Рассказ 16. Цена подарка.

[Secret Road]

Небольшая молодая ватага высыпала на покрытое слоем свежего снега крыльцо грузного трёхэтажного здания и, шумно скатившись вниз по хрустящим белым ступеням, разразилась оглушающим потоком восклицаний:

– Вот же морда крысиная!

– Да эти вопросы вообще не по теме! Она совсем?..

– Светка, ты-то книжку, небось, за полгода ни разу не открыла. Даже я понял эти твои пределы.

– Ты понял, а нас теперь отчислят всех. Ку-ку, вот и приехали!

– Не... Не отчислят. Следующая – с комиссией, а там Дорохов будет, он даже полных овощей вытягивает, Баранка ничего не сделает уже.

–  Да всё равно достало оно...

Спустя какое-то время, когда сошло на нет кипение этих страстей, а нервное гоготание сменилось обычным разговором ни о чём, от этой компании отделилась пара. Медленно удаляясь от университетского корпуса по обложенной сугробами аллее, она долго сохраняла полное безмолвие.

– Петь, давай ко мне зайдём, я же тебе ещё не отдала подарок, – первой прервала молчание девушка. Как ни старалась она придать своему голосу обычное звучание, он всё равно отдавал серой смесью подавленности и тревоги. – Его носить не очень удобно, поэтому его и в универ не возьмешь, и потом весь вечер таскаться с ним плохо будет...

– Ну, как хочешь. Так и так почти по пути, – согласился её спутник, до того пребывавший в состоянии глухонемой отрешённости.

Немного погодя он прибавил:

– Кать, всё грустишь из-за матана? На следующей пересдаче же намного легче будет, не стоит переживать. И мы же не одни такие, нет в этом ничего выходящего за рамки. Игорь, и тот, не сдал...

– Ах, нет-нет, не этого боюсь. Просто родители же недовольны будут, они и с того раза... – закопавшись в воротник, с громким вздохом ответила девушка.

– Влетит?

– Угу. Как там, «наша Таня громко плачет»? Только вот скоро плакать будет Катя, – она улыбнулась и бросила взгляд на своего кавалера.

– Может, твои родители в этот раз будут добрыми, и всё обойдётся более мирно?

– Не-а! Мне ещё с того раза ремня пообещали, тут я не отверчусь никак. Всегда так – ты же знаешь, – опять тень улыбки пробежала по катиному лицу.

Чем ближе был её дом, тем сильнее девушка замедляла свой шаг: смирившись со своей участью на словах и старясь поддерживать внешнюю видимость спокойствия и уверенности, совладать с негасимым тлением страха внутри себя ей было не под силу, и в те минуты она являлась как будто живым подтверждением того, что к некоторым вещам нельзя привыкнуть даже за многие годы.

– А, Пётр! Добрый день! – радостно приветствовал молодого человека отец Кати. – Давно ты не захаживал. Катюха тебя обижает, что ли, а?

– Нет, что Вы, Виктор Ильич... Времени всё в обрез... Рад, что хотя бы сейчас случай выдался наконец.

– Здравствуй, Петя! Рада тебя видеть! – в дверях гостиной показалась полная противоположность рослого и сухого, активного и почти что излучающего энергию Виктора Ильича, воплощённая в его жене, приземистой и мягкой, спокойной и ровной характером женщине. – Проходи же!

Расспросы и рассказы обещали быть бесконечными. Пётр, хоть и был довольно частым гостем этой семьи с очень давних времён, но от раза к разу краткости и лаконичности больше не становилось. Так и теперь темы и разговоры помчались по самым извилистым и кружным дорогам – ровно до того момента, когда более актуальный вопрос оборвал их бег:

– Вспомнил: вы же с экзамена прямиком! – неожиданно, кажется, и для себя самого протянул Виктор Ильич. – С успехом ли вернулись?

– Не сдали... – заунывно сказала девушка, а её взгляд в это мгновение бесшумно свалился на мягкий ворс ковра.

– Да, только двое из восьми наших сегодня сдали, – продолжил за Катей Пётр, видя в какое замешательство она пришла за доли секунды. – И именно те, кто вообще ничего не делал и не учил.

– Ну, «мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»... В своё время у меня тоже были нелады по учёбе. Только с физикой. И на втором – как помню сейчас – курсе, а не на первом, – к большому удивлению молодой пары, слова главы семейства звучали совершенно расслабленно. – Я тогда только перед самым-самым экзаменом уткнулся в конспекты, чтоб понять всё это. Осилил всё же.

– Ой, не учи детишек плохому, – с деланным возмущением вмешалась Елена Николаевна, его жена. – Так иногда можно, конечно, но не нужно. До добра такое не доводит.

– Это да, лучше основательно и сразу...

– И про наш уговор тебе, Катя, надеюсь, напоминать не нужно, – вновь обратился к девушке её отец.

– Да, помню, – мрачнея, она с трудом выжала из себя ответ.

Бросив быстрый взгляд на Елену Николаевну, Виктор Ильич продолжил в более строгом тоне:

– Эх, если по-хорошему, то обоих вас пороть надо. Школу медалистами закончили, а теперь по пересдачам бегаете.

И, уловив чувство растерянности и отрешённости, постигшее сидевшего напротив него молодого человека, добавил, смягчаясь:

– Что, Петька, боишься ремня?

– Да нет, не так чтобы...

– Это потому что не поротый. Это Катерина тебе поведает при случае... А коли есть надобность, то исправляется это быстро.

Петру хотелось тут же возразить в ответ на это предложение, явно относившееся к разряду тех, от которых невозможно отказаться всеми правдами и неправдами, ведь ничто такое совсем не входило в его планы ни на этот день, ни на целую жизнь, а уж подобное наказание в присутствии возлюбленной выглядело в его глазах чем-то совершенно диким и невозможным. Однако было и другое – страх показать себя трусом перед Катей и её родителями, тем более что она в эти минуты держалась исключительно достойно. Пётр хорошо знал, что на душе у неё был далеко не штиль. Столько раз за годы близкого общения он слышал об этих домашних наказаниях, видел тревогу и смятение в ней – а теперь такая перспектива выросла перед ним самим...

– Пока подожди в другой комнате, а мы сперва с твоей невестой... побеседуем, – в чрезвычайно любезной манере попросила его Елена Николаевна.

Катя осталась в гостиной наедине с родителями. Для неё не было никакого секрета в том, что должно было произойти дальше, но волнение неотвратимо брало своё, и даже расстегнуть джинсы у девушки получилось не сразу – впрочем, с приготовлениями её не торопили ни десять лет назад, ни сейчас. Пока она возилась с неподдающимися – и не желающими сползать с бёдер, выдающих в Кате как неоднократную чемпионку города и области по дзюдо в прошлом, так и большую любительницу отцовских кулинарных экспериментов в настоящем – штанами и укладывалась на широкий обитый тёмно-синей тканью диван, её мать отыскала в шкафу ремень.

Наконец, всё было готово. Катя, обнажённая почти от колен до поясницы, лежала на животе, прислонив голову к подлокотнику и крепко обхватив его одной рукой.

– Ну, мы тебя ещё тогда предупреждали, – проговорила Елена Николаевна, подходя к дочери и занося над ней сложенный пополам ремень. – Поехали.

Несмотря на свой отнюдь не внушительный вид, с самого начала в удары женщина вкладывала почти всю свою силу, и с первого же соприкосновения ремня с катиным телом по комнате разлетелся прерывистый звон, перемежаемый сдавленными стонами девушки, с каждым разом всё сильнее вцепляющейся в подлокотник.

Пётр всё это время сидел в прихожей возле двери в ту комнату, где происходило наказание. Мысли не успокаивались и не оседали, создавая ощущение готового вот-вот рассеяться сна. Когда же до него стали доноситься звуки ударов и полное сдерживаемых страданий мычание Кати, его сердце почти что замерло от внезапного осознания неопровержимой подлинности происходящего.

Звуки затихли. Перестал звенеть и щёлкать ремень, а немного погодя прекратился и катин стон – всё это на несколько мгновений сменилось скрипом и шорохом. Кажущаяся зловещей дверь приоткрылась, и из-за неё вышла плачущая и растрёпанная Катя. Придерживая расстёгнутые и не до конца натянутые джинсы, она просеменила по прихожей и быстро скрылась в своей комнате. Петру снова стало не по себе, когда он краем глаза заметил плохо скрываемый кое-как натянутой одеждой багрянец катиной кожи.

Следом за девушкой в дверях показалась её мать, раскрасневшаяся и запыхавшаяся.

– Петя, заходи, – тихо сказала она, спуская и разглаживая рукава.

На столике рядом с диваном чёрной змеёй лежал небрежно брошенный ремень. Кроме этой детали, ничто даже не давало намёка на то, что ещё минуту назад в этом помещении происходила болезненная экзекуция.

– Надо же, не сбежал... Не ошиблась с тобой Катька, – оживился Виктор Ильич, когда его жена закрыла дверь за молодым человеком. – Совсем никогда не пороли тебя?

– Нет...

– Всё впервые бывает. Что ж, оголяйся и устраивайся поудобнее, – он указал на диван. – И не стесняйся.

Трясясь от нахлынувшего страха, Пётр с большим трудом справился со штанами и занял то место, где незадолго до этого лежала его девушка.

– Это больно будет? – спросил он дрожащим от нервного напряжения голосом.

– Конечно, – лениво протянул Виктор Ильич, беря со стола ремень. – Вредить тебе я не буду. Только лежи ровно и не суй руки под ремень. И всё тогда будет хорошо...

Для усыплённого этими спокойными речами Петра был полной неожиданностью тот момент, когда ремень с оглушительным щелчком впечатался в его тело. Боясь показать себя слишком изнеженным, изо всех сил он старался не закричать во всё горло, благо обрушивались удары не так части, и ему каждый раз удавалось взять себя в руки – до определённого момента, когда вместо сдавленного стона из его груди вырвался полноголосый вопль.

– Привет соседям... – прокомментировала это Елена Николаевна.

Несколько особенно сильных стежков, уложенных подряд один к другому и выбивших искры из глаз парня, оказались последними:

– Думаю, хватит для первого раза...

А следом пришло спокойствие. Вернуться к непринуждённой атмосфере оказалось довольно просто, и уже через какую-нибудь четверть часа всё произошедшее чуть раньше сильно скинуло в актуальности для присутствующих. Но время начинало поджимать, особенно учитывая, что этот визит изначально задумывался только для того, чтобы забрать у Кати подарок... И именно эта его цель оказалась забытой.

– Петь, постой! Подожди! – кричала девушка, выбегая в подъезд с большой светло-зелёной коробкой, обмотанной широкой красной лентой с прикреплённым к ней блестящим сердцем, нёсшим имя того, кому предназначался подарок.

Она летела вниз по ступенькам, внутренне ругая себя за решение сменить грубые, тесные и ежесекундно напоминающие о недавней порке джинсы на свободную, но предназначенную для чего угодно, кроме бега, юбку.

– Чуть не забыла, вот. Это тебе!

– А что там? – Пётр с любопытством крутил коробку в руках.

– Откроешь – узнаешь. Осторожно, оно там не слишком прочное.

– Эх, Катя, умеешь ты нагнать интригу на пустом месте...

– А как же, – ответила она с заговорщической улыбкой на лице. – Сегодня полшестого зайдёшь за мной, как договаривались?..

Тем вечером они встретились снова, уже оставив за плечами разочарования, обиды, страхи, провалы и наказания – словом, всё то, на что оказался богат предшествующий день.

– Слушай, а та фигурка, которую ты мне подарила... – поинтересовался Пётр насчёт большого плетёного лебедя, бывшего в той самой коробке. – Ты её где взяла? Выглядит здорово. Дорогая, наверное...

– Ах, я же её сама сделала. Столько времени ушло, – неделя, даже больше – вот я ничего к экзамену и не выучила поэтому. Это сначала куда проще казалось, а вышло вот как...

– Ну ты даёшь! – от удивления он даже будто бы раздулся.

– Такова цена. И всего лишь по попе дали – разве это много?..

– Много. Очень много, Катя. Знаешь, я даже теперь и не расстроен вовсе, что ремня получил сегодня – иначе я бы и близко не мог представить, на что тебе пришлось пойти. Поэтому... Поэтому большое тебе спасибо, любимая моя, – произнёс он, глядя прямо в катины глаза, и тут же горячо поцеловал её.

[Эмилия]

Неплохой рассказ. Похоже, совместная порка влюбленных - часто повторяющийся сюжет на конкурсе, что логично) Написано хорошо, эстетично, и не примитивно. Хвалю

[pan_senator]

– Эх, если по-хорошему, то обоих вас пороть надо. Школу медалистами закончили, а теперь по пересдачам бегаете.
...
– Что, Петька, боишься ремня?

– Да нет, не так чтобы...

– Это потому что не поротый. Это Катерина тебе поведает при случае... А коли есть надобность, то исправляется это быстро.
...
Однако было и другое – страх показать себя трусом перед Катей и её родителями, тем более что она в эти минуты держалась исключительно достойно.
...
– Надо же, не сбежал... Не ошиблась с тобой Катька, – оживился Виктор Ильич, когда его жена закрыла дверь за молодым человеком. – Совсем никогда не пороли тебя?

– Нет...

– Всё впервые бывает. Что ж, оголяйся и устраивайся поудобнее, – он указал на диван. – И не стесняйся.
...
– Это больно будет? – спросил он дрожащим от нервного напряжения голосом.

– Конечно, – лениво протянул Виктор Ильич, беря со стола ремень. – Вредить тебе я не буду. Только лежи ровно и не суй руки под ремень. И всё тогда будет хорошо...
...
– Слушай, а та фигурка, которую ты мне подарила...

– Ах, я же её сама сделала. Столько времени ушло, – неделя, даже больше – вот я ничего к экзамену и не выучила поэтому.

– Ну ты даёшь! – от удивления он даже будто бы раздулся.

– Такова цена. И всего лишь по попе дали – разве это много?..

– Много. Очень много, Катя. Знаешь, я даже теперь и не расстроен вовсе, что ремня получил сегодня – иначе я бы и близко не мог представить, на что тебе пришлось пойти.

Хороший рассказ. По домашнему написан. Веет от него уютом и заботой.
Молодец пацан! И не струсил. И таким образом поддержал свою подругу.
А там, где спрашивает: "не больно будет?" Напомнило школьное, когда дети перед прививкой так спрашивали

[Mädchen]

Хороший рассказ. По домашнему написан. Веет от него уютом и заботой.

Согласна, хороший рассказ. Но не совсем понятно, почему парень решился на порку. В другом варианте, там ясно, папа девочки предложил, чтобы мальчик помог своей девочке. А здесь? Мог бы и отказаться.)))

[uttu]

– Слушай, а та фигурка, которую ты мне подарила... – поинтересовался Пётр насчёт большого плетёного лебедя, бывшего в той самой коробке. – Ты её где взяла? Выглядит здорово. Дорогая, наверное...

– Ах, я же её сама сделала. Столько времени ушло, – неделя, даже больше – вот я ничего к экзамену и не выучила поэтому. Это сначала куда проще казалось, а вышло вот как...

– Ну ты даёшь! – от удивления он даже будто бы раздулся.

– Такова цена. И всего лишь по попе дали – разве это много?..

Мило. Очень мило. Остается только порадоваться за молодого человека, что Судьба дала ему такую "половинку".

P.S. А еще "зацепила" тема порки студиозов. В практическом плане. Мне и  самой пришлось столкнуться с таким  в пору студенчества, правда не на своей попе  , а однокурсницы, и совсем недавно узким кругом обсуждали эту тему: насколько реалистичны такие случаи и кто-с-чем сталкивался Выяснилось - и другие сталкивались, в самом близком окружении!  По 1-2 случаю припомнили, а одна участница так и рассказала про свою историю: в 19 лет мать с теткой разложили и высекли "по старинке" - и взялась таки девушка за ум, и пошла учеба "в гору"!

[pan_senator]

Хороший рассказ. По домашнему написан. Веет от него уютом и заботой.

Согласна, хороший рассказ. Но не совсем понятно, почему парень решился на порку. В другом варианте, там ясно, папа девочки предложил, чтобы мальчик помог своей девочке. А здесь? Мог бы и отказаться.)))

А вот же:

Однако было и другое – страх показать себя трусом перед Катей и её родителями, тем более что она в эти минуты держалась исключительно достойно.

[Mädchen]

А вот же

Стоп. Здесь изначально ситуация разная. В том рассказе мальчик заступается за девочку.
А в этом рассказе отец, в принципе уже достаточно взрослой девочки, предлагает с какого-то перепугу выпороть его. Странно, нет?

[Secret Road]

Но не совсем понятно, почему парень решился на порку. В другом варианте, там ясно, папа девочки предложил, чтобы мальчик помог своей девочке. А здесь? Мог бы и отказаться.)))

"Предложение от которого нельзя отказаться"... Это могло быть нежелание потерять лицо: девчонка получает и не ноет, а он боится. Или понимание того, что потенциальный тесть его в любом случае выпорет, вне зависимости от ответа. Или дело в простом оцепенении от всей ситуации. И разве мало важных решений принимается вслепую, эмоционально, наугад, назло, просто так или шутки ради?.. Столько места для трактовок и догадок!

Остается только порадоваться за молодого человека, что Судьба дала ему такую "половинку".

Да уж, сделала любимому приятно не щадя живота и прочих мест – действительно крута и хороша. А то, что он смог эту жертву оценить в полной мере, не выкрутившись и не уйдя тихонько, пока пороли девушку... Думаю, к лучшему все произошло.

P.S. А еще "зацепила" тема порки студиозов. В практическом плане. Мне и  самой пришлось столкнуться с таким  в пору студенчества, правда не на своей попе  , а однокурсницы, и совсем недавно узким кругом обсуждали эту тему: насколько реалистичны такие случаи и кто-с-чем сталкивался Выяснилось - и другие сталкивались, в самом близком окружении!  По 1-2 случаю припомнили, а одна участница так и рассказала про свою историю: в 19 лет мать с теткой разложили и высекли "по старинке" - и взялась таки девушка за ум, и пошла учеба "в гору"!

А это повсеместно же так отношение к учебе на младших курсах хромает: контроля мало, дневника нет, собраний нет, родителям не позвонит никто... Так что мозги обычно вправляются уже ближе к концу обучения силами преподавателей – это если, конечно, самому студенту не все равно, что о нем думают и что ему говорят.

[pan_senator]

А вот же

Стоп. Здесь изначально ситуация разная. В том рассказе мальчик заступается за девочку.
А в этом рассказе отец, в принципе уже достаточно взрослой девочки, предлагает с какого-то перепугу выпороть его. Странно, нет?

А, ну вообще тогда да, ситуация получается интересная 

[uttu]

А это повсеместно же так отношение к учебе на младших курсах хромает: контроля мало, дневника нет, собраний нет, родителям не позвонит никто... Так что мозги обычно вправляются уже ближе к концу обучения силами преподавателей – это если, конечно, самому студенту не все равно, что о нем думают и что ему говорят.

По разному бывает.  Когда буквально на днях обсуждали в своем кругу случаи порки студиозов на младших курсах, то вот такие интересные вещи писали-вспоминали участники соседнего форума, причем относятся к воспоминания к разным годам, как к прошлому, так и к настоящему:

Ну насчет возраста и "взрослости" вообще все интересно. Опять же, если брать конкретно мой универ(не забывай, что у нас учатся в 99% случаев студенты из регионов), то наши преподы не считают 1-2 курс взрослыми. Более того, хочешь верь, хочешь нет, но у меня в универе есть...РОДИТЕЛЬСКИЕ СОБРАНИЯ. Кроме шуток. И так же абсолютно нормальная практика, когда куратор курса звонит и жалуется родителям по поводу прогулов и неуспеваемости студентов.

Вот это у нас тоже было, именно на первом втором курсе. И даже не пускали на пары пока нерадивое дете, родителей в деканат не приведет за какие то особые задеты, но вот родительских собраний у нас не было это точно.

Подчеркну, речь здесь не о случаях  обучения в техникумах/училищах на базе 9 класса, а именно что "после окончания школы"., институты-универы  - Не считают "взрослыми", а значит:...    и ремня реально получить, "как раньше, в школе".

[Эмилия]

И так же абсолютно нормальная практика, когда куратор курса звонит и жалуется родителям по поводу прогулов и неуспеваемости студентов.

Вот это как раз и в ведущих столичных ВУЗах не такая уж редкость.

Опять же, если брать конкретно мой универ(не забывай, что у нас учатся в 99% случаев студенты из регионов), то наши преподы не считают 1-2 курс взрослыми. Более того, хочешь верь, хочешь нет, но у меня в универе есть...РОДИТЕЛЬСКИЕ СОБРАНИЯ.

А вот тут не поняла. Если студенты приезжие, то как родителей собрать? Затруднительно...

[Julia Steinwasen]

– Влетит?

– Угу. Как там, «наша Таня громко плачет»? Только вот скоро плакать будет Катя, – она улыбнулась и бросила взгляд на своего кавалера.

– Может, твои родители в этот раз будут добрыми, и всё обойдётся более мирно?

– Не-а! Мне ещё с того раза ремня пообещали, тут я не отверчусь никак. Всегда так – ты же знаешь, – опять тень улыбки пробежала по катиному лицу.

Если бы я знала, что дома меня ждёт порка, домой я бы явно не торопилась, и, уж, тем более не потащила домой своего парня.
Рассказ в общем и целом понравился.
Кроме этого пункта, не поняла, с чего вдруг папа Кати решил, что он может выпороть парня дочери?
Даже, если бы это было сказано в шутку, по-моему такие шутки не уместны, когда реально применяется порка.
И, Катя уже взрослая девушка, чтобы сказать папе свое твёрдое нет! В смысле пока Петя здесь, никакой порки.

[Julia Steinwasen]

следом пришло спокойствие. Вернуться к непринуждённой атмосфере оказалось довольно просто, и уже через какую-нибудь четверть часа всё произошедшее чуть раньше сильно скинуло в актуальности для присутствующих.

Вот ещё этот пункт. Спокойствие после первой порки?
Я сильно в этом сомневаюсь. Кроме того, что задница болит, должно всё кипеть внутри, опять же унижкнте и стыд,который так быстро не проходит.
Хотя, всяко может быть.
И, да, повторю,  рассказ понравился.

[uttu]

А вот тут не поняла. Если студенты приезжие, то как родителей собрать? Затруднительно...

Здесь уже офф-топ выходит, не относящийся к рассказу.
Если коротко, то два примера. На "коммерческом" отделении колледжа прям "интеграция" родителей в учебный процесс: различные контракты Колледж-Родители (звонки и подобное), покруче чем в школе.  А, допустим, в пед.институте - типа "дня открытых дверей" для родителей: приехать, пообщаться с деканом, преподами и подобное, и что то типа собрания приехавших родителей с куратором группы и ответы на вопросы. - Как раз в канун первой сессии, чтобы не было массовых отчислений из-за "головокружения от отсутствия контроля". Словом, когда я выясняла для себя (есть реальный повод!), то и нынешние студиозы откликнулись-рассказывали, и те, кто "несколько лет назад" институт закончили, кому сейчас по 30-35 лет. Повторюсь, если интересно пообсуждать (я только ЗА!), то лучше  в отдельной ветке, а не здесь, под рассказом. 

[Secret Road]

Вот ещё этот пункт. Спокойствие после первой порки?

Быть может, это такое кратковременное снижение требований, необходимых для счастья: когда неприятности заканчиваются, то жизнь начинает казаться невероятно приятной даже при том, что ничего особенного и выдающегося в ней не происходит.