я...
                                                                                        ...
Поднявшись в свой номер, Лиза застала там не только Настю, но и дородную горничную с бейджем «Галина Сергеевна» на форменном платье, присевшую на застеленную Лизину кровать.
- Здравствуй, Лиза, - сказала она не предвещавшим ничего хорошего голосом.
- Здравствуйте, - упавшим голосом ответила девушка, испуганно оглядываясь. Постель застелена, пол вроде чистый, пыль со стола она вчера вытерла...
- Вот, - женщина указала на распахнутую дверцу одежного шкафа, на полках которого громоздились разбросанные кое-как пакеты с Лизиными вещами. – Это что? Вещи на полках должны лежать ровно, в расправленном виде. Кофты с кофтами, майки с майками, носки с носками, белье с бельем. А не вот так, в кучу.
- Простите, я не успела. Вчера поздно приехала и... Я сейчас все...
- Снимай штаны, Елизавета, - приказала Галина. – Сейчас я дам тебе ремня, а вот потом ты все как следует разложишь. Жду!
- Пожалуйста, - Лиза зарделась. После сегодняшнего общения с Ингой и победы над абьюзерами она было поверила, что новая жизнь не так уж и страшна. И вот получить порку, считай, в первый же день.
- Пожалуйста, раздевайся и ложись. Дома к порядку не приучили – здесь приучим, - непослушными руками Лиза стащила джинсы. Затем спустила трусики. Галина взяла подушку и положила на середину кровати. – Ляг на нее так, чтобы попа повыше торчала.
Девушка подчинилась. Горничная сняла с гвоздика ремень, пощелкала им в воздухе, а затем размахнулась и ударила. Лиза смолчала. На втором стежке издала тихий стон. На третьем не выдержала и вскрикнула. Галина секла размеренно, с большими паузами, давая прочувствовать каждый удар. Боль в попе нарастала, первокурсница вскрикивала все чаще. Но ремень хлестал неумолимо, пока Лиза не расплакалась навзрыд.
- Надеюсь, запомнишь урок, - наконец, удовлетворенно сказала горничная. – Вставай, - Лиза поднялась и, непроизвольно потерев попу, потянулась к трусам. – Не одеваться без разрешения! Ладно, на первый раз прощаю. Настя, теперь ты.
- Не надо ее! – нашла в себе силы возмутиться Лиза. – Это только мои вещи.
- Надо-надо. Комната общая. Настенька, ложись, - Настя невозмутимо задрала короткую юбку и спустила голубые трусики. Затем легла на подушку. Ремень щелкнул и ударил. Лиза беспомощно смотрела на порку соседки. Та безмолвно терпела, хотя лицо и сводили судороги боли. Галина порола сурово, но без жестокости. Настина попа стремительно краснела. Наконец, когда та, как и Лизина, стала похожа на помидор, горничная позволила наказанной встать и повесила ремень обратно на гвоздь.
- А теперь, девушки, вы вот так, без трусиков, наведете порядок в шкафу. Настя, помоги Лизе, чтобы быстрее было!
Борясь с унижением, Лиза принялась на глазах у чужой женщины полуголая копаться в собственной одежке.
- Аккуратно сложи! Не комкай. Носки вынь друг из друга, разложи по полке. Трусы сложи стопочкой вон там...
Провозившись где-то минут сорок, они закончили.
- Можете одеться, - милостиво разрешила горничная. – И не забудьте сделать уборку, завтра с утра проверим. Пока, красавицы.
- Насть, прости, я не хотела, - тихо проговорила Лиза, переодеваясь в домашнее. – Извини...
- Дура ты и неряха, - злобно отозвалась соседка. – Она вообще-то не злая, но если за дело – выпорет. Надо было мне самой додуматься твои вещи разобрать, но не догадалась. Вот и влетело мне по твоей милости.
- Я не думала. Прости...
- Думала она, не думала... Короче так! Взяла швабру и вымыла пол. Потом берешь тряпку, мочишь и протираешь везде пыль. Если меня еще раз выпорют за тебя, я сама возьму щетку и тебе нагрею зад. И попробуй только скажи, что это будет несправедливо!
Деваться было некуда. Лиза взялась за уборку.
                                                                                             ...
Ужин в столовой в честь праздника знаний закатили праздничный. Лиза, слегка ерзая, сидела за одним столиком с понимающе улыбнувшейся Ингой и ела сперва густой борщ, потом свиную котлету с картофелем фри. Когда пришло время десерта, студентам и студенткам (юноши и девушки ели в одном зале, но их столики разделяло широкое пустое пространство) раздали к чаю праздничный торт из мучного теста. Лиза почувствовала, что наелась и осторожно сказала об этом официантке.
- Что, не нравится наш тортик? – с улыбочкой спросила та. – Может, хорошая щеточка больше понравится?
Лиза поняла, что спорить бесполезно. Зато Инга оказалась более упертой:
- Но это же не еда, это десерт! – громко возмутилась она. – Спасибо, но я не хочу. У меня от жирного теста прыщи пойдут.
- От прыщей хорошо порка помогает, - заявила официантка. – Так что ешь. Для вас старались!
- Не буду я! – все вокруг уже смотрели на них. Лиза сжалась в комочек, желая стать невидимкой.
- Инга Белкина, - рослая темноволосая Ирина Семеновна, помощница хозяйки, встала из-за дальнего стола и подошла к ним. – Тебе известны правила. За свою истерику будешь наказана. Либо ты немедленно съешь свой торт, после мы поднимемся в твою комнату и там я тебя выпорю. Либо, если ты и дальше откажешься есть, что дают, то будешь выпорота прямо здесь, перед всеми.
- Я... - Инга затравленно оглядывалась, поняв, что зашла слишком далеко, но, видимо, считая позорным отступить. – Вы нас насильно сладостями будете кормить? Это же бред.  Их вредно есть!
- От одного кусочка не загнешься, если нет аллергии, а аллергии у тебя нет, - холодно ответила Ирина. – Ладно, мое терпение иссякло. Ляг животом на стол и задери юбку. Принесите мне скакалку, пожалуйста! – приказала она одной из служащих.
Инга, скорчив презрительную гримасу, легла на стол и подняла подол платья, забрасывая его на спину. Ирина быстрым движением спустила ей трусы.
- Все видят твою голую задницу, - громко сообщила она девушке. – Такой как ты может помочь только хорошая публичная порка.
Принесли скакалку, толстую резиновую, будто специально созданную для порки. Лиза по-прежнему сидела на своем месте ни жива, ни мертва, уставившись на злосчастный кусок торта. Официантка крепко сжала запястья Инги. Ирина размахнулась и стегнула. Поперек стройных белых ягодиц вздулась красная полоса. Потом еще. Хлесть! Хлесть! Все, отставив тарелки, молча наблюдали за экзекуцией. Тишину нарушали только удары скакалки и тиканье часов. Пока, ударе на десятом, Инга не взвыла, как раненый зверь.
- Что, несладко? Может все-таки лучше было тортик поесть, а? – хлесть. Хлесть! Хлесть!
- ААА! – Инга рванулась и чуть не вскочила. Еще одна женщина, кажется, уборщица, подошла и практически легла ей на спину. – Ау!! Ой!!
- Какие ранимые, если всерьез взяться, - ухмыльнулась Ирина, спокойно продолжая пороть. – Все видите, что бывает с теми, кто не ест все, что дают? Имейте это в виду! – хлесть. Хлесть!
- УАА!! – крепкие мускулы Инги судорожно дергались. По раскрасневшемуся лицу катились слезы вперемешку с соплями. Лизу бил озноб. Если героиня сегодняшней драки настолько утратила самоконтроль, то какая же должна быть боль?! И что случится с ней самой, если ей назначат такую же порку? Нет-нет, только не это...
- Все, - Ирина опустила скакалку. – Все ясно, Белкина?
- Да-да, - зареванная, сломленная, Инга с трудом встала на ноги. – Спасибо большое за порку, Ирина Семеновна. Я...
- Молодец, - Ирина достала из кармана булавку и ловко приколола юбку Инги к талии, так, что голая испещренная рубцами попа вновь оказалась на всеобщем обозрении. – Теперь ты, стоя и светя голым задом, доешь свой торт. А после этого, не опуская юбку и не надевая трусов, пойдешь в холл гостиницы и простоишь там два часа. У всех на виду. Тебе все ясно?
- Да, Ирина Семеновна... - Инга кивнула и наклонилась над тарелкой, видимо, стараясь вернуть себе остатки достоинства и вынести наказание без просьб и жалоб.
Праздничный ужин закончился в полной тишине. Все первокурсники были сами не свои. Старшие товарищи бросали на них сочувственные взгляды.

[Эмилия]

Придя в столовую в пятницу вечером, спустя четыре учебных дня, студенты с удивлением увидели расположившуюся в «нейтральной полосе» между мужскими и женскими столами широкую деревянную лавку, снабженную пристяжными ремнями. Около нее стояла высокая кадка с водой, из которой торчали длинные тонкие прутья.
- Опять кого-то будут лупить, - прищелкнула языком Инга, садясь на обычное место напротив Лизы. – Хлеба и зрелищ, как в Древнем Риме.
Блондинка на удивление быстро оправилась после собственных порки и позорного наказания во вторник и уже на следующий день вела с новой подругой задушевные беседы в своем обычном стиле:
- Не умею терпеть боль от резины, - с досадой бросила она тогда. – Надо как-то с этим быть. Да и Ирина сечет, как ведьма. Мачеха ремня давала куда слабее. Ничего, человек такой особый зверь, ко всему привыкает, - продолжала она, отвергая сочувственные заботы Лизы. – Да ничего, правда ничего. А без трусов стоять пусть стесняются те, у кого зад отвислый. Мне стесняться нечего!
 Лиза восхищалась подругой. У нее самой постоянно трясло поджилки от страха перед подобной экзекуцией, из-за чего девушка даже не могла как следует сосредоточиться на лекциях, хотя футбольные хулиганы ей больше не досаждали. Все эти дни она держалась послушной тихоней, до блеска начищала пол в комнате, вымывала все до последней пылинки и по струнке ходила в столовую, боясь опоздать хоть на секунду. Сигареты же, которые Инга выкуривала в перерывах и после занятий, и вовсе вызывали священный ужас, и Лиза с трудом удерживалась от того, чтобы в ужасе отшатнуться от отважной собеседницы. Впрочем, ту пока спасала чудесная карамель.
- Прошу внимания! – к лавке подошло в полном составе все руководство «Заботы»: Валентина в строгом брючном костюме, Ирина в изящном черном платье с короткими рукавами, и самая молодая Анжела в футболке и лосинах, неизменно улыбавшаяся какой-то змеиной улыбкой.- К сожалению, несмотря на постоянно проводимую нами воспитательную работу, среди вас все равно находятся те, кто позволяет себе демонстративное нарушение правил гостиницы, - продолжала хозяйка, когда все взгляды устремились к ней. – Особенно грустно, когда подобное проделывают те, кто уже довольно давно пользуется нашим гостеприимством, подавая тем самым отвратительный пример вновь прибывшим, - Лиза с облегчением выдохнула. Похоже, ни ее, ни Ингу сечь не будут. – Мы все понимаем, что в юном возрасте тяжело контролировать свои желания и эмоции. Но для того и существует дисциплина. Сейчас все увидят, как у нас воспитывают нарушителей. Хельга Юрьева, встань и выйди!
Невысокая светленькая третьекурсница со странным скандинавским именем, которую Лиза пару раз встречала в коридорах истфака, встала и направилась к лавке, но была остановлена насмешливым голосом Анжелы:
- Думаю, штанишки и трусики будут тебе сегодня только мешать. Сними и повесь на стул.
Хельга покорно расстегнула и сняла джинсы, аккуратно сложив и устроив на спинку стула. Затем, краснея, стянула черные трусики и бросила на сиденье. После чего подошла к скамейке и замерла по стойке смирно.
- Ты позволила себе опоздать вчера на полчаса, - суровым голосом объявила ей Валентина. – Вахтерше пришлось наказать тебя спецремнем. В процессе экзекуции она учуяла странный запах изо рта. Проверка показала содержание алкоголя в крови. Ты пила и гробила свое здоровье! Это недопустимо для юной девушки!
- Всего лишь джин-тоник, - опустила голову нарушительница.
- Нас такие детали не интересуют. Наказание будет строгим соответственно проступку. Это уже не первый раз! К третьему курсу можно было выучить правила гостиницы. Получишь сто соленых розог, причем в тандеме. А после еще пятьдесят ударов ремнем! Ложись.
- Значит, это не вода, а рассол, - шепнула Лизе Инга. – Ой, больно будет.
- Тебя так пороли?
- Да, на даче пару раз.
Между тем Хельга, на попе которой отчетливо виднелись синяки от недавней порки, послушно вытянулась на лавке. Ирина и Анжела закрепили ремнями руки, ноги и талию, после чего каждая взяла по розге из кадки, отряхнув их от капель.
- Смотрим все! – приказала Валентина, хотя все и так смотрели, не отрываясь. – Каждый и каждая может оказаться на ее месте. И... начали!
Прутья взмыли в воздух и хлестнули почти одновременно, с небольшим перерывом.
- Раз!
Розга Анжелы снова ударила с оттягом. Розга Ирины чуть помедлила и хлестнула поверх, крест-накрест перечеркивая рубец.
- Два!
Лиза поняла, что хозяйка считает два удара за один. До скольки тогда будет счет, вот вопрос? Все числа больше ста казались первокурснице чем-то невозможным.
- Три! Четыре! Пять!
- Хорошо терпит, - не без зависти пробормотала Инга. – Обе стервы в полную силу секут.
- Шесть! – рубец рассек ляжки Хельги, и та застонала. Анжела отбросила сломанный прут и взяла новый. – Семь! Восемь!
- ИИААА!! – девушка не выдержала очередной оттяжки и взвизгнула. Экзекуторши хором рассмеялись.
- Девять! Десять! Одиннадцать! – рубцы полосовали задницу Инги, расцвечивая ее «в красную клеточку».
- Ай! Ой! ААЙ!!
- Раскричалась, - удовлетворенно сказала Инга. – Такое тяжело выносить, когда с двух сторон.
- Меня же не будут так бить? – почти прохныкала Лиза.
- Как знать, как знать, - подруга погладила ее по плечу. – Да не боись. За что такую зайку, как ты, розгами? Я вот получу и не раз.
- Тридцать один! Тридцать два!
Ремни оказались нелишними – Хельга дергалась изо всех сил. Но женщины хлестали неумолимо, не сбавляя темп, то и дело меняя сломанные прутья. Наконец, когда наказуемая уже плакала навзрыд, одновременно вопя благим матом, прозвучала заветная цифра:
- Пятьдесят!
- Молодцы, - похвалила Валентина подчиненных. – Нет, девочка моя, еще не все. Сейчас тебе влетит хорошим ремешком, - она уже взяла поданный одной из служащих толстый черный ремень.
- Не надо. Пожалуйста, прошу, - застонала Хельга.
- Еще как надо! Рецидив есть рецидив.  Один! – ремень хлестнул по исполосованной попе, исторгнув вопль.
- Ремнем после розог – жесть, - сообщила Инга Лизе. – Кровь приливает, потом гематомы надолго. Сидеть будет больно.
Хозяйка от души порола плачущую Хельгу. Попа вздувалась, приобретая фиолетовый оттенок. Крики становились все глуше, превращаясь в писк побитого зверька.
- Вставай, - сказала под конец Валентина, расстегивая ремни. Девушка поспешно вскочила и принялась яростно растирать попу ладонями, но тут же получила увесистый шлепок от Анжелы.
- Руки убрала! Благодари!
Хельге пришлось по очереди целовать руки всем трем экзекуторшам, а после розги и ремень, говоря положенные слова. А после Ирина с хищной улыбкой сказала:
- Наказание, разумеется, не закончено. Сейчас ты идешь на место и ужинаешь стоя, без трусов. Потом относишь одежку в комнату, сама спускаешься в холл и стоишь там до одиннадцати вечера. Кроме того, оба выходных ты проводишь в гостинице и с голой задницей. Увижу одетой – выпорю. Пусть вид твоей наказанной попы станет уроком для всех.
- Давай завтра в парк развлечений, - предложила Инга Лизе, когда все расходились после ужина. – Столько лет мечтала там оказаться.
- Библиотечный день же, - неуверенно отозвалась подруга.
- Да это формальность. Никого не волнует, в библиотеке ты или нет. Один нормальный выходной, в воскресенье отсюда не выйдешь.
- Ну, если ты думаешь...
- Я не думаю, я знаю. Никто в субботу ни за кем не следит. Надо только вернуться вовремя. Не боись, верь мне.
- Хорошо, - кивнула Лиза. Слегка развлечься и впрямь не помешает. В конце концов, в столице она или где?

[Эмилия]

Анжела вошла в комнату Влада без стука, когда тот часа через два после завтрака как раз готовился переодеться в верхнюю одежду и пойти немного погулять по городу. Вова уже куда-то умчался, и юноша провел утро, убирая комнату и читая кое-что по программе. Воспитательница приветливо улыбнулась:
- Куда собираемся? – она взглянула на разложенные на застеленной кровати джинсы.
- Погулять думал вот... - нерешительно ответил Влад.
- Думаю, не получится, - сочувственно сообщила Анжела. – И штаны надевать не стоит. А вот шорты можешь снять, как собирался.
- Но... За что??
- Видал, как мы вчера эту Хельгу отделали? – игнорируя вопрос, спросила рыжая красотка, на сей раз одетая в короткое летнее платьице. – Хочешь получить, как она?
- Нет. Конечно, нет. Но я же... - под ее взглядом Влад терялся, хотя считал себя не робкого десятка.
- А ведь сказано было – не общаться с девушками! Ты сюда учиться приехал или романы крутить?
- Учиться, но... Я в гостинице с ними не говорил. Только на улице, и немного... Там были хулиганы... А откуда вы знаете? – вдруг оборвал он сам себя.
- Я много чего знаю, - Анжела хихикнула. – Не дорос ты еще до амурных дел. Поймаю с девчонкой – будет обоим публичная порка и невыносимый позор. Чтобы до этого не доводить, дам сейчас ремня для профилактики. Заголяй задницу и ложись!
Зная, что спорить бесполезно, Влад быстро спустил к коленям шорты и трусы и поспешно улегся животом на кровать. Женщина рассмеялась, снимая с гвоздика ремень.
- Что, стыдно? Хорошая порка и стыд – отличные средства от гулянок с девками. Снимать трусы перед женщиной ты в своем возрасте должен с одной единственной целью. Иии...
Хрясь! Удар ожег ягодицы юноши. Хрясь. Хрясь. Привыкший к отцовскому ремню, Влад терпел, но был неприятно удивлен, что хрупкая молодая женщина способна пороть ничуть не слабее здорового мужика. Или тот его все же жалел? А вот эта не пожалеет, никаких сомнений. Хрясь! Хрясь! Хрясь!
- Видишь теперь, как у нас тут все строго, а?
- Вижу...
- Или, вернее, задом чувствуешь. Никакого общения с девушками! Запрещено! Учиться, учиться и учиться. Здесь вам не бордель. Мы отвечаем перед родителями за ваш моральный облик! – Влада всегда изумляла то, что у большого количества людей слова «мораль» и «нравственность» ассоциируются исключительно со сферой гениталий. – Как ремешок? Нравится? Хороший, крепкий, на заказ для гостиницы сделанный! Чтобы драть ваши студенческие задницы, - Хрясь. Хрясь. Хрясь.
Когда порка кончилась, Влад поднялся, не переставая чувствовать тупую боль, и примерно поцеловал ремень и руку Анжелы:
- Спасибо большое, Анжела Витальевна, за то, что выпороли меня ремнем по голой заднице за общение с девушками.
- Быстро учишься, - улыбнулась та. – Натягивай трусы. Я вот думала подарок тебе сделать, но не знаю, заслуживаешь ты или нет... - она с сомнением посмотрела на юношу. Тот испуганно молчал. – Выходной у меня завтра, - продолжила, наконец, Анжела. – А мне подарили два билета в театр. Хотела с подругой сходить, она заболела... Хочешь со мной? Редкий шанс, просто так вечером никто тебя не отпустит.
- А мне же завтра нельзя...
- Со мной – можно, - отрезала женщина. – Но только если пообещаешь хорошо себя вести. А не то выдеру как сидорову козу и вообще... обижусь.
- Обещаю, - закивал Влад, хотя по спине побежали мурашки. Идти куда-то с ней – страшно. Но отказаться еще страшнее. И потом, он таки никогда не был в столичном театре.

[Hirsent]

ну, замах определенно на рубль а на что получается удар, пока что, говорить рано

если честно, то впечатление у меня от прочтения сложилось очень неоднозначное. как-то все-таки режет слух речь персонала гостиницы в официальной обстановке. с одной стороны, раз они позиционируют себя, как "большая семья на всех", фамильярности и обращения на "ты" смотрятся почти уместно. но это то и дело переходит в какое-то базарное хабальство. плюс, вот как лично мне кажется, им-то смаковать вслух удовольствие от процесса экзекуции, все-таки, не пристало. зато наглядно показано, как появляется точка зрения, что пол наказуемых и экзекуторов должен совпадать, не знаю, было ли так и задумано. очень удачная идея с коллективной ответственностью соседок по комнате

и да, в сцене порки Инги опечаточка - один раз Лиза спутана с ней

[Эмилия]

и да, в сцене порки Инги опечаточка - один раз Лиза спутана с ней

Хм. Перечитала - не вижу. Если вы про то, что "Лизу бил озноб", то все правильно - это ее эмоции от зрелища.

зато наглядно показано, как появляется точка зрения, что пол наказуемых и экзекуторов должен совпадать, не знаю, было ли так и задумано.

Персонал чисто женский. Объяснение будет дано такое, что мужики могут попортить девчонок.
А в целом спасибо за отзыв. Надеюсь, продолжение не разочарует)

[Hirsent]

Принесли скакалку, толстую резиновую, будто специально созданную для порки. Инга по-прежнему сидела на своем месте ни жива, ни мертва, уставившись на злосчастный кусок торта. Официантка крепко сжала запястья Инги. Ирина размахнулась и стегнула. Поперек стройных белых ягодиц вздулась красная полоса. Потом еще. Хлесть! Хлесть! Все, отставив тарелки, молча наблюдали за экзекуцией. Тишину нарушали только удары скакалки и тиканье часов. Пока, ударе на десятом, Инга не взвыла, как раненый зверь.

"ни жива, ни мертва, уставившись на злосчастный кусок торта", наверно, сидела все-таки Лиза.

Персонал чисто женский. Объяснение будет дано такое, что мужики могут попортить девчонок.

ну тут проблема решилась бы двумя отдельными корпусами, в одном из которых только мужской пол, а в другом - женский ;) как я уже говорила, формат F/M и M/M все равно не моя тема, так что проталкивать эту идею я не стану. ну и пока что можно понаблюдать, как женщины портят мальчиков

А в целом спасибо за отзыв. Надеюсь, продолжение не разочарует)

не за что отзывы вообще не самая сильная моя сторона

[Эмилия]

"ни жива, ни мертва, уставившись на злосчастный кусок торта", наверно, сидела все-таки Лиза.

Да, тогда спасибо, поправила. По счастью, здесь нет срока давности, как в других местах)

[Hirsent]

По счастью, здесь нет срока давности, как в других местах)

это точно

ну и еще по мелочи прицеплюсь - как мне кажется, с Ингой и Хельгой немного странный выбор имен. ну хотя мне и самой попадались такие жертвы родительской любви к звучным именам, когда никто не задумывался, будет ли имя сочетаться с фамилией и отчеством

[Эмилия]

ну и еще по мелочи прицеплюсь - как мне кажется, с Ингой и Хельгой немного странный выбор имен. ну хотя мне и самой попадались такие жертвы родительской любви к звучным именам, когда никто не задумывался, будет ли имя сочетаться с фамилией и отчеством

Инг, по-моему, полно как раз. Не такое частое имя, как Катя или Маша, но и странным не назовешь. Хельга да, необычное. Но бывает) 

[Hirsent]

Инг, по-моему, полно как раз.

ну лично мне не попадались его носительницы "живьем" ни разу, но в книжках по крайней мере встречается часто, да

В общем, поглядим, что будет дальше

[Эмилия]

Голова у Лизы кружилась в прямом и переносном смысле. Парк развлечений оказался настоящим сокровищем. Американские горки, колесо обозрения, карусели, вертушки, катапульты... Девушка будто снова чувствовала себя в беззаботном детстве, носясь вместе с неутомимой Ингой от аттракциона к аттракциону.
- Давай по стаканчику, - предложила Инга, остановившись возле ларька с мороженым. – А потом еще на горки.
- Не знаю, деньги... - вдруг засомневалась Лиза.
- Да ладно тебе. Можем себе позволить. Я...
- Здравствуйте, девочки, - стройная брюнетка в смелой мини и на высоких каблуках, с ярким макияжем,  улыбаясь, подошла к ним. Лизе понадобилось время, чтобы ее узнать, зато Инга сразу радостно воскликнула:
- Алина!
Это была их одногруппница из университета, с которой обе успели шапочно познакомиться. Она поочередно обнялась с обеими:
- Чего, отрываемся? Меня с собой возьмете? Я угощаю, если что.
- Ну... - застеснялась Лиза, но Алина уже прижала карту к терминалу и вскоре получила от продавщицы три первоклассных рожка.
- Где были, что видели? Хотите на горки? На карусель? В сауну?
- А здесь и сауна есть? – удивилась Инга.
- Конечно, есть, - рассмеялась Алина. – А еще целый аквапарк. Идемте, покажу.
И она быстрой походкой пошла по дорожке, махнув кому-то вдалеке. Взглянув туда, Лиза заметила мужчину и женщину в одинаковых темных костюмах, одновременно поднявшихся с лавочки.
- А, не обращайте внимания, - бросила Алина. – Это телохранители. Мое тело хранят. Отец боится, что меня украдут. Хотя кому я такая нужна...
- У нас купальников нет, - осторожно сказала Инга.
- Что ж вы так? – Алина замерла. – В парк развлечений и без купальников? В следующий раз чтобы были. Тогда идемте в сауну.
- У нас... - Лиза, стесняясь, вопросительно посмотрела на Ингу. Та быстро поняла:
- Нет, Алин, извини, мы, наверное, не пойдем. Давайте лучше на горки.
- А что такое? – любопытная девица внимательно рассматривала новых подруг. Охранники как истуканы застыли чуть поодаль. – Аа, вы же из «Заботы»! – вдруг воскликнула она и расхохоталась. – Как я сразу не вспомнила? Что, вас там правда все время лупят?
- Алин, - осуждающе буркнула Инга. Она покосилась на раскрасневшуюся и опустившую глаза Лизу.
- Ой, стеснительные какие, - покивала Алина. – Ладно, не буду.
- Я не стесняюсь, - сказала Инга. – Нет ничего стыдного в крепкой заслуженной порке, - произнесла она с вызовом. – Но вот Лизонька у нас ранимая.
- Да ничего я не ранимая! Идемте, что ли, на горки?
И они вновь прошлись почти по всей программе парка. Алина за свой счет катала Лизу и Ингу, пресекая все возражения тем, что «одной ей будет скучно». Молчаливая пара телохранителей неизменно следовала за ними на отдалении, отчего Лиза чувствовала легкий дискомфорт, но сама подопечная, казалось, не обращала на них ни малейшего внимания.
- Какие-то они у тебя больно заметные, - заявила Инга, глядя на молчаливую стражу с вершины колеса обозрения.
- Нет цели прятаться, - Алина улыбнулась. – Наоборот, издалека видно, что я под защитой. Они могут и по-другому, поверь.
- Но в универ же они с тобой не ходят.
- А зачем? Там охрана и камеры везде. А туда-обратно езжу на машине с шофером. Может, и напряжно, но я привыкла. Зато хожу, куда хочу, нужно только их с собой взять.
- А личная жизнь, свидания, все такое?
- Меня и без них все боятся, - загадочно ответила Алина, улыбнувшись кроваво-алыми от помады губами.
После зашли перекусить в кафе. Алина заказала себе мохито со льдом, Лизе и Инге пришлось довольствоваться соками.
- Честно говоря, думала, вас вообще не отпускают развлекаться, - столичная девушка с наслаждением потягивала напиток. – Потому и удивилась. Думала, попутала с кем-то.
- По воскресеньям запирают, - ответила Инга. – Можно пропуск выпросить, но сложно. А по субботам библиотечный день, а иногда и пары ведь есть, но никто не следит. Так что...
- Строгость законов компенсируется необязательностью исполнения, - закивала Алина. – Всегда везде можно лазейку найти. Но забавное у вас заведение. Дорогое?
- Не особо, - Инга помотала головой. – Где-то вдвое дороже общаги, но учитывая, что оттуда надо каждый день на электричке ехать, а тут до корпуса два шага, то разница не такая большая. И условия не в пример лучше. Питание входит в стоимость. Причем попробуй не поешь... - девушка поморщилась.
- Я бы, конечно, про наказания послушала, - заявила Алина. – Но не хочу вас в краску вгонять.
- Угу. Саму-то небось и не шлепнули ни разу?
- Да как вам сказать, - брюнетка закатила глаза. – Папаша мне вообще-то все почти позволяет. Но есть у него кое-какие... пунктики, - она покосилась на телохранителей, устроившихся за дальним столиком и заказавших по чашке кофе. – Если что из них нарушу, то может и по заднице попасть.
- Так он порет тебя? – Инга удивилась.
- Нет, не он, - Алина улыбнулась уголками губ. – Порет Кейт. Вон сидит. Зажимает голову между ног и ремнем... С вами, думаю, можно не стесняться. Тоже ведь обеих и дома драли?
- Вот в детстве меня почти не драли, - отозвалась Инга. – А как с четырнадцати лет мачеха появилась – то началось. Порола постоянно, до всего докапывалась. И просто когда настроение плохое. Стерва та еще. Здесь и то лучше, хоть мозг не выносят. А у тебя, Лизок, как было?
- Ну, меня наказывала мама... - смущаясь, заговорила девушка. – Но за дело... По справедливости. Была памятка, сколько ударов за что... За оценки, за дерзость, за вранье. В начальной школе и в средней пороли много, а потом уже меньше. Отличницей стала, и вела себя хорошо. Так что мама только изредка за ремень бралась. Так что я уже отвыкать стала. А тут вот... - Лиза снова застеснялась и опустила глаза.
- То-то вся правильная такая, - улыбнулась Инга. – Ничего, и здесь встроишься и не будет тебе попадать.  А вот мне...
- Ну-ка, девочки, колитесь, за что вас уже секли в гостинице, - потребовала Алина. Пришлось рассказать во всех подробностях.
                                                                                ...
Расставшись с Алиной, девушки, еще немного погуляв, вернулись в гостиницу. Лиза сразу же поднялась к себе и была встречна негодующим воплем Насти:
- Почему пол не помыла?!
- Я думала, ты... - вздрогнула Лиза, закрывая дверь.
- Я мыла вчера! Сегодня – твоя очередь. Пошла погулять, вернулась, а тут Зинка. Вредина та еще. Ремнем до синяков отделала! Тебя тоже будет пороть, но, наверное, завтра уже. Помнишь, что я тебе обещала?
- Ну Насть... - однако соседка явно вышла на тропу войны. В футболке и шортиках, она застыла посреди комнаты, уперев руки в боки:
- Я хотела попросить назавтра пропуск, сходить на концерт. Но с двумя порками за неделю и просить бессмысленно. Причем оба раза по твоей вине! Короче, давай-ка, Лизонька, штанишки снимай.
- Меня ведь и так будут пороть!
- А тебе одной порки мало. В других комнатах, знаешь ли, новенькие весь год каждый день убираются. Я с тобой по-людски, а ты... Кстати, не вздумай жаловаться. За порку младших никого не наказывают. А вот за жалобу Ирина может и еще дать, - Лиза не знала, правда это или нет, но проверять не хотелось. – А потому заголяйся, живо.
- Настя, прости...
- Выпорю – прощу, - хихикнула соседка.
Поняв, что деваться некуда, Лиза сняла бриджи, затем спустила трусы и улеглась на колени к севшей на кровать Насте. Та размахнулась щеткой и ударила. Еще. И еще. Лиза привыкла к таким наказаниям, мама пользовалась похожей щеткой для «массажа» дочкиной попы, а потому терпела мужественно. Боль в попе нарастала, Настя не жалела младшую соседку, но явно не имела большого опыта в наказаниях. Видимо, вскоре у экзекуторши устала рука и она приказала Лизе подняться:
- Встань в угол! – скомандовала она. – Я сейчас вернусь.
Лиза покорно встала в угол, не делая попыток подтянуть трусики, болтавшиеся на щиколотках. Когда Настя вышла, прикрыв дверь, наказанная первокурсница украдкой потерла горевший огнем зад. Вскоре соседка вернулась, держа в руках огромный пучок длинной зрелой крапивы (видать, нарвала в сквере). Лиза съежилась от страха.
- Сейчас крапивкой угостим! Таких нерях только так и учить. На кровать!
- Может, не надо, а? Ты меня уже выпорола.
- Поговори у меня! На кровать, - добившись покорности Лизы, Настя уже чувствовала себя уверенно и ничто не могло ее удержать. – И...
Крапива хлестнула и обожгла попу. Сперва Лиза не почувствовала почти ничего – все забивала тупая боль от щетки. Но с каждым новым стежком жжение нарастало.
- Вставай, можешь почесаться, - ухмыльнулась, наконец, Настя. – Волдырики будут... Ох! А теперь за уборку. А то ведь еще не так всыпать могу...

[Julia Steinwasen]

Ремни оказались нелишними – Хельга дергалась изо всех сил. Но женщины хлестали неумолимо, не сбавляя темп, то и дело меняя сломанные прутья. Наконец, когда наказуемая уже плакала навзрыд, одновременно вопя благим матом, прозвучала заветная цифра:
- Шестьдесят!

Почему 60? Назначили, ведь сотню розог?

[Julia Steinwasen]

Инг, по-моему, полно как раз. Не такое частое имя, как Катя или Маша, но и странным не назовешь. Хельга да, необычное. Но бывает)

Хельга это вариант имени Ольга.

[Mädchen]

Ну и стерва же эта Настя, так и чешутся руки ей морду набить, ну или задницу надрать)))