Пробуждение

[Hirsent]

очень вольный фанфик по компьютерной игре "Скайрим" :)

Это была одна из тех ясных и тихих скайримских ночей, когда даже легкий ветерок пробирает до самых костей, даже если кутаться в самые теплые меха. Мела злая поземка, заставляя двоих из остановившейся у темного провала пещеры группы клясть сквозь зубы мастеров, не догадавшихся как следует утеплить сапоги меховым подбоем. Их было трое. Кронак — вооружившийся арбалетом орк с гладко выбритой макушкой, Йован — широкоплечий бретонец, за спиной которого тоже красовался арбалет, но переливы на его мантии явственно давали понять, что он в бою полагается больше на магию, и Эйла по прозвищу Охотница — рослая девица-норд, отличавшаяся от своих спутников не только полосатой раскраской на лице, но и древним на вид доспехом, на котором не было солнечного символа Стражи Рассвета. Она как-то по-звериному принюхалась и поморщилась.

«Это место просто пропахло смертью!» — недовольно сказала она, а потом пригнулась к утоптанному снегу. — «Хм. А Изран был прав. Здесь совсем недавно проходили сначала живые трупы, а потом и какие-то люди. Дозорные Стендарра. Да.»

«Вы, Соратники, все вот так умеете?» — поежился Йован.

«Нет. Я такая одна,» — Эйла как-то по-звериному ухмыльнулась. — «Хотя любой охотник, если он хочет, чтобы его семья не голодала, учится читать следы. А уж звериные они или человеческие — это уже неважно.» — она выпрямилась и сняла с плеча лук. — «Лучше бы Дозорные прислушались к совету вашего лидера и не лезли в ваши дела. Я не люблю, когда на охоте оказываются посторонние!»

«Ну, может от них и была бы польза, если б они не разнежились, пока их врагами были только такие же люди — дейдропоклонники,» — заметил Кронак. — «Но сдается мне, они уже сложили головы в этой пещере.»

«Ладно, хватит болтать! Охота ждет!» — Эйла достала факел и уверенно шагнула в темноту.

Стоило охотникам на вампиров войти под своды древней пещеры вскоре расширившейся настолько, что внутри оказалось место для целой крепости, как они почти сразу убедились в том, что опасения орка оправдались. Три тела в мерцающих магией мантиях с растерзанными шеями лежали кучкой перед опущенной решеткой. Охотники на вампиров переглянулись и мрачно покачали головами. Им хотелось воздать павшим должные почести, но увы на это просто не было времени. Эйла затушила факел и строго кивнула, давая Стражам Рассвета понять, что вампиры уже где-то совсем рядом.

В проходе шаги так и норовили превратиться гулкое эхо, которое грозило выдать непрошеных гостей, но все же, скрываясь в тенях, охотники на вампиров сумели подобраться к самым стенам древней крепости, на полуосыпавшихся стенах которой в неверном свете дозорных костров угадывались фигуры часовых.

«Странно,» — прошептала Эйла, снова принюхавшись. — «А эти-то похоже живые.»

Стражи Рассвета подозрительно посмотрели на Соратницу, но только кивнули.

«Да, вампиры часто используют живых слуг не только как источник крови, но и для грязной работы,» — прошептал в ответ Кронак.

Эйла кивнула.

«Разделяемся. Зайдем с разных сторон и снимем часовых. Надеюсь, Йован умеет стрелять. Встречаемся во внутреннем дворе. Там и решим, что делать дальше.»

Охотница отделилась от Стражей Рассвета первой решив, что именно ей стоит заняться дальними башнями. Ее с самого начала терзало дурное предчувствие — нанимал ее провожатой лично глава Стражей Рассвета, и если бы она увидела тех, кого он послал с ней, до того, как принять контракт, то с презрением отказалась бы. Меньше всего ей нравилось вести зеленых новобранцев на убой. Но и отказываться от уже данных слов она не привыкла, и потому сейчас, натягивая тетиву, мысленно рассчитывала, как успеть снять всех часовых, если Стражи Рассвета окажутся такими аховыми бойцами, как ей показалось с первого взгляда. И все же стрелять они научились. Три стрелы практически бесшумно рассекли спертый воздух подземелья, оставляя скрытый во внутреннем дворе проход беззащитным, и вскоре охотники на вампиров вошли в древнюю крипту.

В заиндевевшей пыли, покрывавшей промерзшие за многие века бесконечной зимы камнях легко угадывались свежие следы нескольких пар кованых сапог.

Стражи Рассвета остановились.

Им открылся еще более просторный грот, чем тот, из которого они пришли. Кромешную тьму разгоняло призрачное сияние колдовских огней, среди которых и скользили красноглазые тени.

Всего их было пятеро — несмотря на полумрак Эйла не только видела, но и чуяла вампиров. Один из них ходил кругами вокруг какой-то странной конструкции, похожей на огромную игру, и недовольно командовал остальным, как правильно передвигать небольшие колонны, вспыхивавшие колдовским огнем, стоило им оказаться в верном положении. Вампиры были так увлечены своим занятием, что совсем потеряли бдительность.

Эйла потянулась было к колчану, но ей на плечо легла рука Кронака.

«Подожди. Думаю, нам надо посмотреть, что это они тут затеяли,» — одними губами прошептал орк. Охотница кивнула, но все же достала стрелу. Она не хотела упускать возможность застать врага врасплох.

А странный ритуал уже подходил к концу. Стоило последней чаше встать на свое место, и послышался какой-то скрежет, и предводителю вампиров пришлось отскочить в сторону. Причудливый саркофаг поднялся из пола точно в том месте, где возвышалась игольчатая конструкция. Вампиры быстро и почти бесшумно подскочили к нему. Мгновение, и створки саркофага раскрылись. Эйла глубоко вдохнула и натянула тетиву. Внутри саркофага была красивая черноволосая девушка-норд. Серана. Она открыла горящие красными угольками голодные глаза и удивленно посмотрела на собравшихся.

«Сколько лет прошло?» — только и успела спросить Серана. Эйла колебалась, стрелять в нее или в приготовившегося поприветствовать ее вампира, когда послышался треск спущенной тетивы арбалета. Первым не выдержал Йован. Стрела промелькнула в воздухе и звякнула о дно саркофага прямо над головой Сераны. Вампиры мгновенно обернулись, и воздух засветился от заклинаний.

Все случилось быстро. Стражи Рассвета даже и сделать-то ничего не успели, как уже лежали хладными трупами на мерзлых камнях. Рядом с ними нашли свою судьбу и трое вампиров, но потом из темноты возникла странная тварь, от которой пахло магией и камнем. Эйле раньше не приходилось сталкиваться с гаргульями. Сильный удар отбросил ее назад. Поддавшись инстинкту, она скинула с себя все. Вампиры замерли, то ли дивясь безумию странной девицы, то ли любуясь красотой ее нагого тела, ладного и крепкого, но одновременно и женственного. Даже чудовищная гаргулья будто опешила от такого безумного зрелища. А голая красотка вдруг начала уродливо искажаться. Ее руки и ноги вытянулись, тело сгорбилось и покрылось шерстью, лицо превратилось в жуткую морду с ужасной пастью. Оборотниха злобно зарычала, вселяя ужас даже в сердца живых мертвецов, и набросилась на гаргулью. Два чудовища сцепились в яростной схватке не на жизнь, а на смерть. И было ли дело в силе или же в стремительности с которой оборотниха налетела на каменное чудовище, но победительницей из этой схватки вышла она. Потрепанная, выбившаяся из сил, но все еще стоящая на задних лапах. Но и вампиры уже успели опомниться. Эйла злобно зарычала. Будь перед ней не сверхъестественные создания, а обычные люди, и она не задумываясь бросилась бы в бой, но реакция вампиров была вполне сравнима с реакцией оборотня, и пропустить бы ей пришлось уж точно не один удар и не два. Но главной причиной стала чудовищная метаморфоза произошедшая с Сераной. На месте красивой девушки парило теперь в воздухе даже более кошмарное чудовище, чем были оборотниха и гаргулья. Негромко хлопали в морозном воздухе кожистые крылья, светились недобрым красным огоньком глаза. Высшая вампирша приняла истинный кошмарный облик.

«Леди Серана, что нам с ней делать?» — осторожно спросил один из вампиров, не сводя глаз с оборотнихи. — «Кончаем и ее и возвращаемся в замок?»

«Нет. Не убивайте ее!» — негромко прорычала вампирша. — «Мой отец, лорд Харкон, конечно отправил бы тем, кто прислал ее и этих двух, их головы. Но я думаю, есть и другой способ дать им понять, что не стоит связываться с нами. Подержите ее!»

Двое из уцелевших вампиров послушно схватили оборотниху за лапы и не без усилий заставили опуститься на четвереньки. Серана опустилась на землю, подошла к Эйле вплотную и поставила ногу ей на затылок, заставив ее упереться мордой в холодные камни и высоко выпятить мохнатый зад.

«Хорошо хоть задница у тебя осталась достаточно женственная. Будет хоть какое-то эстетическое удовольствие,» — сказала она и взяла из рук сохранившей человеческий облик вампирши крепкий кожаный ремень. — «Попробуешь вырваться, и мы тебя кончим. Вытерпишь — отпустим к твоим охотникам на вампиров. Передашь им, чтобы сидели тише воды, ниже травы. Может быть тогда мы из и не тронем.»

Оборотниха только прорычала в ответ. А потом ремень со свистом проделал в морозном воздухе дугу и со сверхчеловеческой силой впился в вервольфовский зад, пересекая обе ягодицы. Рычание стало яростней.

«Похоже гончие Хирсина действительно именно так тупы, как о них говорят,» — ехидно сказала Серана. — «Но я думала, они будут потерпеливей.» — и еще один жгучий удар обрушился на зад Охотницы.

Свист ремня и яростное рычание, с каждым новым громким хлопком выдубленной кожи по мохнатой плоти постепенно превращавшееся в злобный, но беспомощный скулеж, заполнили крипту. Серана порола со знанием дела, делая после каждого удара паузу, чтобы Эйла успела прочувствовать всю боль от удара. Так что отзываться на жгучие удары только злобным рычанием Охотница смогла только первый десяток горячих, а потом боль пересилила гордость, и она, как взвыла под ремнем как побитая собака. Серана, как и всякая истинная аристократка, оказалась еще и эстеткой — все ровные полосы от ударов, пересекавшие мускулистые ягодицы, были параллельны друг другу. Обладательницу этих ягодиц, правда, это волновало сейчас в последнюю очередь. Гораздо важнее было, что ягодицы от этого очень сильно болели. Вспухавшие на них алые полосы с каждым ударом становились все заметнее даже несмотря на шерсть. Оборотниха извивалась и вырывалась с такой силой, что даже три вампира лишь с превеликим трудом могли удержать ее. Она попыталась было поджать хвост, но один из них вовремя заметил это и крепко схватился за него. Он-то первый и заметил внезапные перемены, когда толстый волчий хвост вдруг начал утончаться и укорачиваться. Лапы оборотнихи бессильно скребли по камням, серый зад стыдно вертелся от жгучих ударов. И чем больнее ей становилось, чем громче она выла, тем очевидней становились перемены в ее теле. Шерсть на нем начала исчезать, острые когти на руках и ногах, которые тоже начали возвращаться к человеческому облику, становились все больше похожи на девичьи ногти. Боль и унижение заставляли Охотницу вновь стать человеком, и от этого боль только усиливалась, потому что Серана стегала уже почти гладкую и почти равномерно малиновую попу с прежней нечеловеческой силой. Из горла девушки уже вырывались совершенно человеческие крики, когда ее мучительница наконец остановилась, тоже приняв человеческий облик. Но если оборотниха лежала на мерзлых камнях совершенно голая, то вампирша по-прежнему была полностью одета. Она ухмыльнулась, демонстрируя клыки, и щелкнула ремнем в воздухе, от чего распухшие от порки ягодицы оборотнихи испуганно сжались.

«Ну что, услышала ты меня?» — прошептала Серана, нагибаясь и поднимая Эйлу на четвереньки за волосы. — «Ты передашь Страже Рассвета наш ультиматум?» — ремень резко щелкнул по самой чувствительной, нижней части попы, а потом еще разок, гарантируя, что на несколько дней Охотница точно откажется от верховой езды.

«ОЙ-ЕЙ-ЕЙ-ЕЙ!!!!!» — взвыла от боли и ярости Эйла. — «Передам! Передам!» — ее лицо от стыда и унижения стало такого же цвета, как и ее напоротый зад.

«Вот и отлично! А теперь беги со всех ног!» — Серана за волосы подняла Эйлу на ноги, и ремень вновь рассек воздух, впиваясь в девичий зад наискосок, перечеркивая обе половинки по уже налившимся болезненным полоскам.

Охотница с визгом, как наказанная деревенская девка, бросилась наутек, даже и не подумав попытаться задержаться, чтобы забрать свое снаряжение. Со скоростью, с которой вряд ли могла бы побежать, будучи в облике зверя, она выбежала из пещеры и пробежала еще не одну милю по нехоженому снегу. И только уверившись, что никто за ней не гонится, она остановилась, чтобы тут же плюхнуться пылающим от боли задом в никогда не тающий снег.