Anaesthesia Quiet – "Игорь сидел в кресле и ждал"

[Полина Иванова]

Чего-то странного нафантазировала...

---

Игорь сидел в кресле и ждал. Ждал нервно и зло. Проблемы обрушились как стихийное бедствие. Тайфун? Землетрясение? Потоп? Да, тучи набухли над городом, как огромный нарыв. Какая теперь разница, если даже из съемной квартиры, в которой он провел последние 6 лет, придется в спешке выселяться за две недели.
Олька обещала помочь. Умница Оля, чтоб ее. Тоже решила добить, опаздывает.
Месяц коту под хвост, а сегодняшний день совсем не задался. Машина в ремонте, заказчик снова изменил условия по договору, на работе сломался компьютер. За окном темно от туч. Время неумолимо шло и закрывало перед Игорем двери. Олька всегда говорит, что жизнь - это синусоида, где на оси икс - время, и значит подъем неминуем. Да-да, сейчас они займутся занимательной математикой...
Дверной звонок вывел Игоря из раздумий, он резко встал и пошел открывать дверь.
Олька влетела в комнату в зеленом платьице до колена и небрежно поцеловала Игоря в щеку. Летний вихрь...
- Извини за опоздание. Я автобус долго ждала, а еще тут у тебя под окнами какие-то кришнаиты ходят, конфетами угощают, песни поют. Я что-то затусила с ними и забыла про время.
- Кришнаиты, - устало повторил Игорь, сел в кресло, закрыл глаза и потер их пальцами правой руки.
- Ну да... - Олька притихла. - Правда, прости... Ну что ты хмурый такой? Лето же...
- 35 минут, Оля. 35.

Оля притихла. Что-то сегодня шло немного не так...

- Раздевайся. - жестко сказал Игорь... Хотя нет, уже не Игорь, и даже не Игорь Николаевич. Господин. Недавнее нововведение.
- Но... Игорь... Вот так, сразу?
- Как я просил меня называть?

Она поняла. Игра началась. Как-то скомканно, внезапно, но началась. А это даже хорошо, ей всегда хотелось внезапности, чтобы не по правилам, не по сценарию. Ей стало немного страшно. Неизвестность пугает, и этим она порой бывает прекрасна.

- Простите... - Оля опустила глаза и не смогла продолжить фразу.
- Как. Я. Просил. Меня. Называть?

Оля молчала. Ей почему-то было очень стыдно произносить вслух это новое слово... Такое желанное, но отчего-то далекое, как будто это все происходит не с ней.

- Нагнись. - Игорь надавил рукой на спину, задрал юбку вверх, трусики стянул вниз. Движения были резкими, даже слишком.

Олька уперлась руками в колени и от неожиданности сразу начала ойкать. Шлепки прилетали сильные и жесткие, без остановки.

- АААййййй! Простите, Господин!
- Другое дело. Поднимайся и раздевайся.
- П... Полностью?
- Полностью.

У Оли внутри что-то зашевелилось. Какой-то густой кисель их страха и стыда, похлеще, чем перед розгами. Сможет? И хочет ли?
Она прислушалась к себе и решила, что хочет. Будь что будет. Она смелая вообще-то, эта девчонка...
Стыд... Все ее движения выдавали стыд и неловкость: нога зацепилась за платье, лифчик не расстегивался, пальцы бессовестно дрожали. Игорь сидел в кресле и наблюдал за процессом с наигранным нетерпением, стуча пальцами по подлокотнику. На самом деле он любовался, как сползает ткань и открывается нежная кожа. Ее женственными, но слегка детскими и неловкими движениями. Ее взглядом, готовым упасть на любую точку в комнате, кроме его лица.
Девочка... Справилась, аккуратно сложила вещи на край дивана.

- Умница. А теперь ты знаешь, что делать. Подушка на месте, ложись животом вниз.

Оля даже не знала, чем он будет это делать. Ей нравилась эта спонтанность, этот новый страх и стыд внизу живота, гуляющий по спине ветерок из окна и шершавая ткань под грудью и животом. Эта тревога внутри и пальцы, нервно сжимающие покрывало на диване. Витающее в воздухе молчание, которое скоро будет разбито вскриками и их собственной системой отсчета времени - 60 неровных, хлестких и громких секунд (они даже решили как-то, что это от слова «секу»). Им обоим это нравилось. Но в воздухе витало что-то еще... И ударов через 30 черным тяжелым ремнем они оба уже понимали, что это было.

К середине порки Оля уже кричала, извивалась и закрывалась. Игорь хватал ее за руки, крепко сжимал их и держал. Она не хотела использовать никаких стоп-слов, было не настолько уж невыносимо. Было почему-то жестко и обидно. Игорь делал меньше передышек, почти ничего не говорил. Они оба уже поняли, что он скорее не наказывал, а просто бил. Не с остервенением, не беспощадно, но зло. И никто не хотел останавливаться.

Все закончилось, и вроде все как обычно, и даже немного интереснее с этой внезапностью и новыми правилами, но...

Оля ревела. Кажется, в первый раз она ревела вот так, по-настоящему, отвернувшись лицом к спинке дивана. Так открыто и по-детски. В обоих уже не осталось ни стыда, ни страха. Какая-то тупая пустота.

Игорь только сейчас полностью осознал, что произошло. Он тихонько сел на край дивана и коснулся горячей рукой Олиной спины - прохладной и нежной, и уже притихшей. Она вздрогнула и снова начала реветь. Слезы были горячими, стекали на нос и щеки, падали на покрывало.

Игорь смотрел на Олину спину и устало выдохнул:

- Вот я дурак.

Он точно знал, что сейчас перед ним не та Ольга, которая умеет решать жизненно важные вопросы, мудро рассуждает о семейных ценностях, разбирается в кино, а другая Оля, девчонка. Олька. Его девочка. И это его усталость течет сейчас по ее щекам, его злость вырывалась криками из груди. И внутри нее зреет детская обида, которую оба они будут пытаться не замечать за милыми улыбками, легкими объятиями и взрослыми разговорами о вине или новом фильме. Эта обида будет висеть черным пятнышком в их пространстве, и только честность и тепло помогут ее стереть.

- Малышка. Прости, девочка моя. Я устал сегодня, я был зол. У меня все идет не так, но это не твоя вина. Я вообще не должен был начинать это все в таком состоянии. Прости.

Игорь больше ничего не сказал. Обещания были бессмысленны и глупы. Он гладил девочку по спине, бережно и медленно. Тишина была все такой же тяжелой и нарушалась редкими тихими всхлипами. Оля вдруг медленно поднялась, села на минутку, и вдруг улеглась головой Игорю на колени. Он закрыл глаза и касался руками ее волос. Она смотрела в окно.

- Смотри, тучи рассеялись.
- И правда...
- А жизнь - это синусоида, и скоро будет подъем, надо только продолжать идти. И не следующей неделе я приду помогать тебе собирать вещи.

Игорь улыбнулся и впервые за много лет в уголках глаз стало непривычно мокро.

- Спасибо, малышка. Спасибо.