Мирон, Саша и Алекса. 1я часть

[Julia Steinwasen]

1я часть

Прошла неделя после последней игры. Осень плотно взяла власть в свои руки. Начались дожди, а вместе с ними и холода. Тренироваться на улице было уже невозможно. Тренеры команды девочек попросили у своего шефа, чтобы он предоставил им возможность тренировки в спортзале.
- Нам через три недели играть на региональном кубке по мини футболу! - сказала Сисси, - нам нужен спортзал для тренировок!
- Во- первых у меня нет свободного спортзала для вас! - ответил Алекс, главный по работе с детскими командами, - во-вторых, я не заявлял вас на кубок!
- То есть не заявлял? - не поняла тренер команды девочек.
- Сисси, у вас нет шансов! - попытался объяснить свою позицию её начальник, - а у меня нет спортзала для вас! Вот у мальчишек, хоть D1, хоть C1, хоть B1, да даже у Е1 есть шансы на победу. Поэтому они и получили возможность тренироваться в спортзале! А у вас шансов нет!
- То есть, как это у нас нет шансов? - удивилась Сисси? - а ничего, что мы заняли второе место?
- Вы играете в третьей региональной лиге! - повысив голос, сказал Алекс. Конечно он и сам понимал, что тренер девочек права. Все должны иметь одинаковую возможность тренироваться в спортзале и играть в кубке, но ничего изменить не мог, - а в кубке будут команды из первой и второй лиги! У вас нет шансов вообще!
- Ты просто заяви нашу команду и всё! - достаточно дерзко сказала девушка, - причём три команды! Я хочу, чтобы все мои девочки сыграли в турнире! Поскольку в матче могут играть лишь четыре плюс вратарь, с одной командой это невозможно.
- Три команды? - удивился мужчина, - Сисси, ты в своём уме?!
- Да, три! - продолжила так же дерзко тренер девочек, - одна вылетит сразу, а две другие, в полуфинал выйдут точно!
- Ты слишком самоуверенна! - раздражённо ответил Алекс, - хорошо, я подам заявку на три команды! Спортзала всё равно нет!
- Спроси у спонсора, скорее всего он сможет помочь, - после небольшой паузы сказал её начальник. И улыбнувшись, добавил, - смотри, если как минимум одна из твоих трёх не будет играть в полуфинале, я точно тебя выпорю на том козлике, который ты у меня выпросила! Я не шучу!
Пришлось Сисси ехать к спонсору. Она не особо горела желанием с ним разговаривать, хотя и была благодарна ему за сюрприз, который он сделал команде после последней игры.
- Герр Вольф, - немного смущаясь, начала Сисси, когда её пригласили в кабинет спонсора. Он не был директором этой фирмы, куда пришла девушка, даже не был его замесителем. Сисси даже и не поняла, на какой должности он находится, раз может спонсировать команду, - я Сисси, тренер Линды...
- Я знаю, кто Вы! - перебил её хозяин кабинета. Он встал из-за стола и подошёл к девушке. Протянув руку, мужчина поздоровался с гостьей, - добрый день, Сисси! Я Роберт, просто Роберт! Прошу, присаживайтесь! И так, чем я могу  Вам помочь?
Сисси, сев на стул, предложенный хозяином кабинета, рассказала о предстоящем турнире на кубок. И о проблеме с спортзалом, что команде просто негде проводить тренировки и готовиться к турниру.
- Проблему со спортзалом я решу, - выслушав гостью, сказал Роберт, - я так понимаю, что Вы хотели бы 2-3 раза в неделю проводить тренировки? Не могу обещать, что это будет один и тот же спортзал или, что всё будет в одном городе, но постараюсь решить эту проблему. Вечером я позвоню Вашему шефу и сообщу, где и когда вы сможете тренироваться.
- Спасибо! - девушка явно не ожидала, что так легко и просто будет найдено решение их проблемы.
- Теперь следующий вопрос, - продолжил герр Вольф, - если я правильно понял, Вы хотите на турнир заявить три команды? Значит нужна новая форма!
- Так у нас же есть новая форма! - удивилась Сисси, - Вы же сами нам совсем недавно подарили новую форму!
- Да, есть, - улыбнулся хозяин кабинета, - но форма одна, а команд три. Поэтому я закажу для вас два комплекта новой формы. Один комплект фиолетовый, другой гранатовый. Мне нужно будет от Вас размеры девочек и в какой команде они будут играть. Мы сделаем для каждой персональную форму. То есть на футболках будет написано имя девочки. Хотя, давайте сделаем вот что, каждая из девочек получит по два комплекта формы, независимо от того, в какой команде будет играть. Но у меня будет к Вам просьба. Для третьей команды, пожалуйста, возьмите старую форму. Но не ту, которую Вы получили от нас, а ту, в которой команда начинала сезон. Я так понимаю, что третья команда лишь для того, чтобы все девочки, даже те, которые не умеют играть в футбол, имели шанс. Мой шеф не хотел бы, чтобы команда, на форме которой логотип его фирмы, с треском проигрывала свои игры. Надеюсь, что Вы меня понимаете?
- Да, конечно! Об этом можете не беспокоиться, - поспешила заверить спонсора тренер команды, - что касается Линды, то она, конечно же, сыграет в первой команде.
- Стоп! Вот этого не надо! - строго сказал герр Вольф, так что девушка вздрогнула, -  не стоит как-то выделять мою дочь только лишь потому, что я её отец. Она сама должна добиться своего места в составе команды. И только Вам решать, в каком составе Линда будет играть. Даже, если это будет третий состав. Мы договорились?
- Да, конечно! Извините! - Сисси и сама поняла, что ляпнула глупость.




***********


Саша Миронов, для друзей просто Мирон. Он любил с ними на выходных зависать на даче. Там у него была большая баня, сауна и бассейн. Благо финансовое состояние позволяло, хотя он сам был ещё достаточно молод, совсем недавно разменял четвертак. А богатство, так это от отца, которого не особо волновало чем занимался его сын. В общем Мирон был простым мажором, не привыкшим не только работать, он вообще не привык ни к каким трудностям и проблемам в жизни.
В добавок ко всем недостаткам в характере и в воспитании парня, была у Мирона одна отвратительная черта,  он ужасно ненавидел женщин. Каждые выходные друзья привозили к нему девочек. Их избивали, насиловали, платили и вывозили, еле живых, за город. При этом никто из друзей Мирона, ни сам Мирон, никогда не интересовались, что произошло с этими девушками, живы ли вообще они или нет.
Вот и в эту субботу друзья, их было шестеро, привезли двух девчонок. Это были самые обычные девушки, не проститутки. Им было едва ли 18 лет. Просто друзья у Мирона были довольно симпатичными мальчиками и, как и он, достаточно обеспеченными, на крутых тачках. Вот девочки и клевали на них. Мало ли, а вдруг повезёт.
Одну девочку, Лену, снял Крот. Нет, ничего такого, просто фамилия Кротов. А другую, Александру или, как она себя сама называла, Алекса, Бармен. Его отец владелец сети ресторанов и сыну приходилось иной раз стоят за стойкой бара. Иной раз с отцом просто легче согласиться. Так парень и стал Барменом. Ни одна, ни другая девочки не имели понятия, что на даче парней будет намного больше.
И Лена и Александра, увидав остальных друзей, сразу же отказались принимать участие в их развлечении и попросили отвезти домой. Но уже было поздно, нет, не по времени, а поздно что-либо изменить.
Мирон приказал девушкам раздеться до гола. Естественно, что и одна и другая девушка отказались выполнить это требование. Они обе прекрасно поняли, что с ними собираются сделать, что их ожидает. Возможно, если бы они сразу выполнили требования и приняли правила игры, то всё было бы не так страшно. Но редко какая девушка соглашалась и сразу принимала правила игры. И, поэтому всё всегда заканчивалось для них очень и очень плачевно.
- Какого чёрта вы такие непонятливые курицы?! - возмутился Мирон и сильно ударил кулаком Лену в живот. Девушка согнулась пополам, а из глаз потекли слёзы. Но этого было недостаточно для молодого человека. Подойдя к девушке, он поднял её за волосы. Продолжая так держать её, он стал бить её ладонью по лицу. Слева, справа. Лена стала кричать от боли, а во рту появился вкус крови. Когда Мирон отпустил её, девушка упала на пол, - быстро раздевайся! Иначе я добавлю! И тогда ты получишь по-настоящему!
Оставив Лену, Мирон подошёл к дрожащей как осиновый лист и бледной как смерть, рыжеволосой Александре. Бледность её лица сильно контрастировала с цветом её огненно-рыжих волос. Девушка была очень сильно напугана.
- Ты же не хочешь получить, как твоя подруга?! - громко спросил он. Рыжая помотала головой, - тогда встань раком!
Задрав ей юбку и стянув с девушки трусы, Мирон грубо вошёл в неё и так же грубо стал насиловать. Алекса кричала от боли, но не пыталась вырваться, освободиться или сопротивляться. Она видела, как этот зверь обошёлся с другой девушкой и понимала, что её, если будет сопротивляться, ожидает то же самое. Кончив, Мирон отдал рыжеволосую девочку своим друзьям, а сам налил себе стакан водки.
Тем временем другая девушка уже разделась. И её уже пустили по кругу. Парни молодые, выпившие, могли по долгу, не кончать. К тому же, даже кончив, они тут же возбуждались, видя как их друзья продолжали насиловать девушек.
Сколько раз их пропустили по кругу, сколько раз их имел каждый из парней, девочки не знали, да и не старались считать. Под конец они обе уже не могли подняться на ноги. Между ног всё горело огнём, а лица были перемазаны в крови и в сперме. Вместе со слезами по щекам стекала тушь.
Выпив ещё водки и пива, парни решили пойти в сауну и потащили с собой девочек. Там Мирон схватил за волосы Лену, притянул к себе и заставил её делать минет. Но ему не понравилось, как она сосала. Он оттолкнул девушку от себя и позвал рыжую. Поставив Александру раком, Мирон опять стал насиловать её. Ему захотелось большего. Он вытащил свой член, немного поплевал на него и поднёс к анусу девушки.
- Нееет! - закричала она, - пожалуйста, только не туда!
- Молчи, сука! - заорал Мирон и резко, грубо вогнал свой член в её маленькую дырочку. А потом также грубо стал трахать её в попку.
- Подождиии!!! - закричала от боли Алекса, - сделай хотя бы паузу! Мне больно! Дай мне привыкнуть!
Парень вытащил свой член из её попы. После этого, развернув девушку, он схватил её за волосы и стал бить рукой по лицу.
- Так лучше?! - кричал Мирон, продолжая бить её по лицу, - так больше нравится?! Или, все таки, лучше, когда я тебя трахаю?! Отвечай, шлюха!
- Хватит! - заорала девушка, не в силах терпеть побои. У неё уже стало темно перед глазами, а на губах появился вкус крови, - пожалуйста хватит! Я всё поняла! Я всё сделаю!
- Я так и думал, что вы все шлюхи и предпочитаете толстый и твёрдый член настоящего мужика! - Мирон опять поставил Алексу раком и вогнал свой член ей в попку. И так же, как и до этого, стал грубо и жестко насиловать девушку.
Александра, прикусив и без того разбитую губу, старалась терпеть молча, хотя и было очень больно. Она надеялась лишь на то, что её насильник быстро кончит. Но выпитый алкоголь, плюс он перед этим уже раз кончил, разбили надежды Алексы. Мирон никак не кончал. Неожиданно у него закружилась голова и стало темно перед глазами. Ноги подкосились, и он упал.
- Сука! Ты что наделала?! - закричал Крот и сильно ударил Алексу кулаком в лицо. Девушка, у которой и так не было никаких сил, да ещё и голова кружилась от духоты, отлетела на несколько шагов. Она упала, ударившись головой об угол печки. Тоненькая струйка крови потекла по её голове, а на полу стала потихоньку появляться маленькая лужица густой, красной жидкости.

***

- Что они там делают? - подумал Мирон и рассмеялся, глядя на своих друзей сверху, - они суетятся как тараканы. И почему они называют его моим именем?
- Мирон! - услышал парень голос рядом с собой. Он, этот голос, показался ему знакомым. Обернувшись, он увидел Алексу, - пойдём со мной, я тебе что-то покажу!
- Отстань от меня, шлюха! - закричал на неё парень, - тебе мало было?! Хочешь, чтобы я тебя ещё раз трахнул.
Он размахнулся и хотел ударить девушку, но рука пролетела сквозь неё.
- Что за хрень?! - удивился Мирон. Но тут он почувствовал сильный и очень болезненный удар в районе груди. Александра исчезла, вместо неё парень увидел людей в белых халатах, точнее их лица, закрытые масками.
- Что со мной! - спросил парень у врачей. Он сильно испугался, - я буду жить?!
- Мирон! - Саша опять услышал знакомый голос и снова увидал рядом с собой Алексу, - пойдём со мной, я должна тебе что-то показать!
- Да отстанешь ты от меня или нет?! - закричал на девушку Мирон и попытался опять ударить её. Но и в этот раз, как и в прошлый, его рука  прошла сквозь тело девушки. А потом опять резкая боль в груди. И опять люди в масках и белых халатах.
- Мирон! - девушка не сдавалась. Парень, открыв глаза, снова увидел её.
- Пошла прочь! Шлюха! - заорал на неё Саша, - что тебе от меня нужно?!
- Я должна тебе что-то показать, - довольно спокойно, никак не реагируя на раздражительный тон парня, сказала Алекса, - просто пойдём со мной!
Они оказались в гараже. В его гараже, где стоял его новенький мерин, SUV GLE. Он был совсем новый, отец подарил ему на 25и летие. Неожиданно в помещении загорелся свет. Мирон увидел своих друзей, Крота и Бармена. Они тащили какую-то девку. Она была вся в крови и ещё не понятно в чём. Причём кровь буквально лилась ручьём. Бармен достал пульт и нажал на кнопку. Дверь багажника на новом GLE  открылась И парни стали запихивать туда девушку.
- Эй! Вы обалдели?! Это моя машина! Бараны, вы мне так её испачкаете! - заорал на них Мирон, - тащите её в свою колымагу!
Он хотел оттолкнуть Бармена и Крота от машины, но пролетел мимо них.
- Что за чёрт?! - выругался Мирон и повторил попытку. Но результат остался прежним.
- Эта девушка, это я! - услышал он голос Алексы
- Как ты?! - удивленно посмотрел на говорившую девушку Саша, - ты здесь! И там тоже ты?! Что происходит?! Ты кто?!
- Мирон, ты убил нас! - вместо ответа сказала девушка, - нас больше нет!
В этот момент друзья Мирона, запихав труп девушки в багажник машины, выехали из гаража. Мирон помчался за ними.
- А ты там! - сказала Алекса, показав рукой в направлении машины с мигалками.
Присмотревшись, Мирон узнал машину скорой помощи. Он обернулся, но девушки уже не было, она просто исчезла. Тогда парень решил, что это какой-то розыгрыш и помчался за своей машиной, на которой уехали его друзья.
Сам не понимая как, он оказался внутри автомобиля. Саша хватался за руль, пытался нажать на тормоз, кричал на Крота, который сидел за рулём. Но никакой реакции. Друзья, как будто не замечали его вообще.
Машина остановилась в лесу. Парни вытащили труп девушки из багажника и стали закапывать его. Закончив, они закинули лопаты в багажник и куда-то поехали. Они проехали около часа по каким-то пустынным дорогам. Остановившись где-то на заброшенном заводе, где их уже ждали Серый и Матвей, друзья подожгли машину.
И всё это Мирон видел своими глазами, не силах хоть что-то сделать. Он кричал, ругался, орал, пытался помешать им, но всё было тщетно. Остановить своих друзей он не смог.
Неожиданно для себя, он оказался в больничной палате. На кровати лежал какой-то парень, весь обвешанный разными проводами и трубками. Рядом с кроватью на стуле сидела пожилая женщина, она была полностью седая. Присмотревшись он узнал в женщине свою мать.
- Но, она, ведь не была такой седой! Что произошло?! - Саша кинулся к ней, попытался обнять. Но женщина его не замечала. Он попытался что-то сказать, но мама никак не отреагировала, а по её щекам текли слёзы.
Дверь в палату открылась. Вошёл мужчина. Мама Саши оглянулась.
- Это ты во всём виноват! - женщина поднялась и бросилась на вошедшего с кулаками, - это всё из-за тебя! Полюбуйся, что ты наделал! Теперь моего мальчика больше нет с нами!
Неожиданно поднялся сильный ветер и Сашу куда-то понесло. Он пытался за что-нибудь ухватиться, чтобы остаться в палате. Но ветер был слишком сильным, а он или слишком лёгким, или слишком слабым. Мирон летел по каким-то коридорам, лестницам, которые, то ярко освещались, то утопали в темноте...

[Julia Steinwasen]

2я часть

***

Саша проснулся на кровати, которая находилась в просторной и очень светлой комнате. Сначала он решил, что находится в больнице. Парень вспомнил скорую помощь, как его везли. И решил, что он очнулся, пришёл в себя. А значит нужно позвать кого-нибудь из мед.персонала. Посмотрев по сторонам, Саша сильно удивился. Рядом с ним не было никаких приборов. Точнее, в комнате, кроме кровати, стоявшей посередине, больше вообще ничего не было. Это показалось парню слишком странным. Он попытался пошевелить рукой, ногой. Потом поднялся с кровати. Тело слушалось его. Но тогда почему он здесь? Ещё раз осмотревшись по сторонам, Саша обратил внимание на то, что, хотя комната и была очень светлой, в ней не было ни одного окна. Впрочем, лампочек тоже не было.
- Странно, а если мне захочется выключить свет? - подумал он и тут же в комнате стало темно. Это напугало парня, ведь он не знал, как теперь включить свет. Но едва Саша только подумал об этом, как в комнате опять стало светло.
- Что за чертовщина?! - удивился Мирон, - какого чёрта?!
- А вот этого не надо! - услышал он чей-то голос, - не стоит говорить о том или о ком, о чём не имеешь ни малейшего представления! Договорились?!
- Кто ты?! - ещё больше удивился Саша, к тому же сильно испугавшись. Тут же перед ним, буквально из ниоткуда, появился мужчина в костюме с иголочки и совершенно непонятного возраста.
- Саша! Можно я буду тебя так звать?! Ведь это твоё имя, данное тебе при рождении и при крещении! - вместо ответа спросил мужчина.
- Да, можно, - ответил парень. Ему стало страшно, - Вы кто?
 - Я смотритель, отвечающий за исполнение наказания. Вот, если бы ты попал не сюда, а на зону, то я был бы там самый главный, то есть"хозяин".
- Что со мной? Я умер? Я попаду в ад? - страх овладел Мироном. Так страшно ему ещё не было.  Страх не отпускал его, хотя в самой комнате было что-то такое, что успокаивало и расслабляло. Что-то, что было сильнее, чем страх.
- Ад?! - рассмеялся тот, кто назвал себя "хозяин", - то, что вы люди, придумали себе, этого просто не существует! Нет ни ада, ни рая! Есть просто место, куда ваши души попадают после смерти и находятся там, пока не вернутся назад. Ад? Да, есть самый настоящий ад, который куда страшнее, чем придуманные вами черти, сковородки и котлы, которые должны находиться в подземелье. Самый настоящий ад, он находится на земле, в вашем собственном мире. И туда я отправлю тебя. Ты сам понимаешь, что ты это заслужил, Саша. И так, на всякий случай. Туда мы отправляем самоубийц. Каждый раз их ожидает участь ещё страшнее, чем та, из-за которой они решили свести счёты с жизнью. И с ними будет постоянно так, каждый следующий раз страшнее предыдущего и так будет продолжаться до тех пор, пока они не справятся.
- Насчёт того, умер ли ты? - продолжил мужчина, - пока ещё нет. Ещё 15 минут, точнее уже 13 минут ты ещё будешь жить. Здесь нет времени, здесь его просто не существует, но я, чтобы тебе было понятнее, назвал ваше, земное время. Просто твой отец сейчас у твоего врача и требует, чтобы тебя отключили от приборов жизнеобеспечения и признали тебя мёртвым. Потом тебе вырежут все органы, которые твой отец хочет продать. Такова ваша жизнь и суровая реальность. Извини.
- Да, и ещё один пункт, который я хотел сказать тебе, перед тем, как мы попрощаемся, - этот не человек, этот, непонятно кто, пристально посмотрел на парня, - твоя душа находится на самом низком уровне развития. Такие души мы стараемся как можно быстрее отправить назад, на землю. При этом мы стираем им память. Тебе я оставлю память. Не всю, конечно, но кое-что ты будешь помнить и знать о себе, о своём прошлом. Это и будет для тебя самым настоящим адом! А теперь спать!
В комнате стало темно. Мирон ничего не успел сообразить, как его глаза закрылись и он уснул.

***


Мирон открыл глаза. Он опять лежал на кровати, которая находилась в светлой и просторной комнате. На этот раз это оказалась больничная палата, а свет попадал в комнату через большие окна. Его кровать как раз стояла у самого окна. В палате стояло ещё две кровати, на которых лежали две женщины. Но Мирон не придал этому никакого значения. Ему сильно захотелось в туалет. Он встал на ноги, у него закружилась голова.
- Сашенька?! - воскликнула женщина, лежавшая на соседней кровати, - очнулась? С возвращением! Надо позвать врача!
Мирон, немного постояв, направился в туалет. У него было такое ощущение, что он целую вечность не был там, а сейчас так приспичило, что терпеть уже просто не было сил.
- Сашенька, ты бы халат, что ли накинула на себя! - крикнула ему вслед всё та же женщина, - сейчас доктор зайдёт, а ты в чём мать родила!
- Подумаешь голый мужик! Что никогда не видала голого мужика?! - хотел сказать Мирон. А ещё ему показалось странным, как к нему обращается эта женщина, но приспичило так, что было не до этого. Он решил подумать над этим позже, потом.
Закрыв за собой дверь, дойдя до унитаза, Мирон поднял крышку. Потом его рука оказалась там, где должен был находиться необходимый ему сейчас орган. Но, почему-то рука там ничего не нашла. Мирон посмотрел туда и закричал, увидав, что на том месте, где должен был быть его пенис, была вагина.
- Сестра! Быстрее! Сашеньке плохо! - закричала женщина, соседка лежавшая на соседней кровати, услыхав крик и грохот падающего тела.
Когда Саша в очередной раз пришёл в себя, было уже темно. Он опять лежал на кровати, которая находилась  всё в той же палате. Рядом, на соседней койке, лежала та же самая женщина. Он полежал немного, пытаясь понять, где он и что с ним. Память потихоньку вернулась, и тут же прошёл мороз по коже от воспоминаний. Мирон опустил руку вниз, не в силах поверить тому, что видел, когда был в туалете. Но и в этот раз он не нащупал свой член, на его месте была дырка, была женская вагина. Он едва смог сдержаться, чтобы не закричать. Приподняв осторожно одеяло, Мирон увидал достаточно большую и упругую женскую грудь. Но, ведь этого не может быть!
Мирон стал звать того мужчину, которого он видел, то ли во сне, то ли наяву, в той светлой комнате, без окон. Но, естественно, что ему никто не ответил. Дождавшись, пока обе женщины, которые были его соседками по палате, уснут, он тихонечко поднялся и, так же, тихонечко, стараясь не шуметь, направился в туалет. Закрыв за собой дверь, Мирон включил свет и подошёл к зеркалу.
Ему стоило огромных усилий, чтобы не закричать. На него из зеркала смотрела та рыжая, из-за которой он и едва не отдал богу душу и оказался здесь.
- Что тебе опять надо?! - спросил Мирон, - почему ты преследуешь меня?
Но в ответ тишина. Тогда он задал свой вопрос ещё раз, но немного громче, но так, чтобы в палате его никто не услышал. И, к своему огромному ужасу, он увидел, что девушка в зеркале говорит вместе с ним. И, что самое странное, она говорит те же самые слова, что и он. Кроме того, эта рыжая была, как и он сам, абсолютно голой. Это показалось Мирону очень странным. Он поднял руку и приложил её к губам. Девушка сделала то же самое. Он покачал головой, она в точности повторила его движения. Он посмотрел на себя, она то же. Сомнений не осталось. Мирон находился в теле этой рыжеволосой девушки.
- Так вот что этот старый хрыч имел в виду, говоря, что меня ожидает ад на земле, что оставит мне память, - сжав кулаки, сквозь зубы процедил Мирон, - старый козёл, уж лучше бы он совсем стёр мне все воспоминания, чем так! Как мне теперь жить в этом теле?! В женском теле, зная, что я мужчина?!
Саша никак не мог уснуть, ворочаясь с одного бока на другой. Все мысли его крутились вокруг того, что произошло. И как ему теперь дальше жить и что с этим делать. В конце концов, устав от размышлений, он попросил у медсестры снотворное. Он рассчитывал,  что с помощью снотворного сможет крепко уснуть и увидеть этого странного мужчину, который так жестоко поступил с ним.
Проснулся Мирон ближе к обеду. Естественно, что во сне он никого не увидел. Зато разыгрался зверский аппетит. Сначала Саша решил сходить в туалет. Там он опять забыл, что тело у него женское и, что нужно привыкать и к этому телу, и писать сидя. Вернувшись, он с удовольствием позавтракал.
Едва унесли грязную посуду, пришёл лечащий врач, Волков Сан Саныч, с каким-то мужчиной.
- Это Виктор Сергеевич,  психиатр из городской психбольницы, - представил его доктор, - он хочет с тобой поговорить!
- Спасибо, доктор, а теперь, если не сложно, оставьте нас, - попросил Виктор Сергеевич, - я бы хотел поговорить с девочкой наедине.
- Да, но наши больные, они лежачие, - сказал Сан Саныч, - я не могу заставить их выйти.
- Спасибо! Они нам не помешают! - поблагодарил врача сотрудник психбольницы.
- И так, приступим. Я Виктор Сергеевич Конев, сотрудник судебного отделения психиатрической больницы, - представился мужчина, когда вышел доктор, - по-хорошему мы с Вами должны были беседовать в психбольнице. Но судья сжалилась над Вами и разрешила остаться Вам здесь. И так, Вы знаете, кто Вы и почему Вы здесь?
- Я..., - и тут парень, находившийся в теле девушки, понял, что он совершенно ничего о себе не знает. То есть, ещё вчера, когда в первый раз пошёл в туалет, он всё знал о себе. А сейчас забыл даже своё имя. Единственное, что он точно знал, что был ещё совсем недавно мужчиной, а теперь он девушка. Но говорить об этом он не решился, понимая, что тогда наверняка окажется в психушке,  - меня все зовут Сашей.
- Ты не против, если я буду обращаться к тебе на "Ты"? - спросил Виктор Сергеевич. Девочка кивнула, - значит ты ничего о себе не помнишь? И не знаешь, кто ты и как сюда попала? Я правильно понял?
- Хорошо, тогда я расскажу тебе, кто ты, - продолжил психиатр, после того, как девушка опять кивнула, - ты Александра Викторовна Потапова. Но ты предпочитала, чтобы тебя называли Алекса. Тебе неполные 16 лет. А сюда ты попала из-за отравления газом. А если быть точнее, из-за попытки суицида. Ты открыла дома на кухне газовую колонку, закрыв все двери и окна. Если бы твой отчим не пришёл раньше чем обычно, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. К тому же, это очень необдуманный и очень эгоистический способ, покончить с собой. Если бы твой отчим пришёл, как обычно, хватило бы чтобы он просто включил свет на кухне, чтобы весь дом взлетел на воздух. Ты понимаешь, что пострадали бы и другие люди? А если бы это был не отчим, а твоя мать?
Мужчина ещё о чём-то говорил, но Саша слушал его краем уха. Когда психиатр сказал, почему он, точнее она, эта Алекса, здесь, он, Саша, сразу вспомнил того странного мужчину в той огромной, светлой комнате. Вот, оказывается почему он тогда добавил про самоубийц. Эта девочка уже сделала одну попытку. И, если он, Саша,  попытается покончить с собой, это будет уже вторая попытка, а значит будет ещё хуже. Хотя, куда ещё хуже? Разве может быть что-то хуже, чем когда мужчина оказался в женском теле. Ответ на этот вопрос он получил достаточно быстро, даже быстрее, чем ожидал.
- Я приду через пару дней, когда ты окончательно поправишься, - сказал на прощание Виктор Сергеевич, - для нашего дальнейшего разговора ты мне нужна живая и полностью здоровая!

[Julia Steinwasen]

3я часть

***

Саша, точнее тело, в котором он находился, поправлялся достаточно быстро. Молодой организм, молодое тело, хорошее питание и здоровый сон. Собственно Саша только и делал, что спал, ел и ходил в туалет.
Дни пролетели очень быстро. За это время его, точнее, девочку Сашу, в чьём теле он находился, никто не навестил. Хотя психиатр говорил, что у девочки есть мама и отчим.
Когда лечащий врач опять пришёл в сопровождении доктора из психбольницы, Саша испугался. Он почувствовал, что сегодня произойдёт что-то нехорошее. Что-то, что ему совсем не понравится.
После того как ушёл Сан Саныч, психиатр задал те же самые вопросы, что и в прошлый раз. Вопросы, на которые Саша не знал ответа.
- А сейчас ты ляжешь на живот! - Виктор Сергеевич резким и очень неожиданным движением для Саши, сдёрнул одеяло, - то, что ты полностью голая, это хорошо! Сейчас ты получишь 20 ударов ремнём по голой заднице!
- Вы собираетесь меня выпороть?! - удивился Саша. Его не возмутило, хотя должно было и ещё как возмутить, что с него так нагло сдёрнули одеяло. Ведь он, точнее женское тело, в котором он был, было полностью обнаженно. А для девушки быть голой перед посторонним мужчиной должно быть очень стыдно. И за подобное, практически любая девушка, надавала бы по морде, и, как минимум прикрылась и покраснела. А он, Саша, сразу спросил за порку, ведь она была официально давно запрещена, - разве это законно?!
- Таких, как ты, девочка моя, надо было драть с пелёнок! - резко ответил психиатр, - тогда бы и не оказалась здесь! Живо переворачивайся! Да, и подушку положи под живот!
Саша посмотрел на женщин, которые были в палате. Вот их он немного стеснялся.
- Они будут хорошими и не будут нам мешать! - перехватив взгляд девочки сказал Виктор Сергеевич, - а ты, если плохо будешь себя вести, быстро окажешься в психбольнице. А там у меня возможностей заниматься с тобой намного больше. Уж поверь мне, девочка!
Саша, ещё раз взглянув на женщин и покраснев, перевернулся, как того требовал психиатр, не забыв положить подушку под живот. То, что его никогда не пороли, Саша, как ему казалось, точно знал. Наверно поэтому у него ещё не было большого страха перед поркой и он  достаточно спокойно выполнил требование лечь попой кверху. К тому же это было не его, а чужое тело. И, возможно, он вообще не будет чувствовать боль, ну или не так остро.
- Ты получишь сейчас 20 ремней! А потом ещё 4 порки! Для тебя это будет и как наказание и как лечебные процедуры! - психиатр продемонстрировал девочке ремень. Он сильно отличался от обычного, брючного ремня. Это была широкая полоса толстой кожи на ручке, - этот ремень мы используем и для процедур и для наказаний!
- Поскольку для тебя, девочка моя, это первая порка,  - продолжил Виктор Сергеевич, положив ремень на Сашину попу, - я расскажу тебе правила, как вести себя. Ни в коем случае руки не должны оказаться на твоей заднице. Иначе я начну порку заново. Вставать тоже запрещено! Мой тебе совет, схватись руками за спинку кровати и не выпускай из рук! А ещё можешь вцепиться зубами в одеяло! Говорят, помогает! Теперь можно начинать!
У Саши, точнее, у его тела, которое он ещё не знал, засосало под ложечкой. Но что это могло значить, Саша ещё не знал, он ещё не успел привыкнуть к своему новому телу.  Хотя предчувствие было далеко не самое хорошее. И в подтверждение этому, ремень с силой опустился на его пятую точку. От неожиданно резкой боли у Саши полетели не только искры из глаз, но и покатились слёзы по щекам. Такой боли он явно не ожидал. Саша слышал, конечно, что порка это больно, но чтобы вот так.
Тем временем психиатр нанес второй удар. Он бил, практически в полную силу, абсолютно не жалея девочку, лежавшую перед ним на кровати. Ремень был достаточно широким и ложился практически на всю попу Саши. Уже после второго удара ягодицы стали полностью красными. Он видел, как девочке больно и прекрасно знал, что она едва ли сумеет спокойно вытерпеть порку в 20 ремней.
Саша терпел как мог. Он явно не ожидал такой боли. Первые три удара, пусть с огромным трудом, но ему удалось вытерпеть молча. А потом он стал кричать, крутить и вертеть попой в разные стороны. Крепко вцепившись руками в спинку кровати, Саша очень старался удержать руки именно там, а не закрывать ими свою задницу. Несмотря на боль, он запомнил, что если руки окажутся на попе, то порка начнётся с начала. А этого Саша хотел меньше всего.
Вскоре боль достигла того предела, который был в состоянии вытерпеть Саша или тело, в котором он находился. Он уже практически оторвал руки от спинки кровати, чтобы закрыть свою задницу. Терпеть не было больше сил. И вдруг перед глазами у Саши яркая вспышка. И, как диафильме, побежали яркие картинки. Одна сменяла другую. А на картинках девушка. И она кричит от боли. Саша даже слышал, как она кричала, как умоляла о пощаде. Но её не слушали, над ней продолжали издеваться. И он, Саша, откуда-то знал, чувствовал, что этой девочке на картинках, гораздо больнее, чем ему.
Ремень продолжал опускаться на попу обнажённой девочки, в теле которой был теперь Саша. И он чувствовал эту боль, которую причинял ремень. Но, сам не понимая, почему, перестал с ней бороться. Эта боль заполнила его до краёв. Слёзы текли ручьём, простынь, где лежала голова, было мокрая от этих слёз.
А картинки, они так и шли, одна за другой. Он не только видел, но и чувствовал, как больно девушке на этих картинках. Её избивали, насиловали, опять избивали. А потом появился этот странный мужик из той большой и светлой комнаты, "хозяин".
- Это всё твоих рук дело! - сказал он, - это твоя первая порка, первое наказание! А их будет очень много! Поверь мне! Это твой ад на земле, за всё то, что ты натворил!
Сказав это, "хозяин" исчез. На его место пришли те же самые картинки. Картинки, на которых была боль, много боли, куда больше боли, чем чувствовал Саша, когда ремень опускался на попу тела, в котором он находился. И ему стало стыдно. Он не в состоянии вытерпеть даже малую часть того, что, по словам этого странного мужчины, сам же причинил девушке с картинок.
- На сегодня достаточно! - сказал Виктор Сергеевич, нанеся последний, 20й удар. Он, осмотрев попу которую только что порол, погладил её рукой. Его палец, как бы нечаянно скользнул между ног девочки. Саша вздрогнул. Какая-то странная волна прошла по телу. Он ещё не знал, что это такое, как на это реагировать, ведь ему, ещё предстояло изучить тело, которое ему досталось, - я приду послезавтра и мы продолжим! Заживёт твоя задница или нет, меня сильно не беспокоит. Но сейчас она выглядит очень аппетитно! Очень жаль, что мы с тобой не одни в палате!
Психиатр вышел, а Саша так и остался лежать на животе. Его не волновало, что в палате были ещё две женщины, что могли зайти медсёстры, что на его заднице, точнее, на попе девочки, в чьём теле он был, были свежие следы от порки. Он лежал и плакал, причём даже не плакал, а рыдал как настоящая девочка.
- Кобель! - выругалась женщина, лежавшая рядом с Сашей. Она прекрасно видела, как оттопырились его штаны, прекрасно видела, где оказались его пальцы. Ну а то что он сказал на прощание, было достаточно ясно, - бедная девочка! За что он так тебя?! Может, стоит пожаловаться на него врачу?!
- Не надо никому жаловаться, - глотая сопли и слёзы, ответил Саша, - я боюсь, что после такой жалобы я окажусь в психушке, а там он сможет сделать со мной всё, что пожелает!
Саша так и остался лежать на животе. Не потому, что переворачиваться и лежать на попе было бы больно, просто так было удобнее рыдать в подушку, которую он вытащил из-под живота. Парень пытался понять, что произошло во время порки. Но чем дальше, тем меньше он помнил. Едва только закончилась порка, и психиатр провёл рукой, там где нельзя, все картинки исчезли. А спустя ещё пару минут, Саша забыл их, как забывают сон. Осталось лишь ощущение того, что он видел что-то очень важное, но что? Саша забыл и этого странного мужчину, называвшего себя "хозяин", и то, что он сказал. А ещё у него возникли большие сомнения, что он, Саша, действительно был мужчиной. Ведь во время порки он вёл себя как девочка. Да и сейчас продолжал всхлипывать так, как это делают маленькие девочки.
- Так с чего я тогда взял, что я мужчина?! Такого просто не бывает, просто не может быть! Тогда почему я не знаю своё тело? Почему не узнаю его?! - крутились мысли в голове у Саши, - это потому, что я потерял память? Тогда будет правильнее, не потерял, а потеряла память! Я девочка! Я Алекса! И хватит страдать ерундой! Нужно начать думать о себе в женском роде! Господи, как болит попа! Я не выдержу ещё одну порку!
С этими мыслями, а так же наревевшись, наплакавшись Саша уснул или уснула. Соседка по палате вызвала медсестру. Та, покачав головой и пожалев девочку, укрыла её одеяло. Несмотря на то, что Сашенька, как называли её соседки по палате, спала, девушка в белом халате сделала ей укол со снотворным и обезболивающим.
На следующий день, благодаря снотворному, Алекса (Саша) проснулась (проснулся) ближе к обеду. Одежды у девочки так и не было, но в палате было достаточно тепло. Это позволяло Сашеньке ходить по палате обнаженной, хотя соседка по больничной койке пару раз предлагала ей свой халат. Вот и сейчас девочка, с трудом поднявшись с кровати, очень болела попа, как была голой, так и пошла в уборную. Но и на этот раз Саша забыл что находится в женском теле, что писать стоя он не может. Выматерившись, он сел на унитаз, но тут же поднялся. Поротая задница напомнила о себе. Умывшись, Саша подошёл к зеркалу и посмотрел, как выглядит его, точнее её, пятая точка. Краснота сошла, но пару синяков осталось. Он дотронулся до попы, прикосновения были достаточно болезненны. А уже завтра его, то есть её, ожидала новая порка. Прежде чем вернуться, Саша вытер (вытерла) набежавшие слёзы. Он никак не мог понять, что происходит. Почему? Что произошло. Почему он думает о себе, как о мужчине, но при этом у него тело девочки? Почему, если он мужчина, то плачет не хуже маленькой девочки? Вот и сейчас, он едва дотронулся до попы, а по щекам уже потекли слёзы. Да, больно, но, если он мужчина, значит должен терпеть! А если нет, если всё же девочка, тогда почему все эти непонятные выверты, мысли?!
Пришёл лечащий врач, осмотрел девочку, сказав, что всё нормально и противопоказаний для процедур нет. Алекса, пока ничего не прояснится и не появится ничего нового, решила думать о себе в женском роде. Она поняла, про какие процедуры говорит доктор.
- Если бы не снотворное и обезболивающие, - сказала девочка, - я не знаю, как провела бы эту ночь.
- Кстати, снотворное и обезболивающие ты больше не получишь, - ответил Сан Саныч, - нам запретили тебе их давать!
Эта ночь прошла слишком беспокойно. Сашенька крутилась с одного бока на другой, но никак не могла уснуть. Мысли прыгали от одной к другой. Начиная с того, кто она, мальчик или девочка и заканчивая тем что завтра предстоит ещё одна болезненная порка. И теперь, зная как это больно, девочка реально боялась предстоящую порку. А самое обидное было то, что она не понимала, за что её будут пороть. Да, совершила большой грех, но, ведь она, Алекса, абсолютно ничего не помнила. Есть ли тогда смысл пороть её за то, что она не помнит?
Уснула Сашенька лишь под утро, твёрдо решив для себя, что она девочка. Что по-другому просто не может быть. По-другому, это что-то из области фантастки и сказок. А она старалась реально смотреть на жизнь.

[Julia Steinwasen]

4я часть

***

Утренний поход в туалет немного поколебал её уверенность в том, кто она. Но Алекса твёрдо решила выкинуть всю эту чушь из головы. Ведь, кроме её странной и навязчивой мысли, и, да, её непонятно откуда взявшейся привычки, писать стоя в туалете, больше ничего в её поведении не говорило о том, что она может быть мальчиком.
Перед самым приходом представителя психбольницы, Сашеньку начало трясти, она была близка к истерике. Соседка по палате заметила состояние девочки, но не знала чем помочь, кроме как сказать, что порка это не смертельно и нужно просто немного потерпеть. Хотя сама прекрасно понимала, каково девочке терпеть подобную порку от мужчины, да ещё и в их присутствии.
- Алекса! - войдя в палату, поздоровался психиатр. Но это имя, которое по его словам, должно было ей нравится, произвело ещё меньший эффект, чем другое имя, Саша, - я предлагаю продолжить то, на чём мы остановились в прошлый раз!
- Виктор Сергеевич! Пожалуйста! - жалобно попросила девочка. Ей было очень страшно. Она так не хотела, что бы её пороли.
- Алекса, в твоих  же интересах, чтобы ты сама перевернулась на живот! - строго сказал мужчина, - иначе мы с тобой поедем в психбольницу!
- Ну, пожалуйста! - на глазах появились слёзы. Тем не менее Алекса откинула одеяло и, свернув его, положила под живот. Как и в прошлый раз, девочка под одеялом была абсолютно голой. Только в этот раз ей было и стыдно и страшно, - пожалуйста, не надо! Я, даже не знаю, за что Вы будете меня пороть!
- Ты не знаешь, за что будешь наказана?! - удивился психиатр, - Алекса, это наглость с твоей стороны! Я объяснял тебе в прошлый раз! Могу повторить! Ты совершила большой грех! Это попытка самоубийства! Ты знаешь, что самоубийцы попадают в ад!
- Да!!! - закричала девочка. Когда она услышала про ад, что туда попадают самоубийцы, что-то очень сильно кольнуло у неё в груди. Тем не менее она сделала ещё одну попытку, - но я ничего не помню! Я ничего не знаю об этом! За что меня пороть?!
- Да хотя бы для того, чтобы ты больше не повторила ничего подобного! - строго ответил Виктор Сергеевич. И продолжил, достав из портфеля какое-то изделие чёрного цвета, - сегодня я буду пороть тебя тоузом! Этот девайс используют для порки школьников в Шотландии. Я думаю, что ты по достоинству оценишь его!
- Пожалуйста, не надо! - сквозь слёзы ещё раз попросила Сашенька, понимая, что все просьбы бесполезны. В ожидании первого удара, схватившись руками за спинку кровати, она вся сжалась и напряглась. Девочке стало так жалко себя, ведь ей предстояло терпеть такую страшную боль непонятно за что, - не надо! Я Вас умоляю!
Естественно, что никакие просьбы и мольбы не помогли. И первый удар не заставил себя ждать. Черный девайс с огромной  силой опустился на ягодицы жертвы. Боль оказалась настолько сильной, что у Алексы тут же потемнело в глазах и перехватило дыхание. Она выгнулась, но не выпустила из рук спинку кровати. Второй удар, он буквально впечатал попу в кровать. Боль дошла до костей, наполнив собой всё тело девочки. На этот раз Алекса закричала. Ей так хотелось стать маленькой и незаметной, чтобы незаметно уползти с кровати и спрятаться. Но тоуз опять нашёл попу, причинив её хозяйке новую порцию нестерпимой боли.
Совершенно неожиданно, как и во время первой порки, только значительно раньше, у Саши перед глазами появились картинки. Это были девушки. Им было очень больно, гораздо больнее, чем Саше сейчас, во время порки. Хотя и экзекутор бил в полную силу, без всякой жалости. Она чувствовала их боль, даже слышала, как они кричали и умоляли о пощаде, хотя это были всего лишь картинки, фотографии. Девушки, которых видела девочка, получавшая по попе, они смотрели на неё, они просили и умоляли её. Точнее, не её, а его. И Саша поняла, что она не девочка, а парень. И именно он, этот парень, делал этим девушкам больно. И чем сильнее была боль от порки, чем больнее было Саше, тем чётче и ярче были картинки, которые, теперь уже он, Саша, видел. Тем сильнее и явственнее чувствовал он боль этих девушек. И ему, Саше, казалось, что он узнаёт этих девушек.
- Хватииит!!! - закричал Саша. Он больше не мог видеть эти картинки, видеть боль этих девушек. Это было издевательство над его психикой. На это было невозможно смотреть, - прекратитеее! Я больше не могууу!
- У тебя нет выбора! Тебе придётся терпеть! - громко сказал Виктор Сергеевич, продолжая порку. А Саше показалось, что это был голос того странного мужчины из той странной, светлой комнаты без окон, - и это ещё только начало твоих наказаний!
- Нееет!!! - ещё громче заорала девочка, а тоуз в очередной раз опустился на её попу, оставив на ней две бордовые полосы, - хватииит!!! Я больше не могууу!!!
- Ты же слышал, у тебя нет выбора! - теперь Саша не только услышал, но и увидел этого мужчину, - за всё надо платить! Или ты думаешь, что полторы порки хватит, чтобы заслужить прощения за то, что ты натворил?! Этого слишком мало за твои грехи!
- Хотя бы сотрите мне память! - попросил парень, находившийся в теле девочки, которую нещадно пороли тоузом, - это невозможно знать, что ты мужчина, но тело у тебя женское!
 - Я и так тебе практически всё стёр! - ответил тот, к кому обращался Саша, - но ты всегда будешь знать, что ты мужчина! А во время порки, поверь, эта порка далеко не последняя, память будет возвращаться к тебе! А после порки опять исчезать! И так будет всегда!
- Или верните память этой девочке, в теле которой я нахожусь! - взмолился Саша, - это жестоко, когда тебя ждёт порка, а ты не знаешь, за что!
Но Сашу уже никто не слышал, "хозяин" исчез, а боль осталась. На его место вернулись картинки девушек, которым когда-то он, Саша, причинил сильную боль. Ему самому, точнее телу, в котором он был, было тоже достаточно сильно больно. Саша был уже на грани, казалось ещё удар, и он потеряет сознание.
- На сегодня мы закончили! - сказал психиатр, нанеся последний сильный удар. Попа девочки была на этот раз тёмно-красного цвета, покрытая бордовыми, а местами и фиолетовыми широкими полосами. Мужчина, как и в прошлый раз провёл рукой по свеже-выпоротым ягодицам девочки. Алекса, а теперь это уже опять была она, вздрогнула от неожиданности и от боли. Как и в прошлый раз, пальцы Виктора Сергеевича, оказались у неё между ног. На этот раз она сжала ножки, но мужчина проявил настойчивость, ясно давая понять о своих намерениях, - следующая процедура послезавтра! До встречи, Алекса!
Он ушёл, а Сашенька так и осталась, лежать попой кверху и рыдать. Как и после первой порки, всё что он, Саша, чётко и ясно видел во время порки, всё что он вспомнил, постепенно исчезало. Алекса с каждой минутой помнила всё меньше и меньше из того что вспоминал и видел Саша. А вот боль, притом очень сильная боль, не торопилась уходить.
- Я девочка! Я девочка! Я Алекса! - продолжая лить слёзы и всхлипывать, твердила себе девочка. Пока Алекса ещё помнила, что она ни в чём не виновата. Что это именно он виноват в том, что её так жестоко выпороли.  Алекса не хотела иметь ничего общего с тем мальчиком, который засел у неё в голове. И продолжала твердить, - я Алекса! Я девочка!
Наревевшись и нарыдавшись, она не заметила, как уснула. Медсестра, несмотря на запрет врача, укрыв девочку, всё-таки сделала ей укол со снотворным и обезболивающим. Ей было очень жалко эту девочку. Даже если она, Сашенька, и была в чём-то виновата, то по мнению медсестры, такая порка это слишком жестокое наказание.
На следующий день, проснувшись, Алекса, а для себя она решила, что она девочка, что она именно Алекса, боялась даже дотронуться до задницы. Ей казалось, что попа опухла после вчерашней порки и сильно увеличилась в размерах.
С кровати девочка встала с огромным трудом, каждое движение отдавалась сильной болью. Кое-как она доковыляла до туалета. Попа реагировала болью на каждый шаг. В туалете рука уже потянулась поднять сиденье на унитазе, но Алекса во время вспомнила, что она девочка, а девочки писают сидя. В этот раз Сашенька уже очень аккуратно садилась на унитаз, наученная прошедшими днями. Но всё равно было больно и на глазах опять появились слёзы.
Подойдя к зеркалу, Алекса, как и в прошлый раз, посмотрела на то, как выглядит попа после вчерашней порки. На этот раз её украшали тёмно-красные, а кое-где и фиолетовые, чёткие и широкие полосы. Девочка дотронулась до попы рукой. Она отозвалась болью на это прикосновение. А из глаз с новой силой потекли слёзы.
- За что?! - спросила сама себя Саша. Она пока ещё не решила, как ей лучше, какое имя подходит больше, Саша или Алекса. Но ей казалось, что ни одним из этих имён её не называли. Или как минимум, никто из друзей, - что я такого натворила, чтобы так жестоко пороть меня?!
Умывшись и вытерев слёзы, девочка вернулась назад и залезла под одеяло. Настроение было не к чёрту. Хотя, стоп, где-то совсем недавно она уже так говорила. И тогда ей кто-то сказал, что чёрта лучше не упоминать. Но, вот где это  было и кто это сказал? И насколько важно это было?

[Julia Steinwasen]

5я часть

***

Прошёл день, прошла и ночь. Наступил следующий день, когда Алексу ожидала ещё одна порка. Настроение уже с самого утра было ужасное. Всё валилось из рук. Девочка поймала себя на мысли, что сейчас ей больше всего хочется просто утопиться или повеситься, а может просто выйти в окно.
- Стоп! - приказала себе Алекса, - опять эти мысли о самоубийстве! Значит меня мало за это порят?! Но я же несерьёзно? А тогда, ведь тоже могло всё вот так, несерьёзно начаться, а потом так плачевно закончиться! Нужно быть очень осторожной с подобными мыслями, особенно мне!
Когда появился психиатр, девочка, как и в прошлый раз, была уже на грани истерики. Сашенька, как маленькая девочка, закуталась в одеяло, хотя прекрасно понимала, что это не поможет. Её трясло и знобило, хотя в палате было достаточно тепло. Она по-прежнему была полностью обнажена. По какой-то неведомой причине ей не давали ни бельё, ни пижаму.
- Алекса, как ты себя чувствуешь? - поздоровавшись, спросил Виктор Сергеевич, - как настроение? Ты готова к продолжению процедур?
- Нееет!!! - закричала девочка. Да и как можно себя чувствовать, какое должно быть настроение у человека, которого сейчас будут пороть? Уж явно такой человек не будет светиться от радости или петь песни, - я не хочу!!!
- Хорошо, я могу перенести процедуру назавтра, - как-то уж слишком легко согласился психиатр, - я могу прийти завтра ещё раз.
- Нет! - Алекса хотела сначала согласиться и уже открыла рот, но потом передумала. Уж лучше получить сейчас, чем провести ещё один день и одну ночь в страхе и ожидании. Ведь он не отменит порку, а лишь перенесёт её, - простите! Вы уже здесь. Думаю, что ничего не стоит переносить на завтра.
- Алекса, ты в этом уверена? - переспросил мужчина, - мне несложно прийти и завтра.
- Виктор Сергеевич, выпорите меня сегодня, сейчас! - сказав это, девочка не поверила, сама себе. Чтобы она сама просила о том, чтобы её выпороли! Такое просто немыслимо, но это факт. Она только что сама попросила о порке, - я готова!
- Хорошо, раз ты так просишь! - улыбнулся психиатр. Алекса готова была расцарапать ему лицо, - сегодня я принёс для тебя скакалку. Думаю, что ты хорошо знакома со скакалкой, знаешь для чего она нужна. Сейчас ты познакомишься с ней, причём очень близко, но уже с другой стороны. Узнаешь  ещё одно прекрасное качество скакалки и для чего ещё она может быть полезна. Алекса, ты знаешь, что нужно делать!
Девочка, по щекам которой уже ручьём текли слёзы, красная от стыда, матеря себя на чём свет стоит, вылезла из-под одеяла. Да, сегодня ей было стыдно. Всё-таки она уже достаточно большая девочка, можно сказать, девушка и полностью голая перед мужчиной. Да, этот мужчина уже не только видел её голой, даже порол. Тем не менее факт остаётся фактом, он мужчина, а она девушка. Дрожащими от страха руками она свернула одеяло и, перевернувшись, положила его под живот. После этого девочка крепко схватилась за спинку кровати и приготовилась к ещё одной жестокой порке. Конечно же она знала, для чего нужна скакалка. А так же догадывалась, раз психиатр решил ею пороть, значит это очень серьёзный девайс. И, что сейчас на скакалке будет прыгать её попа. Точнее, скакалка будет прыгать по попе, а попа под скакалкой.
Раздался свист скакалки и резкая, ни с чем не сравнимая боль обожгла ягодицы. У девочки, как и после первого удара тоузом, перехватило дыхание, а из глаз посыпались искры. Ей стоило огромного труда остаться лежать на кровати и не закрыть попу руками. Тут же последовал второй удар, скакалка опять впилась в попу девочки, оставив на ней белёсого цвета петлю, которая тут же налилась кровью. Алекса заорала от нестерпимой боли, но не выпустила спинку кровати из рук.
- Хватииит! Я больше не могууу!!! - закричала девочка уже после третьего удара, не в состоянии справиться с такой болью, - умоляю, хватит!!!
- Хватит? Да я только начал! - рассмеялся Виктор Сергеевич и нанёс следующий, ещё более сильный удар.
- Эти девушки тоже умоляли тебя о пощаде, тоже кричали хватит! - услышал Саша голос этого странного мужчины из большой и светлой комнаты без окон. А перед глазами опять появились картинки с девушками. Саша опять всё вспомнил. Вспомнил, как он издевался над девушками, что делал с ними. Вспомнил, почему он здесь, что произошло, разговор с этим странным мужчиной. А картинки менялись одна за другой, и на всех была боль, которая в разы была сильнее той, что он чувствовал сейчас, во время порки, - и ты ещё имеешь наглость просить о пощаде и помиловании?
- Кроме того, - продолжил "хозяин", - ты сегодня подумал о самоубийстве! Ты не забыл, что я тебе говорил во время нашей первой встречи? И, наверное знаешь, что девочка, тело которой ты получил, покончила с жизнью. А это значит, что в следующем воплощении тебе будет куда хуже, чем сейчас! Хорошенько подумай об этом!
- Но это же не я совершил самоубийство! - хотел сказать парень, но странный мужчина из другого мира, он просто исчез, а боль и картинки с болью остались. 
Боль от скакалки, от каждого удара, была запредельная. Саша кричал, не в силах терпеть её. Его пятая точка, точнее тела, в котором он был,  покрывалась новыми и новыми петельками. Они появлялись после каждого удара. Эти петельки, тут же вздувались, окрашиваясь в фиолетовый цвет.
- Думаю, что сегодняшнюю порку, Алекса, ты хорошо запомнишь! - психиатр нанёс последний, наверно самый сильный удар. Девочка орала без остановки. Видно было, как ей больно, что она не в состоянии терпеть боль от этих ударов. Отложив скакалку в сторону, Виктор Сергеевич, как и после прошлой порки, провёл ладонью по ягодицам девочки. Как и в прошлый раз, его пальцы оказались у неё между ног. Но, если в первый раз это было как бы случайно, в прошлый раз видно было, что он специально провел пальцами между ног у  девочки. В этот раз его рука задержалась там. Мужчина вставил сначала один палец и начал двигать его туда-сюда. Потом он вставил два пальца и продолжил поступательные движения. Саша, ещё плохо знавший тело, в котором он находился, в прошлый раз сжал ноги, стараясь помешать. В этот раз, Саша удивился, тело стало самостоятельным и начало двигаться навстречу руке. Боль потихоньку отпускала, и  девочка опять взяла контроль над своим телом и мыслями. И ей, Алексе, то что делал с ней мужчина, только что выпоровший её, даже понравилось. Девочке не хотелось, чтобы он остановился или убрал свою руку. Совсем наоборот, ей хотелось продолжения.
- Я всегда говорил, что все девки похотливые сучки! - достаточно громко, чтобы все услышали, сказал Виктор Сергеевич. Он ещё немного поиграл с Алексой, с её киской. Естественно, что мужчина заметил, как она двигалась, заметил, как она потекла, - до следующего раза!
Психиатр ушёл, а Алекса так и осталась лежать. Слёзы всё так же лились ручьём. Как и после прошлой порки, подушка была вся мокрая от её слёз. Вот только попа очень сильно болела, куда сильнее, чем в прошлый раз. Почему, этого девочка точно не могла сказать. Может потому что скакалка намного злее чем тоуз. А может потому что попа еще не успела зажить после последней порки и эта порка была, как говорится, на свежие дрожи. А ещё она узнала, что пороли не её, а этого парня, Сашу, который засел в её голове. Это он натворил делов, а пороли её, прикрываясь тем, что она совершила большой грех, попытку самоубийства.
Девочка, как и в прошлый раз, не заметила, как уснула. Спала она достаточно хорошо, без всяких кошмаров. Наверно потому, что медсестра, продолжая, жалеть её, опять вколола ей снотворное.
Проснувшись на следующий день, как обычно, ближе к обеду, Алекса уже не помнила ничего, кроме порки. Ничего, кроме того, что ей было очень сильно больно. Да, и ещё то, что психиатр позволил себе слишком много. От этих воспоминаний у девочки покраснели щёки.
С трудом поднявшись, она пошла в туалет. Когда Алекса увидала в зеркале, как выглядит её попа после вчерашней порки, ей едва не стало плохо. А ещё стыдно. Ведь она так и ходила полностью голой. И соседки по палате, а так же медсёстры видели её, покрытую широкими бордовыми полосами, поверх которых были свежие фиолетовые петли, попу. Да, соседки видели, как её пороли. Это тоже и стыдно и унизительно. Но ходить вот так перед ними и сверкать своей поротой задницей, ей почему-то стало тоже стыдно. Алекса вспомнила, баба Маша, соседка, что поближе, предлагала ей свой халат и решила в следующий раз обязательно надеть его.

[Julia Steinwasen]

6я часть

***

Два дня прошли достаточно быстро. Наступил день следующей, четвёртой или предпоследней порки. Попа у девочки ещё не зажила и сильно болела. Следы от скакалки по-прежнему украшали её. У Алексы уже с самого утра началась паника. Ей было страшно, она не находила себе места и всё валилось у девочки из рук. Соседка по палате пыталась хоть как-то успокоить её, но этим делала лишь ещё хуже. В довольно грубой и резкой форме Алекса попросила оставить её в покое, правда тут же извинилась.
Психиатр заставил себя ждать. Это очень тяжело, ждать, когда тебя будут пороть. Девочке с одной стороны хотелось оттянуть эту порку как можно дальше. С другой стороны, она понимала, что долго так не выдержит. Уж лучше побыстрее получить и освободиться, чем лежать и ждать.
- Может Вы простите сегодняшнюю порку Алексе, - спросила баба Маша, она очень сильно переживала за девочку, когда наконец-то пришёл психиатр, - у неё ещё попа не зажила. Куда её пороть?
- А кто сказал, что я собираюсь её пороть? - Виктор Сергеевич сделал паузу. У Алексы вдруг появилась маленькая надежда, - кто сказал, что я собираюсь пороть её по жопе? У Алексы есть ещё спина! Вот сегодня она получит по спине! Специально для этого я принёс сегодня плеть, она называется собака. Эта плеть не причиняет особого вреда здоровью, но достаточно больно кусается. Собственно, поэтому и собака!
От слов психиатра у девочки сердце ушло в пятки. Конечно же она понятия не имела, насколько больно порка по спине. Больнее ли это чем порка по попе. Но уже одно то, что её будут пороть плетью, сильно напугало Алексу. Она лежала на животе, лежать на спине было проблемно, болела попа. Девочка, повернув голову, сквозь слёзы, с мольбой посмотрела на Виктора Сергеевича, хотя и понимала, что этого мужчину о чём-то просить и молить бесполезно.
- То, что ты лежишь на животе, уже хорошо! - психиатр резко сдёрнул с девочки одеяло. Алекса покраснела. Ей в последнее время действительно стало стыдно быть обнажённой, когда рядом кто-то есть. Да, он уже много раз видел её голой, даже порол. Тем не менее ей стало очень стыдно, когда Виктор Сергеевич вот так, беспардонно сорвал с неё одеяло. Мужчина посмотрел на попу девочки и сильно шлёпнул по ней рукой. Алекса вскрикнула от боли, а он, улыбнувшись, сказал, - твоя задница, Алекса, выглядит очень привлекательно и красиво. А следы украшают её! Но на этот раз я решил выпороть тебя по спине. Чтобы ты узнала все прелести телесных наказаний! Правила те же, крепко держаться руками за спинку кровати!
Первый удар. Хвосты плети больно впились в плечи девочки, а перед глазами тут же стало темно. Боль оказалась куда сильнее, чем от всех предыдущих порок. Алекса выгнулась и закричала. А плеть во второй раз опустилась на её спину, а перед глазами из темноты появились картинки, которые Алекса видела и в прошлые раз. Она опять всё вспомнила. Вспомнила, что она это не она, а он, Саша, точнее, Мирон. Он, Саша, вспомнил, что произошло и как он оказался здесь. Кроме того, Саша не только вспомнил, но  и увидел того странного мужчину, которого он видел в большой, светлой комнате без окон.
- Пожалуйста, хватит! - увидев этого мужчину, стал умолять Саша, - я больше не могу!
- Это только начало! - ответил он и стал потихоньку исчезать, - это только начало! Всё ещё впереди!
- Хватит! Я не хочу! - закричал Мирон/Саша. Он не мог больше смотреть картинки, которые ему показывали. Картинки, на которых была боль, которую он, Мирон, причинял девушкам. Боль, которая намного сильнее той, которую сейчас при помощи плети причиняли ему, точнее телу, в котором он находился.
- Ну уж нет! - громко рассмеялся психиатр, - ты получишь всё, от начала и до конца! Мне абсолютно всё равно, хочешь ты или не хочешь!
Боль, с каждым ударом, становилась всё сильнее и сильнее. И, хоть и на картинках, которые Саша по-прежнему видел, девушкам было куда больнее, терпеть боль он уже  не мог. Ему казалось, ещё один удар и он потеряет сознание. А ещё Саше хотелось не просто потерять сознание, а умереть от этой боли, чтобы закончились все его страдания.
- Даже и не рассчитывай на это! - услыхал Саша голос "хозяина", - я позабочусь о том, чтобы ты получил всё, что заслужил, от начала до конца!
Порка продолжалась. Обнажённая девочка, лежавшая животом на кровати, уже охрипла от крика. На её спину, без слёз, невозможно было смотреть. Она была покрыта фиолетовыми, вздувшимися полосами, кое-где кожа была рассечена до крови. Экзекутор, не обращая внимания на это, на то, как больно Алексе, на то, как она кричит, продолжал наносить один безжалостный удар за другим. Соседка по палате вздрагивала каждый раз, как плеть опускалась на плечи девочки, а из её глаз текли слёзы. Ей было очень жалко Сашеньку, как она называла девочку, но что-либо изменить была не в силах.
Психиатр, выдав девочке последний удар, ушёл. В этот раз он не стал распускать руки. Наверно потому, что Алекса, от боли, практически не контролировала себя. Было удивительно, как в таком состоянии, она могла оставаться лежать на кровати и не делать попыток увернуться от плети и постараться прикрыться руками.
- Сашенька?! - подождав немного, после того, как экзекутор закрыл за собой дверь, позвала баба Маша. У неё до сих пор текли слёзы по щекам, - ты как там? Моя девочка, за что этот изверг так тебя сегодня выпорол? Как ты смогла такую порку вытерпеть?!
- Я и сама не знаю, как, - девочка всё ещё продолжала рыдать и ответила между всхлипываниями. Боль никак не хотела отпускать. Алекса так и держалась руками за спинку кровати, боясь выпустить её из рук, - я уже думала, что от боли отдам богу душу, но нет, выжила. Даже сознание, и то не потеряла.
- А за что? - она была готова поклясться, что ещё только что знала причину из-за которой её так жестоко пороли. Но сейчас она уже ничего не помнила. Ничего, кроме боли и каких-то странных криков и голосов. Но что это было, как они были связаны с ней, девочка этого просто не помнила и не знала, - если бы я сама знала, баб Маша, может быть было бы проще. А так, меня бьют, а за что я не имею ни малейшего понятия!
К боли примешалась ещё и обида. Алексе действительно стало обидно. За что? Что она такого натворила? В чём провинилась? Ведь явно такое наказание не за попытку самоубийства, о которой она, кстати, знает лишь со слов психиатра. А почему, что послужило поводом, этого Алекса тоже не знала. А ещё девочка думала, что её порят очень сильно и жестоко, что она просто не вытерпит следующую порку. Что такую боль терпеть просто нереально. Что ни один человек не сможет вытерпеть такие порки, какие применяют к ней.
Пришла медсестра. Девочка, всё ещё рыдая, продолжала лежать на животе, крепко державшись руками за спинку кровати. Девушка в белом халате аккуратно разжала пальцы Алексы и убрала её руки. После этого она сделала укол и крыла девочку одеялом. Ей, как и бабе Маше, было очень жалко Алексу. И, единственное чем она могла помочь, это сделать девочке обезболивающий укол и снотворное.
Весь следующий день, с небольшими исключениями, Алекса провела на животе. Вечером она долго не могла уснуть. Снотворное ей не дали, в этот вечер дежурил её лечащий врач, запретивший давать девочке эти лекарства. Ближе к ночи, когда все уже спали, Алекса, так и не сумевшая уснуть, взяла пульт от телевизора и включила его. В уши она вставила наушники, ведь слушать его можно было только через них. Девочка уже хотела начать переключать каналы, чтобы найти что-нибудь для себя, но остановилась. На экране показывали молодую девушку. Её раздели до гола и погнали сквозь строй. Её секли розгами, били очень сильно, по спине. Алекса уже знала, насколько это больно, когда порят по спине. Досмотрев сцену с поркой, она переключила на другой канал. А там секли девушку плетью по спине. Она стояла полностью обнажённая, привязанная к столбу. После каждого удара на спине появлялась кровь. Но девушка терпела. А когда её отвязали, она, собрав свои вещи, ушла сама, без посторонней помощи. На другом канале пороли розгами  молодую девушку, привязанную к скамье. Пороли очень сильно. Но она лишь стонала от боли. Алекса переключила канал. Но и там была порка. На этот раз пороли девочку. Пороли очень сильно. А после порки она встала, как ни в чём не бывало, оделась и убежала.
Выключив телевизор, Алекса поняла, что это был ответ на то, что она подумала, что её секут слишком жестоко, что вытерпеть подобную порку просто невозможно. На глазах у девочки появились слёзы. Ей опять стало жалко себя, а ещё стало стыдно. Почему другие могут, а она нет? Почему она, такая здоровая корова, не может вытерпеть порку? Ведь когда-то пороли всех, даже детей. И все они, даже дети, терпели порку, терпели боль. С этими мыслями Алекса и уснула.
Дни проходили, один за другим. Психиатр никак не появлялся. С одной стороны это было хорошо. Не было порки, да и следы от предыдущих порок заживали. А с другой стороны ждать было невыносимо тяжело. Лежать на кровати и ждать, что он сегодня придёт и тебя опять будут пороть. Через 4 дня Алекса уже пробовала не думать о том, что ей предстоит ещё одна порка, ведь её экзекутор так и не появился. Но мысли о порке сами лезли в голову и отогнать их никак не получалось.

[Julia Steinwasen]

7я часть

***

Кончив, санитар ушёл, совершенно не заботясь о том, что Алекса по-прежнему привязана к кровати и самостоятельно не сможет освободиться. Девочка, благодаря своим оргазмам, не сразу сообразила, что парень ушёл, что она осталась одна. Алекса надеялась, что он вернётся и молча ждала. Но её ожидания не оправдались. Со временем ей очень сильно захотелось в туалет, а терпеть в такой позе было очень непросто. В конце концов девочка почувствовала, как струя горячей жидкости потекла по её попе и наступило облегчение. Алексе стало так неловко и стыдно, ко всем её сегодняшним унижением прибавилось ещё и это.
Наступила ночь. Девочка, несмотря на такую позу, в которой она до сих пор оставалась, уснула. Пришли два санитара и разбудили её. Возможно и они бы позабавились с ней, но то, как Алекса выглядела, отбило у них всякое желание. Они, не отвязывая девочку, выкатили кровать из палаты и покатили её к лифту. Алекса попросила, чтобы её развязали, спросила, куда её везут, но в ответ тишина.
Девочку привезли в ту палату, из которой забрали. Соседки по палате уже спали. Санитары, поставив кровать на место, просто ушли, оставив Алексу и дальше лежать обоссанной в этой унизительной позе. Но усталость и то, что пережила девочка, сыграли свою роль и она опять уснула.
- Сашенька! Девочка моя! Что с тобой сделали эти ироды! - услыхала сквозь сон Алекса. Ей так не хотелось открывать глаза, так хотелось спать. Но соседка по палате продолжала кричать и причитать, - сестра! Сестра! Быстрее сюда! Сашеньке нужна помощь!
На крики прибежала медсестра. Увидав, в каком состоянии находится, девочка, она тоже стала причитать, жалея её.
- Пожалуйста, просто развяжите меня, - тихо попросила Алекса. Ей уже было всё равно, как она выглядела. Ей срочно приспичило, а описаться на глазах у той же медсестры и соседки по палате, Алекса хотела меньше всего.
- Да, конечно! Сейчас милая, потерпи немного! - было сразу видно, что женщина в белом халате много повидала на своём веку. Её руки не тряслись и не дрожали от страха. Она довольно шустро и ловко освободила руки и ноги Алексы, а потом и талию. Медсестра сразу догадалась, что нужно девочке и не стала ей препятствовать.
Выждав определённое время, женщина в белом халате вошла в уборную. Алекса как раз пыталась смыть с лица засохшую сперму.
- Не бойся, я просто помогу тебе, - медсестра взяла девочку за руку и повела в душевую кабинку, где очень аккуратно и осторожно помыла всё тело Алексы.
Когда они вернулись в палату, постель была уже поменяна, точнее, поменяли полностью кровать, а на ней была свежая постель. Положив девочку на живот, вторая медсестра, сначала сделала укол, а потом стала аккуратно обрабатывать её раны. Под конец процедуры Алекса, находясь под действием снотворного, уснула.
Как только следы от порки на теле Алексы зажили, как и обещали, её подготовили к выписке. Лечащий врач попросил девочку зайти к нему, чтобы подписать документы, тем более, что отчим ещё не приехал. Но едва Алекса переступила порог кабинета врача, он закрыл за ней дверь на ключ. И в подтверждение слов "Хозяина", завалив девочку на кушетку, изнасиловал её. Алекса не стала кричать и сопротивляться. Она испугалась, что если позовёт на помощь, то может быстро оказаться в психушке, как и грозил её Виктор Сергеевич. Кончив и застегнув штаны, доктор, ничего не сказав, просто сел за свой стол, как будто ничего не произошло.
- Отчим ждёт тебя за дверью, Алекса! - сказал врач, поговорив с кем-то по телефону. Он встал из-за стола и подошёл к девочке, которая так и осталась сидеть на кушетке, где её только что изнасиловал этот мужчина. Протянув ей сначала документы, а потом и руку на прощание, он сказал, - как я понимаю, что ты ничего, так и не вспомнила. Значит, там, за дверью, тебя ждёт новая жизнь. Удачи тебе!
- А ведь он прав! - с горечью подумала Алекса. Ведь она абсолютно ничего не знала о своей прошлой жизни. Кто она? Что любила, что её нравилось? Были ли у неё подружки? Братьев и сестёр, как она поняла, не было, ведь иначе они бы пришли к ней, сюда. Был отчим. Может всё из-за него? А мама? Что с ней? Столько было вопросов, на которые Алекса не знала ответов. Да, доктор был прав, там, за этой дверью, её ожидает новая жизнь.
Девочка, попрощавшись с доктором, неуверенно направилась к двери.
- Смелее, Алекса! - решил подбодрить её врач и, не удержавшись от соблазна, шлёпнул её рукой по попе, - ещё раз, удачи и не вешай нос! Всё будет хорошо!